Пламенеющий Ангел

Глава 26

Нест пришлось потратить немало времени, чтобы убедить Росса в своей правоте. Если они позволят Финдо Гаску диктовать условия сделки, то сыграют в ящик. Он создаст ситуацию, когда у них не останется надежды освободить Харпер и Малыша Джона. Кроме того, он вообще не станет меняться, даже если они дадут ему понять, что цыганский морф уже у него в руках. Он просто всех убьет. Если они хотят получить хотя бы единственный шанс на спасение, нужно действовать немедленно, пока Гаск считает их беспомощными и парализованными страхами. Надо застать демонов на их территории.

Россу вполне по душе была идея упреждающего удара. Насчет собственного будущего он питал фаталистическую убежденность, и волновала его лишь судьба детей. Но он был непреклонен в своем решении: Нест должна оставаться за кадром. Он сам пойдет, сразится с Гаском и освободит детей, если сможет. Если нужны жертвы, достаточно будет его одного.

— Джон, тебе не сделать этого в одиночку, — увещевала Нест. — Ты даже не знаешь, как туда добираться. Я должна вести машину. Послушай меня. Когда приедем, один из нас может отвлекать демонов, а другой — освобождать детей. Нам и двоим хватит работы. А уж одному — и вовсе невозможно.

Она добавила, что, по крайней мере, там четверо демонов. Финдо Гаск, девушка Пенни, эр'дрох и гигантский альбинос по имени Твитч. Слишком много для одного.

— Для меня в этом деле так же много поставлено на карту, как и для тебя, Джон, — тихо сказала она. — Я отвечаю за Харпер. Беннетт поручила ее мне. Что же касается Малыша Джона — он ведь спрашивал обо мне, привел тебя ко мне и прошлой ночью назвал меня «мама», как будто я должна дать ему то единственное, в чем он нуждается. Я не могу игнорировать это, не могу делать вид, будто ничего не было или ничего не значит. И с твоей стороны неправильно просить меня об этом.

— Ты недостаточно подготовлена, Нест, — сердито настаивал он. — У тебя нет нужного оружия. Только одно — да и то ты не хочешь его использовать. Что случится, если ты вызовешь Духа на свою защиту? А вдруг он не сможет тебя защитить? Демоны убьют тебя в считанные секунды. У меня есть магия, которая защитит меня, но не думаю, что ее хватит на двоих. И еще, — упрямо покачал он головой, — тебя не просили защищать морфа. А меня просили. Это не твоя битва.

Она лишь улыбнулась.

— Думаю, это как раз моя битва с того момента, когда Финдо Гаск появился у меня на пороге и объяснил мне, что произойдет, если я приму тебя у себя. Вряд ли у меня есть выбор.

В конце концов, он согласился. Они пойдут вместе, но только если Нест пообещает: когда дети будут в ее руках, она уберется и не станет лезть в драку, если не возникнет жизненной необходимости.

«Если бы», — хотелось сказать ей, но она промолчала.

Нест объяснила Джону: дети находятся в старом доме на Третьей улице, недалеко от завода Среднезападной Континентальной. Она сама приходила в тот дом с церковным хором в тот самый вечер, когда Джон переступил ее порог.

В гуще событий Нест едва не забыла о происшествии между Твитчем и Алланом Круппертом. Она подозревала: что-то в том доме не так, люди живут странные, но потом явился Росс с морфом, и все стало неактуальным. И лишь потом, когда Беннетт призналась, что Пенни называет Финдо Гаска дядюшкой…

— Если все это реально, значит, они в том доме на Третьей улице, — сообщила она Джону. — И детей должны держать там же. Гаска тогда не было, либо же он не показывался. Я думаю, он устроил мне проверку, насколько я сильна, легко ли меня испугать. Но сам остался в тени. Вряд ли он подозревает, что мы догадываемся о его связи с этим домом.

— Может быть, — нехотя согласился Росс. — Но если ты права, мы не сможем просто так войти туда. Если ты была достаточно сообразительна, чтобы заставить Пика сделать вокруг дома защитную сеть, неужели Гаск не мог сотворить нечто подобное?

