Плохое путешествие: Том 1, 2

Глава 23 Праведная

Это, наверное, в какой-то степени даже иронично, что нам угрожает ангел, облачённый в шкуру демона. Глядя в её золотые, переполненные презрением и жалостью глаза, во мне боролось сразу несколько чувств, и я откровенно не знал, какое из них побеждает. Злость, сравнимая с бешенством, страх и любопытство. Причём я понимал, что как только одно из них победит, другие два исчезнут.

Где-то на уровне подсознания я относился к ангелам с трепетом. Как и любой смертный, при жизни мне доводилось слышать о том, насколько светлые эти создания. Что благородство их основано не на крови, а на деяниях. Справедливые, но в то же время милосердные.

Да, этот ангел был в облике демоницы, но причина не в этом. В её глазах я видел лишь презрение ко мне. К тому, кто попытался её спасти и даже не ради денег, а просто потому, что увидел нужду в этом.

— И это благодарность?

— Ты должен быть благодарен за то, что благословлённый самими небесами меч оборвёт твою греховную жизнь, демон. Это высшая степень награды для таких, как ты, и я буду рада вручить её.

Дура угрожающе зарычала и уже собиралась встать между мной и остриём меча, но я задвинул её за спину.

— Оставь её себе. Когда я тебя спас, то взамен хотел лишь денег на еду и слова благодарности. Когда узнал, кто ты, то хотел попросить тебя показать свои белые крылья, но… — Пожал плечами. — Уже не хочу. Ты омерзительная. — Спокойно ответил на угрозу с толикой презрения в голосе, и, похоже, её это задело. — Даже не думал, что кто-то, кого воспевают легенды, может быть настолько отвратительным.

— Смешно слышать это от демона, порождения скверны и греха. Твоя душа настолько же чёрная и грязная, как и ты сам.

— Да много ты знаешь! — не выдержал я. — Мне было восемь лет, когда я сюда попал! Расскажи-ка мне о грехах, которые я успел совершить за это время! Ну! Давай! Может, я украл чего? Нет. Или убил? И снова нет. Не почистил зубы перед сном⁈ Что ещё⁈ За что можно было, блять, засунуть ребёнка в тело чёрта и отправить его в ад⁈ Может, хотя бы ты мне скажешь⁈

Девушка даже растерялась на секунду, но быстро пришла в себя.

— Ты лжёшь. Дети не попадают в ад, только если…

— Только если?

— Только если не стали частью тёмного ритуала. — Её меч снова был направлен в мою сторону. — Это ведь был ритуал, я права? Ты сам отдал свою душу, а теперь расплачиваешься за это.

— Я ПРОСТО ХОТЕЛ СПАСТИ СВОЮ СЕМЬЮ И СЕБЯ! — буквально наорал на неё, глядя в глаза. — Потому что тебя там не было! Бога там не было! Они истязали мою сестру, насиловали мою мать, и всё это на глазах у моего отца! Убили моего друга! А где была ТЫ, поборница справедливости и добра, когда мне нужна была помощь⁈ Где был ТВОЙ бог, когда я так в нём нуждался⁈ Хоть кто-то⁈

— Ты мог просто принять свою судьбу. — Тихо прорычала она. — Ты должен был принять свою судьбу. Такова твоя участь.

— А если я не хотел? — Шагнул вперёд, не обращая внимание на выставленный в мою сторону меч. — Что, если я не хотел? Меня за это наказали?

— Тебя не наказывали. Ты сам себя наказал. И не всегда цель оправдывает средства.

В какой-то момент я действительно думал, что ангелица меня прикончит, уж больно у неё воинственный взгляд был. Однако нет. К моему удивлению, девушка сунула руку в свой подсумок и бросила россыпь монет ко мне под ноги.

— Забирай и убирайся отсюда. Считай это своей наградой.

Я присел на одно колено, поднял соулкоин с земли и демонстративно покрутил в руке. Думала, не возьму? А я, сука, возьму.

— Ироничненько.

— Что?

— Ты ведь знаешь, что в этих монетах запечатаны души? То есть, вместо того чтобы их освободить, просто используешь по задуманному демонами назначению для своих целей, так? — ухмыльнувшись, ответил ей презрительным взглядом, которым она одарила меня, когда я опустился на землю ради денег. — Видимо, иногда цели всё-таки оправдывают средства.

