Переплетения 5

Глава 13

Мир Этерии схлопнулся в черную точку, и я снова оказался в своем огромном номере.

Я снял шлем и отложил его в сторону. Без использования капсулы, переход в реальным мир происходил быстрее и мягче. Но даже так, выход не принес облегчения. Каждое мгновение, проведенное в бездействии, было мгновением, которое Михаил проводил в плену. Каждая минута промедления давала «Охотникам» еще один шанс затянуть петлю.

Я выбрался из кресла, чувствуя себя старше и тяжелее, чем несколько часов назад. Реальность давила гравитацией, которой не было в игре. Мой номер в жилом блоке башни, эта безупречная, стерильная золотая клетка, встретил меня тишиной. Я прошел к панорамному окну. Далеко внизу Москва расстилалась бесконечным, мерцающим ковром огней — гигантская микросхема, по которой текли потоки данных в виде фар автомобилей. Где-то там был мой отец, в другой клетке, пусть и медицинской. Где-то там была Аня, строящая свою маленькую империю. Где-то там был Михаил…

Эта мысль заставила меня действовать. План Стригунова был хорош, но он был медленным. Он был игрой на опережение, шахматной партией, где каждый ход тщательно взвешивался. Но пока мы играли в шахматы, «Охотники» могли просто опрокинуть доску. Мне нужен был не только скальпель, но и молот. Мне нужны были люди. Надежные. Те, кто не был частью этой корпоративной паутины. Те, кому я мог доверять.

Пальцы сами нашли в контактах единственный номер, который был мостом к моей прошлой, нормальной жизни. К жизни, где игра была просто игрой.

Гудки шли недолго. На том конце раздался грохот, чей-то зычный смех и затем — до боли знакомый, жизнерадостный голос Сергея.

— Андрюха! Какими судьбами? Решил-таки выбраться из своей цифровой нирваны и вспомнить о нас, смертных? Мы тут как раз пиво тестируем, новый сорт, крафтовый. Присоединяйся, пока не выпили!

Его беззаботность, его простое, земное предложение ударило, как глоток свежего воздуха после душного подземелья. На секунду я действительно захотел все бросить, поймать такси и поехать к нему. Сидеть на его кухне, пить пиво, говорить о всякой ерунде. Быть просто Андреем, а не Маркусом, не Сверхперсонажем, не активом категории «А».

Но эта секунда прошла.

— Серый, привет, — я старался, чтобы мой голос прозвучал ровно, почти по-деловому. Уже настолько сросся с этой маской, что разучился говорить иначе. — Слушай, у меня к тебе серьезный разговор. И серьезное предложение.

На том конце воцарилась тишина, нарушаемая лишь фоновым шумом бара. Я слышал, как он отошел в сторону.

— Так, — тон Сергея изменился, стал настороженным. — Когда ты говоришь «серьезное предложение», у меня сразу возникает образ тебя в строгом костюме, с папкой и графиками. Что стряслось?

— Ничего не стряслось. Наоборот. Серый, как насчет того, чтобы бросить свою рутину? Увольняйся из своей конторы.

— Смелое заявление. И куда же мне податься, по-твоему?

— Ко мне, — выпалил я. — В «НейроВертекс». Официально. Я формирую свой отдел. Вернее, мне его формируют, но суть не в этом. Мне нужны люди. Мне нужен ты. Позиция на выбор: ведущий тестировщик, аналитик игровых систем. Зарплата… — я назвал сумму, которая заставила бы любого айтишника среднего звена подавиться своим смузи. — Полный соцпакет, лучшая в мире медицинская страховка, корпоративная квартира здесь же, в башне. И главное — мы будем работать вместе. Играть вместе. Ты будешь в моей постоянной группе, в моей консте. Мы будем делать то, что всегда хотели, превратим игру в работу, за которую платят. Причем, отличные деньги.

Я закончил и замолчал, ожидая реакции. С моей точки зрения, это было предложение, от которого невозможно отказаться. Я предлагал ему не просто работу. Я предлагал ему мечту любого геймера, упакованную в самый дорогой корпоративный пакет. Я предлагал ему место рядом со мной, в центре событий.

