Пламя Эгиды. Книга 1

Глава VIII

Сидя около иллюминатора, Снежана Морозова вновь смотрела всё на то же лесное море внизу. Аэролёт шёл на такой малой высоте, что девушка отлично различала кроны деревьев. А учитывая необходимость маскировки, пилоты старательно держались подальше от любых населённых пунктов. Так что подобная картина ждала аристократку вплоть до окончания этого отрезка пути. Того момента, когда они окажутся в настолько плотно заселённой местности, что исчезнет возможность скрытного полёта. И придётся пересесть на заранее подготовленный наземный транспорт. Тот самый, на котором они добирались до Урала через весь центр империи.

Правда, в отличие от пути за горный хребет, теперь в голове девушки крутились совсем иные мысли. Она раздумывала о том простаке, что встретился в сибирской глуши.

Вспомнив, как старательно тот изображал местного, княжна довольно улыбнулась. Акцент был почти незаметен — мужчина явно говорил на русском с самого детства. Но использовал его не так часто, как основной язык. Те селяне, которых он встретил, наверняка ничего не уловили. Но вот она, свободно владеющая семью языками и постоянно пересекающаяся с иностранцами, этот момент зафиксировала сразу.

Да и уровень его силы абсолютно точно отличался от того, что было видно снаружи. Скорее всего не так критично — в конце концов, брёвна он метал по одному, а не запустил сразу десятком. Но при этом вытворял с ними нечто невообразимое. Она ни разу не видела, чтобы кто-то мог, буквально за секунду сформировать готовый артефакт подобного размера.

Возможно это был Талант, имеющийся с рождения. А может быть — новая техника. Если подумать, были фамилии артефакторов, активно экспериментирующих в самых разных направлениях. За границей их тоже имелось немало. Возможно один из таких был наставником незнакомца.

Что особенно забавляло — его манера держаться. Раз уж пытаешься сохранить инкогнито, не стоит общаться со Светлейшей княжной, как будто вы ровня. Но он не пытался изобразить почтение или страх. Даже обращаясь к ней по титулу, говорил с таким видом, как будто общаться с такой, как она — абсолютно нормальное дело.

Такое не сыграть. Чтобы настолько спокойно и естественно, вести себя с высшей знатью, абсолютно её не опасаясь, надо вращаться в подобных кругах с детства. Этот же «Ард Вольнов» не просто воспринимал беседу, как нечто обыденное. Порой в его глазах проскакивала искра превосходства. Которую вряд ли подмечал даже он сам. Это просто было частью его личности. Мужчина не кичился и не пытался доказать самому себе, что выше княжны по статусу. В данном случае всё было иначе — «Вольнов» ЗНАЛ это. И вёл себя соответственно.

Выводы, к которым пришла девушка, казались ей абсолютно очевидными. Кем может быть Наделённый, который говорит на русском с акцентом, считает себя стоящим выше князей и управляется с уникальными техниками, которых она раньше не встречала? При этом скрывающийся в сибирской глубинке и одетый в синий мундир без единого намёка на фамильный герб.

Единственно верный ответ — принцем крови. Скорее всего из семьи не самых влиятельных монархов, но тем не менее.

Первой мыслью было забрать его с собой. Вынудить отправиться в столицу и встретиться с отцом. Конечно, после того, как улёгся гнев из-за его поведения после схватки с навом, которым стал Бередин. Тогда «Арду» повезло, что она растерялась. Подобного себе никто и никогда не позволял. Совместных тренировок и спаррингов у неё было немало. Но стоило одежде получить серьёзные повреждения, как партнёр немедленно вспоминал о дворянской чести. Конечно, если сам не являлся женщиной.

Этот же взирал на её обнажённую грудь совершенно спокойно. Как будто всё так и должно происходить. Ничего необычного. Никакого оскорбления чести. Так себя мог вести или сын монарха, или полный идиот. Ко вторым «Вольнова» точно отнести было нельзя.

На момент, девушка даже пожалела, что не заставила его отправиться в Тверь. Было с кем скоротать время за беседой. Но тут же себя одёрнула. Кто знает, из какой именно он семьи? Возможно будет куда лучше, если формальной встречи с её отцом и иными сановниками империи никогда не произойдёт. В конце концов, он явно собирался осесть в этом уголке Омской губернии. Даже выступил защитником местного помещика, который похоже не представлял, какую ему оказали честь.

