Плохое путешествие: Том 1, 2

Глава 5 Так теплее

Спустившись, ещё раз взглянул на тело, но подходить не решился. Меня откровенно пугал факт того, что это труп. А от её неестественной позы чувствовал приступы тошноты. Вообще, это нехорошо, что она тут лежит. Как минимум привлекает лишнее внимание, и будет совсем здорово, если сюда припрутся какие-нибудь падальщики.

— Нужно будет закопать, — поделился соображениями с хвостом.

Похоронами это событие у меня язык не поворачивался назвать, там скорее что-то вроде ритуала или церемонии. Их даже, вроде бы, иногда называют церемонией похорон. Кажется. Спросите чего полегче.

Но не суть. Заниматься я этим в любом случае буду завтра, сегодня с меня достаточно приключений. И с такими мыслями завалился спать. Нужно было успокоиться, привести голову в порядок, подумать, что делать дальше. Может, наоборот, учитывая всё, что я увидел, подумать, чего дальше делать не стоит.

Как оказалось, в аду всё серьёзно. Одна ошибка — и оп, у тебя вертел в жопе, а ты, поджав лапки, медленно готовишься на огне. Такая себе перспектива.

Спал в эту ночь я плохо — постоянно вертелся, периодически просыпался. Мимо норы, громко топая, опять пробежало какое-то стадо. Временами начинало казаться, что они перемещаются исключительно по ночам лишь для того, чтобы испортить мне сон.

Сны, кстати, снились тоже какие-то поганые. В одном из них я снова и снова видел, как чёртов мясник приносит мне мои же отрубленные руки, а затем, глумливо улыбаясь, начинает пережевывать.

Проснулся я в тот момент, когда небесный гром оповестил о смене времени суток, и, судя по яркому красноватому свету, который бил через вход в нору, сейчас был день.

Поднялся, потёр глаза, на ходу схватил одного жука, засунул в рот и полез наружу. Как и ожидалось, весь песок снова был усыпан различными следами копыт и когтей.

Продолжая пережевывать хрустящий хитиновый панцирь, прошёлся взглядом слева направо, проверяя нет ли на горизонте незваных гостей и остановился на тельце бесилки.

Сглотнул жопный нектар, пробежался языком по зубам и снова завис.

Чисто теоретически, я тоже демон, как и все остальные здесь. Мы же в аду, правильно? Чисто теоретически, передо мной сейчас лежал вкусный мясной обед. Это не запрещают местные законы, это никем не порицается. Более того, конкретно она мне чуть голову не проломила.

— Я ведь умереть мог. — Кивнул собственным мыслям. — Значит, чисто теоретически, мне можно её съесть?

На секунду вокруг меня, внутри меня и даже в голове стало тихо. Мне кажется, мой внутренний моральный компас на какое-то мгновение просто охренел и встал на месте. А затем резко выхренел и стал показывать в другую сторону.

— Нет! Нахер! В жопу такие мысли! — быстро замотал головой и тут же схватился за костяной совок для захоронения фекалий. Было в этом что-то символичное.

Подойдя к телу бесилки, обратил внимание, что следы ночных гостей огибали её по обе стороны. Возможно, подумали, что это бревно какое-то, и не тронули.

Девочка выглядела почти точно так же, только, может, лицо немного осунулось, в остальном ничего нового. Решил не оттягивать неизбежное и начинать копать яму, пока не завелись какие-нибудь паразиты и оно не начало вонять. Может, чего хуже, вообще зомби станет.

— А ты чего смеёшься? — обратился к своему хвосту. — Ты знаешь, как работает ад? Нет? Вот и я не знаю. Может, у них тут есть общеизвестный факт, что если у тебя нет рук, ты маленькая демоница с говнистым характером, вдруг разбилась, спрыгнув с утёса, то с вероятностью в сто процентов превращаешься в зомби. Как тебе такое? — ткнул пальцем в тело. — У нас тут как раз есть точное совпадение.

И в этот момент обрубок пигалицы внезапно дёрнулся. Я аж подпрыгнул на месте. Был бы голос, так ещё и заорал во всё горло.

— А-а-а… — сорвался хриплый стон с её сухих потрескавшихся губ. — А-а-а…

Признаюсь, тупил секунд десять, раздумывая, бежать нахер подальше или, наконец, проверить у неё пульс. Да-да, я дебил, я знаю. Мне восемь лет, имею право.

