Пламя Эгиды. Книга 1

Глава I

Мы, наконец, собрали их вместе. Усадили за один стол сорок восемь могущественных мужей и женщин, готовых заключить соглашение. Остановить бойню, что длилась столетиями.

Корпус Эгиды справился со своей задачей. Остальные Корпуса тоже постарались, но именно наши Легионы лили кровь в многочисленных сражениях. Выжигали гнёзда навей, охотились за спятившими богами и истребляли их не менее безумных последователей. В конце концов, обретя такую мощь, что с нами стали считаться все стороны древнего конфликта.

Никаких иллюзий на этот счёт я не питал — сейчас они сидели за одним столом лишь потому, что опасались нашего вмешательства. Боялись, что мы примем чью-то сторону и поможем одной из коалиций победить. Сотни Легионов в сотнях миров. Сила, которая могла переломить ход давней битвы. Особенно, если к нам примкнут остальные Корпуса.

Я стоял позади пустого трона во главе стола и ждал, когда прибудут последние. Сейчас здесь было сорок пять человек. Не хватало троих. Когда они прибудут, начнутся переговоры. Никто не покинет Стальной зал Цитадели, пока не будет подписан договор.

Вязкую тишину нарушил шипящий женский голос — одна из присутствующих тихо, но яростно припечатала своего соседа, ответив на его реплику. После чего обратила свой взгляд на меня.

— Если он ещё раз неподобающе упомянет сестёр, я разобью его голову об стол!

Стальной зал Цитадели функционировал в особом режиме, когда-то придуманном именно для таких встреч. Никто из нас не мог использовать Изначальную силу. Но, глядя в горящие яростью синие глаза женщины, которой на вид было не больше двадцати пяти, я не сомневался — она набросится на соседа с голыми руками.

Такое бывает, когда сажаешь рядом членов враждующих коалиций, один из которых почему-то старается поддеть второго. Причём, каждому не меньше тысячи лет. Но иногда по их поведению этого и не скажешь.

Не отрывая взгляда от лица Сивилы, последние триста лет стоящей во главе Лесного Ковена, я в очередной раз за сегодня напомнил очевидное.

— Каждый из вас дал клятву. Ты знаешь, что будет, если её нарушить.

Сидящий справа от неё толстяк самодовольно улыбнулся. Краг — лидер Золотого Директората. Специально держащий свою оболочку в столь ужасающем состоянии.

Некоторые говорили, что это из-за его странных постельных предпочтений, другие считали, что мужчина попросту использует полости своего тела для хранения биологических артефактов. Как бы там ни было — выглядел тот мерзко.

Переведя взгляд на его довольное лицо, я продолжил.

— Хочу ещё раз напомнить, что провокация нарушения клятвы тоже может быть посчитана агрессией. Желаешь, чтобы твоя душа сгорела, Краг?

Улыбка на его лице сразу потускнела. А вот Сивила, напротив, расцвела, заставив меня внутренне вздохнуть. Умом я понимал, что их поведение обусловлено ощущением беззащитности.

Невозможность использовать Изначальную силу и меня самого заставляла чувствовать себя голым. Только вот я стоял посреди нашей Цитадели. Тогда как они были на чужой территории и бок о бок со своими заклятыми врагами. Не самые комфортные обстоятельства. Точно не гарантирующие душевного спокойствия.

Краг скривился, из-за чего его тройной подбородок заходил волнами.

— Я это запомню, Ардан. Даже не сомневайся. Никто не смеет угрожать…

Договорить он не успел — на середине его фразы распахнулись величественные створы врат Стального зала, в четыре человеческих роста каждая. Головы присутствующих разом повернулись в сторону входа, чтобы рассмотреть нового гостя. А в следующую секунду внутрь влетело изломанное тело в форме Корпуса.

Воздух наполнили удивлённые восклицания. Да и внутри меня ярко полыхнуло изумление — находясь в одном из самом защищённых мест вселенной, такого увидеть точно не ожидаешь.

Тем не менее, среагировал я в ту же секунду — молнией устремился к проёму. Но не успел. Без Изначальной силы, мои возможности были ничуть не выше, чем у обычного человека. Врата зала с грохотом закрылись, когда я был только на половине пути.