Ответом мне был смех. Не просто смешок, а громкий, искренний, гомерический хохот. Сергей смеялся так, что я почти физически чувствовал, как он утирает выступившие слезы.

— Андрюха… Ох, Андрюха… Ты серьезно? Ты сейчас это серьезно говоришь?

— Абсолютно, — холодно ответил я, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Он не понимал.

— Погоди, дай отдышаться… — он сделал несколько глубоких вдохов. — Слушай, я ценю. Правда. Но ты, кажется, забыл одну простую вещь. Для меня Этерия, это место, куда я прихожу после работы. Понимаешь? Это мой гараж. Моя рыбалка. Мое пиво с друзьями. Это место, где я могу расслабиться, погонять кабанов, поругаться в чате на лаги и просто отключить мозг. А ты мне предлагаешь превратить это в… в офис. С графиками. Отчетами. KPI. С дедлайнами по убийству драконов.

Его голос снова стал серьезным, но в нем не было обиды, только усталая мудрость человека, который давно разделил для себя эти два мира.

— Ты предлагаешь мне сделать мой отдых работой. Ты понимаешь, что тогда у меня просто не останется отдыха? Магия исчезнет, Андрюха. Весь кайф пропадет в тот самый момент, когда мне придется писать отчет о «нестандартном поведении рейд-босса в третьей фазе». Это станет такой же рутиной, от которой я и так бегу в игру.

Я молчал. Его логика была безупречной, но она принадлежала другому миру. Миру, из которого я уже ушел.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить, — тихо произнес я.

— А ничего и не надо, — мягко сказал он. — Просто не забывай, Андрюха, где мир, а где текстуры. Для тебя эта граница стерлась, я понимаю. Но для меня — нет. И я не хочу, чтобы она стиралась. Я лучше останусь твоим другом на воле, чем подчиненным в клетке.

Последняя фраза ударила наотмашь. «Подчиненным в клетке». Он видел. Он все прекрасно видел, даже не зная и десятой доли правды.

— Да и Богдану моему, — продолжил он, — ему это сейчас интересно, потому что это вызов, это круче любой олимпиады по математике. Но если перед ним маячит институт, а потом настоящая работа, думаешь, он захочет вечно сидеть и ломать код ради зарплаты? Нет. Он найдет себе другую песочницу. Это для нас, стариков, игры, это побег. А для него, просто разминка перед настоящей жизнью.

Снова наступила тишина. Я смотрел в окно на огни чужого, далекого города. Где-то там, в одной из этих светящихся точек, сидел мой друг, свободный человек, который только что вежливо, но твердо отказался войти в мою золотую клетку. Он выбрал реальность. А у меня этого выбора уже не было.

— Я понял тебя, Серый, — сказал я наконец. — Прости за дурацкое предложение.

— Да брось, — он снова стал прежним, веселым и шумным. — Предложение шикарное! Просто не для меня. Слушай, ты лучше скажи, когда освободишься? Мы с парнями в субботу собираемся. Шашлыки, баня. Настоящие, не пиксельные. Приезжай, а? Отдохнешь, развеешься. Вспомним, как мы в старые времена рейды собирали, без всяких ваших корпоративных бюджетов.

— Я… я постараюсь, — солгал я, зная, что Стригунов никогда не отпустит меня за периметр ради шашлыков.

— Вот и договорились! Ладно, бывай, Андрюха, меня тут пиво ждет! Звони, если что!

Связь прервалась.

Я опустил телефон. Мост, который я пытался перекинуть в свой старый мир, рухнул. Сергей был прав. Абсолютно прав во всем. И от этого осознания мое одиночество в этой огромной башне стало почти физически ощутимым. Он останется другом на воле. А я… я останусь здесь. В клетке. Потому что это больше не игра.

Разговор с Сергеем оставил после себя звенящую пустоту.

Его слова, простые и честные, были холодным компрессом на горячечный бред последних дней. «Не забывай, Андрюха, где мир, а где текстуры». Он был прав. Для него, для Ани, для миллионов других игроков Этерия была отдушиной, развлечением, хобби. Сложным, захватывающим, но все же, лишь отражением настоящей жизни.

Для меня же текстуры давно стали миром. И этот мир трещал по швам.