Быстро приложил два пальца к шее девочки и, хех, нет, она не зомби. Она каким-то образом выжила после всего, что с ней произошло.

«А тебе какое дело? Оставь её здесь, сама помрёт. Или долбани чем-нибудь по голове, чтоб не мучилась», — шевельнулась на задворках сознания едва заметная мысль.

Да? Серьёзно? Я три дня ревел, когда у меня фигурка на пол упала и у неё голова отвалилась. Рыдал как сучка, когда Муфасу затоптало тупорылое стадо газелей, а Симба потом носом его так ыть-ыть, а он умер уже, короче. И вот я должен камнем захерчить живую бесоёбину? Да, вредная, да, скотина, обокрала меня, и чё⁈ (где-то только что треснула фарфоровая чашка)

Я буквально наорал на самого себя. Откинул фекальный совок в сторону и осторожно перевернул бестию на спину. При беглом осмотре с ней всё было в порядке, но я ж, блэт, не доктор, да? Я Хью — мальчик, который не выжил.

Ладно, закопать мы её всегда успеем.

Осторожно взяв бесилку под мышки, потащил её в нору, где уложил в самый уголок. Сделаю что смогу, а там уж как повезёт. Возможностей у меня, к слову, было не так уж много.

Безопасное место для ночлега, где её не затопчут и не съедят, я предоставил. Что касается еды, то тут уж простите, извините, но придётся есть жуков. В свете последних событий я вообще хотел на несколько дней затаиться в норе и не отсвечивать, пока ситуация с беглым «обедом» не уляжется.

В общем, как планировал, так и сделал. После того как перетащил демоницу в своё логово, затёр все следы перед кучей. Затем набрал костей, чтобы забаррикадировать вход.

— У-у-у… — прозвучал жалобный голосок из глубины норы.

— Ах да, я же тебя покормить хотел. — Шлёпнул себя по лбу и подполз к страдалице.

Собственно, дальше ничего особенного не было. Я просто ловил случайного жука и выдавливал его нектар ей в рот. Переживал по поводу того, будет ли она его есть или подавится и умрёт нахрен, но нет. Всё прошло хорошо. Едва светящаяся жидкость попала на её губы, как она начала слабо двигаться челюстями и облизываться. На одну такую трапезу уходило около десяти, иногда четырнадцати тараканов, потом она засыпала.

На ночь забаррикадировал вход в нору и лёг рядом. Однако едва стал проваливаться в сон, как эта засранка вдруг опять застонала.

— Что тебе не спится-то? — недовольно пробубнил я и прикоснулся ко лбу девочки, чтобы… температуру померить, лол. Я не знаю, зачем это сделал. Но, хотя температуру я определить не смог, почувствовал, что девочку жутко трясёт.

Лёг ещё ближе, прижимаясь к ней всем телом, закинул одну ногу и руку. Подложил локоть под голову. В теории, от такого манёвра нам обоим должно стать теплее.

Спустя десять минут тремор прекратился, её дыхание выровнялось, и она вроде бы уснула. С большим трудом, но мне тоже удалось это сделать. Благо ночных топтунов сегодня не было.

Следующий день был не особо богатым на события. Писька с сиськами продолжала спать, изредка подвывая, чем сообщала мне, что хочет есть. По крайней мере, я так думал и, когда слышал очередное «а-а-а» или «у-у-у», шёл её кормить.

Провёл эксперимент с лавой — зашёл в неё по самое колено, но через минуту выскочил. Ожогов не осталось, но всё-таки слишком горячо. Может, надо немного привыкнуть, не знаю. Но сам факт того, что я могу это сделать, уже восхищал.

Ещё вдалеке опять видел какие-то корабли и цветные ленточки. На этом, пожалуй, новости заканчивались.

— Знаешь, я, наверное, даже рад, что мы её не бросили, — обратился я к своему хвосту, пока разглядывал огненные просторы.

В небе что-то сверкнуло, и оттуда полетели чёрные точки. Даже представить не могу, что это может быть.

Забота о ком-то как бы помогает отвлечься и вместе с тем сосредоточиться. Как бы ставишь перед собой маленькую и простую задачу, а потом выполняешь. Ну и… На что-то глобальное я пока не способен. Как думаешь, сколько мы ещё продержимся?

Хвост задёргался из стороны в сторону.

— Я тоже не знаю. Но надеюсь, что долго.

Из норы опять послышалось протяжное «а-а-а», а это значило, что пора идти и кормить одну рогатую чучундру.