Артефакт связи я задействовал в тот же миг, как бросился вперёд. Вот только адъютор, который должен был постоянно находиться в контакте со мной, не отвечал. А иных способов связаться с внешним миром отсюда не было. Открыть врата изнутри тоже было невозможно. Предки-основатели сделали всё, чтобы исключить соблазны во время переговоров.

Воздух разрезали десятки голосов — участники встречи вскочили со своих мест, решив разом попытаться выяснить, что происходит. Некоторые вовсе сцепились между собой. Я же повернул голову к Стражу, которого забросило внутрь. И узнал его. Робур. Мой второй ликтор. Тот, кому была поручена охрана подступов к Стальному залу.

Его правая рука была вытянута в мою сторону, а губы что-то шептали. Несмотря на страшные раны, воин был жив. И пытался что-то сообщить.

Чувствуя, как разум заливает ярость, я бросился к нему, пытаясь на ходу придумать выход из ситуации. Но стоило сделать пару шагов, как по глазам ударило яркое сияние, а ноги внезапно провалились в пол. Как будто под ногами был не камень, а болотная трясина.

В первый момент я даже не понял, что произошло. Стальной зал считался неприступным местом. Тем более сейчас, когда здесь проходили переговоры, и его артефакторная система находилась в защитном режиме.

Ударить по тем, кто находился внутри, Изначальной силой было невозможно. Единственный вариант — зайти внутрь с оружием в руках. Но для такого требовалась моя персональная лигата. Которую я даровал лишь одному человеку. Тому самому, что прямо на моих глаза провалился в сверкающий золотом пол.

Окончательнок осознание происходящего пришло только через пару секунд. Заговор. Измена в самом сердце Корпуса. Жалкие пустотные отродья, забывшие извечные заветы, поменяли каменные плиты, которыми был выстелен пол зала. Проделав всё перед самой встречей — ещё пять дней назад, ничего подобного здесь точно не было.

В голове всплыл короткий список имён тех, кто имел подобный доступ и мог управлять артефакторной системой Стального зала, но уже в следующий миг я напрочь про них забыл. Сложно вычислять заговорщиков, когда клубящаяся вокруг и заплетённая в сложные узоры энергия принимается разъедать твою душу.

До ушей донеслись дикие вопли гостей, наполненные болью. Я же попытался пустить в ход Изначальную силу. Уверенный, что, раз артефакторная система позволила атаковать нас с её помощью, то у меня тоже сейчас всё получится.

Но привычная мощь, которая всегда была со мной, не отзывалась. Вокруг бушевал настоящий золотистый океан, давящий со всех сторон и едва ли не рвущий меня на части. Я же не мог ему абсолютно ничего противопоставить.

Глаза не видели ничего, кроме яркой золотистой пелены, а дичайшая боль заставила сомкнуть зубы так, что, казалось, крошится эмаль. Спустя ещё секунду я вдруг полностью потерял ощущение пространства. Как будто рухнул в бездонный колодец, оказавшись в свободном полёте. На момент подумав, что уже погиб и сейчас моя душа растворяется в пространстве.

Чувства вернулись одномоментно. Валом обрушившись на нервную систему и засверкав всеми возможными гранями. А потом мой полёт наконец завершился. Надо сказать, далеко не самым приятным способом. Что может быть приятного в падении на грязную мокрую землю? Да ещё и с солидной высоты. Крайне не рекомендую повторять.

Охватившее изумление на пару секунд выбило из колеи. Вот чего я не ждал, так это подобного поворота. Наконец осознав, что именно произошло, приподнял голову, пытаясь осмотреться вокруг и чувствуя, как внутри поднимается волна гнева.

Теперь я хорошо понимал, как предатели обошли запрет на причинение вреда. Формально, они и не атаковали. Наоборот — спасали всех, кто был внутри Стального зала. Запустив систему эвакуации.

Только вместо одного из пяти укрытий Корпуса, куда мы должны были попасть, отправили всех присутствующих в один из миров Сопряжённой Вселенной. Изрядно ослабив, но не убив.

Зря. Я ведь вернусь за ними. Стоит мне добраться до ближайшего форпоста, как Легионы поднимут стяги и устремятся в бой. Возможно, гниль и заразила сердце Корпуса, но не могла охватить его весь. Я поведу воинов в бой и выжгу заразу.

