Пламенеющий Ангел

Глава 17

Они пересекли дорожку парка, ведущую к дому, когда Нест предложила остальным идти без нее. Это было моментальное решение, но она ощутила всепоглощающую необходимость посетить могилы родных. Она давно не бывала там, хотя и собиралась, но Финдо Гаск придал ей решимости. Опасно слишком затягивать с развязкой. Росс, Беннетт и дети могут вернуться домой и начать украшать елку. Все, что нужно, находится в подписанных коробках в гараже. Она вскоре присоединится к ним.

Беннетт с детьми согласились, но Росс выглядел встревоженным. Он ничего не произнес вслух, но было ясно, что он опасается, что Финдо Гаск где-то в парке. Нест подумала о такой возможности, но решила: второй встречи, скорее всего, сегодня не будет. Парк полон людей с собаками, на кладбище тоже наверняка есть посетители.

— Это не займет много времени, — уверяла она. — Просто прогуляюсь, несколько минут там — и сразу обратно. — Она посмотрела на небо. — Вернусь до того, как пойдет снег.

Росс предложил проводить ее, он настаивал, но она отказалась. Пусть лучше поможет с елкой, также настойчиво посоветовала Нест, кивая в сторону остальных. Росс понял.

Она ровным шагом двинулась по парку, направляясь к холмам. Небо заволокло тучами, и снег уже начал падать. На западе, откуда шел фронт непогоды, было вообще темно. Буря на подходе, и немалая.

Мимо проезжали автомобили, вернее, ползли — с парковки на парковку. Некоторые везли с собой сани, привязанные к крышам. Спуск все еще был закрыт. На соседних склонах, ведущих к излучине, ребятишки катались на санках под неусыпным надзором взрослых. Предпринимались даже жалкие попытки лепить снеговиков: но все-таки было слишком холодно.

Наблюдая за игрой ребят, Нест вспомнила, какая важная часть жизни прошла в Синиссипи-парке. Когда она была маленькой, парк казался целым миром, и бабушка с дедушкой водили ее туда. Она знала все укромные уголки. Она понимала, что вокруг простирается большой мир, но это не имело никакого значения. Большой мир был таким же далеким, как, например, Луна. Ее семья и все друзья жили на границе с парком. В парке жил Пик. Даже пожиратели появлялись перед ней почти всегда в парке. Да и магия ее, без сомнения, вела происхождение как раз отсюда, а Ба и остальные женщины рода Фримарков хранили эту магию.

Так продолжалось до того лета, когда наступил ее четырнадцатый день рождения и отец ворвался в жизнь, круто изменив ее. Парк все еще был ее парком, но уже не таким, как прежде. Отвратительные махинации отца заставили Нест забыть мир своего детства и стремительно повзрослеть. Конечно, рано или поздно это должно было произойти. Как бы то ни было, она сумела приспособиться.

Но даже после того, как повзрослела и прошло достаточно времени, после всех испытаний, Нест не утратила чувство принадлежности к парку и всему, что в нем было важным для нее. И сейчас, проходя по заснеженным дорожкам, она снова изумлялась, какой покой обретает здесь, под кронами елей, чувствуя себя как дома на двадцати акрах леса, игровых площадок и полян для пикников. Даже сейчас, когда имелись серьезные причины для беспокойства, она не ощущала угрозы. Здесь мир ее детства, отроческих лет, проведенных среди магии и магических созданий, о существовании которого многие даже не догадывались.

Интересно, не придется ли когда-нибудь утратить его? Финдо Гаск могуществен, его намерение разрушить ее жизнь всепоглощающе. Не разрушить, а забрать, поправилась она, — если найдет способ сделать это. Она посмотрела за реку, где из труб шел дым. Снова фактор Джона Росса. Всякий раз, когда она связывается с ним, ее жизнь круто меняется. И на этот раз то же самое. Глупо было бы считать иначе.

Нест покачала головой. Если она попытается сразу принять удар на себя, ее просто расплющит. Нельзя выдержать столько всего сразу, но нельзя также и позволить себе быть захваченной врасплох.

Ветер усиливался, становился жестким, обрушивая на кожу миллионы пронизывающих игл. Мороз был нешуточным, но от него Нест как будто ожила. Оптимизм был неотъемлемой частью ее натуры, помогая справляться с проблемами самостоятельно. А еще помогала симбиотическая связь с парком. Эта связь чудесным образом поддерживала ее во время всех изменений, которые пришлось пережить Нест за двадцать девять лет жизни.