Нест была вынуждена с ним согласиться. Как миновать его охрану? И кстати, откуда они узнают, где искать детей? Если она не сможет добраться до них, прежде чем демоны обнаружат их с Россом присутствие, дети погибнут. И отвлекающих маневров Росса все равно окажется недостаточно. Демоны доберутся до детей первыми.

На улице вовсю валил снег, начиналась метель, и снегоочистители начали работу на близлежащих улицах, громко скрежеща металлическими ковшами по асфальту. Может быть, Пик сумеет разобраться в этой дилемме, исходя из его опыта в отношении использования магии? Но как отыскать его в такую темень? Сам-то Пик может докричаться до Нест с далекого расстояния, но у Нест так не получится. Росс, когда она нажала на него, признался, что тоже не обладает магией для проникновения в дом демонов. Дело застопорилось. Даже если они приедут к дому на Третьей улице, все равно им туда не попасть.

Нест чувствовала, как уходит время, а вместе с ним — и возможности. Было уже почти восемь часов. У них осталось чуть больше четырех часов. Погода портится, улицы скоро будут непроходимыми — в тех местах, куда не попадут снегоуборочные машины — да и там, куда попадут, немногим лучше.

Из своего укрытия вылез Хокай и разлегся на диване. Шерсть у него на загривке стояла дыбом, зеленые глаза сердито сверкали. Нест некоторое время смотрела на него, стоя в дверях кухни и размышляла. Он, видать, близко познакомился с эр'дрохом, когда тот похищал детей из спальни. И теперь счастлив, что остался жив.

Идея посетила ее внезапно, но была столь странной, что Нест едва смогла позволить ей обрести форму. Не просто странной — связанной с проклятием. При любых других обстоятельствах Нест ни за что не стала бы рассматривать ее. Но когда ты в отчаянии, выбирать не приходится.

— Джон, — позвала Нест, — я пойду немного пройдусь. — Говорила она быстро, чтобы самой не передумать. — Попробую поискать помощь. Подожди меня здесь.

Она натянула парку с капюшоном, шарф, перчатки и ботинки. Застегнула и завязала все это весьма тщательно. Слышала, как Росс пытается что-то сказать, но не отвечала. Она даже самой себе не доверяла в том, что собиралась сделать. Основательно упаковавшись, Нест открыла дверь и выскользнула в темноту.

Снаружи было холодно и снежно, но ветер утих, и мороз не так сильно кусался, как в прошлую ночь. Выдыхая пар изо рта, она вышла сквозь проем в изгороди. Окна дальних домов светились огнями, но еще больше собралось пожирателей, привлекших ее внимание. Их были десятки, они сновали с темноте, то появляясь, то исчезая. Они явились испробовать магии, которой она даст волю, предчувствуя это событие.

Ее план был прост до отвращения. Она собиралась выпустить Духа и послать его в парк на поиски Пика. Ее собственные попытки были бы бессмысленны, особенно если учитывать, что лесовик может прятаться в каком-нибудь убежище.

Более того, это займет слишком много времени, которого у Нест нет. Но Дух — сама магия, и эта магия достигнет владений Пика в лесу, вызовет его и отправит на поиски Нест.

Проблема, конечно же, состояла в том, что необходимо было высвободить Духа, а это обычно происходило только в условиях, когда Нест угрожала опасность. И теперь она не знала, как справиться с ситуацией: сумеет ли удержать Духа под контролем, насколько далеко от нее он сможет удалиться, сможет ли она поймать его и вернуть назад.

И сколько энергии уйдет на все это, а ведь сегодняшней ночью энергия потребуется ей, как никогда, — чтобы остаться в живых.

Но без помощи Пика не удастся пробиться сквозь защиту вокруг дома Финдо Гаска и обнаружить, где прячут детей. Без Пика шансы на успех минимальны.

Так что стоит рискнуть, снова подумала она, надеясь, что ясность мышления не подведет ее.

Нест нашла тенистое место среди скопления темных, голых стволов на задворках жилища Петерсонов и расположилась там. Пожиратели собрались вокруг, но она заставила себя не обращать на них внимания. Если сохранять спокойствие — они не опасны.