Впрочем, даже если нет — она уже сообщила обо всём отцу. На место отправятся их люди, которые обеспечат наблюдение. А при необходимости возьмут след и отыщут «Арда», выяснив, где тот находится. В то время, как она выяснит, кто из европейских принцев в последнее время перестал появляться на публике. И методом исключения определит, с кем именно столкнулась. После этого станет понятно, как именно его использовать и какую выгоду это может принести их фамилии. Помимо самой очевидной, естественно — узоры и печати, которыми оперировал неизвестный, однозначно представляли немалую ценность.

Откинувшись на спинку кресла, княжна снова вспомнила мужской взгляд, устремлённый на её тело. И подумала, что если в конце концов, «Вольнова» придётся казнить, то она сделает это лично. Перед этим посмотрев ему в глаза и поинтересовавшись, насколько тому понравилось увиденное?

Договор, который мы заключили с Пересветовым, был максимально прост. За последнее время, Бередин успел подмять земли сразу четырёх соседей. Целиком — имения, деревни, землю. Согласно условиям документа, вся территория делилась пополам. Каждый получал собственность, что ранее принадлежала двум дворянским семьям.

На карту Омской губернии, я в процессе заполнения бумаг, естественно взглянул. Наконец точно поняв, где именно нахожусь. И выбрав для себя земли, что лежали максимально к северу. Чуть подальше от проходящей мимо дороги, чем те территории, доставшиеся Кириллу.

Причин по которым я сразу решил туда отправиться было сразу несколько. От желания сформировать лигату, которая позволяла бы поглощать грязную силу навей до необходимости поработать с эйдосом пса. Не говоря уже о том, что мне не мешало немного побыть одному. Спокойно и без раздражающих факторов, обдумав ситуацию.

Что до последнего — с этим проблем возникнуть было не должно. По словам Пересветова, после захвата земель, Бередин полностью разогнал прислугу и освободил крестьян. Второе могло бы показаться благим делом, не имейся тут одного «но» — сразу после освобождения, он вынудил их убраться за границы своих владений. Да, формально каждая семья получила компенсацию за недвижимое имущество, оставленное на его земле — нынешние законы империи не позволяли выкидывать виллан в одной одежде. Но размеры выплат были настолько низкими, что долго крестьяне протянуть не могли. Равно как и самостоятельно обустроить новое хозяйство, взяв в аренду участок казённой земли.

Реалистичных выходов было всего два — либо отправляться в город и пытаться отыскать подходящую работу, либо искать нового господина, который согласится принять под свою руку и ссудит деньгами на строительство. Или, что более вероятно — в приказном порядке направит на помощь других подневольных, при этом записав долг деньгами.

Понятное дело, устроиться на работу вчерашним земледельцам было сложно. Основная масса шла по второму пути. Возвращаясь к тому же самому статусу. Только при этом, по сути, становясь нищими.

Корпус Эгиды не так часто вмешивался во внутренние дела государств. В каждом мире их были десятки и у всех имелась своя собственная специфика. Чаще всего предполагающая, что какой-то части населения живётся совсем несладко. Тогда как основной задачей наших Легионов была борьба с навами и защита человечества от перешедших черту богов.

Несмотря на это, определённое давление мы оказывали. Мягкое и не предполагающее острых конфликтов, но вполне действенное, если говорить о длинной дистанции. Само собой, мысль исправить всё и сразу, возникала не раз. Но я отлично представлял себе, чем всё это закончится. Мы завязнем в изнурительной кровопролитной войне, по сути опустившись на уровень тех же самых государств. Став одним из участников большой игры и выстраивая управление территориями, чтобы обеспечить пополнение Легионов. Что автоматически приведёт к вырождению Корпуса в его прежнем виде. А потом, вероятнее всего и полноценному его расколу.

Но сейчас вокруг меня был дикий неизведанный мир. Жители которого не имели никакого представления о том, что такое Корпус Эгиды. И само собой, ни один из правителей не подписывал с нами договоров. Что в значительной степени развязывало руки.

Усмехнувшись собственным мыслям, которые свернули в несколько неожиданном направлении, я пришпорил лошадь. Лесная тропа, по которой я скакал, расширилась, став своего рода узкой лесной дорогой. Можно было немного разогнаться. Тем более сейчас я мог спокойно использовать Изначальную силу для поддержания скакуна в стабильном состоянии. Что давало возможность непрерывно двигаться рысью. А при необходимости и галопом.

