Плохое путешествие: Том 1, 2

Глава 2 В АD

Со стороны огненного океана подул ветер, поднимая облака красной пыли, которая забивалась в глаза и уши. Тучный демон, что избрал для себя путь торговца, на секунду остановился, как будто что-то почуял, огляделся, но всё было так же тихо. В том смысле, что кроме привычного завывания ветра тут больше ничего не было.

Впереди демона не спеша ступало четвероногое создание, тащившее на своем горбу товары для продажи, обмена и прочий немногочисленный скарб. Ничего особенного они не везли: горшки, бусы, вьюки, сумки, коробки, различные тряпки, которые отличались между собой количеством дыр и заплаток. Даже такой мусор найдёт своего покупателя на базаре Маммона.

Демон недовольно посмотрел на высокий утёс, откуда доносились далекие голоса. Казалось, руку протяни, и вот ты уже на месте, но, к сожалению, он, как и его животное, был не в той кондиции, чтобы карабкаться по отвесным скалам. Тем более вместе с грузом. Придётся идти дальше вдоль берега, пока склон не станет более пологим, и уже оттуда двинуться в обратную сторону к базару.

Пока торговца терзали тяжкие думы о длинной дороге, его вьючное животное заметило выброшенную на берег дьявольскую икру — любимое лакомство домашнего скота. Питательное, сочное, а самое главное, его было легко съесть. Стоит чуть прокусить кожуру, а дальше остается наслаждаться вкусным желе, среди которого можно было даже найти немножко мясной начинки.

Послышался тихий жалобный писк, который лишь издалека напоминал детский плач.

— Что ты там жрёшь опять? — устало спросил демон, подойдя ближе.

Мужчина заметил, как бес внутри икры очнулся, открыл переполненный острыми зубами рот и принялся дёргать лапками в попытках освободиться от ошмётков икры.

Каргану, так называли этих четвероногих медлительных, но крайне выносливых животных, было всё равно, карган хотел есть. Тупые зубы сомкнулись на маленькой ручке, раздался тихий хруст, а затем писк беса усилился, но ненадолго. Сложно кричать, когда кто-то откусил тебе голову.

— Всё, пошли, — потянул он скотину за поводья, игнорируя недовольное мычание. — Пошли! Обосрёшься на площади, и на этот раз розгами мы не отделаемся! Гварды владыки Маммона с нас шкуры живьём поснимают. И с тебя, и с меня! Идём, говорю!

Зверь, почуяв, что вкусняшка уплывает у него буквально из-под носа, постарался чуть ли не целиком проглотить следующую икринку. Целиком не вышло, но получилось оттяпать почти целую половину. Откусил, моментально проглотив чудесное желе, и даже умудрился подцепить за ногу мелкого бесёныша, который прятался внутри и ещё даже глаза открыть не успел.

Зубастик отчаянно замахал маленькими лапками, пытаясь высвободится из крепкой хватки, но всё было тщетно.

— Я неясно выразился⁈ — торговец замахнулся своим металлическим посохом, а затем со свистом ударил каргана по его лохматой жопе, отчего тот разжал челюсти и обиженно протяжно завыл. Бесёныш шлёпнулся на песок, а затем спешно перебирая целыми конечностями, скрылся среди кучи костей, что лежала рядом с утёсом. — Не будешь слушаться, пущу на мясо! Тьфу! Бесполезная скотина! — продолжал отчитывать демон несчастного каргана.

Торговца можно было понять, ему предстояло ещё полдня тащиться до чёртового базара Маммона, где он, с трудом и яростно торгуясь, продаст свой мусор за гроши, а после будет вынужден вновь отправиться в дорогу.

Но эта история вовсе не о нём. Она о том маленьком бесёнке, которого чуть было не сожрал самый обыкновенный карган. О том, который сейчас забился в тёмную нору и беззвучно открывает зубастый рот, крича от боли.

Что ж, маленький бесёныш, ад приветствует тебя всем своим великим равнодушием. Постарайся не сдохнуть. Впрочем… Всем на тебя плевать.

