Плохое путешествие: Том 1, 2

Глава 33 Вонючи Дулитл

Псарня оказалась поистине ужасным местом, и в первую очередь это было связано даже не с шестью милыми пёсиками, о которых я расскажу чуть позже, а с непереносимым запахом гниющей плоти. Уж насколько мне стала привычной различная вонь, но это было за гранью.

— Что за кошмарный запах⁈ Чем здесь так воняет⁈

Я не просто так возмущался, а потому, что мы ещё и половину пути не прошли, а ощущения были такие, будто мне кто-то прямо в лицо тухлой подливой брызнул. Если это тот самый сюрприз, то мне он НЕ ПОНРАВИЛСЯ!

— Воняет? Хе-хе, да не-е-е, тебе кажется. Ничего тут не воняет. Но знаешь, я, наверное, дальше не пойду. Ты один иди. — Мавика резко остановилась, сложила ручки в замочек и всем своим видом показывала, что больше ни одного шага по направлению к псарне не сделает.

— Хах, а чё это? — Я с прищуром взглянул на свою надзирательницу. Не воняет ей, ага. Кому ты лечишь? Побледнела вся.

— Да-а, дела, Хью. — И так шарк-шарк ножкой. Демоница прошлась взглядом по небосводу и снова взглянула на меня. — Много дел. А ты как придёшь, крикни Тифа, скажи, что я тебя в поддержку отправила. Он найдёт чем занять.

— Лучше бы он нашёл способ, как угандошить одну высокомерную тварь…

— Ай-яй-яй! — погрозила пальцем Мавика. — Нехорошо так говорить о нашей госпоже.

Я гаденько хмыкнул в ответ.

— Заметь, никто слова не сказал, что речь идёт именно о ней.

— Ой, всё! Иди работай! — всплеснула демоница руками, развернулась и пошагала в обратную сторону, радостно размахивая хвостиком.

Я какое-то время молча смотрел ей вслед, а затем, собравшись с духом, двинул к псарне, тихо приговаривая на каждом шагу одно и тоже слово, которое мне пока что никак не давалось. Ощущение было, словно раскалённую леску через горло протаскивают, но, как говорила Рита, тяжело в учении, легко в бою.

Между тем, чем ближе я подходил к зданию, тем сильнее и тошнотворнее становился запах. В какой-то момент не выдержал, снял свою рубаху и обмотал вокруг лица, прикрыв рот и нос.

— Ти-и-иф! — постучал в ворота и, не дождавшись, когда мне откроют, решил позвать голосом. — Тиф, ты здесь⁈

В ответ сперва послышалось тихое утробное рычание, а затем громкий, взрывоподобный лай вперемешку с металлическим лязгом. Мне даже показалось, что здание псарни сдвинулось на пару сантиметров в мою сторону. Я не трус, но чуть-чуть ссыканул, потому что если в случае с Эвелен Мавика меня сможет исцелить, то собаки, скорее всего, сделают из меня маленькую жидкую кучу переваренного дерьма. Из вариантов там только будет палочкой потыкать да закопать.

Однако, видимо услышав лай собак, из-за угла показался Тиф. Да, это был тот самый старик, который ещё служил извозчиком у Хелены. Только сейчас на нём вместо плаща и кожаных штанов красовался такой же комплект одежды, как у меня, разве что более чумазый и поношенный.

— Хера тебе надо тут? Чё припёрся? — послышалось из-за лицевой повязки.

— Мавика послала. — попытался я перекричать лай собак.

— Что⁈

— Мавика, говорю, послала! В помощь!

— А-а-а! — покачал он головой. — Давай за мной!

Пока мы обходили здание, я наблюдал за Тифом. За тем, как он двигается, жестикулирует, обратил внимание на пигментные пятна на его красной коже, которая выглядела такой же старой и поношенной, как его рубаха. Да и походка выделялась. Она не выглядела твёрдой и уверенной, скорее более шаркающей. Ему как будто было лень поднимать ноги выше. Плечи опущены, спина согнута, а хвост волочится по земле. Всё говорило о том, что он очень старый.

Однако, насколько я понял, демоны с возрастом становятся только сильнее, да и он первый старик, которого мне довелось повстречать. Как так случилось, что он вообще попал к Хелене? Почему он раб? Это я тоже хотел узнать.

