Под луной Тихолесья

Глава 21

Зачем я открыла свой рот? Целый год нам удавалось держаться подальше от посторонних глаз, уклоняться от вопросов односложными ответами и мелкой ложью. Но достаточно было одному невероятно красивому мужчине признаться, как сильно я ему нравлюсь, и я полностью потеряла бдительность.

Я вздыхаю, поджимая под себя ноги и кладя подбородок на колени, в то время как Макс встаёт и ходит перед качелями.

– Ты в бегах? – спрашивает он, явно не веря своим ушам. – Почему ты в бегах?

Паника охватывает меня. Никто не должен знать. Я пытаюсь придумать короткую ложь, но ничего не выходит. Сейчас я выгляжу как золотая рыбка: мой рот открывается и закрывается, пока я пытаюсь произнести слова. Я качаю головой, как будто это простое действие остановит Макса от его непрерывной ходьбы.

– Хватит ходить, – предпочитаю сказать я вместо ответа. – От тебя у меня кружится голова.

Макс останавливается и опускается на колени, не беспокоясь о том, что его джинсы будут в пятнах от травы.

– Ты испортишь свои джинсы, – говорю я ему.

– Мои джинсы меня не волнуют, – вздыхает Макс. – Скажи мне, почему ты в бегах?

Ладно, от этого вопроса мне не уйти. Придётся выкручиваться.

– На самом деле это пустяки, – весело смеюсь я. – Честно говоря, это не так уж и важно. Что ты говорил? О том, что я тебе нравлюсь?

Попытка обойти эту тему вызывает низкое рычание со стороны Макса. С каких это пор мужчины вообще стали рычать? Макс стиснул зубы, словно пытался сдержать эти звуки.

– Хватит ходить вокруг да около, Софи.

Имя из его уст прозвучало неправильно. Казалось, он обращался к кому-то другому.

– Алиса, – поправляю я.

– Ладно, Алиса, – повторяет он.

Да, это намного лучше. Я чувствую, как мои пальцы непроизвольно сгибаются в туфлях, когда он произносит моё настоящее имя.

– Может вернемся внутрь? – спрашиваю я, ощущая как похолодало на улице.

– Скажи мне, – приказывает он.

Я опускаю плечи в знак поражения. Макс не собирался отклоняться от этой темы, но я не могла рассказать ему о Дэне. Это было слишком рискованно. А если у нас с Максом когда-нибудь что-нибудь пойдет не так?

Нет, я никогда никому не смогу рассказать о Дэне. Не сейчас, когда он, возможно, еще нас ищет.

– Моя мама встречалась с одним мужчиной, очень недолго, но у них не сложилось. Он хотел причинить ей боль, поэтому она запаниковала и потащила меня сюда.

Хорошо. Это была не ложь как таковая, а скорее обобщенная версия изначальной истины.

– Ты в опасности? – спрашивает Макс, глядя на меня чёрными глазами.

– Нет, – покачала я головой, – это было давно.

Макс заметно расслабляется, и я следую его примеру, радуясь, что он купился на мой ответ. Если он так резко отреагировал на этот небольшой фрагмент информации, то наверняка бы выследил и убил Дэна, если бы узнал, что тот со мной делал.

Я кладу руку на щеку Макса, который все еще стоит передо мной на коленях, и поднимаю его голову.

– Здесь, с тобой, я в безопасности. Верно?

Макс встает и снова садится на качели. Я думала, что он просто собирался сесть рядом со мной, но он удивляет меня, поднимая меня за бедра и размещая мои ноги по обе стороны от своего тела. Он держит руки на моих бедрах, не давая мне двигаться.

– Ты никогда не была в большей безопасности, – успокаивает он меня. – Я никогда и никому не позволю тебя обидеть.

С вновь обретенной уверенностью, о которой я даже не подозревала, наклоняюсь и нежно прижимаюсь губами к губам Макса. Испытываю чистое наслаждение, когда он кладет руку на мою спину, прижимая меня к себе. Его губы нежно касаются моих, как будто он пытается сдержаться. Тихий хриплый стон вырывается из моих губ, и его руки крепко обвивают мою талию. Он быстро отказывается от мягкого, чувственного поцелуя и жадно, страстно начинает меня обнимать. Я зарываю руку в его волосы, сжимаю их и слышу его стон. Ничто в этом мире никогда не звучало так сексуально.

– Нам… нужно остановиться, – выдыхает Макс.