В следующий момент я попытался встать на ноги — лежать на грязной земле посреди ночного дождливого леса было не слишком рационально. И в тот же миг понял, что подготовленный предателями комплекс, забросивший нас сюда, оказался куда изощрённее, чем казалось.

Несмотря на то, что я пробыл здесь не меньше пяти секунд, тело не излечилось от полученных ран. Тех повреждений, что я получил, рухнув с высоты.

Ныла левая нога, отдавали болью рёбра, отказывалась слушаться правая рука. Да и на левой, как мне казалось, было сломано пара пальцев.

Потянувшись к столпам Изначальной силы, я сдавленно выдохнул, желая прямо сейчас разорвать в клочья всех заговорщиков.

От десяти ярких и слитно полыхающих столпов остались лишь огарки. Жалкие крохи былого, которых едва хватало, чтобы составить основание одного из столпов. И даже оно должно было получиться совсем слабым.

Именно поэтому моё тело излечивалось настолько медленно, а попытка подняться отозвалась мощным приступом боли, из-за которого я заскрежетал зубами.

Перевернувшись на спину, я подставил лицо капающим каплям дождя и, сконцентрировавшись, воспроизвёл особый узор. Не требующий большого объёма силы, но позволяющий установить связь с маяком ближайшего форпоста. И если иные Стражи Эгиды могли лишь позвать на помощь, либо передать сигнал об опасности, то я был в состоянии объявить общую тревогу.

Что и собирался прямо сейчас сделать. После чего дождаться помощи, одновременно придя в себя, и разобраться с мятежом. Пусть я сейчас чуть сильнее юного новобранца, но всё ещё остаюсь Претором Корпуса. Легионы выполнят мой приказ.

О том, что форпост этого мира тоже может быть под контролем заговорщиков, я, естественно, подумал. Но отправленный мной сигнал должен быть поднять тревогу во всех Легионах. Добравшись до самых отдалённых уголков.

Могу поспорить, спустя полчаса здесь будет целая толпа высших чинов, в сопровождении их лучших воинов. Надо быть полным идиотом, чтобы убить меня при таких обстоятельствах. Единственное, на что могли рассчитывать заговорщики — ложь и обман. Выступи они в открытую — их сомнут, даже если я к тому моменту буду мёртв.

Все эти мысли были абсолютно верными. Более того — на момент мне показалось, что у врагов нет шансов. А потом пришло осознание одного, очень простого факта — я не чувствовал ни единого маяка.

Еще мгновение полежав, я хрипло засмеялся. Грязные порождения Пустоты сделали всё наверняка. Закинули меня в дикий мир. Куда-то за пределы изведанной территории. Не знаю, где и как они взяли его координаты, но факт оставался неоспоримым — дорога сюда проторена не была. Иначе я бы точно поймал сигнал маяка.

Оборвав, пропитанный яростью, смех, я сосредоточился на остатках своей Изначальной силы. Пусть быстро решить проблему не вышло, но я всё ещё оставался Первым Стражем, давшим присягу. А из всякого дикого мира можно найти выход. Нужно лишь правильно искать. И подобрать нужный ключ.

Не сразу, но у меня получилось слить разрозненные кусочки своей мощи в единое целое. Сложить цельное основание столпа. И пусть оно светилось совсем тускло, теперь мои возможности оказались чуть больше. Как минимум, вышло почти сразу восстановить повреждённое тело.

Да, это произошло не само по себе — понадобилось использовать специальный узор, как рядовому легионеру. Тем не менее, задача была выполнена — я мог свободно двигаться.

Поднявшись на ноги, я осмотрелся. Как и следовало ожидать — безрезультатно. Сложно что-то понять, если вокруг ночь, ты в незнакомом лесу, а сверху льёт дождь.

Поняв, что мне нужна помощь, прикрыл глаза, изучая пространство вокруг тонкими щупами силы. Наконец обнаружил искомое и через пару секунд в небо взмыл маленький комочек энергии. Эйдос лесной птицы, что погибла здесь пару недель назад, съеденная ястребом.

В этом был Талант моего самого первого столпа — управление эйдосами животных. Душ у них не было, но вот жизненная энергия имелась. Так что после смерти оставался своего рода слепок. Который я мог пробудить, подчинить себе и использовать. Что особенно удобно — расходуя при этом не свой резерв, а мощь самого эйдоса.

