Переплетения 5

Глава 17

Сообщение было коротким и на первый взгляд совершенно невинным.

[Легенда]: Привет, капитан. Как успехи? Я тут копался в старых свитках, нашел забавную историю. Оказывается, культ Пустого Трона верил, что смена эпох, это не война, а просто глобальный ивент, запущенный кем-то сверху. Смешно, да?

Я перечитал текст дважды. Сердце пропустило удар. «Глобальный ивент». Ключевая фраза из пакета «Бета».

Пакет «Бета». Дезинформация для Отдела Геймдизайна. Версия о том, что мой квест, это скрытый триггер для изменения механик мира.

Значит, крот сидел там. Или имел туда прямой доступ.

[Маркус]: Интересная теория. Слушай, я завтра с утра отплываю в Арден. У меня там встреча. И продолжение нашего общего дела. Ты нужен мне там, Миха. Без твоего знания лора я там просто потеряюсь.

Ответ пришел с задержкой в пару минут.

[Легенда]: Понимаю. Постараюсь уладить свои дела здесь и присоединиться. Жди меня на пристани в 10.

Я выключил телефон. Руки слегка дрожали. План Стригунова сработал. Мышка взяла сыр. Теперь нужно было захлопнуть мышеловку.

Я не стал ждать утра. Спустился на этаж безопасности.

Стригунов был на месте. Кажется, он вообще не уходил домой. Его кабинет был таким же аскетичным и холодным, как и всегда.

— Есть контакт, — сказал я с порога. — Кодовое слово получено. «Глобальный ивент».

Стригунов медленно отложил планшет. В его глазах вспыхнул хищный блеск.

— Пакет «Бета», — констатировал он. — Геймдизайн. Значит, утечка идет оттуда.

Он открыл файл, на котором была расчерчена схема отделов «НейроВертекса».

— Кто имел доступ к пакету? — спросил он, хотя я знал, что ответ ему уже известен. — Руководитель отдела. Ведущие дизайнеры. И аналитики, работающие с ними в связке.

— Максим Покровский, — произнес я первое имя, которое пришло в голову. — Он оттуда. И его срочно отозвали обратно.

— Максим, исполнитель, — покачал головой Стригунов. — Слишком прямолинеен. Он идеальный солдат, но не шпион. К тому же, он был с тобой в капсуле, когда запускали дезу. У него не было времени передать информацию.

— Елена? — предположил я, хотя внутри все протестовало против этой мысли.

— У Елены был доступ ко всем пакетам, — напомнил Виктор. — Если бы кротом была она, Михаил получил бы все четыре версии. Или самую опасную, про Артема. Нет, утечка была точечной. Кто-то, кто увидел только один документ.

— Олег?

— Макаров получил пакет «Альфа». Про технический сбой. Если бы он сливал инфу, Михаил говорил бы о багах.

Мы перебирали имена, отсекая их одно за другим. Круг сужался. И в центре этого круга оставалась одна фигура, о которой я старался не думать.

— Вика, — тихо произнес я.

Стригунов посмотрел на меня.

— Младший аналитик. Хранитель лора. Она работает в Отделе Аналитики, но постоянно взаимодействует с Геймдизайном. У нее есть допуск к их базам.

— Вспомни, Андрей, — настойчиво сказал Виктор. — Вспомни все ваши разговоры. Было ли что-то странное? Что-то, что выбивалось из образа восторженной фанатки?

Я закрыл глаза, прокручивая в памяти последние недели.

Вика. Рыжие кудри, очки, горы книг.

«Я знаю, что твой друг в беде». Откуда? Я никогда не говорил ей, что у Михаила проблемы в реале. Я сказал только, что он «пропал».

«Легенда… странный ник для барда». Я никогда не называл ей его класс.

«Романус». Она нашла информацию о нем слишком быстро. И слишком… удобно.

— Она знала детали, — медленно проговорил я. — Детали, которые я ей не сообщал. Про класс Михаила. Про его проблемы. Про «Охотников» она не говорила прямо, но намекала на «силы, которые следят». И ее интерес к аномалиям… Он был слишком профессиональным. Не как у ученого. Как у коллекционера.