— Пошёл прочь. — громче повторила она. — Можешь считать это милосердием.

— Я буду считать, что ты недорого оцениваешь свою жизнь и жизнь своего товарища.

Шесть соулкоинов… П-ф-ф! Надеюсь, что хотя бы Дуре на топор хватит. И кстати…

Кажется, у меня в этот момент сработал синдром Фикула. Я обернулся и снова взглянул на ангелицу.

— Вы здесь случайно не за, как же её… Светло-светло-что-то-там. — Светлоликой?

— Лютерия? Лютерия Светлоликая? Ты знаешь, где она⁈ — оживилась девушка.

В укор её спутнику, потому что этот педик продолжал дрыхнуть.

— Я видел, как её продавали на рынке плоти пару дней назад. Но хочу сразу предупредить, что вы ей вряд ли уже поможете. Там мало что осталось как от тела, так и от разума.

— Мы знаем, — помрачнела незнакомка. — У демонов всегда одни и те же методы. Но если её крылья остались белыми, значит, у них не получилось её сломить. Они были?.. — с надеждой в голосе начала она свой вопрос, но я опередил.

— Они были белыми, — успокоил я её. — Хотя от них мало чего осталось. Но, как я уже сказал, вы вряд ли ей чем-то поможете.

— Милосердие может быть разным… — тихо проговорил ангел.

Я не сразу сообразил, а потом до меня дошло. Чуть не рассмеялся, осознав, о каком милосердии она говорит.

— Подожди-ка, — прищурившись, ухмыльнулся. — Ты не спасать её сюда пришла, верно? Ты пришла её убить. Ха, так ты убийца! Убийца с белыми крыльями, потрясающе! И где же справедливость? А нет её. Давайте лучше малолетку спихнём в ад, потому что он там стишки какие-то зачитывал ради своей никому не нужной семьи.

Лицемеры вонючие.

Но похоже, что ангел была согласна со мной в этом и, кажется, мои слова про убийцу очень сильно задели её ранимое сердечко, однако мне плевать. Это их проблемы, и пусть они сами с ними разбираются. У меня появился куда более важный вопрос.

— К слову, раз уж у вас там всё на небе так интересно устроено, так может это самое… — Я приобнял Дуру, которая, похоже, вообще не понимала, что происходит и почему мы ещё не отпинали эту особу с её зубочисткой. — Может заберёте нас к себе… в этот самый… рай? — Блин, как звучит-то кринжово. Я как будто в секту какую-то набиваюсь. Сам причём. — Мы там где-нибудь скраю поселимся. Много места занимать не будем. Беспокоить никого не будем. Иногда визжим, но в основном ведём себя тихо.

— Он говно в ямки закапывает. — Ткнула в меня пальцем бесилка. Вот лучше бы рот вообще не открывала, чес-слово. Понимаю, что она хотела выдать это за преимущество, но прозвучало так, словно я маньяк какой-то.

— Только своё. — Поправил я чертёнка, и, по-моему, стало ещё хуже.

— И меня заставляет. — Дура продолжила топить нашу лодочку.

— Но только её. — решил внести ясность, а то мало ли.

Нет, судя по озадаченному лицу ангелицы, после такой презентации в рай нас точно не возьмут.

— Нет. Таким как вы там не место.

Я же говорил.

— Вы проклятые души, которые должны заплатить за свои грехи, и это не обсуждается. Любой демон, ступивший на святую землю, будет уничтожен.

Я поджал губы и отвёл взгляд. Что тут ещё скажешь? Расизм в чистом виде. Исходя из того, что я услышал и увидел, кого-кого, а ангелов благочестивыми точно не назовёшь. Лицемёрами — да, а вот хорошими ребятами, которые несут свет, добро и справедливость, определённо нет.

— Что ж, на этом, думаю, наш разговор подошёл к концу. — Я взял Дуру за руку и, отсалютовав фальшивой демонице, пошёл на выход из переулка. Однако, прежде чем окончательно покинуть это место, ещё раз обернулся. — И кстати, в мире людей есть такая процедура, которая называется эвтаназия. Безболезненная и абсолютно гуманная. А не вот это вот всё. — Кивнул в сторону кинжала, что висел на поясе девушки. Пусть её теперь совесть к херам собачьим сожрёт. Мне не жалко.