Когда мы обошли здание, Тиф остановился рядом с небольшой и неглубокой свежевырытой ямой.

— Там у стены лопата стоит! — указал он рукой. — Берёшь её и начинаешь копать!

— Зачем?

— Ох, дьявол! Да что бы было! Мне просто, блять, ямы нравятся!

— И как долго копать?

— Пока не скажу, что хватит!

Ладно, окей. Не хочешь нормально разговаривать — и не надо.

Однако стоит отдать должное Тифу: несмотря на то, что работать ему было явно тяжело, копал он почти наравне со мной, только чуть чаще делал перерывы. На всё про всё у нас ушло где-то около пары часов, и за это время он не проронил ни слова. Только когда яма была выкопана, а мы поднялись на поверхность, старик вновь заговорил.

— Отдохнём немного.

— Ага, — коротко ответил я, протирая лоб от пыли. Собаки к этому моменту уже успокоились, и можно было не кричать, а разговаривать спокойно.

— Тебя как звать?

— Хью.

— О-о… Ничего себе… А меня… Нет, это охренеть, конечно… — Он снова замолчал на какое-то время. — Ну, а меня ты знаешь, как зовут.

— Да.

— И за какие грехи, Хью, тебя сюда отправили?

— Чтобы пореже виделся с Хеленой и Эвелин.

— Ха! — осклабился щербатой улыбкой дед. — Неужто полы плохо моешь?

— Хорошо мою. Ей не нравится, как я на неё смотрю. Чуть что, так сразу кости приказывает ломать.

— А-а… это она любит. И много раз уже ломала? — хитро сощурил он глаза.

— Три раза ноги, один раз руки, и, кажется, случалось, что даже челюсть.

— Подожди-ка… — старик прищурил глаза и приблизился к моему лицу. — Я тебя помню… Это ты! Точно ты! Тот самый, который крыл матом Хелену на весь переулок! Ха-ха-ха! Точно-точно! Я ещё думал, когда она тебя прикончит. Прямо сейчас или чуть-чуть попозже, но тоже почти сейчас. Дела-а-а… Но ты парень дал, конечно, хе-хе-кха-хка! — его смех внезапно оборвался кашлем, который продолжался довольно долго. По итогу, когда тот прекратился, Тиф утёр губы и снова сел ровно. — Да-а… И вот поди разбери, то ли смелый, то ли глупый.

В этот момент его взгляд стал каким-то рассеянным. Он сидел и смотрел в одну точку. Складывалось ощущение, что Тиф просто уснул.

— Тиф? — я наклонился вперёд, чтобы заглянуть ему в лицо.

— А? Что? — демон быстро заморгал и тряхнул головой, а затем потёр глаза. Видимо, и вправду уснул. — Ты не обращай внимания, Хью, у меня иногда такое бывает.

— Понимаю. Я спросить хотел…

— Ну?

— Когда меня везли сюда, Хелена по пути заехала на какой-то званный вечер.

— Ага, было дело. Хех, только она наоборот ехала на званный вечер, а тебя подобрала по пути туда.

— Чей это дом? Как туда попасть?

— О-о, хе-хе, лучше тебе туда не попадать, бес. Дом этот принадлежит леди Атире, она что-то вроде архисуккуба. Защищает, контролирует и берёт дань за это с суккубов поменьше. Я, помнится, со служкой местным языками зацепился, так он мне и рассказал, что суки — твари ещё те. Ласковые, нежные, доставят тебе такое удовольствие, что и не снилось. Всё, о чём можешь помечтать или представить, сделают, да вот беда, пока ты там удовольствие получаешь, они под шумок всю жизнь твою через яйца высосать могут. Представил, да? Так вот, когда демоны в их дом за услугами похотливыми обращаются, то твёрдо уверены, что их не высосут через яйца. Она что-то вроде… Как же… Граната! Во!

— Гаранта?

— Да-да, гаранта! Умный, смотрю, до хрена. Не перебивай!

— Молчу-молчу! — выставил я ладони.

Тиф вздохнул и продолжил.

— Богатая демоница… Красивая, как миллион фиолетовых соулкоинов. А когда говорит, то не говорит, а прямо поёт! Представил, да? Поёт! О-о…

— А где, говоришь, этот дом находится?