Может быть, с надеждой подумала она, и на этот раз парк поможет.

Она пересекла мостик, за которым дорога разделялась на два рукава и спускалась вниз к реке и пещерам, где жили пожиратели. Парковочная зона была пуста, снег лежал на деревьях нетронутым. В тени вечнозеленых зарослей притаились пожиратели, следя за ней пустыми глазами. Сейчас они практически не интересовались ею, но все могло измениться в мгновение ока.

Нест протиснулась сквозь прореху в ограде кладбища, которая образовалась два года назад, но все еще не была заделана. Надгробья и памятники кладбища Риверсайд отделяли друг от друга дорожки, огибающие могучие ели. Дорожки были расчищены; Нест выбрала самую ровную и пошла туда, где начинались холмы. Скорость ветра возросла, и снежинки начали падать быстрее, образуя довольно плотный занавес на фоне серого неба. К четырем уже стемнеет, ведь зимой солнце садится совсем рано. Нест подняла воротник и ускорила шаг.

Дойдя до могил своих близких, она присела на корточки рядом с ними. Снег лежал на мраморе довольно плотным слоем, но вертикальные плиты надгробий оказались чистыми, и надписи были хорошо видны: Роберт Рузвельт Фримарк, Эвелин Опал Фримарк, Кейтлин Энн Фримарк. Бабушка с дедушкой и мать Нест спали вечным сном в этом тенистом местечке, выходящем на реку. Когда-то и она обретет здесь покой. Интересно, увидятся ли они тогда? Если да, то каково это?

— Довольно холодно, чтобы воздавать почести мертвым, — заметил кто-то у нее за спиной.

Не вставая, она обернулась через плечо и увидела Двух Медведей. Он стоял в нескольких шагах от нее, сложив могучие руки на широкой груди. Снег засыпал его черные косы и толстый армейский свитер. Под мышкой он держал спальник, заложив большой палец за лямку рюкзака. Одежды на нем было немного, но индеец не казался замерзшим.

— Ты разве не носишь пальто? — спросила она, чуть приподнявшись, но не вставая полностью.

Он пожал плечами.

— Только если по-настоящему замерзну. Что заставило тебя обратиться к духам предков, Гнездо Маленькой Птички? Ты скучаешь по умершим?

— По Ба и Старине Бобу. Все время о них думаю. Помню, какими хорошими они были и как мне было здорово с ними. Особенно скучаю в Рождество, ведь это семейный праздник. — Она склонила голову. — По матери я тоже скучаю, но по-другому. Я ведь не знала ее. Вот поэтому и скучаю.

Он сделал несколько шагов вперед.

— Вот так же и я скучаю по своему народу.

— Ты ведь еще не нашел их, верно?

Он покачал головой.

— Все не так плохо. Для того чтобы вызвать духи умерших, нужно как следует подготовиться. Приложить усилия. Рассеять настоящее и сделать шаг сквозь Пустоту в будущее. Это означает, что мы встречаемся на полпути между жизнью и смертью. — Он направил взгляд за реку.

Нест поднялась на ноги и отряхнула снег с коленей.

— Я воспользовалась твоим советом. Пыталась разговаривать с цыганским морфом. Ничего не вышло. Он не отозвался. Только смотрел на меня — когда вообще удосуживался смотреть. Я просидела с ним прошлой ночью несколько часов и ни словечка из него не выудила.

— Будь терпеливой. Он ведь всего лишь ребенок. И ему меньше месяца. Подумай, что пришлось ему увидеть, какой он воспринимает жизнь. На него охотятся с самого появления на свет.

— Но он спрашивал обо мне! — раздраженно выпалила Нест. — Он появился здесь, чтобы найти меня!

Два Медведя поерзал на месте.

— Возможно, следующий шаг потребует больше времени и усилий. Возможно, придется потрудиться.

— Но если бы он только сказал мне…

— А вдруг он говорит, а ты не слышишь?

Она уставилась на индейца.

— Что ты имеешь в виду? Он не говорит ничего! — Потом заморгала: до нее начало доходить. — Ох. Ты хочешь сказать, он пытается общаться каким-то другим способом…

Два Медведя улыбнулся.

— Я ведь только шаман, Гнездо Маленькой Птички, я не пророк. Я индеец-Синиссипи, без роду без племени, уставший от скитаний. Я даю тебе совет, который кажется мне мудрым, но не уверен, что тебе это поможет. Доверься собственным ощущениям. У тебя ведь есть твоя магия, правильно?