Закрыв глаза, она мысленно погрузилась вглубь себя в поисках Духа. Она впервые делала это осознанно. И не была уверена в правильности действий, двигаясь наугад. К тому же ее гнева и страха сейчас явно недостаточно, чтобы вызвать его интерес. Нест искала, но безуспешно. Лишь тишина и темнота были ответом.

Она открыла глаза и нахмурилась. Не сработало.

Она решила оставить все это и вернуться в дом. Но ее природное упрямство не давало это сделать. Должен же быть хоть какой-то след волка-призрака! Хотя бы намек на его присутствие!

Стряхнув снег с ресниц, она попыталась еще раз. Но теперь искала другое — собственную магию, ту, с которой родилась на свет. И это легко удалось. Знакомое чувство тепла растеклось по телу, заставив конечности тихонько загудеть, словно по ним проходил электрический ток.

А уж ее магия должна разбудить Духа. Она почувствовала, как он зашевелился внутри — мощный, сильный, готовый бежать навстречу опасности, движимый звериным инстинктом и голодом.

Он выскочил из нее одним прыжком — пусть Нест даже и не просила его об этом, а ведь ей сейчас ничто не угрожало. В мгновение ока все страхи вернулись. Как она справится с ним? Она ведь для него — всего лишь транспортное средство, и никакой власти над ним не имеет. От этого Нест ощутила себя совсем маленькой и слабой, раздираемой сомнениями. Она желала, чтобы ее защитили, но вовсе не была готова нести ответственность за то, что он может совершить. Ей внезапно захотелось навсегда избавиться от него. Но потребность в его помощи была все же сильнее.

Пожиратели вмиг улетучились, их желтые глаза погасли где-то далеко в ночи.

Дух побежал. Одним прыжком он оказался в парке — длинная, темная фигура, прокладывающая путь по свежему снегу, только лапы замелькали. Она ни о чем не просила его, но он как будто сам почувствовал, что от него требуется. Какая-то часть ее устремилась вслед за ним, живя его чувствами, видя его глазами. Она оказалась в ловушке внутри волчьего тела, быстро бегущего по снежным равнинам, мимо темных стволов деревьев, сугробов и холмов. Теперь Нест не ощущала ни холода, ни снега, ибо Дух был магическим созданием, на которое влияли лишь энергия и таинственные потусторонние силы. Все остальное было для него неощутимо. Нест слышала, как бьется в нем могучее сердце, как играет великая сила. Чувствовала, как кипит в нем ярость, от которой его кожа будто раскаляется.

Но более всего она чувствовала магию своего отца — раскаленную добела, не обремененную никакими моральными кодексами и законами, пробивающуюся сквозь стальные преграды причины, ради которой был сотворен Дух, когда Нест была еще ребенком — защищать ее, уберегать от вредоносной магии, помочь благополучно вырасти и, наконец, доставить в руки отца.

Со временем все изменилось. Отец умер. Она выросла и стала сама себе хозяйкой. Но Дух все еще оставался при ней.

Дух бежал все быстрее, все дальше углубляясь в лес.

Никто не мог его увидеть, но это и к лучшему. Иначе людей стали бы преследовать кошмары. Нест чувствовала, как ее захлестывают никогда прежде не испытанные эмоции — свободолюбие и мощная сила волка-призрака, которого выпустили на свободу.

А потом, совершенно неожиданно, Нест ощутила, как что-то натягивается внутри ее тела — там, где оно соединяется с Духом. Она едва не задохнулась и от навалившегося болевого шока потеряла сознание.

Очнувшись, поняла, что по-прежнему стоит в тени дерева на границе двора Петерсонов. Пожиратели исчезли. Холодный мокрый снег падает на лицо, парк простирается перед ней, безмолвный и пустой.

Она быстро поняла, что произошло, испытав новый шок. Она больше не могла видеть мир глазами Духа. Связь прервалась.

Призрачный волк вырвался на свободу.

