Пламя Эгиды. Книга 1

Глава IX

Спустя двадцать минут я изучил все книги, которые имелись на полке. После чего прошёлся по всей библиотеке, специально выискивая другие тома, посвящённые Риму.

Убедившись, что больше на эту тему ничего нет, рухнул в одиноко стоящее кресло. В том, что я сейчас прочитал, не было абсолютно никакого рационального смысла. Но во всех книгах была похожая информация, да и к художественной литературе они никаким боком не относились. Так что отрицать существование той самой Римской империи, было бы глупо.

Впрочем, меня волновала не она сама. За свою жизнь я повидал множество империй самого разного формата. Давно отвыкнув удивляться тем ухищрениям, которые придумывают люди, чтобы получить власть над себе подобными.

Здесь же ситуация была иной. Такое впечатление, что кто-то взял структуру Корпуса Эгиды в качестве образца для подражания. Адаптировав под задачу создания Римского государства.

Структура их легионов практически один в один копировала нашу. Вплоть до мелочей, вроде знаков отличия. Безусловно, здесь их пришлось изменить. Как минимум по той причине, что уровень технологий тогда был разительно иным. Но стилистика была очевидна.

Декурия, центурия, манипула, когорта и в конце концов, само слово легион — всё это терминология Корпуса. Кое-что они убрали за ненадобностью, но всё остальное было на месте.

Даже если отвлечься от армии, хватало иных совпадений. Преторы, трибуны, консулы, ликторы — почти восемьдесят процентов наименований должностей совпадали с теми, что имелись в Корпусе Эгиды.

Вывод напрашивался сам собой — в этом мире оказался некто, хорошо знакомый с нашей внутренней структурой. А скорее всего и вовсе бывший легионером. Который здесь стал одним из основателей нового государства.

Не такая уж невозможная ситуация. Более того — подобное происходило на регулярной основе. Собственно, именно так люди расселились по большей части миров Сопряжённой Вселенной. Спонтанно возникший канал, плюс оказавшиеся рядом «счастливчики». После чего какой-то мир получал первую группу переселенцев, а в их родном мире все сбивались с ног, пытаясь отыскать пропавших. Или гадая, куда исчез экипаж и пассажиры корабля.

Потом в тот же самый мир попадали всё новые и новые группы людей. Пока его энергетическое поле не становилось настолько насыщенным, что пересиливало давление Пустоты. После этого начинался обратный процесс — люди начинали пропадать, отправляясь туда, где ситуация была обратной.

Кое-где эти процессы регулировались при помощи мощных защитных комплексов, исключающих появление спонтанных проколов. Но далеко не всегда. Процент пропавших был невысок и как правило, сильные Пробуждённые в такие «ловушки» не попадали. Что сводило фактор личной заинтересованности местных элит почти к полному нулю.

Смущало иное. Для того, чтобы настолько детально воспроизвести атрибутику Корпуса и его структуру, одного человека мало. Собственно, даже если смотреть с точки зрения создания государства, одиночка не будет способен на многое. Роль личности в истории, безусловно высока. Но не настолько.

А если предположить, что сюда попала сразу целая группа легионеров, почему они не отыскали пути назад? Пробуждённые могут жить чрезвычайно долго. Особенно, если стимулируют себя к дальнейшему развитию и сохраняют само желание жить. У одиночки подобное запросто могло не выйти — слишком велика вероятность случайной гибели. Но если здесь оказалось несколько декурий, какая-то часть Стражей должна была выжить. А вместе они справились бы с поиском обратной дороги. Каждый из рекрутов получал минимальное необходимое образование. Пусть они и не владели навыками прокладки путей через Пустоту, тем не менее, теорию в общих чертах себе представляли. Условной пары сотен лет должно было хватить для того, чтобы разобраться в этом на практике.

Другой момент, который я сразу же отметил — время появления богов. Письменных источников той эпохи сохранилось не так много, но историки сходились в одном — реально существующие божества возникли почти одновременно с Римской Республикой.

Следом она превратилась в империю, а по прошествию какого-то времени разделилась на две части. Западную, которая распалась под натиском варварских племён и Восточную, простоявшую ещё долгое время. Ровно до того момента, как двести пятьдесят лет назад не началась кровавая резня, после которой исчезли те самые боги.

