Плохое путешествие: Том 1, 2

Глава 27 Башня II

"The worst thing about betrayal

That Its never comes from an enemy"

Чтец. 2024 г. н.э.

Итак, я понял две вещи. Первая — нам нужны деньги, второе — нам нужны деньги в кратчайшие сроки. Не вот так, чтобы здесь и сейчас, хотя это было бы отлично, но надо придумать что-то такое, что позволит быстро заработать на пропуск во внутреннюю часть рынка.

Мой внутренний оптимист изо всех сил старался не замечать надвигающуюся проблему, но с каждым днём это получалось всё труднее. Пустых прилавков становилось больше, а бесконечные потоки покупателей, которые вечно бродили по рынку, значительно поредели.

Я думал по поводу того, чтобы сместить нашу лавку поближе к внутреннему кольцу, но пришлось эту идею пока отбросить, поскольку было непонятно, откуда там добывать глину, а второй проблемой стала рунная печь. Она была собрана ещё в те времена, когда здесь была кузница. Как её разобрать, а потом собрать так, чтобы всё работало, Фикул не знал.

Я пытался себя успокоить, что всё будет нормально. Не может же быть такого, чтобы рынок Маммона вдруг опустел. Хотя, если посмотреть правде в глаза, основная часть рынка находится за подъёмником, а здесь лишь территория, где работают его правила. Тут нет ничего настолько важного, чтобы демоны из высшего света вдруг забеспокоились о том, не подохнем ли мы с голода.

А насколько всё хреново, стало понятно однажды ночью. Одно, казалось бы, небольшое событие, если смотреть по отношению к разборкам Анабара, но оно явно дало понять, какая жопа нас ждёт.

Проснулись мы глубокой ночью от того, что снаружи лавки кто-то громко смеялся. До моих ушей доносились весёлые голоса молодых людей, которые о чём-то переговаривались, периодически шутили, и после каждой такой шутки улица заполнялась громким гоготом. Причём, судя по тому, как они разговаривали, я мог точно сказать, что они пьяны.

— Вот черти… — недовольно проворчал Фикул. — Поспать не дают.

Дура тоже что-то промычала и перевернулась на другой бок.

Между тем шумная компания переместилась ещё ближе к нашей мастерской, и я уже смог разобрать некоторые обрывки фраз.

— Х-х-х-ха-ха-ха-ха!

— Подожди, подожди! Так вот, он его спрашивает: «Бивис, а что ты, собственно, делаешь?» А… А он… Ха-ха-ха, а Бивис с каменным лицом заявляет, мол, доливаю вино, и х-х-х… и, короче, ха-ха, продолжает ссать ему в кувшин! Ха-ха-ха-ха!

Очередная волна смеха разразилась совсем рядом с нашим прилавком. Звучали как женские, так и мужские голоса, а, судя по разговорам, компания состояла из каких-то богатых утырков. Уж больно складно говорили, да и периодически пролетали такие слова, значение которых я знал, но в бич-районе рынка не встречал.

Тихо поднявшись с лежанки, подошёл к ставням и заглянул сквозь щель наружу. Это действительно была группа молодых аристократов. Трое высоких парней и две не менее высокие статные девушки. Выглядели так, словно ушли с выпускного вечера. Тут тебе и рубашки с брюками, и блестящие платья с шикарными декольте и вырезами. В общем, золотая молодёжь.

Один из них залпом осушил бутылку, а затем швырнул её в лавку Пурона. Бутыль ударился об ставни и разлетелся осколками в разные стороны. Я очень надеялся, что скоро они свалят, но нет. Конечно же нет, иначе нам бы стало слишком скучно. Пока остальная группа двинулась дальше, парочка, что швырнула бутылку, осталась на месте и начала о чём-то ворковать в более тесном контакте.

— Марун, — длинноногая самка сатаны, игриво хихикнув, обратилась к своему ухажёру. — А когда мы поедем домой? Я устала и хочу в постельку.

«Фу, чмо. Имя-то ненастоящее». — хмыкнул я.