Ларри Спенс подъехал на джипе к старому викторианскому особняку на Третьей Западной улице и заглушил двигатель. В наступившей тишине он оставался в машине, пытаясь снова и снова обдумать происходящее и решить, как поступить. Это было тяжело; в голове непрерывно гудело, да еще этот неумолчный звон в ушах. Он не мог вспомнить, как давно его преследует эта головная боль и жужжание. Верно одно: они жутко его доставали, делая концентрацию практически невозможной.

Все казалось таким трудным.

Он знал, что допустил ошибку в отношении детей. И поставил свою карьеру под угрозу, позволив Робинсону забрать их из дома Нест. Он попросту предал Нест. И неважно, что ему казалось, будто он поступает во благо; да, он оказался жертвой манипуляции и предательства. Это приводило Ларри в ярость, но он все равно оставался беспомощным. Нужно что-то делать, но лаже сейчас, возле дома Робинсона, он ощущал неуверенность.

Он тяжело вздохнул. По меньшей мере, нужно забрать детей. Что бы ни случилось, он не уйдет без них. Ему точно неизвестно, что происходит, но теперь уже ясно: все было бы лучше, если бы он просто выкинул Робинсона из своего дома в тот, самый первый, раз. Мысленно возвращаясь в тот день, Ларри не мог понять, почему он так не поступил.

Головная боль терзала виски, звон в ушах сводил с ума. Он зажмурился. Поскорей бы покончить с этим делом.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он вылез из машины и прошел по заснеженной дороге к парадному крыльцу, поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Внутри было тихо.

Свет горел, но за занавесками не было заметно никакого движения. Прежде богатый и преуспевающий жилой массив хранил гробовое молчание. На улице — ни души.

«Проверну все по-быстрому, — сказал он сам себе. — Заберу детей и смоюсь подальше отсюда».

Дверь отворилась, и человек, называвший себя Робинсоном, встал на пороге, улыбаясь.

— Входите же, помощник шерифа, — он отступил назад.

«Теперь — осторожно, — предупредил себя Ларри Спенс. — Не спеши».

Он вошел и с подозрением огляделся. Высокие двери, большой вестибюль. С одной стороны — лестница, уходящая в темноту. С другой — закрытая дверь. Впереди — гостиная, ярко освещенная, с антикварной мебелью и старыми обоями в желтый цветочек.

— Снимайте пальто, помощник шерифа, — предложил Робинсон. Однако прозвучало это почти как приказ. — И присядьте на минутку.

— Я не пробуду долго, — Ларри перевел взгляд на Робинсона, потом снова — в направлении гостиной, где на диване, поджав ноги, сидела Пенни рядом с огромным, почти лысым альбиносом — оба смотрели телевизор. Пенни увидела Спенса, помахала рукой и улыбнулась. Он кивнул с каменным выражением лица.

— Где дети, мистер Робинсон? — спросил он. Боль в голове стала невыносимой, мысли путались.

— Играют внизу, — ответил тот, внимательно оглядывая Ларри.

— Приведите их, пожалуйста.

— Ну, дело в том, что ситуация слегка изменилась, — извиняющимся тоном произнес Робинсон. — Я хочу попросить вас об услуге.

— Мне кажется, я уже достаточно оказал вам услуг.

Робинсон снова улыбнулся.

— Я не прошу о многом. Просто проедемся с нами, совсем недалеко. Дети тоже поедут. И потом вы их заберете.

Ларри ощущал подвох: само тело посылало сигналы о неблагополучии. Все складывалось не так, как он рассчитывал. Он был очень хорошим помощником шерифа в течение пятнадцати лет и доверял интуиции. Надо взять верх над этими людьми, пока не поздно.

— Я тут сделал проверку, — проговорил он, решив форсировать события. — Звонил в ФБР, в чикагский офис, спрашивал о вас. Они никогда о вас не слышали. И ничего не знают об операции с наркотиками в этом районе.

Робинсон пожал плечами.

— Они и не знают, что мы здесь. Мы действуем прямо из Вашингтона. В чем проблема, помощник шерифа?

— А это тоже ваш оперативник? — Ларри указал на странного здоровяка на диване.