Я не знал сколько прошло времени с того момента, как мне отрубили голову. У меня не получилось удивиться или восхититься тем фактом, что мой мозг по-прежнему жив и даже что-то там себе соображает. Состояние было похоже на то, когда ты простудился и видишь эти странные сны.

Помню сильную боль в ноге и как я от собственной боли пытался скрыться, а когда скрылся, меня настигла лихорадка. Сознание всё ещё пребывало словно во сне, лишь изредка подкидывая мне воспоминания из прошлой жизни.

«У меня, кажется, температура. Где Рита? Почему никто не вызовет доктора? Вызовите доктора, мне плохо».

Нога продолжала нещадно ныть и вскоре к этому добавилась дрожь и жуткое чувство голода. Сколько я пробыл в таком состоянии, мне опять же неизвестно. Со временем лихорадка сошла на нет, а температура спала. Нога продолжала болеть, но уже не так серьёзно. Однако я по-прежнему спал. Периодически открывал глаза, видел странные оранжевые огоньки и снова выключался.

Желудок буквально сводило от чувства голода, но и оно вскоре утихло. Я ощущал как тело слабеет. Оно тратило слишком много сил на восстановление и ничего не получало взамен. А мысли, что нужно встать поесть, быстро тонули в бреду.

В какой-то момент тело настолько ослабело, что я уже не мог шевелиться. Чувствовал, что по мне кто-то ползает, но был ни в силах, ни в собственном уме, чтобы их прогнать. Мое сознание блуждало где-то во мраке. Голова болела, дрожь вернулась. И как будто этого было мало, тело начал терзать голод.

Опять беспамятство и бред. Сил совсем не осталось, голод продолжал нарастать. Но возможно, преисподняя решила дать мне шанс, я почувствовал, как что-то бежит по моей щеке, перебирая маленькими цепкими лапками, а затем так же шустро пытается проникнуть в рот. Челюсти тут же сомкнулись. Слышу отчётливый хруст, как от пережёвывания сухарей, на язык попадает кисло сладкая вязкая жижа. Желудок аж подпрыгивает от радости, и в этот момент я, наконец, пробуждаюсь ото сна.

Понимаю, что только что сожрал какую-то странную херню. Причём херня эта продолжала шевелить лапками у меня во рту, пытаясь сбежать из смертельной ловушки.

«Это ты удачно зашёл», — пролетела неявная мысль в голове, и, прежде чем успел окончательно прийти в себя, я, как безумный, начал срывать со своего тела жуков и толкать в рот, который тут же наполнился вязкой слюной и соком этих насекомых.

Как только чувство голода спало, организм решил снова выключить голову и заняться восстановлением. Такое бездумное поедание всего и вся происходило ещё около двух раз. Но главное то, что вскоре я смог открыть глаза и сказать, что чувствую себя довольно сносно.

Естественно, первой мыслью был вопрос о том, куда меня занесло. Второй вопрос вытекал из первого и заставлял задуматься, каким образом я сюда попал.

Немного пораскинув мозгами, я вспомнил. Картинки событий того рокового дня, когда какие-то уроды ворвались в наш дом, убили отца, мать, сестру, полились в голову рекой. Вся моя жизнь была разрушена за один день, будущее превратилось в ничто, а мечты и надежды обратились в пыль.

Я вспомнил, как какой-то гомик с седой бородкой убил Риту, мою самую любимую горничную, а потом вспомнил ещё кое-что важное. Ведь, кроме моих родных и Риты, они убили ещё и…

— Меня? — удивился я собственным мыслям.

Ощущения из воспоминаний бритвой резанули по шее. Рука рефлекторно прикоснулась к коже, ощупывая место удара, но нет. Всё было на месте. Голова и шея в одном куске, что не могло не радовать.

Я точно вспомнил, что именно произошло в тот день, а потому откровенно не понимал, почему всё ещё жив.

Аккуратно развернувшись в норе, стараясь сильно не тревожить больную ногу, которая вообще чёрт его знает почему болит и что ей надо, я стал не спеша ползти к свету. Много времени это не заняло, и вскоре моя несчастная тушка выбралась наружу.