Шпагу, которую Пересветов одолжил мне для поединка, я вернул. Юный нобиль предложил мне оставить её себе в качестве дополнительной награды. Но я отлично видел выгравированный на металле фамильный герб. Да и возраст оружия, тоже оценить был в состоянии. Клинку было не меньше полутора веков — забирать у него семейную реликвию, возможно выкованную ещё при его деде или прадеде, я счёл лишним.

Тем более в разрушенном имении Бередина нашлась неплохая замена. Пусть уступающая в плане проводимости Изначальной силы, но не слишком критично. И без чужих фамильных гербов.

Я бы не отказался от лука. Но вот его в доме убитого нобиля не обнаружилось. Потому пришлось обойтись трофейным револьвером. Тем самым, из которого он собирался в меня стрелять, а потом выронил на землю. Патроны к нему в усадьбе тоже отыскались — несколько десятков, я на всякий случай прихватил с собой.

Если верить словам всё того же Пересветова, севернее моих новых земель располагались гнёзда навов. Причём такие, что сначала я не поверил своим ушам. Потому как искренне считал подобное невозможным. Тем не менее, выглядел он весьма убедительно. А проверить информацию я не мог — парень рассказал о них уже после того, как аэролёт княжны поднялся в воздух.

Это было ещё одной, пусть и не самой веской причиной, по которой я сейчас мчался к усадьбе, ранее принадлежавшей фамилии Корзиных. Помимо всего прочего, я собирался добраться до ближайшего гнезда и проверить верность слов дворянина. Изучив всё своими собственными глазами.

Наконец добравшись до места, я остановил лошадь, которая кажется сама была шокирована возможность столько скакать, не чувствуя усталости. И отсигналив эйдосу пса, который снова за кем-то погнался, спрыгнул на землю.

До фамильной усадьбы Берединых, имение Корзиных не дотягивало. Собственно, поместью Пересветовых дом тоже уступал. И не потому, что был заброшен. В первую очередь, подводили размеры — судя по тому, что я видел, на каждом этаже было максимум по три-четыре комнаты. Тогда как в особняке того же Кирилла, только спален на первом этаже имелось пять. Не говоря уже о гостиной, столовой и библиотеке.

Впрочем, я предполагал разместиться здесь в одиночестве. Так что места хватало с избытком. Зато появилась теория, которая объясняла почему Игнат Бередин решил атаковать Пересветовых последними. Рискну предположить во время его юности, соседи были куда более влиятельны. Что отложилось в голове нобиля, заставив его избегать конфликт до того момента, когда кроме них, на его границах больше никого не осталось. К северу лежали территории, принадлежавшие казне. На западе — земли какого-то графа, фамилии которого Кирилл не упоминал. С востока подпирал полигон Разрядного Приказа. Давно не используемый и фактически заброшенный, но всё равно недоступный для захвата. Никакого выбора у помещика не имелось — лишь наброситься на своих соседей с юга. Где с ним не граничил никто кроме Пересветовых.

Вопрос о том, зачем ему вообще требовались чужие земли, если дворянин даже не пытался на них зарабатывать, оставался открытым. Самое очевидное предположение не подтвердилось — княжна и её люди здесь ничего не обнаружили. Да и я сам не заметил никаких признаков грязной силы навей. Что вызывало ещё больше удивления.

Но эту загадку я решил оставить на потом. Тем более, прямо сейчас отыскать её решение всё равно было невозможно. А мне следовало разобраться со своими первыми, в этом мире, владениями.

Надо сказать, впечатление усадьба производила удручающее. Как оно обычно и бывает, когда за домом больше года никто не следит. С другой стороны — стены были крепкими, а крыша всё ещё держалась на месте. По сравнению с Торейскими топями, где как-то держала круговую оборону моя когорта, идеальные условия. Никакой пропитанной силой трясины, которую невозможно осушить. Нет гигантских комаров, из-за которых приходится постоянно ходить под защитным покровом. Да и громадных змей, умеющих впадать в режим полной невидимости, тоже нигде не видно. Вместо этого — прочный дом и самый обычный лес. Правда где-то недалеко обитали нетипичные навы. Но это куда более понятная проблема, чем изменёные агрессивной средой животные с уникальными навыками.