Я вернулся в свой номер, но не стал садиться в капсулу. Вместо этого подошел к рабочему компьютеру — тому самому, который «НейроВертекс» предоставил мне для «аналитической работы». Я смахнул с экрана сводки по статистике Этерии и открыл свой личный файл, который я вел с самого начала. «Дневник исследователя». Это была моя карта, мой компас, моя единственная попытка навести порядок в нарастающем хаосе.

Провал с Сергеем был не просто разочарованием. Это была системная ошибка. Моя ошибка. Я составил идеальное, с моей точки зрения, предложение, подкрепил его всеми необходимыми ресурсами и получил категорический отказ. Потому что я анализировал переменные. Зарплату, соцпакет, доступ к технологиям, — но проигнорировал главный параметр: человеческий фактор. Я снова наступил на те же грабли, что и с Олегом.

Пальцы замерли над клавиатурой. Прежде чем двигаться дальше, нужно было провести полный, безжалостный разбор полетов. Проанализировать прошлые провалы, чтобы не допустить их в будущем. Моя команда была не просто набором юнитов. Это была сложная система, и ее главная уязвимость заключалась в том, что шестеренки в ней были живыми.

Я создал новый раздел: «Анализ кадровых потерь. Причины и следствия».

Объект анализа: Олег «Неуязвимый»

Приписанная роль: Танк. Фундамент группы. «Стена». Функция, отвечающая за поглощение урона и удержание агро.

Фактическая мотивация: Следование внутреннему кодексу чести. Для него архетип «воина» был не набором навыков, а системой ценностей. Прямолинейность, сила, встреча с врагом лицом к лицу — вот его константы.

Причина сбоя: Конфликт между системной эффективностью и личным кодексом. Моя тактика, основанная на кайтинге, использовании окружения и «нечестных», с его точки зрения, приемах, была для него не просто тактическим элементом. Она была оскорблением. Я просил его быть не воином, а трусом. Я требовал от него отказаться от своей идентичности ради общей цели.

Моя ошибка: Я классифицировал его как функцию, а не как личность. Я видел перед собой танка и полностью игнорировал переменную «воинская честь». Я оптимизировал бой, но дестабилизировал моральный дух ключевого члена команды. Эффективность плана оказалась обратно пропорциональна его приемлемости для исполнителя.

Вывод: Успех операции зависит не только от математически верного алгоритма, но и от его совместимости с внутренним кодексом участников. При планировании необходимо учитывать не только класс и навыки, но и психологический профиль. Люди — не программный код.

Я откинулся на спинку кресла. Все было так просто и так очевидно сейчас. Тогда, в пылу сражений в Подгороде, я видел лишь цифры, тайминги и векторы атак. Я не видел человека, которого ломала необходимость бегать от врага, вместо того чтобы встретить его удар на свой доспех.

Следующим в списке шел тот, чье имя отдавалось в памяти тихим, неприятным холодком.

Объект анализа: Праведник, имя в реале — неизвестно

Приписанная роль: Временный союзник. Офф-танк. Источник мощного урона и контроля. На тот момент — полезный инструмент для решения конкретных задач — исполнение роли танка, угроза ПвП игрокам.

Фактическая мотивация: Следование догматам своей веры. Фанатизм. Его мир был абсолютно бинарным: Свет против Тьмы, Добро против Зла, Порядок против Хаоса. Никаких полутонов.

Причина сбоя: Идеологическая несовместимость. Я видел в нем союзника по задаче, он видел во мне временного попутчика в священной войне. Когда задача была выполнена, он провел собственный анализ. Поставил клеймо «не достойны». В последствии, возможно, моя команда, заключавшая сделки с контрабандистами (Ларс) и аристократами-интриганами (Борджиа), в его системе координат стала «серой». Запятнанной. А значит, недостойной владеть артефактом такой мощи, как Первоключ.

Моя ошибка: Я апеллировал к его функции («Нам нужен твой Свет»), но проигнорировал его идеологию. Я использовал его как меч, не задумываясь о том, что у этого меча есть собственная воля и собственное представление о справедливости. Его предательство не было спонтанным актом или подлостью. С его точки зрения, это было исполнением священного долга. Он не украл ключ, он спас его от осквернения.