Выстроить какую-то теорию на основе этих данных, было непросто. Тем не менее, некоторые вещи виделись вполне очевидными. Начиная тем фактом, что здесь оказалась группа Стражей и заканчивая их выбором — вместо того, чтобы покинуть мир и проложить путь к своим, они предпочли здесь остаться.

Возможно на это имелись причины. В конце концов, о реалиях жизни Корпуса Эгиды, актуальных две с половиной тысячи лет назад, я почти ничего не знал. По той банальной причине, что до моего рождения, на тот момент, оставалось ещё полторы тысячи лет. Тогда, Корпуса ещё не располагали той автономией, которую имели сейчас. Напротив — были объединены под властью Стратега. Единого командующего, который избирался высшим офицерским составом из своей среды. Это изменилось сильно позже, когда два Стратега подряд пытались изменить Уставы, получив больше власти и не допустив своего смещения. После второго случая, стоившего Корпусам немалого числа жизней, офицерский состав решил передать власть Совету Преторов.

Тем не менее, такое поведение казалось странным. Ещё более непонятным совпадением, казалось появление божеств. Как будто спровоцированное появлением здесь иномирцев. Сюда же можно было добавить развязанную божественными сущностями резню и их последующее исчезновение. Не говоря уже о копии узора Корпуса Немезиды, который использовал мертвоборец около усадьбы Пересветовых.

От этих мыслей я не мог отделаться ещё долго. Они крутились в голове все три с половиной часа, которые ушли на конструирование лигаты, позволяющей усваивать трофейную энергию навей. И пропали только после того, как я полностью разобрался с этой задачей и переключился на следующую. Взявшись за создание оружия, без которого соваться к навам не имело большого смысла — боевого лука.

На то, чтобы изготовить его классическим способом, ушло бы слишком много времени. Потому я снова прибегнул к Изначальной силе, при помощи которой отыскал ясень. Свалил его и вырезал из цельного ствола доску, которую обработал при помощи ещё одного узора. Параллельно придавая необходимую форму — рекурсивного лука, который широко использовался нашими разведчиками.

Мой старый лук, рукоять которого была окована артефакторным серебром, а в качестве тетивы выступала жила пустотного дракона, остался в прошлом. Возможно так и лежал в личном арсенале. Либо оказался в руках кого-то из предателей. А может его торжественно захоронили в пустой могиле, надгробие которой украшало моё имя. Всё зависело от того, какую именно версию заговорщики изложили Легионам. И какой была их конечная цель.

Сейчас же было не до изысков — по окончанию процесса, в моих руках оказался самый обычный лук, сделанный из цельного куска дерева. Ничем всерьёз не выделяющийся, но при этом достаточно надёжный.

Вот тетива стала небольшой загвоздкой. Как известно, создать предмет из воздуха нельзя — законы физики никто не отменял и даже самые сильные Пробуждённые не были способны создавать нечто при помощи голой воли. Для того, чтобы завершить работу над луком, требовалось подходящее животное. Как альтернативный вариант — шёлк или лён. Правда, последний потребовалось бы обработать воском. Но свечи в особняке имелись, так что глобальной проблемой это бы не стало.

Вот только никаких подходящих материалов в доме я не нашёл. Решив эту проблему уже в дороге — подумал, что раз всё равно необходимо отправляться на поиски, то проще совместить обе задачи. И сразу двинулся в нужном направлении. Не прогадал — спустя несколько километров, Ровер почуял крупного зверя. А потом выскочил прямо на лося. Которого моментально прикончил.

Следующие двадцать минут я снова занимался узорами, действуя на уровне мелкой моторики. Обработал сухожилия, расщепил их на волокна и в финале сформировал из тех прочную, надёжную тетиву.

Что до стрел — ими я озаботился ещё находясь в усадьбе. Сделав из того же ясеня и снабдив оперением из перьев двух глухарей и одного тетерева, которых тоже добыл пёс — мне оставалось лишь дойти и принести добычу. Как бы Ровер не старался, взять птиц в зубы, у него не получалось.