В этот момент рядом со мной образовалась Дура и тоже прилипла к щелке в ставнях. Да и Фикул был тут как тут. Мне кажется, сейчас вся улица смотрела на этих пьяных богатеньких кретинов и тихо ненавидела.

— А зачем тебе в постельку, Фрелла? — с улыбкой спросил парень и стал подходить ближе к демонице.

«Фу, самка чма». — подумал я, а хмыкнула Дура.

— Ну не зна-а-аю, — отступала девушка, пока не упёрлась спиной в ставни лавки Пурона. — Разденусь… Приму ванну…

Я утробно зарычал. Думаете, завидовал? Да, я завидовал.

— Ванну не обещаю, — тихо проговорил парень, положив руки на её бёдра. — А вот раздеть вполне могу.

Глаза демоницы блеснули похотью, а на лице возникла хищная и в то же время довольная улыбка. Демон прошёлся носом вдоль её шеи, легонько куснул, а затем, громко рыкнув, развернул к себе спиной.

— Какая вульгарщина, — возмутился я. — Нельзя же вот так на улице делать! Это же неприлично!

«Что люди подумают⁈»

— Да-а-а, — как-то неубедительно согласилась со мной Дура, продолжая пырить в щелку. — Вульга-а-арщина. Неприли-и-ично, — протянула бесилка, а сама пыхтит стоит, губы облизывает.

Между тем по улице разлетелся сладострастный вздох, за которым последовал протяжный стон и звонкие шлепки.

Ага, они начали сношаться прямо посреди улицы. Парень рычал, как тигр, а демоница то кричала, то стонала, да так, что на соседних улицах было слышно. К ним потом подключилась вторая парочка, но они стояли чуть дальше, поэтому мы их не видели.

— Х-хью, — прозвучал тихий дрожащий голосок бесилки. — А что они делают?

Фикул хрюкнул. Мол, давай, шкет, выкручивайся.

— Я тебе потом расскажу.

Тем временем бесстыдники окончательно разошлись. Одной рукой парень ухватил демоницу за рог и потянул на себя, а второй хорошенько пришпорил по заднице. Красотка аж взвизгнула от нахлынувших ощущений.

И в этот момент дверь в прилавок Пурона открылась, и на улицу вышел сам толстячок.

— Вы какого хрена тут устроили⁈ Сами не спите и другим не даёте!

— Ой, Марун, — мурлыкнула демоница. — Нам, кажется, хотят помешать.

— Найдите другое место! — не унимался Пурон. — А то возьму палку и…

Договорить он не успел, поскольку в его голову влетела другая бутылка.

— Ну чего разорался? — подошёл к нему один из аристократов и легонько пнул в бок. — Ты не видишь? Мы отдыхаем. Нам что, сука, отдохнуть нельзя?

Пурон схватился за голову и стал подниматься.

— Я с-сейчас…

— Что ты сейчас? — ухмыльнулся тот, что разбил ему бутылку об голову. Держа руки в карманах брюк, демон вальяжной походкой подошёл и встал над Пуроном.

— Я позову стражу! — пискнул толстяк.

— Ха! Зови. Ну? Чё ты? Не бойся, зови.

— Стража! — крикнул Пурон.

И ничего. По улице только продолжали разноситься ритмичные шлепки и стоны демоницы.

— Ой, а что случилось?

— М-м-м, — протянула девушка. — Кажется, толстячок, тебя сейчас тоже будут трахать. Хах, но тебе не понравится.

— К-как? П-почему⁈ Стража! Стра-а-ажа! Помогите!

— Ох, какой же ты шумный. Давай-ка мы тебе другой рот нарисуем, а то этот мне не нравится. Слишком громкий. — Аристократ вздохнул, схватил Пурона за рог, воткнул в шею коготь и стал ме-е-едленно вести в другую сторону, раздирая кожу, мясо и вены. Кровь брызнула на рубашку. Глаза толстяка расширились, а сам он задёргался, послышался булькающий звук, а затем глухой удар тела о землю, за которым последовал дружный весёлый смех гуляющей компании. Смех был недолгим, и вскоре его снова сменили ахи и вздохи демониц.