Вывод: Привлекая в команду носителя сильной идеологии, необходимо убедиться, что его мировозрение совпадает не только с конечной целью, но и с методами ее достижения. Нельзя просить фанатика помочь ограбить банк, даже если деньги пойдут на строительство храма.

Анализ прошлого был болезненным, но отрезвляющим. Я допустил две фундаментальные ошибки, обе связанные с одним и тем же: я видел в людях инструменты, а не системы. Теперь нужно было применить этот новый, исправленный фильтр к моей текущей, разваливающейся на части команде.

Сводный анализ текущего состава «Ключников»

Имя: Кира «Шестеренка»

Роль: Инженер, точечный урон, взлом систем, крафт.

Внутренняя система ценностей: Логика, эффективность, изящество решения. Красота идеально работающего механизма. Порядок.

Матрица мировоззрения: Прагматичная. Мир — это огромная, сложная машина. Ее можно и нужно разбирать на части, чтобы понять, как она работает, и собрать заново, но лучше.

Оценка риска ухода: Низкий. Наши с ней системы ценностей почти идентичны. Она, как и я, ценит элегантное решение выше грубой силы. Конфликт возможен только на тактическом уровне (спор о методах), но не на стратегическом или идеологическом. Связь укреплена общим наследием наших отцов. Она — самый стабильный и надежный элемент системы.

Тут было все отлично и ни разу не вызывало трудностей. Кроме того, что она, как и я, была увлечена собственным исследование Этерии. И сейчас наши дороги немного разошлись.

Имя: Богдан «Бошка»

Роль: Маг Хаоса, артиллерия, генератор нестандартных решений.

Внутренняя система ценностей: Красота и нетривиальность решения. Цель — не победа как таковая, а нахождение интересного бага, элегантного эксплойта, «красивого уравнения». Процесс важнее результата.

Матрица мировоззрения: Мир — это симуляция, набор правил, которые существуют для того, чтобы их нарушать.

Оценка риска: Средний (риск хаоса, не предательства). Он никогда не предаст команду из-за идеологии или обиды. Но он может случайно уничтожить ее, проверяя «забавную гипотезу». Он — неуправляемый, но гениальный актив. Его нельзя контролировать, его можно только направлять. Ключ к работе с ним — ставить перед ним достаточно сложные и интересные задачи, чтобы его гений был сфокусирован на враге, а не на структуре нашей собственной группы.

Я в целом не мог представить его постоянным участником своей группы. Гильдии в будущем, да. Эпизодическим участником приключений, несомненно. Но не наперсником или правой рукой.

Имя: Шнырь

Роль: Разведчик, проводник, специалист по теневым операциям.

Внутренняя система ценностей: Выживание. Свобода. Лояльность как результат личного выбора и доверия, а не контракта. Он ценит поступки выше слов. Мой жест с Кольцом Ускользающей Тени был для него не просто подарком, а актом признания его субъектности.

Матрица мировоззрения: Цинично-прагматичная. Мир — это джунгли, где каждый сам за себя. Доверие — редчайший ресурс, который нельзя разбрасывать.

Оценка риска: Высокий, но контролируемый. Его основная цель — свобода от долга. Если «Охотники» или другая сила предложат ему эту свободу гарантированно, его лояльность пройдет проверку на прочность. Однако я создал с ним не только деловую, но и личную связь. Он видит во мне такую же аномалию, как и он сам. Пока я остаюсь для него единственным, кто видит в NPC личность, он будет на моей стороне. Его лояльность требует постоянного подтверждения через взаимное уважение.

Тут я был одновременно и уверен в его лояльности и в том, что он может повести себя абсолютно непредсказуемо в чрезвычайной ситуации, когда на кону будет его будущее.

Имя: Максим «Ким-Чи»

Роль: Танк, геймдизайнер-аналитик, корпоративный надзиратель.

Внутренняя система ценностей: ПАРАДОКС. Это был главный узел проблемы. Личность «Максима» ценит корпоративную лояльность и эффективность. Личность «Ким-Чи» — синергию, командную работу и «красивый бой». Какая из них настоящая — неизвестно.