Всего у меня вышло двадцать пять стрел. Металлические наконечники из переплавленной стали я поставил только на десять. В двух случаях, нанеся на них глифы и прошив металл крохотными энергоканалами. Что позволяло, при необходимости влить немного Изначальной силы.

Тратить время на то, чтобы поставить наконечники на оставшиеся пятнадцать стрел, я не стал. Просто заострил и обработал саму древесину. Стрелы из ясеня получились тяжелые, а если вспомнить, что охотиться я собирался на навей, пробивать защиту им не придётся. Лишь войти в пропитанную грязной силой плоть.

В путь, я само собой, вновь отправился верхом. Если фамильную шпагу я у Пересветова забирать не стал, то вот от скакуна решил не отказываться. В конце концов, лошадей у него было немало. Да и новые земли, полученные юным нобилем, точно стоили в десятки раз больше единственного коня.

Эйдосы трёх птиц, которых я выстроил большим треугольником в небе, обеспечивали неплохой обзор. Тем не менее, понять, в какой именно момент закончились мои новые владения и начались земли, что принадлежали имперской казне, так и не вышло. Судя по полному отсутствию опознавательных знаков, размежеванием территории, Корзины не занимались.

Зато воздушная разведка помогла загодя обнаружить гнездо навей. И позволила оценить ситуацию.

Место обитания живых мертвецов действительно было необычным. Да что там — оно выглядело так, что аналитический дивизион Корпуса сначала схватился бы за голову, а потом пришёл в дикий восторг. Сложные задачи эти парни любили. Особенно, если с теми получалось эффективно справляться.

Классическое гнездо — место, заражённое грязной силой. Источником которой могло стать скопление спор, что переносились по воздуху или сам живой мертвец. Если нав какое-то время оставался один, то принимался искать место с максимальной плотностью мёртвой плоти. После чего зарывался в землю и погибал. Выплёскивая грязную силу, которая добиралась до жизненной энергии в человеческих останках, инфицируя её. А затем используя для дальнейшего распространения заразы.

В некоторых случаях, под удар попадали и животные. Хотя это было скорее исключением из правил.

Размеры классического гнезда зависели от числа навов, которые там вылупились. И длительности времени, на протяжении которого территория оставалась заражённой гнилью. Но оно непрерывно расширялось, стремясь занять всё большую площадь. При этом старательно убивая всю растительность, которая там росла.

Такие гнёзда в Российской империи тоже имелись. Вчерашний случай заражения служил тому отличным примером. Как правило, рано или поздно их ликвидировали мертвоборцы, либо кто-то из дворянских семей. Даже в тех случаях, если заражение произошло в какой-то лесной глуши.

Но были и другие. Вроде того, за которым я прямо сейчас наблюдал. Со своего рода границами, далеко за пределы которых навы выходить не могли. Охотясь исключительно на прилегающей территории. Феномен, объяснения которому я найти пока не мог.

Другое отличие — в подобных местах заражались и животные. Причём не только мёртвые. Если живой зверь проводил достаточно времени внутри гнезда, он тоже становился навом. Как будто этого мало — изменениям подвергалась ещё и растительность.

Всё это Пересветов выложил мне этим утром. Но одно дело — слышать слова молодого нобиля и совсем иное — наблюдать всё собственным глазами.

Спешившись в километре от гнезда я привязал лошадь к дереву. Сразу же окружив её маскировочным покровом. На тот случай, если в моё отсутствие здесь вдруг объявится стая волков или мимо станет пробегать медведь.

Сам же двинулся дальше пешком, держа поблизости Ровера и изучая гнездо при помощи призрачных птиц. Добравшись же до небольшого возвышения, поросшего молодыми елями, смог взглянуть на него самостоятельно. Стоило сказать — первое впечатление было странным.

Почерневшие деревья, из коры которых сочилась чёрная жидкость. Вязкая почва, блестящая от влаги. Курсирующие из стороны в сторону навы. А вон то безумно уродливое создание, что перелетело с одной «ели» на другую, видимо когда-то было совой. Сейчас же больше напоминая фигуру из детских страшилок.