— Так я не говорил! — хлопнул он ладонью по земле.

— Так говори!

— А ты не перебивай, я и скажу! Глупый бес! — старик снова вздохнул и-и-и… замер. Я, клянусь, увидел, как его глаза остекленели и он перестал дышать.

— Э-э, Тиф! Тиф, блять! — я тряхнул его за плечо, а у него голова подбородком на грудь упала. — В смысле⁈ Какого⁈ ТИФ! Это что за сучий сюжетный поворот⁈

— А? Чего? — он внезапно открыл глаза. — Я, кажется, того…

— Дом, спрашиваю, где⁈

Только попробуй сдохнуть на полуслове, кончу сразу же.

— Не ори на меня!

— Не ору! Говори, где дом!

— Дом на вершине стены в богатом районе! Тебя туда пустят, только если служить к ним пойдёшь, но тебе не понравится. Суккубы уж больно до секса жадные, и чтобы барышни не отвлекались и служек не портили, служкам всем яйца под корень отрезают. Все, кто там из мужиков работает, не мужики больше.

— А нахрена тогда туда демонов завозят, если им яйца приходится отрезать?

— Ну как… Барышни красоту любят. Смотрят на демона молодого, сочного, сильного, у них и мокрить начинает сразу. Работают охотнее и с огоньком. Но это ладно… Нам тоже работать надо. Пойдём покажу, чем тут так нещадно пасёт.

— Это обязательно?

— Конечно! Не было бы обязательным, то здесь бы так не воняло.

Мы снова обошли здание псарни, и на этот раз Тиф завёл меня внутрь. Правда, я тут же выбежал, потому что завтрак попросился наружу. Вонь внутри была ещё хуже, чем снаружи. Ощущение такое, словно огромная вонючая рука проникает внутрь тебя и начинает безжалостно сжимать твой желудок. Я к такому был просто не готов.

— Мерзость… кхе-кхе!

— Готов? — усмехнулся Тиф, стоя в дверном проёме, пока я отплёвывался.

— Да… Пожалуй…

Попытка номер два, и у меня с трудом, но всё же выходит сдержать рвотные позывы.

Внутри псарни, как оказалось, не было ничего интересного. Треть помещения занимала большая общая клетка с шестью зубастыми зверьками, ещё две клетки поменьше стояли пустыми, и недалеко от входа находилась телега, накрытая тряпкой.

Когда мы вошли снова, гончии встали и повернули к нам свои безглазые морды. Они действительно выглядели устрашающе. Крупные, размером почти с лошадь, имели густую чёрную шерсть, покрытую такой же чёрной чешуёй. На лбу она образовывала прочный монолитный панцирь, в результате чего их голова напоминала вытянутую акулью морду. Эта природная броня проходила вдоль холки, тянулась через весь хребет и заканчивалась у длинного змееподобного хвоста. Кроме того, эти милашки имели острые зубы и весьма длинные когти. По форме тела напоминали гигантских питбулей, но с более острыми мордами.

Что примечательно, когда гончии падали на землю или начинали беситься, чешуя издавала характерный металлический звук, как будто кто-то кинул на пол россыпь гвоздей. Опасные твари, с какой стороны ни посмотри.

Тем временем Тиф подвёл меня к телеге и, напоследок стрельнув хитрым взглядом, резко сдёрнул чумазое покрывало. Меня чуть не стошнило второй раз, но я удержался. Это была полусгнившая каша из кишков, ломаных костей и кусочков мяса, жилок и прочего дерьма вперемешку с какими-то личинками.

— Фу! Что это⁈ — шарахнулся я назад, когда запах ударил в нос с новой силой.

— Еда! — усмехнулся старик.

— Да кто это… О твою мать…

Нет, я всё-таки не выдержал. Едва успел повязку с лица стянуть и выбежать на улицу, как меня снова вывернуло.

— Хах, не переживай. Тебя кормить этим не стану. Это для собак. Мясо хранить негде, а они в принципе всеядные. Кишки прям с дерьмом готовы есть.

— Гр-р-р… — раздалось из сарая. — Рав!

— Мне кажется, им не нравится есть кишки с дерьмом. — усмехнулся я, заглядывая через плечо Тифа. Заметил, как одна из гончих попыталась перекусить стержни клетки, но, не сумев, принялась царапать их когтями. Выглядело это как: «Дай мне только выбраться отсюда, заставлю тебя сожрать всю эту сраную телегу! Вместе с дерьмом!».