– Нет, – отвечаю я, неосознанно начиная двигаться бедрами.

Чувствую, как Макс скользит губами по моей шее. Его зубы касаются моей чувствительной кожи. Но внезапно ощущаю боль, когда его пальцы болезненно впиваются в мою талию, а его зубы кажутся острыми лезвиями на моей коже. Отстраняюсь и издаю крик от боли. В шоке смотрю на его лицо, но это уже не Макс. Его обычно красивые, прямые зубы превратились в опасные клыки, а из пальцев торчат когти, которые поцарапали мою кожу, заставляя теплую красную кровь стекать по бедрам.

Я делаю единственное, что возможно в этой ситуации.

Я кричу. И бегу.

Спрыгиваю с бедер Макса и бросаюсь со всей скорости, на которую способна, в лес. Я бегу и задыхаюсь от страха и обливаясь слезами. Ветви деревьев бьют меня по лицу, а корни заставляют спотыкаться, словно делают все возможное, чтобы мне было труднее уйти. Сердце стучит на пределе.

Никогда раньше я не занималась бегом. Ни в детстве, ни в подростковом возрасте, и уж точно не сейчас, во взрослом возрасте. Я всегда была той девушкой, которая на уроках физкультуры просто болтала со своими друзьями или делала легкую пробежку, если учитель обращал на нас внимание и ругался. Но никогда раньше я не бегала с такой скоростью.

Даже страх и адреналин, текущие по моим венам, не позволяют мне бежать вечно, и вскоре я начинаю замедляться.

В этот момент чудовищная черная масса настигает меня и заставляет остановиться. Прижимаю руку к сердцу, словно не давая ему выпрыгнуть из груди, и смотрю на происходящее передо мной.

Черные глаза, черный мех. Пасть, полная острых, как бритва, зубов, из которой капает слюна. Четыре огромные лапы впиваются в землю передо мной.

Это забавно. Всегда думала, что в конце концов меня убьет Дэн.

Раньше я фантазировала, что произойдет, если я когда-нибудь сбегу от Дэна, найду любовь и остепенюсь. Умру ли я счастливо от старости? Или это будет болезнь?

Но никогда мое воображение не приводило меня к такому сценарию. Что я умру от лап волка. Или клыков.

Я плачу и держу руки перед собой, медленно отступая. Под моими ногами трещит ветка, и волк рычит, словно предупреждая меня не делать ни шагу.

– Ладно, ладно, – шепчу я. – Пожалуйста, не делай мне больно.

Где Макс?

Я собралась крикнуть, позвать Макса, но внезапно на меня снизошло озарение.

Клыки. Когти. Черные знакомые глаза.

Нет. Это невозможно. Этот волк абсолютно НЕ был Максом.

Я с подозрением посмотрела на волка. Он не сделал ни малейшей попытки напасть на меня. Вместо этого он покорно опустил голову и лег.

Я сглотнула.

Это обманный маневр? Ждет, пока я убегу, чтобы он мог поиграть в погоню? Волки вообще играют со своей едой?

Волк посмотрел на меня и склонил голову набок. Если бы я не оказалась в ситуации жизни и смерти, то это показалось бы милым. Внезапно он встал на все четыре лапы, становясь еще больше, чем раньше.

Раздался треск, эхом разносящийся по лесу. За ним еще один, и еще. С любопытством наблюдала, как волчья шерсть превращается в кожу, лапы заменяются руками и, прежде чем я успела осознать, что происходит, передо мной оказался Макс.

Совершенно обнаженный.

– Я не причиню тебе вреда, – заявляет он, делая шаг вперед.

– Нет! – кричу я, делая два шага назад. – Не подходи ко мне.

Глаза Макса полны печали, но я не могу сейчас на этом сосредоточиться.

Макс – оборотень? Оборотни существуют?

Половину своей жизни я провела в страхе перед одним человеком, а теперь стою перед одним из самых могущественных мифических зверей в художественной литературе.

– Пожалуйста, – задыхаюсь я, сглатывая ком в горле. – Пожалуйста, просто отпусти меня. Я никому не скажу, клянусь.

– Алиса, – говорит он, протягивая мне руку. – Алиса, пожалуйста, позволь мне все объяснить.

Я отрицательно качаю головой. Из моего рта вырываются всхлипы, и я не могу сосредоточиться, чтобы остановить их.

– Что ты такое? – спрашиваю я.

– Ликан, – объясняет Макс.

– Что такое ликан?