Давление грязной силы, которая пропитывала гнездо, ощущалось даже здесь — находиться настолько близко к месту заражения было некомфортно. При этом площадь оно занимало не столь уж большую. Фактически, я был на границе круга с диаметром в несколько сотен метров.

Какое-то время я наблюдал, пытаясь оценить, с каким количеством противников могу столкнуться. Быстро поняв, что стрел требовалось куда больше. Навов внутри имелось не меньше сотни. Прямо сейчас они были рассредоточены по всей территории, но уверен — стоит мне атаковать, как нежить стянется в одно место.

С другой стороны — если верить Пересветову, живые мертвецы не удалялись от своего гнезда дальше, чем на пятьсот-шестьсот метров. В случае необходимости я смогу банально отступить. Да и повторить тот же самый приём, которым был убит «Бередин», мне тоже никто не мешал. Пусть это будет и куда затратнее в плане расхода сил, чем просто выстрелить из лука. К тому же, в моей голове уже родился план. Простой, но вместе с тем эффективный.

Сумерки постепенно сгущались. Потому, после недолго наблюдения, я решил что стоит начать прямо сейчас, не дожидаясь темноты. И принялся осторожно продвигаться вперёд. В конце концов, я Претор Корпуса Эгиды. Которому не следует опасаться одного локального гнезда навей.

Когда до границы, отсекающей нормальный лес от изувеченной пародии, оставалось около полусотни метров, я вдруг ощутил источник грязной энергии. Совсем рядом — буквально около своей ноги. Опустив взгляд, обнаружил там мышь. Хотя сейчас, бугристое и перемещающееся боком создание, лесного грызуна напоминало мало.

Не задумываясь, обрушил на него сапог, превратив в месиво. А в следующую секунду вздрогнул от зазвучавшего впереди рёва. Не каждый день доводится слышать слитный вопль десятков навьих глоток.

В голове скользнула мысль об их взаимосвязи, а пальцы уже накладывали на тетиву первую стрелу. Которая тут же полыхнула золотом и через мгновение впилась в корпус мертвеца, что обогнал всех остальных и первым мчался в мою сторону.

Лигата сработала, как надо. Выбросив нить Изначальной силы, я вонзил её в энергетический контур умирающего нава и спустя секунду в меня начала вливаться трофейная сила. Очищенная от всего, что могло нести угрозу.

Следующего нава я уложил стрелой в голову. Потом, одного за другим снял сразу трёх, что бежали плотной маленькой группой. И внезапно увидел, как оставшиеся мертвецы резво кинулись назад.

До момента, как они успели скрыться за изуродованными деревьями, я поразил ещё три цели. Впитав неплохой объём трофейной мощи. После чего удивлённо хмыкнул — судя по тому, какую картинку передавала эйдосы птиц, навы обходили меня с флангов. Двумя крупными группами, в каждой из которых было не меньше трёх десятков особей.

На момент возникло искушение броситься в атаку и воспользоваться ситуацией, чтобы добраться до их кукловода. Те твари, которых я видел, на разумных точно не тянули. Что значило — ими кто-то управлял.

Но я уже давно не был горячим центурионом, готовым на безрассудные подвиги. Так что предпочёл иной вариант — устремился вглубь леса, стремясь не дать окружить себя со всех сторон.

А в следующую секунду эйдос птицы показал, как через границу гнезда метнулось десятка два тёмных фигур. Волки. Изувеченные, ставшие навами и двигающиеся с поразительно высокой скоростью. Настолько, что должны были вот-вот меня догнать.

На ходу опустив руку, я коснулся пальцами толстого и уже гнилого бревна, через которое перепрыгивал. А стоило тому засверкать золотом, как обратил древесину в труху. Сияющую золотом пыль. Облако которой отправилось насвстречу преследователям.

Больше половины на полном ходу влетели в него. Сразу же ринувшись назад. Ослепленные, дезориентированные и наверняка испытывающие боль. Но остальные успешно обогнули неожиданное препятствие. Оказавшись прямо у меня за спиной.

Тогда я наконец дал волю Роверу. До того пёс выступал в качестве стратегического резерва. Но останавливаться, чтобы дать бой «волкам», я не собирался. Оказаться посреди толпы живых мертвецов и сражаться с ними врукопашную, орудуя шпагой, у меня большого желания не было.