Дура продолжала пырить в щелку и ёрзать задницей, переминаясь с ноги на ногу, а вот мы с Фикулом уставились друг на друга. Хер с ними, с аристократами, потрахаются да уйдут. Чёрт с ним, с этим Пуроном, не так мы хорошо с ним знакомы, чтобы я убивался по его смерти.

— Почему стража не ответила? — задал я вопрос, двигая одними лишь губами.

Фикул покачал головой.

— Не знаю.

— Но это же… Это пиздец.

Фикул снова не ответил, но на этот раз его кивки стали утвердительными. Потому что весь этот долбаный зоопарк держался на правилах рынка господина Маммона. Раньше он хотя бы напоминал цивилизованное общество, а что случится теперь, мне даже думать страшно.

На утро вокруг тела Пурона собрался целый консилиум, в который входили я с Дурой, Фикул и ещё трое торговцев из соседних лавок. Они также стали свидетелями того, что произошло ночью, и сейчас бурно обсуждали произошедшее.

— Так они теперь совсем не будут приходить⁈ — возмущался один.

— А я почём знаю⁈ Возьми да проверь!

— Сам проверяй!

— А чего я проверяй⁈ Тебе же интересно!

— А тебе, значит, не интересно⁈

Короче, хреновый у нас вышел консилиум.

— Стража! — не выдержал я и громко позвал местную охрану. Все споры разом прекратились.

— Хью, ты совсем спятил? — шикнул на меня Фикул.

Я кивнул на тело.

— Обычно они забирают мертвецов.

— О, и правда… — задумчиво проговорил торговец, что продавал тряпьё. — Так это что же получается… Мы сейчас без защиты господина Маммона?

— Получается, что так… — потирая подбородок, смотрел я на тело перед нами.

Вообще, если прикинуть дальнейшее развитие событий, то видится мне два варианта. В одном бедная часть рынка полностью погружается в хаос и исчезает. Во втором появляются группировки, которые за отдельную плату предоставляют защиту.

«Ага, от кого угодно, даже от них самих, кроме аристократов. Считай, что бесполезная защита».

Когда все выговорились по поводу ситуации со стражей, я поднял вопрос, из-за которого снова все разругались.

— С трупом Пурона нужно что-нибудь сделать. Желательно унести и выкинуть за пределы рынка.

— Это без меня. — хмыкнул торговец тряпьём.

— То есть, давайте, ребята, работайте, а я потом вам спасибо скажу, так что ли? — удивился я наглости.

— Оно мне не мешает.

— Оно тебе сейчас не мешает, а потом будет вонять так, что жрать не сможешь. Так что предлагаю закрыть на время лавки и вчетвером его вынести.

— А ты чего раскомандовался? Тебя кто вообще главным назначал? — шагнул он вперёд. Я хотел ответить, но Дура меня опередила. Один быстрый шаг навстречу, и торгаш падает от мощной пощёчины.

— Я не командую. Говорю, как будет лучше для всех. Ты, конечно же, можешь сейчас утверждать, что разлагающийся труп, кишащий личинками, тебе вообще никак не мешает, но я уверен, что это только потому, что ты ленивая жопа. У себя в каморке можешь заниматься чем хочешь, хоть на голове ходить, но до той поры, пока твоя вонь не достанет до нашей лавки.

— И что ты сделаешь? Убьешь меня? — с вызовом посмотрел он мне в глаза. Было забавно, потому что я был ниже его на две головы, как, впрочем, и Дура.

— Просто напомню, — добавил я тихо, — что стражи больше нет, а это значит, что пришла пора учиться следить за своим дерьмом без посторонней помощи. И раз уж мы обо всём договорились, то предлагаю заняться телом.

Не без повторной ругани, но нам удалось вынести Пурона. Какая удача, что эти гомики богатые грохнули самого жирного из нас. Задолбались в край. Мешки с глиной было тащить не так трудно, как вонючего Пурона.