Конкретно у этой птицы, энергии было совсем немного. Стоило ей отлететь на пару сотен шагов, как связующая нас нить истончилась настолько, что я едва чувствовал своего разведчика. Но, как тут же выяснилось, этого было вполне достаточно — птица успела заметить опушку.

А если я не ошибся, то перед тем, как связь разорвалась окончательно, она обнаружила ещё и что-то, напоминающее дорогу. Хотя уверен не был — блесни та молния секундой раньше, вышло бы рассмотреть всё более чётко.

В любом случае, я двинулся в выбранном направлении. Приводя мысли в порядок и пытаясь сфокусироваться на новых задачах. Наверное, окажись на моём месте кто-то иной, он бы выбрал одну из крайностей — гнев, апатию, панику, страх. Естественно, все эти чувства мне тоже были знакомы.

Несмотря на долгий срок жизни, человеком я быть не перестал. Но, после столетий в условиях постоянной угрозы и непрерывных сражений, они притупились. Или, как будет более верно сказать — стали управляемыми.

Отчасти, потому меня и выбрали новым Претором, после гибели в бою Илана. Мало кто из офицеров Корпуса мог похвастаться подобным долголетием. Как следствие — многие из иных претендентов, будучи отличными стратегами, были слишком сильно подвержены эмоциям. Что в нашем деле зачастую мешало.

Пройдя приблизительно половину пути до опушки, я отыскал эйдос ещё одной птицы, на этот раз покрупнее. И, подняв его, отправил вперёд. Быстро убедившись, что дорога впереди действительно была. Грунтовая и без всякого покрытия, но, тем не менее, она имелась.

Значит, местные жители сумели сохранить какие-то технологии, после того, как их перебросило сюда через спонтанный пустотный прокол. Хотя, как знать — возможно, успели «переизобрести» всё заново.

Движение я заметил в тот момент, когда до последних деревьев оставалось совсем немного. Именно тогда эйдос, очертания которого из-за долгого времени размылись настолько, что я не понимал, какой именно птицей управляю, обнаружил силуэты лошадей.

Решив, что обстановка не слишком располагает к знакомству, я замер за деревом, наблюдая за дорогой. Среди приближающихся людей был всего один Пробуждённый, да и тот казался настолько слабым, что не прошёл бы отбор в рекруты.

Обнаружить меня, ещё и прикрытого маскировочным покровом, который я набросил в первые секунды движения по лесу, он никак не мог. Так что никакой угрозы не имелось. Тогда как взглянуть на местных жителей и понять, с кем мне в будущем придётся столкнуться, было бы полезно.

Эйдос всё ещё держался в воздухе, наблюдая за ситуацией сверху. А совсем скоро я и сам увидел очертания телег, которые мчались по дороге.

Пожалуй, слово «мчались» было слишком громким. Но, учитывая дождь и размытую колею двигались они действительно быстро. Даже слишком — возницы вовсю понукали лошадей, заставляя тех выкладываться на полную.

Мимо, одна за другой, проносились местные повозки, каждая из которых была забита людьми. Я же гадал, из-за чего те настолько спешат? На военный отряд они не походили — сверкнувшая молния позволила рассмотреть людей в паре телег, и среди них было только несколько мужчин. Остальные — женщины и дети. Да и оружия видно не было. Не говоря уже о какой-то форме.

Пробуждённый, как выяснилось, был в последней телеге. Которая резко затормозила едва ли не вплотную ко мне. Настолько внезапно, что возмущённое ржание лошади донеслось до ушей даже сквозь очередной раскат грома.

А потом я услышал и людские голоса — местные были настолько близко, что можно было расслышать обрывки слов. Для того, чтобы понять, кто именно передо мной, хватило нескольких секунд. Русы. Одно из племён, что было распространено во множестве миров. Если верить отцу, в жилах моей матери тоже текла их кровь.

У этого языка было немало наречий и диалектов, но за прошедшие сотни лет я успел поговорить почти на всех. Так что, когда к опушке леса приблизились две человеческие фигуры, смог уловить смысл их диалога.

Первым до меня донёсся старческий и пропитанный страхом дребезжащий голос, в котором звучали умоляющие нотки.