Так прошло ещё два дня. Чучундра не спешила приходить в себя, только иногда стонала во сне да подвывала, когда хотела есть. Спали так же в обнимку. Хоть её больше и не трясло, но мне самому было как-то спокойнее, когда под рукой лежит что-то тёплое. Не чувствовал себя таким брошенным и одиноким.

А на четвёртый день она очнулась.

Я проснулся первым, и буквально через минуту поднялась она. Уселась на свою тощую жёпь и уставилась на меня своими бестолковыми глазами.

В силу отсутствия голоса, изобразил улыбку, помахал рукой и тут же получил с локтя в ухо. У меня аж мысли с красной строки и нового абзаца литься начали.

— Да что ж ты за тварь-то такая⁈ — Откинулся назад, сжал, а затем разрядил пяткой ей в челюсть. Гадина тут же упала как подкошенная и выключилась.

Сказать, что я злился в этот момент, это ничего не сказать. Я ведь реально мог ей просто размозжить череп! Да даже тупо бросить, но нет! Помогал, кормил, прятал, согревал, и вот тебе благодарность!

Больше всего злил тот факт, что я тупо не могу на неё наорать! О боги, кто бы только знал, как мне хочется высказать ей всё это в лицо! Ар-р-р-р!

Я ходил из стороны в сторону, разгоняя ветер руками. Топал ногами, хлестал по песку хвостом. Это не сильно, но всё-таки помогало выпустить пар. А когда остановился, то заметил, что эта дура беспокойная сидит у входа в нору и, потирая культёй ушибленную челюсть, зыркает в мою сторону своими недовольными глазищами.

«Вертикальные зрачки — это всё-таки что-то с чем-то. Не эти кривые линзы, а вот именно натуральные. Смотрится жутко и красиво одновременно».

— Что⁈ — Я расставил руки в стороны. — Приятно, когда тебя бьют⁈

Бесилка продолжала сидеть, открыв рот. Несколько раз моргнула, недовольный взгляд сменился на недоверчивый и хмурый.

— Уа-ау!

Прозвучало скорее как обвинение, а не как «спасибо тебе большое за помощь». И похоже, что говорить она не умеет. Просто отлично.

Я очень надеялся, что после этого наши отношения наладятся, но, видимо, всему своё время. Весь день она ходила вокруг кучи костей, смотрела то на свои руки, которые были обрублены почти под самый локоть, то бросала хмурые взгляды в мою сторону. В какой-то момент мне начало казаться, что она не понимает, почему я ей помог, почему молчу, что мне от неё надо, и в связи с этим выглядел для неё крайне странным и подозрительным.

Прошло около пяти часов, когда я решил, что пришло время перекусить. Просто уселся у входа, почти не глядя ловил жуков и закидывал в рот, громко чавкая и наслаждаясь их сочными внутренностями. От сладковатой жижи по-прежнему слегка пёрло тухляком, но я уже как-то попривык.

Дурында некоторое время искоса наблюдала за мной, хмурилась, ходила в одну сторону, ходила в другую сторону, но в итоге, похоже, что голод одержал верх. Бесилка подошла к костяной куче, нашла первого попавшегося жука и почти с первого раза поймала, зажав между локтями. И вот тут возникла заминка. До меня самого не сразу дошло, в чём проблема.

Чертёнок несколько секунд смотрел на жука, потом попробовал вытянуть шею, подтянуть локти, но, как бы она ни старалась, дотянуться до вкусняшки у неё не получалось.

— Уа-у! Уа-у!

Это она жуку, если что.

— Уа-у-у-у-уу! А-а-а-а-а-а! Р-р-р-р!

«Да-да, поори на него. Он испугается и сам к тебе в рот запрыгнет».

Судя по выпученным глазам и тяжёлому дыханию, её явно злило свое бессилие. Отсутствие рук, ошибка, которую она допустила, те, кто эти руки отобрал, и вся ситуация в целом. Но, увы, злость конечности не отращивает.

Однако рано я списал её со счетов. Следом за яростным криком в ход пошёл креатив. Чертёнок резко подняла руки над головой, открыла рот и раздвинула локти.

«Умно», — укусил я жёпь своего жука и стал неспеша пережёвывать, тогда как её жук шлёпнулся бесилке на лоб, вызвав очередной всплеск картавой ярости, а у меня лёгкую улыбку.