Матрица мировоззрения: Парадоксальная. Он видит мир одновременно с точки зрения разработчика и игрока. Он понимает «как должно быть» и видит «как есть».

Оценка риска: Критический. Он — «черный ящик». Идеальный солдат, который может оказаться двойным агентом или просто амбициозным карьеристом, готовым пожертвовать командой ради отчета для Олега. Ему нельзя доверять. Но его навыки незаменимы. Стратегия работы с ним — изоляция информации. Он должен знать тактику, но не стратегию. Он должен видеть цель, но не всю карту.

Картина вырисовывалась безрадостная. Моя команда была набором гениальных, но нестабильных переменных. Нам не хватало не просто хилера. Нам не хватало надежных и стабильных узлов в целом. И тут я вспомнил о рейде. О спокойном, уверенном эльфе, который разгадал загадку волчонка не силой, а эмпатией.

Потенциальный кандидат: Дмитрий «Снайдер» Соловьев

Роль: Охотник, дальний бой, специалист по питомцам.

Внутренняя система ценностей (предположительно): Эмпатия, терпение, профессионализм. Его поступок с Лунным Волчонком был нелогичным с точки зрения гринда, но абсолютно верным с точки зрения понимания скрытых механик мира. Он не побоялся потратить время рейда на нестандартное действие.

Матрица мировоззрения: Вероятно, прагматичный исследователь. Он видит в мире не только набор мобов, но и живую экосистему.

Оценка риска: Низкий. Его рекомендовал Борис — проверенный контакт. Его действия в рейде говорят о спокойном, взвешенном характере. Он не похож ни на фанатика Праведника, ни на адепта «честного боя» Олега. Его работа в «НейроВерткс» в данном случае, играет только в плюс. Он кажется идеальным дополнением к стабильному ядру команды.

Отчет застыл на экране. Я проанализировал всех — и тех, кто ушел, и тех, кто остался, и тех, кто мог бы прийти. Всех, кроме одного. Того, кто был не просто переменной, а самой сутью нового уравнения. Мои пальцы медленно набрали его имя, словно боясь потревожить призрак.

Объект анализа: Михаил «Легенда»

Роль: Душа команды. Дипломат. Хроникер. Скрытый центр силы Он — не просто фигура на доске, он — Ферзь, которого я должен защищать любой ценой.

Внутренняя система ценностей: На поверхности — поиск «Великой Баллады», создание истории, артистизм. Но это лишь оболочка — графический интерфейс. Ядро его системы работает на одной-единственной директиве: Жажда свободы. Не абстрактной, а самой буквальной — свободы двигаться, жить, дышать вне стен медицинской капсулы и вне тени своего отца.

Матрица мировоззрения: «Мир — это сцена». Раньше я воспринимал это как метафору. Теперь я понимаю, что это точное описание. Для него Этерия — не игра. Это и есть реальность. Театр и тюрьма одновременно, где он — главный актер, вынужденный играть роль веселого барда, чтобы скрыть беглеца.

Оценка риска: Экзистенциальный. Риск, связанный с Михаилом, не касается его предательства или неэффективности. Он сам по себе является критической уязвимостью всей нашей операции. Его статус Сверхперсонажа — это маяк, который привлекает нашего основного противника. Его физическая беспомощность в реальном мире делает его абсолютной целью. Он — не самый рискованный член команды. Он — причина, по которой вся команда находится под риском. Любая ошибка, любой неверный шаг, любой прецедент, который свяжет меня с ним, может привести не к провалу квеста, а к его физическому захвату или смерти.

Вывод: Моя главная задача — не выполнить квест, а обеспечить его выживание. Все мои действия, все тактические решения и стратегические планы отныне должны проходить через один-единственный фильтр: «Насколько это безопасно для Михаила?». Он — моя правая рука в глазах «НейроВертекса», но я — его единственный щит в реальной войне. И этот щит не должен дрогнуть.

Я закрыл файл. Туман в голове рассеялся, сменившись холодной, ясной определенностью.

Я знал свои ошибки, видел слабые места своей команды и наметил следующую цель.

Именно в этот момент на краю зрения мягко пиликнул личный мессенджер.