Но! Как бы там ни было, у нас теперь есть семнадцать солов с копейками. Пожрём будет чуть поменьше, но не критично.

А вообще, всё-таки забавная получилась встреча с ангелом. Ангел, который хотел казаться демоном, делала вид, что она святая, на деле оказалась дрянью. Добропорядочностью там и не пахнет, в благодарность за спасение собиралась меня зарубить. А за большим сердцем, что должно хранить в себе милосердие, прятался острый кинжал. И это ангел? Пха! Я тогда тоже ангел, только с рогами и хвостом. Если там на небе все такие, то мне не особо жаль, что меня превратили в беса. Здесь тебе по крайней мере прямо говорят о том, что хотят убить, а там будут делать это с грустным лицом и печальными глазами, оправдывая своё дерьмо, которое я, к слову, обычно закапываю в ямки, справедливостью и каким-нибудь холи-факин-шит законом. Типа пути бога неисповедимы, получи-ка светом в рожу.

— Хью? — Дура легонько толкнула меня в бок, чем вытащила из глубоких мыслей.

— А? Да… Всё нормально. Берём глину, возвращаемся в лавку.

— Что такое семья? — бесилка задала абсолютно неожиданный вопрос, который застал меня врасплох.

— Это… Это люди…

— Люди? — чертёнок склонил голову набок и удивлённо захлопал глазами.

— То есть не люди, а демоны. Да, демоны, которые живут вместе.

В этот момент я подумал о Фикуле. По сути, мы с ним тоже живём вместе, но едва ли нас можно назвать хоть какой-нибудь семьёй. Даже не благополучной.

— Вернее… Я даже не знаю, как сказать. Это демоны, которые тебе дороги. Вот.

— Дорогие демоны? — по лицу Дуры было видно, что она не очень понимает концепцию семьи. — Это что-то вроде работорговли?

О-о, её вообще не туда понесло.

— Нет, не в плане денег, а когда они дороги твоему сердцу. То есть ты не хочешь с кем-то расставаться ни за какие богатства, потому что этот демон дорог твоему сердцу.

— Даже за топор? — чертёнок приподняла бровку.

— Даже за топор. Даже за тысячу топоров. Вот если, к примеру, мне кто-то скажет, что даст тысячу монет, но чтобы мы с тобой расстались, то я бы не согласился. — Одарил бесёнка доброй улыбкой. — Потому что ты дорога моему сердцу.

— О-о… — лицо Дуры стало очень задумчивым. Есть у меня подозрение, что она сейчас решает, что круче: я или топор. — Хью, у меня предложение! — прозвучал её радостный голосок.

— Какое?

— Давай поскорее купим мне топор, чтобы если кто-то стал задавать такие вопросы, то я его просто зарубила?

И глазками так хлоп-хлоп на меня. С надеждой стоит смотрит. Вот усрался ей этот топор, блин.

— Как только рынок откроется, сразу же купим. — Потрепал я её волосы.

Не знаю почему, но мне нравилось смотреть, как Дура улыбается. С её большими глазами и ямочками на щеках это выглядит по-настоящему умилительно. Тепло, что ли…

Пока мы шли до мастерской, рынок потихоньку начал приходить в себя. Улицы, переулки были буквально завалены демонами, которые прямо так и лежали на земле. Кто-то приходил в себя и растерянным взглядом смотрел по сторонам, другие хоть и выглядели пришибленными, но умудрялись уже стоять на своих двоих. Вообще это всё выглядело странно. Схватка абсолютно не затронула территорию рынка, но создавалось ощущение, что местные жители пережили бомбёжку.

— Фику-у-ул! — я с силой постучал кулаком по ставням, но в ответом мне послужила тишина.

Мы с Дурой переглянулись.

— Может, он куда-то ушёл? — предположил бесёнок.

— Не, подозреваю, что его тоже накрыло волной силы. Главное, чтоб не помер совсем.

Я попробовал ещё раз постучаться, но ответа по-прежнему не было. А это значит, что придётся нам самим открывать лавку. Тут был довольно простой механизм, такой, что даже Дура справится. Нужно было сперва поднять ставни и, удерживая их на весу, либо заскочить внутрь, либо отодвинуть прилавок. Будет сложнее, если Фикул привязал ставни верёвкой, тогда придётся протискиваться. Взрослый демон в такую щель вряд ли пролезет, но я, спасибо моей худобе, вполне могу.