Багряное небо с клубящимися свинцовыми тучами, океан огня с редкими чёрными островками остывших пород, берег из красного песка, который простирался на огромные расстояния в обе стороны, здоровая куча костей за моей спиной и высокий отвесный утёс. Пожалуй, ко всему этому можно ещё добавить горячий засушливый ветер.

— Это… ад? Я что… в аду? — первое, что пришло на ум.

Я глазам своим поверить не мог. В смысле, мне всегда говорили, что хорошие дети попадают в рай, а плохие дети тоже попадают в рай, только там нет интернета. Рита шутила, что кто не ест её омлет, тот точно попадёт в ад, но не думаю, что главную роль в моем появлении здесь сыграл какой-то грёбаный омлет. Или нет? Ладно, шучу. Я помню байки, что те, кто промышляет дьявольскими ритуалами, обязательно попадает в ад. Дьявольский ритуал был? Был. Вот тебе, Хью, наслаждайся.

— И всё равно это нечестно… — беззвучно проговорил я и только в этот момент осознал, что у меня нет голоса. — В смысле⁈ Алло! А-а-а-алло-о-о! — закричал во всё горло, но всё без толку. — Замечательно, блин. Просто зашибись.

Я взглянул на свои ладони, и тут случилось второе открытие. Они были серыми.

— Какого?.. — принялся их вертеть, разглядывая чужие пальцы с чёрными крючкообразными коготками. К слову, тут был ещё один привет из прошлого. Как оказалось, помимо отсутствующего голоса, у меня не хватало мизинца на левой руке.

От ладоней моя инспекция перешла к рукам, а дальше к остальному голожопому телу. Да, из одежды у меня было уютное нихрена, у которого все плюсы заключались в том, что ты его не потеряешь и никто у тебя его отобрать не сможет. В общем, шикарнейшая вещь, всем советую.

Если вам тоже хочется нихрена, то не теряйте времени зря! Закажите её прямо сейчас. Если совершите звонок в ближайшие пятнадцать минут, то получите второе нихрена в подарок. Срок проведения акции уточняйте по телефону «666−666–666».

Простите, не удержался, но в такой ситуации сложно оставаться адекватным и рассудительным без толики юмора.

Закончив с изучением себя любимого, обнаружил что я теперь… чёрт. Хах, или бес. В общем демон какой-то, какой — не знаю, поскольку в этом ничего не понимаю. Но у меня есть серая пепельная кожа, маленькие рожки, хвост до земли, с которым я пока не разобрался, девятнадцать когтей, стручок там же где и был. Не то чтобы я особо переживал, но Рита говорила, что он капец какой важный и нужный, мол, потом пойму что к чему. С удовольствием бы взглянул на свое лицо, но, увы, зеркала тут не было. Наверняка такое же тощее и страшное, как и моё новообретённое тело. Также в наличии имелся след от зубов на левой ноге, которая продолжала слегка поднывать.

Говорят, что живым быть всегда лучше, чем мёртвым, но я вот что-то… Хер его знает. Спорный момент, конечно.

Следующие несколько часов ушли на изучение окружения. Может из меня и не воспитывали бойскаута, но моих знаний компьютерного задрота вполне хватало для того, чтобы понять, что нужно заняться разведкой местности.

Выяснить удалось немного, к примеру: огненное море хоть и горячее, но не настолько чтобы в нём умереть. По крайней мере, я спокойно мог засунуть в него руки и ничего мне за это не было. Да, жгло, но терпимо. За моей спиной, прислонившись к утёсу, лежала невероятных размеров куча обглоданных костей, и это была, пожалуй, единственная достопримечательность, которую мне удалось обнаружить. И ещё сам утёс, куда я даже за миллион миллионов денег не полез бы.

Помимо завала из костей, на берегу нашлись какие-то склизкие штуковины, похожие на чью-то отрыжку, и гигантские следы. На этом всё. Что делать? Не знаю. Откровенно говоря, чувствую себя в глубокой печали и сильно потерянным.

Я плюхнулся на задницу, поймал собственный дёргающийся хвост двумя руками и уставился в дальние дали. Опытным путём, к слову, выяснил, что лучше на этого паразита не наступать и сильно не тянуть.