К моему удивлению, не мы одни решили вынести тело с территории рынка. Нам попалось ещё три группы таких же разумных демонов. И с одной стороны, это хорошо, что есть такие умнички-лапочки, а с другой, это означало, что подобная ситуация возникла в других местах.

С того дня мы стали вести себя аккуратнее. Даже когда выходили за глиной, то Фикул шёл с нами в качестве поддержки. Никаких больше ночных ходок, всё делалось только днём, а на ночь все плотно закрывали ставни своих лавок и старались не отсвечивать.

У Дуры появилась дурная привычка. Бесилка подолгу ворочалась и засыпала, только зажав что-нибудь между ног. Иногда ограничивалась моим хвостом, порой моей же ногой. Странная тема, но ладно.

Тем временем, когда мы в очередной раз сходили к мяснику, Буч поделился новостями. Помимо того, что поставки провизии снова сократили, он поделился информацией по поводу правил рынка. Оказывается, что они перестали действовать только на проходной части. То есть фишка со стражей всё ещё работает, но только если недруг попал внутрь прилавка. Хех, возможно, это единственная причина, почему лавки всё ещё стоят.

Топор по-прежнему был на месте. Как-то раз мы застали картину, как торговая гильдия с верхнего рынка пригнала к нему около тридцати тяжелых карганов и под сотню рабов. Животные изрыли своими могучими лапами всю землю, порвали несколько крепких канатов, погонщики сорвали себе все глотки, но топор так и не сдвинули. Дура гаденько захихикала и махнула рукой, сказала, что в другой день попробует.

А мне пришла замечательная идея, как можно по-быстрому поднять денег. В своё время лепил фигурки горничных, и у меня это очень даже неплохо получалось, но там была полимерная глина, а тут обычная. Вонючая. Я её перемешал с костной мукой, чтобы придать чуть более светлый оттенок, но всё равно это далеко не то же самое.

— Ты опять что-то задумал? — пыхнув очередную порцию кучерявого табака, спросил Фикул. Дура была тут как тут.

— Оно играет? Оно музыкальное?

И ещё десять важных вопросов.

Вообще, я немного смущался своей поделки, потому что был уверен, что выйдет криво. По задумке должен был получится бюст Хелены Похищающей души. Простенький, но с мелкими украшениями в виде бижутерии, фрагмента платья и ещё одного секретного ингредиента, который я планировал использовать, если всё выйдет как надо.

Но это только часть плана!

Потом, по моей задумке, я же умный до хрена, мы тащим эту поделку в сторону подъёмника и продаём либо местным барыгам, либо фанатам Хелены, которые там наверняка найдутся. Продаём за символическую плату, скажем, в три или пять синих монет…

— У тебя жопа не треснет? — охренел тапир с моих расценок.

— Не треснет. Насколько понял, там это нормальный ценник. Адекватный. Но чтобы её продать, надо сперва слепить.

На создание бюста у меня ушло в итоге около шести попыток. Масштаб вышел примерно один к двум. За основу взял уже две обожжёных формочки, скрепленных между собой косточкой, которая впоследствии выполняла роль шеи. Профессиональных инструментов у меня не было, пришлось обходиться теми же костями и своими когтями для проработки особенно мелких деталей.

— Грудь делай побольше. — крутился вокруг меня тапир.

— Нормально всё.

— Я говорю, побольше делай!

— Да и так нормально.

Рука гончара легла мне на плечо.

— Послушай, Хью, знаю, что зачастую ты всегда прав, но в этом деле всё-таки сделай, как я советую. Сиськи должны быть большими. Большие сиськи привлекают внимание. Большие сиськи хорошо продают и продаются.

Вообще, если подумать, то он действительно прав. Вспоминая пёструю рекламу из моего мира, могу сказать, что самым простым способом что-либо продать было приделать к этому хорошие бодрые сиськи. А если у сисек ещё и соски выпирают, то-о…

— А если соски добавить? — спросил я тапира. — Чтоб из-под платья немного выпирали.