Стригунов кивнул. Он уже что-то печатал на клавиатуре.

— Я поднял ее логи. Запрос в Отдел Статистики по гильдии «Великая Охота». Ты говорил, что они прислали тебе мусор?

— Да. Сырые данные.

— Смотри, — он развернул монитор ко мне.

На экране была переписка.

От: Виктория (Аналитика)

Кому: Берг (Статистика)

Тема: Срочный запрос по проекту Маркуса

«Пришли, пожалуйста, выгрузку сырых логов по гильдии „Великая Охота“. Без фильтрации и анализа. Только массив. Нужно для самостоятельной обработки. И да, поставь пометку „низкий приоритет“, чтобы руководство не дергалось».

— Она сама попросила прислать мусор, — констатировал Стригунов. — Она намеренно саботировала твое расследование, прикрываясь болезнью бабушки. Она тянула время.

Пазл сложился. Вика. Милая, отзывчивая Вика, которая поила меня чаем и искала информацию в лорбуках. Она была глазами и ушами «Охотников» в самом сердце нашего отдела.

— Что будем делать? — спросил я. Голос был хриплым.

— Брать, — жестко ответил Стригунов. — Прямо сейчас. Пока она не поняла, что раскрыта. Но брать тихо. Нам нужно знать, кто ее куратор. И как именно она передает данные.

План Стригунова был прост, как выстрел в упор, и столь же необратим.

Никаких штурмовых групп, свисающих на тросах с крыши, никакого светошумового шоу. Корпоративная война любит тишину.

— Мы блокируем ее пропуск на выход через пять минут, — голос Виктора в наушнике звучал сухо, словно он диктовал список покупок. — Лифты в крыле аналитики переведены в сервисный режим. Интернет на ее рабочей станции будет отрублен через три минуты. Твоя задача, Андрей, зайти туда сейчас. Сесть рядом. Заговорить. О чем угодно. О погоде, о новом патче, о кофе. Главное, не дать ей нажать «красную кнопку». У таких агентов всегда есть протокол экстренного стирания. Одна команда и мы получим чистый диск вместо доказательств.

Я стоял перед дверью в наш «аквариум», чувствуя, как по спине течет холодный пот. Это было хуже, чем рейд на мирового босса. Там я рисковал пикселями. Здесь я шел предавать человека, который, как мне казалось, был моим другом.

Или это она предала меня первой?

— Понял, — шепнул я в микрофон гарнитуры и толкнул дверь.

Офис жил своей обычной ночной жизнью. Мерный гул кулеров, редкие щелчки клавиатур, запах остывшего кофе. Вика была на своем месте. Ее стол, заваленный книгами и распечатками, выглядел как островок хаоса в море стерильного порядка. Она что-то быстро печатала, то и дело поправляя очки, сползающие на нос.

Я подошел к ней. Шаги глушил мягкий ковролин.

— Привет, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал устало, но спокойно.

Вика вздрогнула. Ее пальцы на мгновение замерли над клавиатурой, но тут же продолжили свой бег. Она подняла на меня глаза. В них на долю секунды мелькнул испуг, тут же сменившийся привычной дружелюбной улыбкой.

— Ой, Андрей! Напугал. Ты чего не спишь? Вроде все рейды закончились.

— Не спится, — я придвинул свободный стул и сел напротив, блокируя ей прямой путь к выходу. — Мысли крутятся. Слушай, Вика, помнишь, мы говорили про двойственную природу богов? Про то, что Свет и Тьма, это части одного целого?

Она кивнула, но ее взгляд метнулся к часам в углу монитора.

— Конечно. Ты нашел что-то новое в храме Цереры?

— Нашел, — я наклонился вперед, ловя ее взгляд. — Я понял, что двойственность, это не только про богов. Это про людей. Про то, как можно улыбаться в лицо и одновременно отправлять отчет врагу.