Она сжала губы.

— Ты же знаешь, что есть. Но моя магия — всего лишь игрушка, она заключается в Духе, который принадлежал моему отцу. Уж не хочешь ли ты сказать, будто я должна использовать ее?

Он покачал головой.

— Ты слишком быстро отказываешься от своих способностей и низко оцениваешь свою силу. Подумай-ка вот о чем. Тебе много раз удавалось выживать в минуты опасности. Ты многого добилась. И в результате стала сильнее, чем была. Не забывай об этом.

Улыбка тронула уголки ее губ.

— А разве недостаточно того, что я не забываю произносить твое имя: О'олиш Аманех? Я произношу его всякий раз, когда чувствую страх или одиночество. Оно для меня как талисман.

Бронзовое лицо индейца потеплело, взгляд смягчился, и он кивнул, довольный.

— Я чувствую, когда это происходит. Вот здесь, — он постучал по широкой груди. — Ты произносишь мое имя, и это дает мне силу.

— Ну, не знаю, насколько это тебе помогает, но, раз ты так говоришь, я рада. — Нест вздохнула, выпустив облачко пара. — Мне, похоже, пора. Темнеет.

Они постояли еще немного вдвоем, не говоря ни слова, возле могил ее близких, и хлопья снега падали им на головы и плечи. Темные стволы деревьев и бледные надгробные плиты заволакивала сплошная снежная пелена.

— Сегодня ночью выпадет много снега, — глубоким, рокочущим голосом произнес Два Медведя. Его темные глаза встретились с глазами Нест. — Может, наступило время подумать о путешествиях, которые были у тебя в жизни. Может, пора мысленно вернуться на дорога, по которым прошел.

Она не стала допытываться, почему он это говорит. Не была уверена, что хочет знать. Да и не особенно верила в возможность получить ответ.

— До свидания, Гнездо Маленькой Птички, — сказал он, отворачиваясь. — Поспеши домой.

— До свидания, О'олиш Аманех, — отвечала Нест. — Увидимся!

Он не стал ничего говорить. Просто шагнул в клубящийся снежный вихрь и исчез.

Стоя в укрытии из толстых ветвей кипариса, Финдо Гаск видел, как Нест Фримарк беседовала с огромным индейцем. Он наблюдал за ними сквозь снежную завесу, пока Нест не двинулась к выходу из парка, а потом повернулся к сгоравшей от нетерпения Пенни Дредфул.

— Давай догоним ее и схватим, — возбужденно предложила Пенни.

Финдо Гаск подумал немного, потом помотал головой.

— Не думаю, что стоит это делать. Не сейчас.

Пенни посмотрела на него так, будто он прибыл с Марса. Ее огненно-красные волосы вихрем развевались на ветру.

— Дедуля, в чем дело, ты что, тормозишь? После того разговора тебе разве не хочется сделать ей бо-бо?

Он плотоядно улыбнулся.

— Я хочу сделать ей бо-бо так сильно, чтобы она никогда уже не оправилась. Но прямой путь — не всегда самый лучший.

Пенни состроила гримаску.

— Я уже сыта по горло пританцовыванием вокруг Мисс Олимпийская Задница, ясно тебе? Не вижу смысла во всех этих играх ума, которые ты так обожаешь. Если хочешь играть в игры, почему бы не включить туда расчленение тел? Это будет такое бо-бо, которого никто не забудет!

Финдо Гаск наблюдал, как Нест Фримарк исчезает за снежной пеленой.

— Если мы убьем ее сейчас, Джон Росс заберет морфа и заляжет на дно, а тогда нам ни за что не выловить его снова. Он наиболее опасен из них двоих. Но он рассчитывает на нее. У нее есть то, что ему нужно. Я хочу знать, что это такое.

Он подал сигнал за деревья, где ждали Твитч и эр'дрох. Потом двинулся вперед, Пенни — следом.

— Лучше догоним индейца, — сообщил он.

Пенни ускорила шаг, чтобы держаться рядом с ним.

— Индейца? В самом деле? — Она выглядела возбужденной.