— О-о-о-о-о! — важно протянул он. — Соображаешь! Соображаешь, Хью! Делай соски! Соски так же важны, как и сиськи!

Пока мы занимались статуэткой, Дура опустила голову и взглянула на свою полторашку. Жамкнула. О чём-то задумалась.

«Хью говорил, что показывать их неприлично. А сейчас соглашается с Фикулом! Говорит, что их надо показывать! Да ещё чтоб соски стояли! А они не всегда стоят! Не понимаю…» — бесилка замотала головой и фыркнула. — «Надо будет поговорить с Хью на эту тему, когда ляжем спать. Пусть нормально объяснит!»

На следующий день статуэтка была готова. Получилось очень даже хорошо, признаюсь, мне самому понравилась. Конечно, лицом, может, она и выглядела по-другому, но форму рогов, причёску, дизайн платья, ожерелье и серьги я сделал именно такими, какими запомнил со дня нашей с ней встречи.

— Готово? — поинтересовалась Дура. Бесилке хоть и не нравилась Хелена, но зато очень нравилось наблюдать за тем, как я делаю эту статуэтку. Для неё это, как и игра на дудке, была своего рода магией, которая выглядела даже круче, чем всякие барьеры и огненные смерчи.

— Остался последний штрих.

Я взял миску с толчёной чешуёй и аккуратно нанёс на платье и украшения статуэтки. Теперь её грудь, серьги и ожерелье имели схожий со снегом блеск. А если вокруг неё походить, то она начинала переливаться всеми цветами радуги. Выглядело это просто сногсшибательно.

— Краси-и-и-иво-о-о-о! — протянула Дура, разглядывая глиняную Хелену со всех сторон. — А как блестит! Она как живая!

— Да-а, вышло и вправду отлично. — одобрительно покачал головой Фикул. И пыхнул кучерявым дымом. Не может он, блин, без этого.

— Теперь попробуем её продать. Пойдём завтра вдоль главной дороги к подъёмнику, посмотрим, что получится.

Фикул провожал парочку бесов задумчивым взглядом и в который раз задавал себе вопрос, как у них так всё получается. Виновато ли в том демоническое имя или удача?

Хью однажды спросил его, почему именно Фикул? Почему он согласился с тем, что его так называют? Демон промолчал. Правда была в том, что его прозвище, которое он считал своим именем, было созвучно со словом фекалии. Но в тот момент, когда оно прозвучало впервые, Фикул был счастлив, потому что получил своё первое имя, хоть и не настоящее. Плевать какое, главное, что своё! А там и до демонического рукой подать. Однако шли года, а он всё так и оставался Фикулом.

«Если бы у меня было настоящее имя… Если бы только…»

Наверное, всё стало по-другому. Возможно, идеи сами сыпались одна за одной в его голову. Возможно, мать однажды заметит его и наконец даст настоящее демоническое имя, а не эту пародию. Однажды его спросят: «Как дела, Фикул?», а он гордо скажет, что его зовут не Фикул. Что он не знает никого с таким именем.

— Эх… — вздохнул гончар и затянулся терпким дымом.

За такими мыслями незаметно прошло несколько часов. Демон ожидал, что Хью вернётся не раньше чем к вечеру. Одна его часть надеялась, что с хорошими новостями, другая, какая-то мерзкая и завистливая, желала ему провала. Однако не прошло и половины дня, как он услышал знакомые голоса, а следом среди толпы показались хмурые лица бесов.

«Не получилось…» — одновременно обрадовался он и расстроился.

Молча отодвинув лавку в сторону, запустил Хью вместе с Дурой внутрь и тут же закрыл. Но стоило бесам скрыться со всеобщего обозрения, как их лица тут же изменились.

— Так… Вы мне объясните, что тут происходит? Где статуэтка?

— Продали! — не сумев сдержать улыбку, ответил Хью и протянул ладонь, на которой лежало три монеты с синими, как небо, камнями в центре. Три доблестных души.