Робинсон кинул взгляд через плечо.

— Да, это местный…

Ларри выхватил «сорокапятку» и молниеносно направил в живот Робинсона.

— Стоять! — приказал он. — Не делайте резких движений руками. — Он подошел и прохлопал бока и карманы старика, потом снова отступил назад. — В Вашингтон я тоже звонил. Никто и понятия о вас не имеет.

Человек, называвший себя Робинсоном, ничего не сказал.

— Так кто же вы? — настаивал Ларри.

Тот пожал плечами.

— Не имеет значения.

Пенни оторвалась от телевизора. Увидев пистолет в руках Ларри, она начала вставать.

— Сидеть! — отрывисто скомандовал Ларри. Она замешкалась, но подчинилась. И ухмыльнулась во весь рот. — Что здесь происходит? — потребовал ответа Ларри.

Робинсон улыбнулся.

— Выясняйте сами, помощник шерифа. Вы же у нас умник!

— Ваше пребывание здесь не имеет никакого отношения к наркотикам, так ведь?

Робинсон прикусил губу.

— Совершенно верно, помощник шерифа, не имеет. Но зато к наркоманам — еще как. Я специалист в области наркомании, вам это известно? Наркоманы заполонили всю человеческую расу. Их сотни и тысячи. Люди являются рабами своих наркоманских привычек, и, мне кажется, если разобраться в природе управляющих ими привязанностей, можно повлиять на ход действий.

Он посмотрел на Спенса, приподняв одну бровь.

— Взять, к примеру, вас. Я почти с самого начала знал: если захочу добиться от вас чего-либо, мне надо действовать через вашу совершенно очевидную привязанность к мисс Фримарк. Когда вы смотрите на нее, становитесь буквально слепым. На самом деле — просто глупо, ибо она за вас гроша ломаного не даст. Вы же спите и видите ее своей будущей женой и матерью ваших детей, поэтому на все готовы, лишь бы приблизить этот день.

Ларри сердито вспыхнул.

— Это не наркомания. О чем мы говорите, черт побери?

— Наркомания бывает всех видов и размеров, — продолжал Робинсон спокойным голосом. — А люди, подверженные ей, считают себя нормальными. Зависимость, помощник шерифа. И вот вы уже теряете контроль над собой. Ваша зависимость — не самая страшная, но она глубоко пустила корни и вовсю управляет вами. Вот почему вы оказались так полезны мне. Я дал вам иллюзию контроля над вашим влечением к мисс Фримарк — и вот вы уже готовы ходить по раскаленным углям.

Головная боль и жужжание атаковали Ларри Спенса с такой силой, что он едва мог сфокусировать взгляд на Робинсоне и понимать смысл его слов.

— Пойдемте к детям прямо сейчас! — рявкнул он, внезапно впадая в ярость.

— Давайте не пойдем, — мягко осадил Робинсон.

Ларри уставился на него. О чем он думает? Считает, будто Ларри не сумеет выстрелить в человека? Да он, Ларри, сто раз бывал в подобных ситуациях и уж сумеет постоять за себя, особенно если учитывать, как его жестоко надули.

Потом он взглянул в глаза Робинсона и увидел всю правду. От его пистолета будет немного толку. Как не будет толку от значка шерифа, от офиса и буквы закона. И от самого Ларри тоже. Ничто из этого не будет иметь значения. Эти глаза и так мертвы. И были мертвы уже очень, очень давно.

Ларри похолодел, потом его бросило в жар, и ему безумно захотелось смыться ко всем чертям — и как можно скорее. Но он понял: поздно, он в ловушке.

— О, Боже мой! — только и проронил он.

Руки ощутили ледяной холод. Охваченный ужасом, он попытался нажать на курок, но пальцы не слушались. Робинсон шагнул вперед, забрал пистолет у него из рук и сунул обратно в кобуру. И Ларри ничего не смог сделать, чтобы остановить его. Ничего. Его буквально парализовало жужжание в ушах и дикая головная боль — а к тому же еще и ощущение полной беспомощности. Он стоял перед Робинсоном с пустыми руками, не имея никаких возможностей справиться с ним. Ему хотелось закричать, но он не мог. Глаза наполнились слезами, и все его крупное тело начало сотрясаться в рыданиях.