Гаск скользнул через заросли кипариса, похожий на тень в своем черном одеянии, обшаривая взглядом пространство. Индеец, связанный со Словом, как гонец или вестник, был, пожалуй, самым сильным из союзников Нест Фримарк, так что есть смысл расправиться с ним первым. В этом и заключался план Гаска: уничтожить одного за другим всех друзей Нест. Он сделает это не только для того, чтобы ослабить ее и подобраться к морфу. Просто было в ней нечто, беспокоящее Гаска. Он не мог дать определения этому, оно проявилось тогда, когда они столкнулись лицом к лицу, и Нест была преисполнена решимости и чувства собственного достоинства. Знала, что он опасен, но ее это, казалось, совершенно не заботило. И Финдо желал выяснить, почему. Он жаждал пробиться сквозь ее защиту, лишить уверенности и решительности, а потом пристально вглядеться в то, что скрывается за всем этим.

Разумеется, морфа он тоже получит. Неважно, что Нест Фримарк и Джон Росс пытаются остановить его. Он добудет морфа и заполучит их имена в книгу — еще до конца недели.

И, конечно, их души в придачу.

Большой индеец уже исчез из виду, растворившись за занавесом из падающего снега. Но у Финдо Гаска были в запасе другие чувства. Другие способы отыскать желаемое.

Пенни держалась рядом, ее бледное лицо напряглось в ожидании. Она шептала:

— Эй, Тонто. Сюда, громила. Иди же к Пенни.

Кладбище Риверсайд являло собой сюрреалистические джунгли, состоящие из темных деревьев и занесенных снегом памятников. Его окружали холмы, выходящие к реке. У холмов кладбище заканчивалось.

Финдо Гаск чувствовал, что индеец где-то поблизости. Тот как будто и не спешил. Гаск ненадолго задумался. Ничего страшного, даже если он лишится одного или двух помощников в этой операции, пусть: незаменимых демонов нет.

Если не считать его, разумеется.

Таких, как он, больше не существует.

Они прошли через пространство, охваченное метелью, к небольшой поляне, примыкавшей непосредственно к ущельям. Индеец ждал там.

Нест прошла мимо надгробий, вышла на кладбищенскую дорогу и двинулась к выходу. Ветер неистовствовал, бросая в лицо снег. Ничего не было видно уже на расстоянии нескольких ярдов. Небо закрыли тяжелые, темные тучи, все стало свинцово-серым. Пейзаж поражал безжизненностью.

— О'олиш Аманех, — прошептала Нест.

Над ее головой пронеслась темная тень, и Нест быстро обернулась. Тень вначале исчезла, потом вернулась, четко выделяясь на фоне белого снега. Это оказалась сова. Она подлетела к Нест. Потом развернулась и направилась прочь, а Пик приземлился на плечо подруги.

— Кошмар! Ни зги не видать! — пробурчал он, вцепившись ей в воротник и прячась в тепле. — Ну и холодина здесь! Пусть я сделан из веток и листьев, все равно промерз до костей!

— Что ты тут делаешь? — спросила она, глядя в ту сторону, куда улетела сова.

— Как ты думаешь, что я могу делать? Патрулирую парк!

— В такую погоду? И какой в этом смысл?

— Никакого, если не считать спасение твоей жизни! — раздраженно проворчал он. — Ох, да, я и забыл: это же было вчера. Значит, сегодня я просто зря теряю время!

— Ну ладно, ладно, прости, — она и забыла, что не видела его со вчерашнего дня и еще не поблагодарила за помощь. — Что поделаешь — такая уж я неблагодарная. Ты спас мне жизнь. И жизни остальных.

Он сердито буркнул:

— Пожалуйста-пожалуйста.

— Слушай. Пусть поздно, но все равно — спасибо тебе.

— Да все в порядке.

— Я просто немного задумалась.

Он нетерпеливо махнул рукой.

— Пошли. Здесь холодно, а я хочу, чтобы ты поскорее добралась до дома, прежде чем я залягу в норку. Мистер Гаск все еще рыщет здесь, а с ним парочка его дружков-демонов. Они видели, как ты разговаривала с индейцем.

— С Двумя Медведями? — Нест быстро оглянулась.

— Не волнуйся, они не пошли за тобой. Я наблюдал за ними, дабы удостовериться. Давай же пошевеливайся, нечего озираться, словно дорогу забыла! Я прослежу, чтобы все было хорошо.

Нест направилась к изгороди и протиснулась сквозь проем. Впереди виднелся парк. Жилища по левую сторону, излучина реки и железная дорога — по правую совершенно исчезли из виду. Но даже при таю ос плохих погодных условиях Нест легко отыскивала дорогу, ибо парк был знаком ей, как собственная спальня. Опустив голову, защищаясь от порывов ледяного ветра и метели, она шла по дороге к индейским захоронениям.