— Что ж вы делаете, барин? Ехать надо! Бежать! Подумайте, что батюшка ваш скажет?

Ему же ответил кто-то совсем юный и сейчас быстро приближающийся к лесу.

— Батюшка в столице. Имение перезакладывает, да в карты играет. Ему на всё плевать, Архип. На меня, тебя и всех его людей.

Голос юноши заметно подрагивал, но звучал напористо. Вот старик в ответ натурально взвыл.

— Да как же так, барин! Свадьбу он вашу устраивает ведь! Суженую вам рядит. А вы что? Помирать задумали? И ради кого? Людишек, что читать и писать не умеют? Глупость же какая!

Страха в его голосе заметно прибавилось. А я отправил эйдос дальше по дороге — в ту сторону, откуда эти телеги приехали. Раз речь зашла о смерти, значит, местные точно от кого-то бежали.

Парень что-то ответил. Резко и грубо. Приказав своему слуге заткнуться и напомнив, что тот сам только недавно научился разбирать буквы.

К этим его словам я уже не прислушивался. По той простой причине, что эйдос нашёл тех, кто гнался за этими несчастными. Заставив мои пальцы машинально потянуться за спину. Туда, где обычно висел мой лук. Идеальное, на мой взгляд, оружие против навей.

Местных преследовали именно они. Не меньше двух десятков свежих и щедро напитанных грязной энергией живых мертвецов. Диких, без ошейников и хозяина. Поднявшихся совсем недавно, то ли из-за принесённых откуда-то спор, то ли из-за разносчика заразы. Они ещё не успели отожраться и не обладали даже зачатками полноценного разума, пока ведомые лишь инстинктами. Но это не делало их менее опасным.

Я скрипнул зубами, борясь с противоречивыми чувствами. Оружия у меня с собой не было. В Стальной зал все заходили без него. Боевые узоры против навей работали, но в нынешнем состоянии я смогу уничтожить не больше десятка.

Будь тут хотя бы несколько легионеров — встали бы строем и ударили вместе. Слитно и одномоментно. Синергия позволила бы удвоить мощь атаки. Но выходить в одиночку против двадцати подобных противников, располагая лишь хлипким основанием одного столпа силы, было откровенным безумием.

Тем не менее, я оставался Претором Корпуса. Тем, кого называли Хранителем человечества. Которое я клялся защищать. И что теперь? Просто стоять, прячась в лесу, и смотреть, как рвут на части безрассудно храброго парнишку? Не говоря уже о том, что разделавшись с ним, навы наверняка почувствуют и меня. Свежая кровь обострит восприятие этих пустотных тварей, а моя маскировка сейчас оставляла желать лучшего.

На момент у меня появилась надежда, что у этого самого юноши есть какой-то план. Я даже постарался прислушаться к его словам, что доносились от телеги.

Но, судя по тем обрывкам, которые слышал, парень инструктировал своего второго сопровождающего, до того выполнявшего роль возницы. Мужчину, вооружённого винтовкой. И собирающегося вести огонь обычными боеприпасами — я не чувствовал даже намёка на артефакторные патроны. Хотя с такого расстояния должен был.

Стая навей стремительно приближалась. Двигались они стремительно, и затею местного нобиля я хорошо понимал — тот хотел придержать их, чтобы дать возможность уйти остальным.

Правда, стратег из него был так себе. Судя по тому, как быстро неслись ожившие мертвецы, они успеют настигнуть остальных беглецов даже в том случае, если их выйдет задержать на относительно долгий срок. Бесполезная смерть. Устав Корпуса такого не одобрял. Как и обычная человеческая логика.

В следующее мгновение выяснилось, что с тактикой у юного Пробуждённого тоже имелись проблемы. Он не нашёл ничего лучше, чем запустить в сторону навей двумя огненными шарами. Под дождём. По движущейся цели. Издалека.

Судя по всему, с точки зрения вложенной в удар мощи, это был его максимум. Что не оставляло троице местных жителей абсолютно никаких шансов. Если им дико повезёт, нобиль успеет поджарить одного из врагов, когда те приблизятся вплотную. Может быть, сожжёт второго, пока его будут рвать на части. Не более того.