Не говоря уже о том, что тогда нас окружали войска Золотого Директората. Почти десять тысяч отборных солдат. За тот месяц когорта потеряла треть легионеров. Но всё же смогла продержаться до прихода подкрепления.

Потянувшись к дому нитями силы, я убедился, что там точно никого нет и усевшись на ступенях, для начала занялся защитой. Понятное дело, полноценной оборонительной линии сейчас было не выстроить. Не с основанием одного единственного столпа. Но вот окружить постройку сигнальным кольцом, я был в состоянии. Равно как и расположить вокруг неё десяток узоров, способных преподнести нежданным гостям весьма неприятный сюрприз.

Закончив с этим, подозвал к себе эйдос пса. Он до сих пор находился в стабильном состоянии, что говорило об устойчивости структуры. Несмотря на многочисленные исследования, никто так и не смог точно сказать, с чем именно связано отличие некоторых эйдосов от большинства. Если девяносто процентов слепков умерших животных, рано или поздно распадались и поддерживать их можно было лишь непрерывной накачкой энергией, то оставшиеся, как будто сами цеплялись за новую жизнь. Мнения на этот счёт расходились и порой весьма критично.

Что до моей личной оценки — дело было в характере. Как и в случае с людьми. Одни не видели ни единой возможности наладить свою жизнь, хотя вокруг их было полно, другие были готовы вцепиться в любой шанс, подкинутый судьбой. Независимо от того, о чём именно шла речь — любви, деньгах или власти.

Поднятый этим утром эйдос, явно относился ко второй категории. И получив вторую жизнь, умирать снова абсолютно не желал. Транслируя эту «эмоцию», даже в своём нынешнем, весьма слабом состоянии. Поэтому я решил, что оптимально будет оставить его на постоянной основе.

Подобное я не практиковал с тех самых пор, когда погиб Бурхан. Эйдос гигантского попугая, что сражался бок о бок со мной почти два века. И сгинул в схватке с одним из обезумевших богов, который залил кровью свой собственный мир, а потом обзавёлся техникой создания пустотных проколов. Вернее, ему её принесли на блюде. Команда разведки всё того же Золотого Директора. Оказавшаяся слишком слабой, чтобы избежать плена и выложившая врагу всё, что знала.

К несчастью для того бога, в выбранном им мире располагался форпост Корпуса, немедленно поднявший тревогу. По сигналу которой я туда и явился. С тремя когортами Сто Шестнадцатого Легиона, командование над которым принял всего месяц назад.

Ту битву мы выиграли. Армию вторжения не спасло даже личное вмешательство их бога — его имя было добавлено в длинный список уничтоженных нами безумных сущностей. Но в том сражении я потерял Бурхана. После чего избегал привязывать к себе эйдосы, превращая их в постоянных боевых зверей. Слишком уж тесный возникал эмоциональный контакт. Особенно, когда они обретали полноценный разум.

Но сейчас у меня попросту не было иного выбора. Несмотря на весь свой опыт, навыки и знаний, я был слишком слаб. А стабильный и связанный со мной энергетическими узами эйдос, увеличивал боевой потенциал, как минимум в полтора раза. Ровно настолько же поднимая мои шансы выжить.

Потому я поступил так, как велел Устав Корпуса — принял рациональное решение.

Сначала прошёлся по энергетической структуре эйдоса, усиливая её и стабилизируя. Дополнительно поработал с опорными узлами, которые в его случае, выполняли роль «скелета» в случае мощного внешнего давления. Грубо говоря — не давали расползтись лоскутами под сильной атакой противника. А вместе с тем, позволяли поглощать большие объёмы трофейной силы.

Потом укрепил контакт между нами. Добавив к тому каналу связи, что уже имелся ещё четыре и сделав их слегка шире. Следом внедрил в его структуру лигату защитного покрова. Завершив на этом первый этап преобразования. В конце концов, пока он был относительно слаб. А внесённые мои изменения исчерпали весь резерв энергии, который пёс накопил, гоняясь за лесной живностью.

Закончив, задумчиво посмотрел на довольную морду сидящего с открытой пастью и высунутым языком пса. Старательно делавшего вид, что его абсолютно не волнуют шорохи в кустах и он готов сидеть здесь столько, сколько потребуется хозяину.

Раз я решил оставить его, сделав постоянным боевым зверем, стоило дать эйдосу имя. Что внезапно стало проблемой — ни один из вариантов распространённых кличек мне не нравился, а ничего кроме них, в голову не лезло.