Грешно смеяться над ущербными, но… Кх-х… Что мне могут сделать? Отправят в ад?

— Гра-а-а-а-а-а! — отвлёк меня новый крик.

Да, предыдущего жука она раздавила, нашла нового и теперь орёт на него, сидя на карачках. Крик прекратился внезапно. Бесилка неожиданно смолкла и уставилась на свой обед, который неспешно пытался от неё уползти. Мне показалось, что внутри неё сейчас шла внутренняя борьба между гордостью и пониманием того, что ей теперь всю жизнь придётся есть вот так — стоя на коленках, питаясь подножным кормом.

Чертёнок уже открыла рот и медленно потянулась за насекомым, когда я накрыл его рукой, за что удостоился переполненного ненавистью взгляда.

— Хщ-щ-щ!

И презрительного шипения, разумеется.

Тяжело вздохнув, поднял таракана с земли и протянул ей. Не хочет есть с земли? Не надо. Я помогу — это в моих силах. Девочка пару раз перебежала глазами от меня к жуку и обратно, но затем фыркнула и отвернулась.

«Откуда в этой тощей залупе столько гордости? Ты с Уолл-стрит приехала что ли?»

— Эй! — я похлопал чертёнка по плечу, попросив обратить на меня внимание, но хер там. Что-то гавкнула, отошла на несколько шагов и снова уселась спиной ко мне.

Судя по всему, решила умереть от голода. Но это вряд ли. Зря её что ли выхаживал?

Выбрав самого жирного жука, обошёл вредина по кругу и кинул насекомое себе под ноги. Девочка тут же нахмурилась, видимо ожидая, что я начну заставлять её есть, но у меня была несколько другая задумка. Присев на колени, под удивлённый взгляд чертёнка, поднял жука локтями. Здесь удивление сменилось насмешкой, мол, давай, умник, попробуй дотянуться. Однако, вместо этого, я тоже упал на задницу и перехватил насекомое коленками, откуда уже свободно смог дотянуться до него зубами.

Была мысль воспользоваться хвостом, но я её быстро отбросил. Для понимания, пытаться засунуть что-нибудь в рот с его помощью — всё равно, что пытаться просунуть нитку в игольное ушко с помощью ноги. Ты вроде неплохо управляешь и с тем, и с другим, но скорее жопа на пополам порвётся, чем всё получится как надо.

— Вуаля! — я развёл руки. — Ничего сложного.

Бесилка сидела и молча смотрела на меня, широко распахнув глаза и округлив рот. Я даже её игловидные зубки разглядеть мог. Лицо у неё было такое, словно она только что чудо какое увидела.

— О-о-о-О-О-о-о…

— Иди, пробуй. — махнул рукой.

Следующие полчаса я наблюдал, как по пляжу носится своеобразный тиранозавр рекс с двумя обрубками вместо рук. Счастливый такой.

Всё это время думал, почему же всё-таки решил ей помочь, и однозначного ответа дать не смог. Частично потому, что мне было её жаль. Другая причина заключалась в том, что мне нужен был кто-то местный, хоть какая-то связь с этим миром. Хотя конкретно этот рогатый экземпляр, вероятно, был худшим вариантом. Ну а последней причиной стало то, что мне одиноко. Да, я тут всего ничего, но когда тебя могут сожрать в любую секунду, постоянно просыпаешься ночью от непонятного шума, спишь в норе и жрёшь тараканов, то тебе просто необходим кто-то близкий, кому можно хотя бы поплакаться в жилетку.

Так прошло ещё несколько дней. Спать в обнимку мы перестали, бесилка всё ещё не доверяла мне и относилась с каким-то чересчур сильным подозрением. Возможно, было и не подозрение, по её зубасто-рогатой мимике очень сложно понять, что за странные взгляды она на меня бросает.

А камнем преткновения неожиданно стало… дерьмо. Я не хотел позволять ей срать где попало, но надо было видеть её лицо, когда начал закапывать говно в землю. Бесилка смотрела на меня, задрав бровь, и словно на умалишенного.

— Ау-а-ы-а-у-а-ы-а-а-а-у-у-у!

И ушла, размахивая руками. Подумать не мог, что это вызовет такую степень негодования и возмущения. Но как иначе? Мы тут спустя неделю всю поляну засрём, вонять будет так, что жить станет больно, а жизнь у нас и без того не сахар.

А потом случился переломный момент. Как это было почти как в случае с Ритой и омлетом, только не было ни того, ни другого.