— К-как? Три… Ох… Как вам это удалось⁈

— Хах, мы уже час прошли по главному тракту, когда нас тормознул один караванщик. Ему капец как понравилась наша статуэтка, он даже удивился, что это я изготовил. Почти не торговался! — взмахнул руками Хью.

— То есть вы не дошли до подъёмника?

— Нет! Но самое крутое знаешь что?

— Что?

— Он сделал заказ на ещё одну. Сказал, что если я сделаю такую же, но чуть побольше и, хах, с открытыми сиськами, то он готов забрать её за десять синих монет! Представляешь! Договорились с ним встретиться в таверне «Пьяный чёрт» где-то в конце тракта через две недели.

Фикул почувствовал, как у него похолодели пальцы и закружилась голова.

— Десять синих монет… Это же тысяча серых… Это же сколько на них жить-то можно?

— Долго, Фикул, — улыбнулся Хью. — Мы переживём любой голод, а там, глядишь, и в верхний город отправимся. Откроем новую мастерскую и хер нам потом чего страшно будет! Сами станем аристократами!

— И топор купим! — сжала кулак Дура, улыбнувшись самой счастливой улыбкой.

— Десять топоров! — вторил Хью. — Какие хочешь! Самые разные! Но сперва… Надо сделать статуэтку.

И даже несмотря на столь тёмные времена жизнь как будто бы налаживалась.

Никогда не знаешь, что тебя может ждать в следующую секунду, за следующим поворотом. Жизнь порой подкидывает забавные ситуации. Вот ты думаешь, что всё у тебя хорошо, всё прекрасно, а потом к тебе врывается банда дебилов, убивает всю твою семью и уничтожает твой дом, разрушая любые надежды на будущее. Или, к примеру, ты можешь переживать, что останешься без гроша в кармане, а потом на тебя сваливается заказ на десять синих монет.

— С ума можно сойти. — тихо проговорил я, сосредоточенно распыляя перемолотую чешую. Мы договорились встретиться с торговцем через две недели, однако мне удалось справиться всего за полторы.

«Господи, какой я офигенный!»

— Что ж… Думаю, она готова! Заказчик будет доволен! Хе-хе, может, ещё и премию накинет. — скрестив руки, утёр нос от грязи и с довольной лыбой взглянул на результат своих трудов. — Дура, Фикул, что думаете?

Конечно же мне хотелось, чтобы меня похвалили. Приятно, когда кто-то коготками чешет твоё ЧСВ. Однако вместо ответа была тишина.

— Дур, как тебе? — повторил вопрос.

— Эм, Хью… Кажется, у нас проблемы.

Я вздохнул. Не знаю, как эти проблемы выглядят, но, клянусь, они пожалеют, что решили испортить такой момент.

Но стоило мне обернуться, как я тоже впал в ступор.

За прилавком стояла целая делегация из стражей, двух демонов, которых я, кажется, видел, когда мы кончили одного зазнавшегося аристократа рядом с топором, грёбаного Ракула и… Хелену. Лицо демона было изуродовано надменной улыбкой победителя, а вот демоница напротив смотрела холодно и с лёгкой ноткой пренебрежения.

— Ну? — ткнул Ракул тех двух чудиков. — Это он?

— Он самый. — одновременно ответили они. — М-мы можем идти?

— Валите.

— Бес… Хью… — заговорила ледяным голосом Хелена. — И его подружка Дура.

— Госпожа Хелена, прошу прощения. Я думаю, что возникло недоразумение. — попытался я выправить ситуацию.

— Правда? — Демоница склонила голову и приподняла бровку, а затем просто махнула рукой, и один из стражей отшвырнул лавку с горшками в сторону. — Это тоже недоразумение? — спросила она, подойдя к моему шедевру. — Убийца аристократов, ох… Ты, наверное, и разрешение у меня спросить не забыл, чтобы вписывать мой образ в такую похабщину? — Хелена прошлась когтистым пальчиком по щеке статуэтки, оставляя глубокую борозду, а затем и вовсе столкнула её с подставки.

Статуэтка упала и тут же замялась, превратившись в неказистый блестящий блин.