Не корпоративный. Личный. Тонкий лучик из другого мира, пробившийся сквозь толщу бронированного стекла этой башни.

[Аня]: Пап, ты не спишь?

Сообщение было простым, почти детским. Но в нем не было той паники и отчаяния, что я слышал в ее голосе в прошлый раз. Я почувствовал, как напряжение в плечах, державшее меня в тисках последние несколько часов, слегка ослабло.

[Андрей]: Не сплю. Никогда:)

Ответ ушел мгновенно. Не успела серая галочка смениться на двойную, как интерфейс смартфона на столе ожил, высвечивая ее имя. Входящий вызов. Я принял его, переключив на громкую связь.

— Пап! — ее голос ворвался в тишину моего номера не просто звуком, а энергией. В нем не осталось и следа от той надломленности, что я слышал в прошлый раз. Теперь в ее голосе звенел чистый, незамутненный азарт лидера, только что одержавшего первую победу. — Я тебя не разбудила?

— Нет, — я позволил себе легкую улыбку, которую она не могла видеть, но, я был уверен, могла почувствовать. — Я как раз… анализировал данные. Рассказывай. Судя по голосу, операция Возрождение проходит успешно.

— Успешно — это не то слово! Пап, мы во всю штурмуем Черную Башню.

Я сел прямее. Так быстро? Я ожидал, что сбор людей, восстановление морали и подготовка займут у них минимум неделю.

— Мы не стали ждать, — продолжила она, словно прочитав мои мысли. Ее речь была быстрой, сбивчивой, полной энтузиазма. — Твой совет… он был как искра. Мы зачистили первый квартал Башни. Сами. Это было… невероятно. Это не обычный рейд, где ты просто бьешь мобов посильнее. Там все на загадках. Теневые стражи, которых можно ранить, только если стоишь в луче света от магического фонаря. Босс, который создает твои зеркальные копии, и если ты бьешь не ту, получаешь урон сам. Система словно проверяет нас на прочность, на сообразительность. И знаешь что? Ты бы видел, как все сплотились! Ястреб снова стал самим собой, Бастион… о нем никто и не вспоминает. Мы снова команда!

Я слушал ее, и на душе становилось тепло. Это было не просто сообщение об игровом успехе. Это был отчет командира, который принял командование разбитым отрядом и повел его в бой, возвращая веру в себя и в своих людей. Моя дочь. Она не просто играла. Она строила.

— Это отличные новости, Аня. Я горжусь тобой.

— Это еще не все, — ее голос стал тише, серьезнее. — Мы зачистим все кварталы сами. Мы дойдем до вершины. Нам не нужна твоя помощь, чтобы пробиться через боссов. Нам нужен ты сам. Твой статус. Тот артефакт, о котором ты говорил. Нам нужен ключ, чтобы активировать скрытый сценарий.

Я понял, к чему она ведет. Она не просила меня тащить их. Она просила меня быть катализатором.

— Тебе нужно будет просто зайти на финальный этап, — подтвердила она мои мысли, используя идеальный игровой термин. — Побыть вагоном. Нашим счастливым билетом. Мы сделаем всю грязную работу. Твое дело, просто быть там, когда мы будем готовы открыть настоящую дверь.

Идеальный тактический ход. Она использовала меня как ресурс, но так, чтобы не умалить заслуг своей гильдии. Победа, если она случится, будет принадлежать им. А я… я буду лишь тем, кто принес ключ.

— Я понял, согласен, — сказал я, открывая свой личный календарь. — Когда?

— Мы думаем, нам нужно еще два вечера на полную зачистку и подготовку. Вечер вторника. Мы призовем тебя прямо к последнему кварталу рейда.

— Вторник. Хорошо. Я расчищу график.

— Пап… спасибо, — в ее голосе прозвучало что-то новое. Не просто дочерняя благодарность. Это было уважение одного лидера к другому. — Мы не подведем.

— Я знаю, — ответил я. — Удачи, командир.

Она коротко рассмеялась и повесила трубку.

Я еще несколько секунд сидел в тишине. На огромной шахматной доске, где двигались фигуры корпораций и теневых правительств, только что сделал свой ход еще один игрок. Маленькая, яркая, непредсказуемая фигурка феникса.