Улыбка сползла с ее лица медленно, словно воск, плавящийся под огнем. Ее руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки. Она не дернулась, не попыталась бежать. Она просто замерла, глядя на меня. И в этом взгляде я увидел не страх, а странную, пугающую ясность.

— Нашли крота? — спросила она тихо.

В ее голосе не было ни удивления, ни попытки оправдаться. Только усталость.

— Нашли, — подтвердил я. — Пакет «Бета». Глобальный ивент. Красивая легенда, правда? Жаль только, что она была фальшивкой от первого до последнего слова.

Вика откинулась на спинку кресла. Она сняла очки и потерла переносицу, и этот жест сделал ее вдруг старше лет на десять.

— Значит, Стригунов. Я знала, что он начнет копать. Но не думала, что так быстро. Ты молодец, Андрей. Хорошо сыграл растерянного новичка.

— Зачем? — этот вопрос вырвался у меня сам собой. — Вика, зачем? Шантаж? Долги? Больная бабушка, про которую ты мне врала?

Она грустно усмехнулась.

— Бабушка? Нет, Андрей. Моя бабушка умерла пять лет назад. И никаких долгов у меня нет. И никто не приставлял пистолет к моему виску.

Она посмотрела на свой заваленный бумагами стол, на чашку с недопитым чаем, на фотографию с корпоратива, где она смеялась в окружении коллег.

— Ты когда-нибудь жил в коммуналке в Бирюлево, Андрей? С соседом-алкоголиком и тараканами, которых не берет дихлофос? Ездил на работу полтора часа в одну сторону в переполненной электричке, зная, что твоей зарплаты хватит только на еду и оплату этой дыры?

Я молчал. Я знал, что такое бедность, но в ее голосе звучала не просто жалоба. Это была ненависть. Холодная, выдержанная годами ненависть к своей жизни.

— Я вырвалась, — продолжила она, и ее голос стал жестче. — Я поступила в универ, я зубрила эти чертовы лорбуки, я стала лучшей на курсе. Я попала сюда, в «НейроВертекс». Работа мечты, так ведь? Зарплата выше рынка, офис в Сити, бесплатный кофе.

Она обвела рукой аквариум.

— Но знаешь, что я поняла через месяц? Что я все равно никто. Младший аналитик. Девочка на побегушках. «Вика, найди», «Вика, принеси», «Вика, сделай отчет». Я смотрела на Олега, на Елену, на тебя. Вы живете в другом мире. У вас квартиры в этой башне, машины с водителями, бонусы, которые мне и не снились. А я… я все так же езжу в метро и считаю дни до аванса, чтобы купить новые сапоги.

Ее глаза блеснули злым огнем.

— И тут появились они. Не какие-то бандиты в масках. Вежливый человек в дорогом костюме. Он просто сел ко мне за столик в кафе и предложил цену. Не за душу, Андрей. За информацию. За то, что я и так знаю. За доступ, который у меня и так есть.

— И ты согласилась, — сказал я. Это было не утверждение, а приговор.

— Я согласилась, — кивнула она. — Знаешь, сколько они платят? Один мой отчет стоит как полгода моей работы здесь. Я купила квартиру, Андрей. Свою. Без ипотеки. Я отправила маму в санаторий. Я впервые в жизни почувствовала себя не винтиком, а человеком, который что-то решает.

— Ценой жизни Михаила? — тихо спросил я. — Ты знала, что они с ним сделают. Ты знала, кто он.

Вика отвела взгляд. Впервые за весь разговор ей стало стыдно.

— Я… я старалась не думать об этом. Они сказали, что он просто актив. Что ему ничего не угрожает. Я убеждала себя, что это просто бизнес. Корпоративная война. Ничего личного.

— Для него это личное, Вика. Он не актив. Он человек. И ты продала его.

Она молчала. Ее пальцы нервно теребили край стола.

— Мне жаль, Андрей. Правда жаль. Ты хороший мужик. Ты единственный, кто относился ко мне не как к функции, а как к живому человеку. Но… если бы мне предложили выбор снова, я бы сделала то же самое. Потому что нищета страшнее предательства. Ты не поймешь. Ты всегда был на светлой стороне.