— Тебе кажется. — демон подождал, пока я отдышусь, а затем заговорил вновь. — Ну что? Готов? Пошли внутрь, их как раз нужно накормить.

— Пошли. — ответил я, натягивая повязку на лицо.

Так прошло несколько дней. Не могу сказать, что я хоть как-то привык к этому отвратительному запаху, да и работа в псарне оказалась отнюдь не лёгкой. В обязанности входило убирать клетки, отстреливаясь от гончих при помощи электропалки. Всё, что убрал, выносить в яму, которую мы с Тифом выкопали в первый день. Ямы, к слову, довольно быстро заполнялись, приходилось закапывать старые и выкапывать новые.

Кормежка — это вообще отдельный вид извращения. Необходимо было лопатой накидывать тухляк в тазы, а потом эти тазы тащить к клеткам. Тиф наваливал, я таскал, потому что, когда в прошлый раз попытался подкопнуть эту дрянь, меня снова вывернуло. После рабочего дня в такой атмосфере, по возвращению в барак всегда сперва шёл мыться. Сидел в парилке по часу, отскребая от себя даже не столько грязь, сколько этот противный запах.

Однако, помимо минусов, работа в псарне имела свои очевидные плюсы. Например: я мог тренировать усиление. Тиф ничего против не имел, он даже не знал об этом. Мне не приходилось особо прятаться, потому что он периодически сам выключался.

Пару раз ненадолго приходила Мавика. Демоница пыталась поинтересоваться, чем мы тут занимаемся, но запах оказался сильнее любопытства, а потому у неё внезапно появлялись неотложные дела.

Что касается псов, то здесь возникла интересная ситуация. У меня было пара любопытных наблюдений, которые я счёл весьма полезными для себя. Во-первых, среди шести гончих оказалась одна аутсайдер, которая явно не пользовалась популярностью среди остальных. Её постоянно чморили другие собаки: отбирали еду, сгоняли с лежанки и периодически покусывали, причём не с целью навредить, а скорее чисто поржать. И тут мы плавно переходим ко второму наблюдению. Они охренеть какие умные. Тиф утверждал обратное, но я видел, как во время чистки клетки они стянули с него штаны, извазюкали в тазу с остатками еды, а затем кинули ему в рожу.

— Тупорылые создания! Су… Тьфу! — ругаясь, принялся он тыкать сквозь прутья своей палкой-шокером. Из клетки в свою очередь в ответ донеслось нечто похожее на смех гиены. Не огненной, а обычной. Да, они реально над ним потешались. А это значит что? Это значит, что интеллект у них есть, причём такой, который позволяет что-то придумать, продумать, запомнить и воплотить. Я уже молчу про хоть и скверное, но всё же чувство юмора.

В очередной день, дождавшись, когда Тиф уснёт, решил приступить к реализации своей затеи. Боялся ли, что он меня сдаст или что-нибудь заподозрит? Не очень. Тиф не меньше моего ненавидит Хелену, и, насколько понял, у него на то были веские причины.

Но вернёмся к нашим баранам, которые собачки, но не собачки.

Так вот, дождавшись, когда Тиф уснёт, я подошёл к клетке, где содержались гончие. Почти каждая из них тут же отложила свои дела. Одни перестали драться, другие подняли свои морды и уставились на меня.

— Не знаю, с чего начать, поэтому начну с начала. — обратился я к ним, и это была ещё одна причина, почему мне не хотелось, чтобы Тиф это видел. Да, мне казалось, что творю дичь. — Могу смело предположить, что вам не нравится жрать эти помои и сидеть целыми днями в клетке, поэтому у меня есть предложение. Я помогаю вам сбежать на волю, а вы помогаете мне.

Пока говорил, обратил внимание, что из всех гончих поднялась самая главная и деловито подошла к прутьям.

«Видимо, всё-таки понимает. Это хорошо! Есть прогресс!»

— Там, за стеной, вы сможете бегать где хотите и сколько хотите. Охотиться и добывать себе мясо, но чтобы это было воз…

В этот момент гончая резко развернулась и хлестнула хвостом по куче экскрементов. Вонючие брызги шрапнелью ударили в мою сторону, окатив с ног до головы. Секунду в псарне стояла тишина, которая вскоре разразилась весёлым гиканьем и ехидным фырканьем. Шутка им настолько зашла, что некоторые аж скулить от своего собачьего смеха начали.