«Так, ладно, я понял. Она недовольна, но надо выкручиваться».

— Прошу прощения, госпожа Хелена, — поклонился я. — Просто с того дня, как вы повстречались мне, ваш образ никак не уходил из моей головы, и я осмелился воплотить его в своей работе.

— Хорошо поёшь, с удовольствием послушаю ещё. — Хелена обернулась к Фикулу. — Я правильно понимаю, что эта мастерская принадлежит тебе?

Тапир кивнул.

— Всё верно, госпожа.

— Великолепно. Мы можем пойти по длинному пути, отправить запрос владыке Маммону, ох уж эти правила, и ты получишь врага, которого не победишь, а можем по короткому. — Она кивнула головой, и к ногам Фикула упал мешочек с монетами.

Я не сразу сообразил, что происходит, а потом резко понял. Они нихера не могут мне сделать на территории лавки. Только если…

«Только если… Не-е-ет… Нет-нет-нет».

Мы с Фикулом встретились глазами, и я покачал головой.

— Мы справимся. Мы всегда справлялись, Фикул. И с этим справимся.

— Или ты останешься инвалидом и сгниёшь в шахте. — резанула властным тоном Хелена. — Может, мешочек монет не так уж и плох?

— Хью, что происходит? — шёпотом спросила Дура.

— Фикул, не смей. Ты не можешь так с нами поступить. — обратился я к демону, что когда-то нас приютил.

— Прости, Хью. Не всегда всё идёт так, как нам хочется. — Тапир покачал головой и отвёл взгляд. — СТРАЖА! У МЕНЯ В ЛАВКЕ ВОРЫ!

Нет.

— УБЛЮ-ЮДОК! — только и успел закричать я, как в лавку влетели призраки, на ходу превращаясь в могучих демонов.

— Уха-ха-ха! Что с лицом, мелкий говнюк⁈ Не смешно больше⁈ — рассмеялся Ракул.

— Уа! Пустите! Пустите! Хью! Пустите!

Один из стражей прижал меня к земле, а второй схватил Дуру. Бесилка пыталась отбиться, но хватка гиганта была слишком сильной.

— Не трожь её, тварь!

— Грузите мальчика в карету.

— Госпожа, — Ракул поклонился. — Но мы же договаривались.

Хелена удивлённо приподняла брови и взглянула на демона сверху вниз.

— Скажи спасибо за девчонку. Я могу тебя лишить головы прямо здесь и сейчас, тогда тебе не достанется никто и ничто.

— Уа-а-а! Хью!

Я услышал, как на шее Дуры защёлкнулся ошейник, а в следующую секунду такой оказался на мне.

— Твари! Ублюдки! Что мы вам сделали⁈ Отпустите! — меня за шкирку подняли над землёй и потащили наружу. — Фикул, тварь! Ты тварь! Ты слышишь меня⁈ Ты на всю, слышишь, на всю свою обосраную жизнь останешься Фикулом! Ты заслужил это имя, гнида! Трус!

Это повторилось снова. Как бы я ни старался, это повторилось вновь. Я снова теряю дорогих мне людей. Я снова бессилен что-либо исправить.

— О, Хью! — послышался смех торговца тряпьем. — Допрыгался, смотрю! Ха-ха, жаль тебя, хороший бес бы получился!

Я не видел, но слышал, как кричит бесилка, слышал, как смеётся Ракул.

— Хью-ю-ю! — раздался визг Дуры.

— Я… Я найду тебя! Выживи! Главное, выживи! Я найду тебя! Я обещаю! Я выберусь и…

В этот момент страж зашвырнул меня в маленькую клетку, что располагалась в задней части кареты, а затем долбанул под дых так, что у меня весь воздух из лёгких вышел.

— Эй, Хью! — опять раздался голос Ракула. — Слышишь меня, мелкий говнюк? Я из неё всё дерьмо выбью! Слышишь? Живого места не оставлю!

— Только… кх… попробуй. — я с трудом вздохнул. — Ты сдохнешь, Ракул!