В наушнике щелкнуло.

— Мы готовы, — голос Стригунова. — Сеть отключена. Группа заходит.

Я увидел, как экран ее монитора мигнул и погас. Вика дернулась, ее рука метнулась к клавиатуре, чтобы ввести команду стирания, но экран оставался черным.

— Слишком поздно, — сказал я.

Двери офиса бесшумно открылись. В зал вошли трое. Двое в штатском и Стригунов. Они двигались спокойно. Никакого оружия, никаких криков «лежать!». Просто трое мужчин, идущих по офису.

Вика обернулась. Она увидела их и все поняла. Плечи ее поникли. Вся та злая энергия, что держала ее последние минуты, испарилась. Перед мной снова сидела уставшая, испуганная девушка в очках.

— Что теперь? — спросила она одними губами.

— Теперь разговор с Виктором Петровичем, — ответил я. — И если ты хочешь сохранить хотя бы ту квартиру, ради которой все это затеяла, я советую тебе рассказать все. Имена, явки, счета. Все.

Стригунов подошел к нашему столу. Он даже не посмотрел на Вику, его взгляд был прикован к ее погасшему монитору.

— Изъять технику, — бросил он своим людям. — Все носители. Личный телефон, планшет. Опечатать стол.

Один из оперативников подошел к Вике.

— Виктория Сергеевна, прошу вас проследовать с нами. Вещи можете не собирать.

Она медленно встала. Ее ноги дрожали. Она посмотрела на меня в последний раз.

— Прости, Андрей, — прошептал она. — Я просто хотела жить.

— Я знаю, — ответил я. — Мы все хотим. Просто цена у каждого разная.

Ее увели. Тихо, быстро, профессионально. Через минуту в офисе не осталось и следа того, что здесь только что произошло крушение чьей-то судьбы. Только пустой стул и опечатанный системный блок напоминали о предателе.

Стригунов задержался. Он посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

— В норме, — соврал я.

Внутри было пусто и гадко.

— Хорошая работа, — кивнул он. — Ты выиграл нам время. Канал перекрыт. «Охотники» ослепли. Теперь они не знают, что мы знаем. И не знают, где мы ударим.

— А мы ударим?

— Обязательно, — усмехнулся он. — Но сначала мы вытащим твоего друга.

Он ушел, оставив меня одного в пустом офисе. Я смотрел на черный экран монитора Вики и думал о том, что граница между мирами действительно стерлась. Здесь, в реальности, люди продавали друзей за квадратные метры так же легко, как в игре продавали лут за золото.

Я достал телефон.

[Лично][Маркус]: Почистил старые квесты. Готовься, завтра отбываем.

Ответа не было. Но я знал, что он прочитает.

Огни Москвы за панорамным стеклом сливались в бесконечные реки света, пульсирующие в ритме, который я больше не чувствовал своим.

Я сидел в кресле, повернувшись спиной к пустому, опечатанному столу Вики, и смотрел на город. В голове крутились обрывки ее исповеди. «Я просто хотела жить». Как просто. И как страшно.

В офисе было тихо, только отдаленный гул серверов напоминал, что «НейроВертекс» никогда не спит. Я думал о Михаиле, запертом в своей капсуле. О Праведнике, плетущем интриги в болотах. О Романусе, чья тень нависла над Сумеречным Долом. Все эти линии сходились в одной точке, и этой точкой был я. Центр паутины, который вдруг осознал, что сам является мухой.

Тихий стук в дверь прервал мои размышления.

Я обернулся. В дверях стоял Дмитрий Соловьев. Снайдер. В реальности он выглядел так же, как и его аватар, худощавый, собранный, с внимательными глазами, которые, казалось, замечали каждую мелочь. Он был одет в простую толстовку и джинсы, и выглядел немного неловко в этом вечном царстве костюмов и галстуков.

— Можно? — спросил он, не переступая порог. — Я видел свет, подумал, что ты еще здесь.

— Заходи, Дима, — я жестом пригласил его. — Не спится?