— Расскажи, что тебе известно о вчерашнем вечере, — попросила Нест.

— Не так уж много, — откликнулся Пик. Он был таким легким, что она даже начала сомневаться, на месте ли он. — Я патрулировал парк верхом на Джонатане, как всегда, когда существует какая-то опасность. После того, что ты рассказала мне о мистере Гаске, я был уверен: опасность есть. И точно. Я обнаружил его на берегу. Он прятался среди деревьев. Вначале показалась, что он ничего не делает, но я заставил Джонатана опуститься пониже и присмотрелся. Ты уже скатилась на санях раз или два, а мистер Гаск знай себе наблюдал. Потом кто-то несколько раз мигнул фонариком наверху, недалеко от платформы, и наш приятель-демон подошел ко льду и дотронулся до него рукой. Когда я увидел, как от этого места начали расходиться трещины, сразу смекнул, чем дело может обернуться. Ты уже начала спуск, так что я поспешил предупредить тебя.

— Славная работа, — отозвалась Нест.

Он засопел.

— Лучшая фраза этого месяца. Он применил самую зловещую магию, какую только можно себе представить. Смертельная штука. Она миновала тебя, но досталась этому парню из парка.

— Рэю Чайлдрессу. Я знаю. И чувствую себя скверно в связи с этим.

Пик немного помолчал.

— Подумай лучше вот о чем, Нест, — произнес он наконец. — Существуют плохие демоны и такие, которые хуже плохих. Думаю, Финдо Гаск как раз из категории этих последних. Он не сдастся. Будет преследовать тебя, пока не получит то, за чем пришел. — Пауза. — Может, лучше отдать ему это?

Нест покачала головой.

— Ни за что. Я уже сказала ему.

Пик вздохнул.

— Да уж. Кто бы ожидал иного? И Джон Росс тебя поддерживает?

— Безоговорочно и до самого конца.

— Неплохо сказано. Скорее всего, концом все и обернется. — Пик съежился у нее на плече, чтобы согреться. — Лучше бы все это случилось летом, тогда хоть потеплее. Тогда мне было бы проще работать.

Она посмотрела на него.

— Береги себя, Пик.

Он фыркнул.

— Ха! Тебе не стоит беспокоиться обо мне. У меня же глаза на затылке, а у Джонатана — на кончиках крыльев. Мы в безопасности. Лучше побольше доверять своей интуиции.

Она облизнула губы. Мистер Деревяшкин в своем репертуаре.

— А как ты додумался назвать его Джонатаном? А перед этим были Бенджамин и Дэниел. Что за имена для сов? Разве нельзя было придумать… Ну, я не знаю, что-нибудь не такое распространенное?

Он выпрямился, вцепившись ручками-палочками в ее воротник.

— Эти имена распространенные для тебя, но не для меня. Я же лесовик, или ты забыла? Мы не пользуемся в обычной жизни такими именами, как Дэниел, Бенджамин или Джонатан. Попробуй вспомнить, что мы не такие, как вы!

— Ну ладно, будет тебе.

— Ты порой меня пугаешь.

— Ну хорошо, хорошо!

— Просто ужас!

Нест быстрее устремилась сквозь снежную мглу по смутно темнеющей дороге.

Финдо Гаск был удивлен. Индеец стоял и наблюдал за ними. Он, должно быть, знал, что они преследуют его, но не пытался ни убежать, ни спрятаться. Почему бы это?

— Глянь-ка, глянь-ка, Дедуля, — поддразнивала Пенни. — Кто-то хочет поиграть с тобой.

Гаск не обращал на нее внимания, замедляя шаг и изучая противника. Индеец казался крупнее, чем издалека, бронзовая кожа и влажные волосы блестели, взгляд темных глаз был пронзителен. Он уронил на снег спальник и рюкзак, чтобы освободить руки.

— Меня ищете? — негромко спросил он.

Финдо Гаск замер ярдах в шести, достаточно близко, чтобы видеть глаза противника, но вне доступа для его мощных рук. Индеец не смотрел на Пенни. И в другую сторону тоже не смотрел, где за деревьями скрылись остальные два демона.

— Эй, Тонто, — обратилась к нему Пенни. — Помнишь меня?

Гаск быстро перевел на нее взгляд. Она стояла ближе к индейцу, чем он сам. В обеих руках по ножу. Металлические лезвия поблескивали.