— Пожалуйста, — молил он, не в силах сдержаться. — Пожалуйста.

Робинсон улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

Тишина.

Нест стола в ледяной темноте на окраине Синиссипи-парка, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Ненормальность ситуации едва не свела ее с ума. Она потеряла Духа! Неизвестно, каким образом, но потеряла! Она вовсе не собиралась делать этого, даже не думала, что такое возможно. Да, он покидал ее тело несколько раз, но никогда не было ни намека на возможность его исчезновения навсегда. Она ощущала пустоту и беспомощность до такой степени, что даже сама не ожидала. Понимала: все надежды на спасение детей от демонов тают, как снежный ком.

Что она наделала?

Нест довольно долго простояла, не двигаясь, пытаясь решить, что делать. Возвратиться в дом нельзя. Нужно найти Духа и вернуть назад, под свой контроль. Просто необходимо!

Она смотрела на бело-черное пространство парка и понимала: надежда почти равна нулю. Дух движется намного быстрее, чем она. И ей его не обнаружить, если только он сам этого не пожелает. Да он легко может исчезнуть, как это бывало в дни ее детства. И тогда — ищи ветра в поле!

Нест овладело отчаяние, навалилась жуткая усталость. Она держалась нечеловеческим усилием воли. Нельзя позволить этим чувствам овладеть ею полностью. Если такое случится, у них больше не останется шансов.

И вдруг из темноты вынырнула тень, скользнула над снегом и материализовалась среди спутанных ветвей и сучьев дерева. Она узнала Джонатана: широко раскинув крылья, филин подлетал все ближе, и вот уже виден Пик, примостившийся на спине птицы. Ухватившись за слабую надежду, Нест выступила из тени. Джонатан подлетел ближе, спланировал — и вот уже Пик приземлился ей на плечо.

— Кошмар, что ты тут делаешь в такую погоду? — закричал он. Но в голосе также звучала забота: он понял, дело нечисто.

— Ох, Пик, все пропало! — выпалила Нест, протянув руку, чтобы он мог забраться на нее.

Он так и сделал, сосредоточенно сопя.

— Я так и подумал, когда уловил дисбаланс магии в парке, а потом увидел Духа, который несся, как одержимый. Да, пожалуй, так оно и есть!

— Так ты видел Духа? И где он? И почему не с тобой?

— Ты что, упала откуда-нибудь? — проворчал он, воздев ручки-палочки. — С каких это пор я должен нести ответственность за Духа? Разве на меня это похоже? Он ведь твой домашний любимец, а не мой!

— Он вырвался и убежал! — воскликнула Нест. — Я послала его в парк найти тебя, а он вырвался! И теперь он исчез и мне не найти его!

Она говорила жалобно, точно маленькая девочка, но ничего не могла с этим поделать. Пик, казалось, не замечал этого. Он был занят сбрасыванием снега с головы.

— Не возражаешь, если мы где-нибудь спрячемся от непогоды? — с раздражением спросил он. — Или я требую невозможного?

Она отступила в укрытие, под сень деревьев, куда снег почти не попадал. Вокруг сгущались тени, снова начали появляться глаза пожирателей.

— Начни сначала, — велел Пик, — и посмотрим, могу ли я разобраться в том, что ты пытаешься до меня донести!

Она рассказала обо всем, начиная с появления Ларри Спенса в их доме — взлом защитной сети, пропажа детей, звонок Финдо Гаска и ее попытка отправить Духа в парк на поиск его, Пика. Рассказала о своем замысле спасти детей, вызволить их из старого дома на Западной Третьей улице — для этого требуется проникнуть сквозь защиту демонов.

— И мне нужен кто-то, кто сумеет проверить, существует ли такая защитная сеть вокруг этого дома. Этот кто-то должен проникнуть в дом и узнать, где спрятаны дети. Мне нужна твоя помощь, Пик.