Однако всё оказалось проще. Ставни не были привязаны изнутри, а потому вскоре мы попали внутрь. Тапир нашёлся в самом дальнем углу мастерской. Забился, закрыл голову руками и вырубился.

— Помер. — констатировала Дура, скорчив горестную рожицу и прижав руку к груди.

— Да не-е… Просто без сознания, но надо бы его разбудить.

Я огляделся. В обычной ситуации, если судить по фильмам, то людям выливают стакан воды на лицо, но у нас тут такая вода… Хотя-я-я…

Быстро отыскав кувшин с водой, макнул туда палец, а затем поднёс к хоботу тапира. Реакция была мгновенной. Фикул резко открыл глаза и, усевшись на задницу, принялся высмаркиваться и тереть свой длинный нос.

— Фух! Фух! Фу-у-у! Фр-р-р-р-р! — сейчас он напоминал маленький паровозик.

Пока я вытирал палец о землю, Фикул продолжал отплёвываться от чудесного аромата, но вскоре его взгляд стал более разумным, а среди фырканья появились отборные маты.

— Х-хью? Дура? Вы как… Что произошло? Почему такие пыльные? Опять ветер?

— Большие дяди не поделили сферу влияния. — коротко изложил я и присел рядом. — Ты сам-то как? Сильно досталось?

— Думал сдохну. — он шумно вздохнул, потирая лоб. — Думал голова взорвётся. Всё было как всегда, я только проснулся и едва открыл лавку, как нас накрыло. Демоны снаружи стали орать, как будто их кто-то на живую режет. Торговцы вываливались на улицу и падали прямо на мостовую. Начался полнейший хаос. Мозги уже тогда не соображали, но я понял, что выходить в таком состоянии наружу будет ошибкой, и заперся внутри. А дальше… А дальше не помню. Что, собственно, произошло? Вы знаете, что случилось?

Я вкратце поведал ему о том, что мы видели. Не обошлось и без комментариев Дуры, которые она периодически вставляла, когда речь заходила об Анабаре. В основном они касались того, насколько этот демон крутой, какой классный у него топор, как он офигенно раскидывал войско Фауста и как жаль, что он погиб смертью храбрых, оставив свой великолепный топор на полянке рядом с ямой. Меня, если честно, начало это даже подбешивать. Не такой уж этот Анабар крутой. Когда вырасту, буду круче.

— И что… топор до сих пор там?

— Скорее всего. — Пожал я плечами. — Если его кто-нибудь не утащил, но это вряд ли.

В общем, торговля на рынке сегодня шла неважно, так что большинство взяли себе выходной на то, чтобы прийти в себя и немного поправить здоровье. Это я увидел, когда мы двинулись в лавку мясника. Во время восстановления организм требовал подпитки в виде еды, так что ничего удивительного, что мы напару с Дурой начали урчать животами. Оставалось надеяться, что мясника не вырубило так же, как остальных торговцев.

— Какое счастье… — Проговорил я с кислой мордой, не зная, радоваться или плакать от увиденного.

Мясник, похоже, был единственным на всех ближайших улицах, кто чувствовал себя прекрасно, но при этом, кажется, пребывал не в лучшем настроении. Однако всё изменилось, когда наша парочка появилась на пустынной улице.

На жирном плотоядном лице толстяка появилась жуткая улыбка от уха до уха, а затем он радостно хлопнул в ладоши.

— Хью-ю-ю! Ду-у-ура! Мои сладкие пирожочки! Вы даже не представляете, как я рад вас видеть! Проходите, проходите! Дядюшка Буч, — Хо! Настоящее имя! Но не полное… Есть ещё. — Накормит вас лучшим мясом, которое только можно найти на этой помойке! — торжественно взмахнул он руками, приглашая подойти ближе. Дура, правда, его веселья вообще не разделяла. Было видно, что она ненавидит его всей душой и какими бы сладкими ни были речи мясника, а сладкими они, к слову, не были, однажды она его убьёт. Я уверен, что однажды она его точно убьёт.

— И тебе не хворать, Буч.

— Сегодня рынок выглядит пусто, и мне стало немного одиноко, — потёр он ладони. — Часть мяса пришлось съесть самому, чтобы не испортилось.