— Ха-ха-ха! Да, конечно! Жду не дождусь!

Тем временем, Хелена неспеша разместилась в каре и приказала кучеру трогаться. Повозка медленно стала удаляться от мастерской, которая успела стать нашим домом.

— Предатель. — тихо проговорил, а потом понял, что хочу, чтобы он это услышал. — ПРЕДАТЕЛЬ! ТЫ ПРЕДАТЕЛЬ, ФИКУЛ! ПРЕДАТЕЛЬ! ГРЁБАНЫЙ КУСОК ГОВНА!

— Молчать. — за стальным голосом стража сквозь прутья клетки прилетел удар древком копья, вновь заставляя меня свернуться клубочком.

«Так, Хью, соберись. Соберись, бес. Давай. Можно так орать, пока не охрипнешь, а можно что-то делать».

Я попытался проверить клетку на прочность, но она была крепкой. Не сравнить с тем дерьмом, которое продавали в местных лавках.

«Может, замок? Ага, под взглядами стражей. Хотя… Да похуй.» — попробовал поковыряться когтем, но быстро понял, что это тоже бесполезное занятие, плюс, вернее, минус, больно получил по рукам.

«Нет? Что ещё. Что ещё-ё-ё⁈ Думай, Хью, соображай! Давай! Ну, башка рогатая!»

Карета уходила всё дальше, и в этот момент я заметил её. Ангелицу в образе демона, что спас не так давно.

«О-о-о, что это как не божественное провидение?» — радости моей не было предела.

— Эй! Эй, ты! Это я! Помнишь меня? Я… Я помог тебе! Помнишь? Выпусти меня! Помоги выбраться! Ты слышишь меня?

Я боялся, что она меня не узнает или не заметит, но она заметила и даже узнала.

— Помоги мне!

Как же это неприятно, когда ты от кого-то зависишь.

— Слышишь? Помоги. Я спас тебе жизнь! Помоги мне! Сейчас!

Она ведь ангел. Она должна мне за спасение своей жизни и своего товарища. Она просто не может пройти… мимо… Она обязана мне помочь.

Но она прошла. Ангелица сделала испуганное лицо, накинула капюшон на голову и, развернувшись, двинулась в противоположную сторону.

— Нет… Как же… так? Нет, ты не можешь! Не можешь так поступить! НЕ-Е-ЕТ!

Как же я не догадался раньше. В аду нет друзей, нет товарищей, никому нельзя верить. Не стоило доверять Фикулу, не надо было у него останавливаться. Нужно было прикончить всех свидетелей у топора. Просто убить и всё. У меня был единственный друг, единственный демон, которому я доверял и который доверял мне, и я его потерял. Возможно, навсегда. И когда я это понял, моё сердце наполнилось такой болью и такой яростью, что думал, разорву эту чёртову клетку к херам собачьим.

— ВЫ МРАЗИ! ВЫ ВСЕ МРАЗИ! Я УНИЧТОЖУ ВАС ВСЕХ! Я УБЬЮ…

— Заткнись. — стражник снова ударил древком, и, кажется, у меня даже что-то хрустнуло.

— УБЬЮ ВАС ВСЕХ, ТВАРИ! КАЖДОГО ИЗ ВАС! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, АНГЕЛ⁈ Я ВЫРВУ ТВОИ БЕЛОСНЕЖНЫЕ КРЫЛЬЯ ГОЛЫМИ РУКАМИ! Я СОЖРУ ТВОЁ СЕРДЦЕ! А ПОТОМ БРОШУ ГНИТЬ НА ПЛОЩАДИ РАБОВ!

К первому стражу подключился второй, и они уже вдвоём принялись меня тыкать своими копьями, ломая мне кости. Так продолжалось до тех пор, пока я не выключился.

Жизнь… дерьмо.

А карета тем временем постепенно удалялась от рынка всё дальше и дальше, унося с собой запертого в клетке уже не маленького, но всё ещё молодого, озлобленного на всю преисподнюю беса по имени Хью.

THE BAD JOURNEY.

Конец первого тома.