Медлить мой боевой зверь не стал. В ту же секунду, как я отдал ментальную команду, бросился назад. Сразу же вцепившись в одного из «волков» и разорвав его энергетическую структуру пополам. Потом прикончил следующего. Третьего. Быстро разобравшись со всеми, кто миновал препятствие из древесной пыли.

Противостоять они ему не могли — никто из навей, Ровера не видел и не чувствовал. Так что тут всё упиралось в его личную мощь и скорость работы челюстями.

Впрочем, их кукловод угрозу осознал сразу — вторая группа «волков», до того продолжавших преследование, повернула назад.

Лук я забросил на спину. Потому выскочившего из-за елей живого мертвеца, что кинулся наперерез, встретил ударом сжатой в руке стрелы. Вогнав ту ему прямо в глаз. Следующему, вонзил ещё одну в корпус. А потом решил, что боекомплект стоит экономить и третьего уложил обычной толстой веткой. Даже не став её заострять, воткнул «оружие» в живот, активировав слепок жизненной силы. И помчался дальше.

Спустя ещё несколько секунд, стало понятно, что у меня получилось — парящая в воздухе птица показывала, что все навы оказались за спиной. Да и те, уже начинали притормаживать. Что имело смысл — живые мертвецы удалились на приличное расстояние от собственного гнезда.

Остановившись, я развернулся лицом к преследователям. И довольно улыбнулся. Нет, меня радовал вовсе не тот факт, что получилось оторваться. В этом я как раз почти не сомневался. Что слегка терзало разум — так это тактическое мастерство их кукловода. Но тот оказался не настолько умён, чтобы верно оценить ситуацию. Подставив большую часть своих «воинов» под удар.

Будь у меня возможность активировать жизненную энергию деревьев на расстоянии, сейчас всё было бы ещё проще. Но тактильный контакт был обязательным условием. Даже вчера, запуская в гигантского нава щепы, я предварительно коснулся раздробленного бревна. И только после этого выдернул оттуда нужное количество «снарядов».

Ту же самую схему пришлось повторить и сейчас. Сначала я провел пальцами по лежащему передо мной бревну, активируя слепок его жизненной энергии. Потом мощным ударом расколол его на части. А следом отправил в полёт первую партию «снарядов», поражая навов, что оказались ближе всего. Спустя секунду ударил второй волной, выкашивая остальных.

Лигата работала исправно — я получил порцию трофейной силы от каждого. Чувствуя, как ярко сияет основание моего первого столпа, чуть прибавившее в размерах.

Ровер, которому за счёт нашей связи, тоже перепала часть поглощёной энергии, радостно носился вокруг. Пёс воспринимал идущую схватку скорее как развлечение, а не угрозу. Искренне радуясь тому, что его собственная структура становится всё плотнее.

Я же неспешно двинулся к границе гнезда, наблюдая за ним при помощи птиц. Оказавшись рядом с серой полосой, которая отделяла вязкую заражённую почву от нормального леса, остановился.

Но вражеский предводитель оказался не настолько глуп, чтобы бросить своих солдат в новую безнадёжную атаку. А жаль. Использовать древесину на территории самого гнезда я не смогу — живые деревья заражены, а ни одной сухой ветки я внутри поражённой территории не видел. Там даже еловой хвои на земле не было.

Стрел у меня оставалось всего пятнадцать. Поэтому, я решил не спешить. Судя по всему, сбежать от меня, противник всё равно не сможет. А значит, никакого смысла рисковать не имелось.

Отдохнув и дав стабилизироваться основанию столпа, я свалил одну из елей. Расколол её ствол и орудуя воздушными узорами, превратил его в полсотни метровых дротиков. Верутумы — оружие наших легионеров. Обычно, они снабжались длинным металлическим наконечником, который обеспечивал оптимальный баланс. Но я предполагал метать их в цели, которые окажутся не дальше двадцати метров. Для чего вполне подходили и образцы из цельного куска дерева. К тому же, для Легионов изготавливали многоразовые варианты. Знания, полученные от Лесного Ковена, позволяли заново наполнять оружие жизненной мощью растений. В моём же случае речь шла о единоразовом использовании.