— И что теперь делать? Вскрыться и забыться? Или…

Брэндон и Джеймс — в голове всплыли имена двух людей, благодаря которым я здесь оказался. Понятия не имею как, но можно попробовать отыскать выход из ада, вернуться и отомстить. Но для этого надо стать сильнее. Задача, если честно, звучит невыполнимой. Для начала стоит немного освоится на новом месте, поискать местных жителей, посмотреть насколько они разумны. Может, прибьюсь к кому-нибудь. Может… если так выйдет, что обратного пути не существует, то просто осяду. Всё очень сложно. Но не только из-за места, в котором я оказался, у меня просто не хватает опыта и знаний. Чёрт подери, да я восьмилетний ребёнок! Хочу к маме и… к Рите… и домой хочу.

Я невольно шмыгнул носом.

Наверное, это было забавно. Забавно, что где-то в самой преисподней какой-то мелкий бес, сидя на берегу бескрайнего огненного моря, беззвучно рыдает, обняв собственный хвост. Потому что больно, потому что обидно и несправедливо. Слёзы лились ручьём, а прокручивание воспоминаний о родных, близких и прошлой жизни только усиливали чувство утраты, горя и жалости к самому себе.

Возможно, многие в этой ситуации нашли бы в себе силы быстро разобраться в происходящем. Смогли подняться и взять себя в руки. Многие, но не я. Очень здорово, когда ты родился с золотой ложкой в жопе и очень неприятно, когда эту ложку резко выдёргивают. Ощущения довольно болезненные. Мне не понравилось.

Я бы, наверное, ещё долго так сидел, но в какой-то момент почувствовал, что опять хочу есть.

— Рита, я хочу омлет, — шмыгая носом, прошлёпал губами.

В глубине души надеялся, что эта вредина тут же появится рядом. Она всегда появлялась, но не теперь.

Тяжело вздохнув, покосился себе за спину, где располагалась куча костей, по которым ползали жуки с большими светящимися, словно угольки, жопками. Ага, я не забыл, что ел в прошлый раз. Тогда мне их жопный нектар показался довольно вкусным и питательным, с лёгкой ноткой тухляка. Учитывая, что они обгладывают кости, ничего удивительного в этом нет.

— Что ж, — я поджал губы. — Голод не тётка.

Я сильный. Я смелый. Я справлюсь!

Собравшись с духом, попробовал засунуть жука себе в рот и тут же проблевался, когда этот гад зашевелил лапками прямо у меня на языке.

— Бу-э-э-блэт!

Но я не сдавался и предпринял ещё одну попытку, которая закончилась точно так же, как и первая. Нужно было что-то менять, например, подход. Скажем, проглатывать жука не целиком, а только его задницу, которая ещё оранжевым в темноте светится.

— … Боже, чем я занимаюсь.

В очередной раз вспомнил о чудесном омлете. Хотя дома всё было чудесное: мраморная говядина, спагетти, картофельное пюре, изысканный чай со сладостями.

Живот от таких мыслей жалобно заурчал.

— Чего бурчишь? Ты же не пробовал такого никогда.

Очередная попытка проглотить этих сияющих, словно звёзды, членистоногих засранцев увенчалась успехом. Если держать пальцами за туловище и откусывать светящуюся жопку, то получается довольно терпимо. Можно раздавить и получить в рот порцию кисло-сладкого соуса с привкусом чего-то стухшего, а можно просто проглотить, чтобы с этим светящимся дерьмицом в натуральной упаковке разбирался сам желудок. В общем, невкусно, но съедобно. Только песок на зубах скрипит, что бесит.

Немного попрыгав по куче костей, выбирая и поедая самых жирных жуков, в итоге смог успокоить голод. Настроение чуть улучшилось. Я по-прежнему чувствовал себя крайне плохо, но желания вскрыть себе шею уже не было. Осталось только переварить полученную за сегодня информацию и, может быть, пойму как жить дальше. Жуков, кстати, тоже надо переварить. Поглядим как пойдут и выйдут. Впрочем, других вариантов у меня пока особо нет.

Примерно с такими мыслями я забился обратно в свою нору, где успешно уснул, несмотря на жесткую сырую землю, спёртый вонючий воздух и местную живность.

Меня зовут Хью, мне восемь лет, и я попал в ад.