Секунд двадцать я размышлял, рассматривая собаку. А потом сработала ассоциация и память подбросила воспоминание о Ровере. Крупном, двухметровом центурионе, что служил под моим началом. В бою тот был отчаянно храбр и никогда не подводил. Но стоило нам оказаться на отдыхе, как легионер немедленно принимался накачиваться алкоголем. Казалось, находя его абсолютно везде и всегда. По центуриям ходила шутка, что если забросить Ровера в Пустоту и сказать, что это отпуск, он напьётся и там, а заодно споит всех пустотных тварей, что рискнут приблизиться.

Впрочем, вспомнил я его не из-за этого. Была у центуриона одна стойкая и неистребимая привычка — стоило ему солидно набраться, как солдат принимался кричать, что он «боевой пёс Эгиды». Способный в одиночку порвать всех богов, всеми с их последователями и выжечь навей.

Усмехнувшись, я снова посмотрел на призрачного зверя, который изо всех старался смирно усидеть на месте.

— Хочешь быть Ровером?

Тот наклонил голову набок, как будто прислушиваясь. Для тех, у кого никогда не было собаки, это наверняка так и выглядело. Впрочем, спустя секунду я повторил его имя, добавив к нему ментальный импульс, объясняющий, что именно я имею в виду. В ответ пёс довольно тявкнул. А получив от меня отмашку, сразу же устремился к кустарника, из которого слышались шорох.

Ещё минуту я посидели на ступенях, отдыхая после работы с его энергетической структурой и заодно наблюдая за тем, как пёс радостно носится по округе. Потом всё же поднялся на ноги, двинувшись в дом.

Внутри всё выглядело ещё хуже, чем снаружи. Повсюду были разбросаны вещи — судя по всему, старые владельцы особняка уходили в спешке, из-за чего прихватили с собой только самое ценное. Оставив прочее за спиной. А поверх этого хаоса лежал толстый слой пыли. Да и часть мебели оказалась буквально разбита. То ли постарались предыдущие собственники, желающие хотя бы так насолить захватчикам, то ли это было делом рук людей Бередина. В любом случае, прихожая выглядела, как после погрома.

Остановившись, я запустил один из базовых бытовых узоров. Собрав всю пыль в нескольких местах, после чего без остатка спалив её. Потом разметал разбросанные вещи и обломки мебели, прижав их ближе к стенам.

Первый этаж порадовал наличием в гостиной камина. Безусловно, согреться я мог и при помощи Изначальной силы. Но созерцание пламени порой здорово способствовало мыслительному процессу. Не говоря о том, что мне банально нравилось на него смотреть. Привычка оставшаяся с тех времён, когда я ещё был простым рекрутом и только начинал службу в Корпусе.

Спустя несколько секунд сделал ещё одно приятное открытие, обнаружив небольшую библиотеку. Стеллажи которой был заполнены книгами. Отдельные места на полках пустовали, а часть изданий валялась на полу. Но с собой Корзины забрали совсем немного — большая часть их литературной коллекции осталась на месте.

Спальню я решил выбрать наверху. Одну из трёх — ту, что показалась самой комфортной. Подобрал и комплект постельного белья, освежив его ещё одним бытовым узором. Чтобы после возвращения с охоты не пришлось заниматься подобными мелочами, а можно было просто рухнуть в постель.

Дальше хотел сходу заняться лигатой, позволяющей очищать грязную силу навей, после чего планировал двинуться на разведку. Но поняв, что организм ещё полностью не восстановился, решил заглянуть в библиотеку. Отдохнуть и заодно проверить, нет ли там чего-то действительно ценного.

Первые полсотни книг оказались пустышками. Вернее, из них наверняка можно было бы извлечь какую-то информацию. Но как отделить правду от вымысла или преувеличения, в случае с художественной литературой незнакомого мне мира, я не знал. Потому просто откладывал все подобные произведения в сторону.

Перейдя к очередному стеллажу, взял в руки книгу с надписью «Десять величайших побед Рима». Открыв её, впечатал в страницы слабенький узор, помогающий быстро изучать текст. А уже в следующую секунду почувствовал, как разум окатила мощная волна изумления.

Впитав всю информации из этой книги, закрыл её. Прошёлся задумчивым взглядом по полке, заполненной исключительно изданиями о Римской империи. И потянулся к следующему из них.