В итоге, ступив на землю гнезда, я напоминал виллана, который выбрался в лес. Только вместо дров нашёл там пять охапок дротиков, перевязанных еловыми корнями.

Со стороны это выглядело слегка комично. Скачущий вокруг Ровер и вовсе пару раз пытался схватить их зубами, желая поиграть.

Идти по заражённой земле оказалось непросто — воздух как будто уплотнился и для того, чтобы двигаться с такой же скоростью, как раньше, приходилось прилагать серьёзные усилия. Чем глубже я заходил, тем сильнее оказалось давление. Пёс тоже его ощутил — перестал весело прыгать, порыкивал и старался не отходить далеко. Уже не из-за моего приказа, а по собственной воле.

В первый раз нас атаковали, спустя полсотни метров. Всё те же волки, десяток двуногих навов и несколько птиц. Первых разорвал Ровер, вторых я уложил дротиками, пустив в дело одну из пяти охапок. По птицам же ударил воздушными лезвиями, заставив осыпаться дождём из плоти.

Вторую попытку противник предпринял спустя ещё полторы сотни шагов. Кажется бросив в атаку всё, что у него было. От волны мелких лесных грызунов до двух десятков человеческих мертвецов и сразу доброго десятка птиц. А когда мы благополучно перемололи их всех, из-за деревьев внезапно выскочил лось. Шкура свисала лоскутами, вместо глаз зияли чёрные провалы, а правый бок казалось состоял из тёмной жижи. Но скорости этому монстру было не занимать — я едва успел отскочить в сторону, всаживая в него один из дротиков. После чего, на всякий случай метнул второй, вогнав тот в спину.

Именно это стало причиной того, что я пропустил молниеносный бросок «белки». Тварь оказалась настолько стремительной, что успела вцепиться в руку.

В следующую секунду я отсёк её голову воздушным лезвием. После чего разжал челюсти зверя, отделив его череп от своей плоти. А затем пришлось немного опалить самого себя — оставленную в ране заразу требовалось выжечь Изначальной силой.

Яростно лающий Ровер, который хорошо ощутил мою боль, кинулся к обезглавленной белке. И к моему удивлению, сумел поднять тушку в воздух, сжав ту зубами. Объёма трофейной силы оказалось достаточно, чтобы пёс смог работать с физическими объектами.

Впрочем, уже через секунду он уже выплюнул её, подчинившись моему приказу. После того, как я укрепил его структуру, контакт с грязной навьей энергией был не настолько опасен и зверь мог запросто с ними сражаться. Тем не менее, ни к чему было создавать лишнюю нагрузку, без всякой на то необходимости.

Пока мы медленно продвигались дальше, я постоянно ожидал новой атаки. Не веря, что это всё. Тем не менее, новых врагов рядом не появлялось. Да и кружащие в небе эйдосы птиц не фиксировали никакого движения.

В конце концов мы добралось до условного центра этого круга. Здесь я на несколько секунд застыл, снова ожидая нападения. Потом медленно зашагал дальше — к странного вида яме, от которой несло концентрированной вонью грязной силы.

Впрочем, первым к ней подскочил Ровер. Заглянул. Сразу же зарычал. Потом чуть отодвинулся назад, вновь оскалив клыки.

Сбросив на землю оставшиеся охапки дротиков, я взял один из них в руку и шагнул вперёд, встав рядом с псом. Опустив взгляд, удивлённо хмыкнул. Надо признать — такой картины я тут обнаружить точно не ожидал. То, что было в яме, судя по всему, когда-то являлось человеком. Сейчас же став бесформенным куском странной плоти, почему-то напомнившей мне тело медузы. Конечно, если та была бы окрашена в тёмные оттенки, а внутри её прорезали тёмно-алые линии кровеносных сосудов.

Единственным, что отчасти сохранилось, была голова. Выглядела она ужасающе, но по крайней мере, я мог различить очертания черепа. Ещё у неё имелся один уцелевший глаз. Сейчас смотрящий прямо на меня.

Выдохнув, я поднял руку с дротиком. В тот же миг снизу послышался хрипяще-булькающий голос.

— Постой. Не убивай. Договоримся?