Какое-то время я тоже стоял молча.

— Пфть…

Сплюнув на землю, протёр лицо и проводил взглядом удаляющуюся вглубь клетки сучки. Судя по вальяжной походке, она прямо-таки гордилась своим поступком.

— Не хотите по-хорошему, придётся мне применить социальную инженерию. — тихо буркнул я, страхивая дерьмицо с рубахи.

— Ке-ке-ке!

— Гр-гр-гр! — прозвучало в ответ.

— Фють! Фють! Ке-ке-ке!

Думал шоу на этом закончилось, однако, обернувшись, встретился глазами с Тифом. Дед стоял, скрестив руки и облокотившись на дверной проём, с ухмылкой глядя в мою сторону.

«Ну этого ещё не хватало…»

— И что это ты удумал, Хью?

— Ничего особенного, просто решил проверить одну теорию. — мрачно сказал в ответ, чувствуя, как сильно растёт вероятность того, что Тиф случайно утонет в дерьме выгребной ямы.

— Проверил? Ты проверяй тщательней, Хью, а то госпожа Хелена беглых не жалует.

— Про её издевательства я в курсе. Вопрос стоит в другом…

— Сдам я тебя или нет? — усмехнулся он. — Не сдам, можешь мне поверить, хотя… Можешь и не верить, без разницы. Как думаешь, сколько мне лет? Сможешь ответить на этот вопрос?

— Ну, э-э…

Признаю, уже второй раз застал врасплох.

— Ох, да ла-а-адно, не мучайся! Я младше Мавики и чуть старше тебя, идиот. А выгляжу так, потому что моя попытка побега провалилась. Да, я тоже беглый, но меня поймали. И как только это случилось, то почти сразу же отрезали яйца. Близнецы резали, а Хелена, сука, смотрела и дрочила в этот момент. Но на этом всё не закончилось. Потом эти две гниды белобрысые отрывались на мне целую неделю. Отращивали и укорачивали кости, делали одну ногу короче другой, меняли местами органы, отбирали мышцы, выдёргивали зубы, когти… Что-то вот с головой сделали… Пробовали мне пельмень вместо хера поселить, но, спасибо великой, у них не получилось. Правда, и хер они мне тоже не вернули. Кстати, хочешь посмотреть? — он опустил руку вниз.

— Нет! Нет, спасибо. Обойдусь.

— Зрение, запахи… Я даже боль почти не чувствую. Свихнулся бы давно, наверное, если бы не… — в этот момент он осёкся, будто решался, стоит ли ему говорить дальше или нет.

— Если бы не что?

— Ничего. — в итоге махнул рукой. — Я за неделю пережил такое, что многие за всю жизнь не видели. И вот поэтому, Хью, очень хорошо подумай, как именно ты собираешься бежать, или не беги вовсе. Мыть полы, да и вылизывать чьи-то ноги всё-таки куда лучше, чем превратиться в то, во что они превратили меня.

Ладно, допустим, его слова на меня чуточку тронули. Однако отказываться от своей идеи я не собирался. Разве что для себя решил, что если меня поймают, то уж лучше вскроюсь, чем вернусь сюда.

Внезапно Тиф дёрнул головой и быстро заморгал, как будто только что очнулся.

— О, Хью! Ты-то мне как раз и нужен! Яма переполнилась, нужно выкопать новую.

Этой ночью Тиф лёг спать пораньше. Он любил ложиться рано, потому что ночью к нему приходили цветные картинки. Раньше картинок не было, но близнецы что-то сделали с ним, и с тех пор он их видит.

В цветных картинках Тиф видел счастливого мужчину. У него была белая кожа и не было ни рогов, ни хвоста. Его звали Боб. Просто Боб. И Тиф знал, что его что-то неразрывно связывает с этим существом, которое называло себя человеком.

У него был дом, в котором жили его жена и дочь, вместе с ними он и два золотистых ретривера. Боб был счастлив.

Эти цветные картинки стали сокровищем Тифа, которое ни Хелена, ни близняшки никогда не смогут у него отобрать.