— Да как тут уснешь, — он прошел в кабинет и присел на край стола, не решаясь занять кресло. — После того рейда… адреналин все еще держит. Знаешь, я ведь серьезно тогда сказал. Про то, что ты спас волчонка. Я бы его убил. Рефлекторно. Моб есть моб. А ты… ты увидел.

Он замолчал, подбирая слова.

— Я хотел поговорить, Андрей. О том предложении Светозара. И о твоем отказе.

— Я не отказался, — поправил я. — Я взял паузу.

— Я понимаю, — кивнул Дима. — У тебя своя игра. Свои цели. Я видел, как ты работаешь. Ты не просто качаешься. Ты что-то ищешь. И я… я хочу помочь.

Я посмотрел на него внимательнее. В его словах не было фальши. Не было той скользкой угодливости, которую я теперь везде искал после Вики. Была простая, геймерская честность.

— Помочь? — переспросил я. — Зачем тебе это? Ты в топовой гильдии. У тебя легендарный пет, перспективы.

— Перспективы стать еще одним ДД в рейде на сорок человек? — он усмехнулся. — Скучно, Андрей. А с тобой… с тобой интересно. С тобой игра становится живой. Тот бой в Копях, потом Фенрир… Я впервые за долгое время чувствовал, что мои действия что-то значат. Что я не просто нажимаю кнопки в правильном порядке за зарплату.

Он глубоко вздохнул, словно решаясь на прыжок.

— В общем, я предлагаю свои услуги. Как напарника. Постоянного. Я знаю, ты работаешь над чем-то большим. Я могу быть полезен. Я хороший стрелок, знаю механику еще четырех классов и мастер по петам. И… я говорил с Борисом. Он сказал, что это можно оформить официально. Через регламент «НейроВертекса». Как полевое сопровождение актива. Меня отпустят, я узнавал. Дело-то полезное. Не только для меня, но и для компании.

Я смотрел на него и видел тот самый недостающий элемент, который я искал в своем анализе. Стабильность. Профессионализм. И, что самое важное, отсутствие скрытых мотивов. Он хотел играть. Он хотел быть частью истории.

Моя команда была разбита. Михаил недоступен. Бошка занят. Максим… с Максимом все сложно. Мне нужен был кто-то, кто будет просто делать свою работу и не задавать лишних вопросов. Кто-то, кто сможет прикрыть меня в Ардене, где, судя по всему, нас ждала не прогулка, а война.

— Ты понимаешь, на что подписываешься? — спросил я серьезно. — Это не просто квесты. Это… сложные материи. Иногда опасные. И не только в игре.

— Я догадываюсь, — спокойно ответил Дима. — Я не слепой. Я вижу, как вокруг тебя суетятся безопасники. Вижу, как на тебя смотрят Олег и Елена. Ты в центре чего-то крупного. И я хочу быть там. Не ради лута. Ради игры.

Это был правильный ответ. Единственно верный.

— Хорошо, — сказал я, принимая решение. — Мне пригодится стрелок. Завтра утром я отплываю в Арден. Речной круиз, переходящий в экспедицию в проклятый лес. Ты с нами?

Глаза Димы загорелись.

— В Арден? В земли эльфов? Конечно, я с вами! Когда выезд?

— Завтра на рассвете. Встречаемся в порту Логоса. Бери все, что нужно для долгого похода. И стрел побольше. Там точно будет в кого пострелять.

— Буду готов, — он вскочил, пожимая мне руку. — Спасибо, Андрей. Ты не пожалеешь.

— Надеюсь, — ответил я, глядя, как он выходит из кабинета, уже на ходу доставая телефон, видимо, чтобы сообщить радостную новость Борису.

Я снова повернулся к окну. Москва продолжала жить своей жизнью, равнодушная к моим проблемам. Но теперь я чувствовал себя чуть менее одиноким. У меня был план. У меня был щит, моя репутация. И теперь у меня был еще один меч, меткий стрелок с легендарным волком.

Оставалось только найти сердце. Моего друга, запертого в тишине.