— Да что ему сделалось бы за пару часов?

— Пару часов? Ха-ха, не-е-ет, Хью, прошло уже двое суток. А это слишком много. Если бы это было хорошее мясо, скажем, из ангельской плоти, то оно пролежало бы чуть дольше, но эта труха портится слишком быстро, а я не могу позволить его просто так выбросить. Боюсь, что тогда в моей костяной куче заведутся очередные паразиты. — последнее он добавил более тихим и насмешливым голосом.

То есть мясник прекрасно знал, что мы там жили. И Дура, и я поняли этот намёк.

— Так что? Вам как обычно? Или, может, вы так проголодались, что хотите двойную порцию?

— Нам как обычно, но…

— Но-о-о? — глаза мясника полыхнули огнём.

— Ты ведь не в курсе, что произошло, так? — состроил я хитрую мину.

— Нет, а вы, два мелких беса, значит, в курсе? Я правильно понял?

— Именно. И я готов всё рассказать за… — главное не продешевить. — За пять наших обычных порций мяса. Прямо сейчас.

А спонсором сегодняшнего ужина станет информационный голод. Информационный голод — когда не с кем поболтать.

— А-а-аха-ха-аха-аха! Хью-ю! Хи-хитрый маленький бес! Да с чего…

— А…

— … с чего ты вообще взял…

— Ана…

— … что я стану бесплатно…

— Бар. — с каменным лицом и не обращая внимания на смех мясника, договорил я.

Демон резко замолчал, а затем подался вперёд и выдал:

— Пять порций — по рукам. Говори.

И я начал свой рассказ с того момента, как на землю прилетело первое тело. Если Буч поначалу скучал, то на моменте появления Анабара значительно ободрился. В процессе рассказа, который я щедро разбавлял красочными эпитетами, демон начал ходить из стороны в сторону, потом налил себе в огромный стакан какой-то бурды, оторвал здоровенный окорок и, усевшись перед нами, принялся хомячить.

— Когда мы очнулись, то всё уже было кончено. Ни воинов, ни оружия, ничего.

— А-а… — мясник хотел задать вопрос, но я поднял палец. Палец значит, что я ещё не закончил.

— Анабара, вернее то, что от него осталось, мы нашли неподалёку в кратере.

— Откуда знаешь, что это именно Анабар? — прищурился мясник.

— Рядом с останками лежал его топор.

— И до сих пор лежит⁈

— До сих пор. Если не украл никто. Мы пробовали, у нас не получилось.

Демон утробно усмехнулся, откусил кусок с окорока и запил бурдой.

— Не украдут… Его топор никто кроме него поднять не сможет. Старое, древнее оружие, которое само выбирает себе хозяина.

— И что? — удивился я. — Оно не может себе выбрать кого-то другого?

Мясник задумчиво почесал свой мешковатый кожистый подбородок.

— Ну… Возможно… За оплату двух порций мы бы и узнали правду, но кто-то наверняка слишком жадный для такой щедрости. — ухмыльнулся Буч и скосил глаза на Дуру, которая сейчас выглядела так, словно очень хочет в туалет. А мне в свою очередь очень хотелось содрать с мясника пять бесплатных порций.

— Что ж, — он начал подниматься, разыгрывая целую драму на своей морде. — Видимо, мы никогда этого не узнаем…

— Заплатим! — неожиданно выкрикнула Дура, а затем тут же стушевалась и добавила: — Хью заплатит.

— Хью? — толстяк перевёл улыбчивый взгляд на меня, а я с укоризной взглянул на бесёнка.

Ну хочется ей этот топор. Ну прям капец как хочется, вот сил никаких нет.

— Ладно, — высыпал монеты на стойку. — Рассказывай.

— Это всего лишь слухи, пойми меня правильно, я простой мясник…

— Да хорош заливать, мы все и всё уже поняли.

— Хах, в общем, говорят, что кузнец выковал эту секиру задолго до рождения Анабара, да так она и лежала у него в закромах, а всё потому, что никто не мог её поднять. Тысячи лет тысячи демонов приходили к старой обветшалой кузнеце, кричали, что они будут достойны. Находились даже такие, кто давал клятвы на крови, но всех их постигла неудача. Как и по каким критериям топор выбирает себе хозяина, никто не знает, а потому сложно отыскать достойного претендента. Вот и всё.