Услышав просьбу, он впал в нехарактерную для него задумчивость и надолго замолчал. Сидел в чашечке ее ладоней, пожевывал клочковатую бороденку и что-то мычал себе под нос. Нест не мешала: лучше не торопить старого приятеля в такой ситуации.

— Скверно, что этот парень открыл окно в ванной, — наконец изрек он. — Но если Гаску так сильно нужны были дети, он уж, наверняка, добился бы своего и забрал их. Ведь и в прошлую ночь он пытался это проделать. Но я не ожидал, что он сумеет нарушить сигнальную сеть.

Она только молча кивнула.

— Демоны, — пробормотал лесовик.

Нест ждала.

— Мне не нравится покидать парк, — заявил он. И воздел руки, когда она попыталась заговорить. — Но это не значит, что я то и дело не покидаю его, если есть необходимость. — Он засопел. — И мне, разумеется, не нравится шататься по чужим домам. Ты уверена, что не хочешь бросить это дело? Так было бы куда лучше. Четыре демона — это серьезно, даже если против них выступает Рыцарь Слова. Я тебя знаю. Ты упряма. Но нельзя выиграть все битвы. Весь мир не спасешь.

— Пик, — тихо произнесла Нест, склоняясь к нему и глядя ему в глаза. — Я не могу объяснить, почему я так поступаю, но мне это необходимо. Это только чувство — как у тебя, когда ты чувствуешь нарушение равновесия в магии. Я знаю, что это правильно. Харпер совсем одна, а что касается Малыша Джона — есть нечто, связанное с ним, что также касается и меня.

Он фыркнул.

— Это важно для меня, Пик. Я должна пойти туда, к демонам. С твоей помощью или без нее, все равно должна.

— Когда это ты обходилась без моей помощи в вопросах, связанных с демонами и магией? — ворчливо спросил Пик. — Послушай, я это сделаю. Обшарю пол, стены, двери и окна в поисках ловушек и найду детей. Но потом, когда закончу, если скажу, что все кончено — значит, кончено. Справедливо?

— Пойдет, — ответила она.

Он сплюнул через плечо.

— Ну и что это за чепуха насчет потери Духа? Ты не можешь утратить магию, которую когда-то получила. Она не может исчезнуть сама по себе. Ты должна полностью израсходовать ее, передать кому-либо, освободить ее или покончить с ней. Ты сделала что-либо из вышеперечисленного?

Она покачала головой.

— Вряд ли. Ничего такого я не делала. Просто послала его привлечь твое внимание, но тут произошло это странное событие, как будто что-то надорвалось у меня внутри, и теперь я больше его не чувствую.

Пик пожал плечами.

— Ну, я даже не знаю, только теперь он стоит здесь и смотрит на тебя.

Она быстро подняла глаза. И точно. Дух стоял там, за деревьями, возле двора Петерсонов, неподвижный, словно изваяние, опустив полосатую морду и не сводя с нее глаз. Она изумленно уставилась на него. Что происходит?

— Пик! — тихонько позвала она.

— Знаю, знаю, — забормотал он в ответ, вцепившись в ее ладонь. — Он убежал от тебя по определенной причине. Ты уверена, что ничего больше не хочешь с ним сделать?

— Что, например? — сварливо спросила она.

— Не знаю. Позови его! Посмотри, как он поступит.

Она подчинилась, тихо произнеся имя волка. Потом — чуть громче. Но Дух не двигался. Снег блестел на его темной блестящей шкуре. Вокруг было тихо и морозно.

— Может быть, он не хочет возвращаться внутрь тебя, — предположил Пик. — Может быть, хочет побыть на свободе.

— Мне же лучше, — поспешно объявила Нест. — Я не в восторге оттого, что он сидит во мне. Мне никогда этого не хотелось.

Пик посмотрел на нее.

— Может быть, он это чувствует.

— Что я не хотела его возвращения?

— Может быть. Мне это было понятно. Теперь понятно и ему.

Она покачала головой.