– Люди называют нас оборотнями, но это не совсем правильный термин. Ликантроп – вот правильное название нашего вида.

– Ты можешь превратиться в волка, – заявляю я шокировано, явно не осознавая очевидное.

– Да.

– Но сейчас не полнолуние, – отвечаю я, нахмурившись.

Максу хватило наглости тихонько рассмеяться.

– Нам не нужно ждать полнолуния. Мы просто одновременно люди и волки. Многие из нас предпочитают жить как волки там, где это возможно, живя в густом лесу или безлюдных местах. Например, одна область на севере является домом для многих стай ликанов, которые проводят большую часть своего времени как обычные волки. Однако луна в некотором смысле влияет на нас. Полнолуние сильнее активирует нашу ликаническую сторону. Мы не всегда можем контролировать оборот. Мы злимся и раздражаемся.

Пока Макс говорит, я пытаюсь спланировать побег. Моя единственная беда в том, что я совершенно заблудилась посреди леса и не понимаю, где путь к дому.

– Ты не причинишь мне вреда, верно? – спрашиваю я с опаской.

Макс качает головой:

– Я бы умер, если бы причинил тебе вред.

Его голос звучит искренне, но я понятия не имею, действительно ли он говорит правду. Я вытираю слезы с глаз и оглядываюсь в том направлении, откуда пришла.

– Ты покажешь мне дорогу из леса? – с надеждой спрашиваю.

Макс кивает и идет обратно в том направлении, откуда мы пришли. Я стараюсь соблюдать дистанцию между нами, хотя знаю – если он передумает – я умру.

Вскоре лес редеет, и я вижу гравий дороги и красные кирпичные дома. Перед нами открывается знакомая тропинка, и я вижу, что Макс вывел нас к поместью.

– Заходи в дом. Мы можем тебе все объяснить, – говорит он.

– Мы? – задыхаюсь я.

– Моя семья, – объясняет Макс, как будто это очевидно.

Я качаю головой. Одного превращения человека в волка мне хватит на всю жизнь.

– Пожалуйста, отпусти меня домой, мне нужно подумать, – говорю я ему.

Макс выглядит разбитым. Молчит и тихо кивает.

– Я могу дать тебе время до завтра, но потом ты должна поговорить с моей семьей. Пожалуйста, – добавляет он в отчаянии, – никому не говори. Риски для тебя гораздо выше, чем для нас.

Я не собиралась рассказывать об этом ни одной душе. Все равно мне бы никто не поверил. Мне просто нужно было выбраться отсюда, и, учитывая наш с мамой опыт в бегах, я знаю, что для переезда потребуется время.

Я поспешно отхожу от Макса и с облегчением обнаруживаю, что он отворачивается и направляется обратно в поместье. Я перехожу на легкий бег, а затем на быстрый и, наконец, достигаю двери гостевого дома. Я открываю ее и забегаю внутрь, быстро закрывая все замки.

С бешено колотящимся сердцем стою у двери. Очень хотелось плакать, но у меня нет времени. Я могу поплакать потом, когда окажусь в безопасности. Мама сейчас с Евгенией, и мне нужно отправить ей сообщение…

Я замерла. Евгения была матерью Макса.

Мама.

Мама в опасности? Могу ли я оставить ее? Мама не знала обо всем этом. Она будет безопасности, если ничего не узнает.

Я должна верить, что с ней все будет в порядке.

Я нашла свой рюкзак под кроватью и начала бросать внутрь все необходимое. Деньги, телефон, паспорт, пара рубашек, нижнее белье и пара брюк. Джинсы были слишком громоздкими. Я сменила черные балетки на кроссовки, надела топ с длинными рукавами, черные легинсы и бейсболку. Не такая уж хорошая маскировка, но, учитывая, что я никогда их не носила, эта одежда наверняка частично перебьет мой запах.

Внезапно меня озарила мысль. У оборотней обостренное обоняние? В книгах и кино говорят, что да.

Я распылила мамины духи на все свое тело, задыхаясь от невыносимого запаха. Затем я обрызгала одежду сильным дешевым дезодорантом, надеясь, что он замаскирует мой запах.

Макс сказал, что даст мне время до завтра.

У меня было двадцать четыре часа, чтобы выбраться из Тихолесья и исчезнуть навсегда.

Но что-то подсказывает мне, что Макс хочет меня даже больше, чем Дэн, и он не остановится ни перед чем, чтобы найти меня.