Индеец взглянул на нее, потом с отвращением пожал плечами.

— Что там вспоминать? Ты демон. Я уже многих демонов видел и до тебя.

— Но не таких, как я, — прошипела она.

Индеец снова посмотрел на Финдо Гаска.

— Зачем тратите мое время? Что вам нужно?

Гаск взмахнул перед собой кожаной книжечкой.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Индеец стоял неподвижно, слово каменный.

— О'олиш Аманех — на языке Синиссипи, моего народа. Два Медведя, если по-английски. Но какое бы из моих имен вы ни произнесли, оно опалит вам язык, обожжет гортань и доберется до самого сердца, обратив его в горящие угли.

Финдо Гаск с интересом смотрел на индейца. Краем глаза он заметил Твитча, притаившегося возле изгороди за спиной индейца, почти незаметного, несмотря на внушительные размеры. Эр'дроха он не видел, тот прятался в зарослях. Пенни радостно хихикала. Она непредсказуема, может выкинуть что угодно, но это и делает ее порой незаменимой.

Два Медведя рассматривал их без всякого интереса.

— Ты — демон, который гордится своим знанием людей, — заявил он Гаску. — Но твое понимание ограничено тем, что ты чувствуешь. У демонов плохо с чувствами. Им не хватает сопереживания. Не хватает тепла и доброты. В конце концов, это тебя и погубит.

Финдо Гаск недобро усмехнулся.

— Вряд ли моя гибель так уж близка.

— Разве? — Лицо индейца, выдубленное непогодой, оставалось бесстрастным. — Не стоит недооценивать своих врагов, демон. А ты, похоже, их недооцениваешь.

Гаск выдержал взгляд противника.

— Я держу за правило никогда не недооценивать врагов. Скорее, это твоя проблема. Ты сделал большую ошибку, приняв сторону мисс Фримарк. И я намерен исправить эту ошибку.

Твитч был уже за спиной индейца, всего в десяти шагах. Гаск знал, что эр'дрох с другой стороны. Два Медведя попал в ловушку, ему некуда бежать. С северо-запада летел снег. Тучи словно опустились на ветви деревьев, стало почти совсем темно.

Два Медведя легко переступил с ноги на ногу, качнувшись в сторону Гаска.

— И как же вы намерены это сделать, мистер Демон?

Финдо Гаск склонил голову.

— Уберу тебя из этого места. И ты никогда не сможешь вернуться назад.

Индеец заулыбался.

— А что заставляет вас думать, будто я когда-либо здесь был?

Твитч бросился на него через разделявшее их пространство. Тень эр'дроха прибавилась к атаке. Пенни ликующе взвизгнула, бросившись вперед, согнув руку для удара.

Но в то же мгновение снежный водоворот взметнулся вокруг Двух Медведей, обрушился на место, где он стоял, и множество белых хлопьев разлетелось в воздухе. Ветер дунул, и в следующую секунду место оказалось пустым.

Когда снег улегся и воздух снова стал прозрачным, выяснилось, что Два Медведя исчез. Его рюкзак и спальник остались лежать на земле, но сам индеец как сквозь землю провалился. Тупо покачивая башкой, Твитч глядел на место, где только что стоял индеец. Эр'дрох темной тенью метался над сугробами, безуспешно пытаясь отыскать неприятеля.

Пенни шипела от ярости, возвращая ножи на место под одежду.

— Это что, шутка такая? Где он?

Финдо Гаск постоял немного без движения, словно пробуя воздух.

— Не знаю, — наконец отозвался он.

— Так мы убили его или нет? — завопила Пенни.

Гаск поискал еще немного, но ничего не обнаружил, ни следа, ни звука. Индеец словно испарился. Его последние слова звучали в мозгу демона: «Что заставляет вас думать, будто я когда-либо здесь был?» Но ведь был же он — это не просто видение!

Не обращая внимания на разглагольствования Пенни, Финдо Гаск открыл книжечку в кожаном переплете и прочел последнюю запись.

После имени Рэя Чайлдресса здесь ничего не было.

Он медленно закрыл книгу. Волна разочарования нанесла удар по его самолюбию. Индеец был бы здесь как раз к месту.

— Исчез так исчез, — произнес он. — Славный трюк, но ты не вернешься сюда после того, как провернул его. Ты просто стер себя с фотографии, где бы ты ни был. — Гаск пожал плечами, и его морщинистое лицо озарилось легкой улыбкой. — Так займемся же остальными.