— Так почему же он не ушел раньше? Почему просто не…

И вдруг поняла, почему. До нее дошло. И открытие было неожиданным и ошеломляющим. Он оставался не потому, что сам хотел: это она его не отпускала. Он жил внутри ее тела согласно требованиям самой Нест. Когда она была ребенком, в этом не было нужды. Он сразу отвечал на все запросы. Но потом их отношения изменились.

Она, скорее подсознательно, решила не отпускать его. Она не сознавала, что делает, не чувствовала цепей, которыми приковала его к себе. Ведь ей казалось, что Дух ушел, ушел навсегда. И так было, пока он не объявился в Сиэттле десять лет назад. Тогда-то Нест и поняла, где он.

И сейчас она была потрясена своим открытием, вначале решив, что ошиблась. Она ведь давно хотела отпустить его. Что за нелепая идея: полагать, будто это она удерживала его при себе, пусть даже подсознательно! Но его магия принадлежала ей: отец и бабушка наградили Нест ею. Пик правильно сказал: магия не может исчезнуть сама по себе. Дух принадлежит ей, и сила ее потребности в нем заставляла его не покидать ее.

Она воззрилась на него сквозь переплетение ветвей, словно видела в первый раз.

— Это была я, — тихо сказала она Пику.

— О чем ты говоришь? — не понял тот.

— Ты не понимаешь? Я не отпускала его, хотя и не преднамеренно. Я не хотела, чтобы он становился частью меня. Но заставила его пойти на это, не понимая, что делаю. Думала, это был его выбор. Но это не так. Это мой выбор. И всегда был моим.

Пик теребил бородку.

— Это дела не меняет. Ты не чувствовала себя счастливой, пока он жил внутри твоего тела много лет. Он это знал, хотя и не мог ничего изменить. Так почему он и сейчас от тебя зависит? Если он не мог или не хотел вырваться на свободу, как же он убежит от тебя сейчас? Что изменилось?

Она оглянулась на Духа, встретившись с ним глазами. Он словно бы видел нечто, чего Нест не видела.

— Морф, — прошептала она.

— Что? — закашлялся Пик. — Продолжай!

— Цыганский морф, — повторила она. — Вот что изменилось.

Она уже почти поняла истину, которую пыталась отыскать с момента, когда Джон Росс и морф появились на пороге ее дома три дня назад. Нечто темное, таинственное пробилось из глубин подсознания, мелькнуло и исчезло. Оно шепнуло о Малыше Джоне, о том, почему он принял вид четырехлетнего мальчика и произнес ее имя, а потом пришел к ней и назвал мамой. Оно шепнуло об открытии, поджидающем ее — открытии, в которое она сама только что поверила.

Она внезапно подумала о женщинах рода Фримарков, о пути, который магия прошла через несколько поколений. Она подумала о Ба, о ее жертвоприношении ради Нест много лет назад.

Когда она заговорила, голос ее звучал отстраненно:

— Пик, если я оставлю Духа на свободе, я потеряю его? Я потеряю его магию?

Пик помолчал, раздумывая.

— Не знаю, — наконец изрек он. — Может быть.

Она медленно кивнула.

— Мне нужно попробовать. Я оставлю его и дам ему возможность делать все, что он захочет. Не стану забирать внутрь себя. — Она сделала глубокий вдох и повернулась к волку-призраку. Слов не потребуется. Он и так все поймет.

— Позови Джонатана, — велела она Пику. — Лети к дому на Западной Третьей улице и начни проверку. Но будь осторожен. Я заберу Джона и мы поедем на машине навстречу тебе.

Пик немного покряхтел, потом резко свистнул. Филин-гуменник снялся с дерева, подлетел к вытянутой руке Нест, легко касаясь ее плеча крылом. Лесовик прыгнул ему на спину и они исчезли в течение нескольких секунд, унесясь в ночь.

Нест смотрела, как они улетают, оставаясь спиной к Духу. Потом повернулась проверить, там ли он еще. Его не было.

Волк-призрак исчез. Она посмотрела на место, где он стоял всего пару минут назад, потом огляделась. Нигде его не было.

— Счастливой охоты, Дух, — прошептала Нест.

Потом побежала к дому, где ждал Джон Росс.