Вновь сверкнула молния и тут же глухо ударила винтовка. Абсолютно бесполезное действо — чтобы навредить только поднявшемуся наву при помощи обычного свинца, нужно что-то куда солиднее. Пулемёт, например. А лучше два.

Когда отблеск молнии уже угасал, я заметил кое-что ещё. Местную жительницу, которая спешила умереть с этими горе-воинами. И неслась вдоль дороги, желая к ним присоединиться. Судя по всему, спрыгнув с одной из тех телег, что успели промчаться дальше.

Только вот, в отличие от остальных, у неё было действительно эффективное оружие. Вернее, оно могло таким стать. В моих руках.

Раздумывать дальше я не стал. Навы были совсем близко. Надежды на Пробуждённого у меня больше не было, а его помощник с винтовкой мог из неё разве что застрелиться. Так что я сразу сорвался с места, устремившись наперерез девушке.

Она уже была недалеко — несмотря на льющий дождь, я чувствовал биение её сердца. И даже различал проблески эмоций. Гнев, плотно переплётенный со страхом.

Времени на то, чтобы объяснять положение дел, у меня не было. Поэтому я просто перехватил её на ходу. Постаравшись сделать своё движение максимально мягким, чуть вывернул руку, заставляя разжать пальцы, и выхватил лук. Потом ухватил пальцами второй руки все стрелы, бывшие в колчане, и, позволив ойкнувшей деве упасть на землю, сам побежал в ту же сторону, куда раньше мчалась она.

Только забрав чуть правее, чтобы не столкнуться с тремя местными. Когда всё закончится, мы с ними, конечно, поговорим. Но не сейчас.

Остановившись метрах в семи от телеги, воткнул весь пучок стрел в мокрую землю, с силой вогнав их в почву. Решение не самое лучшее, но сейчас единственно возможное. А потом схватил одну из них, укладывая на тетиву лука.

Почему лук всегда считался лучшим оружием против навей? Всё очень просто — жизненная энергия имелась не только у животных. Внутри растений её тоже было полно.

Совсем иной и не способной сформировать эйдос после гибели того же дерева. Но зато ярко вспыхивающей при контакте с подготовленным Пробуждённым. И если образ той птицы, что до сих пор держалась в воздухе, лишь подпитал бы любого из мертвецов, то растительная энергия для них — как отрава. Одна стрела содержала её более чем достаточно, чтобы свалить свежего нава.

У новобранцев на активацию слепка древесной энергии порой уходило по несколько секунд. Мне же, после сотен лет практики, было достаточно лёгкого касания. Стрела ярко полыхнула ещё в тот момент, когда я выдернул её из земли. На тетиву же лёг готовый к запуску снаряд.

Врагов я сейчас чувствовал отлично и промахнуться на таком расстоянии никак не мог. Так что, в следующее мгновение, на землю рухнул первый мертвец.

Не успел он коснуться мокрой почвы, как в полёт отправилась ещё одна стрела. За ней следующая. Четвёртая. На какой-то промежуток времени я стал единым целым с этим плохоньким луком, выглядевшим пародией на боевое оружие. И нещадно терзал его тетиву, одну за другой укладывая тварей.

Чувство слияния с оружием — практика, которую изучают все Стражи. Рано или поздно достигая максимального совершенства. Либо погибая в процессе. Но, в моём случае, она подвела. Сейчас я был слаб. И, полностью отдавшись стрельбе, слишком поздно осознал, что уже секунды три шарю рукой в пустоте, пытаясь нащупать несуществующую стрелу.

Боекомплект был исчерпан. А вот один из навей остался в строю. И нёсся прямо на меня, наверняка уже предвкушая вкусный ужин.

На голых рефлексах, я ударил одним из самых примитивных боевых узоров, рассекая его тело воздушными нитями. Сразу же почувствовав, как запекло в груди. Активация такого количества стрел и скоростная стрельба из лука не прошли даром — я изрядно перенапрягся.

Да, основанию столпа, которое я слепил из остатков своей силы, было далеко до состояния монолита. Отдельные его части только начинали окончательно срастаться друг с другом.

Поэтому, пусть я и перебил всех навей, но на ноги поднялся не с первого раза. А встав, вдруг обнаружил рядом двух местных. Юного нобиля и того самого мужчину с винтовкой. Ствол которой был направлен мне в грудь. Вот и подоспела благодарность от спасённых.