Переплетения 2

Глава 21

Мы собрались на следующий вечер, в той же пыльной каморке «Последнего Глотка», ставшей нашим неофициальным штабом.

Воздух был немного другим, вчера он был пропитан напряжением и неопределенностью, сегодня же он звенел от сдержанного азарта и предвкушения. Мы снова были единым целым, командой, у которой появилась цель.

Я выложил на стол суть вчерашнего разговора. Не стал передавать все эмоции, лишь сухие факты.

— Аня, в игре Зера, одна из лидеров гильдии «Полуночные Гончие», вчера сделала нам предложение, — я смотрел на лица своих товарищей, оценивая их реакцию. — Она предлагает нам всем влиться в их состав. Как отдельное крыло, новички, но под их покровительством. Обещают помочь с прокачкой и экипировкой.

Михаил, который до этого момента восторженно рассматривал [Горн Великого Прилива], замер. Кира, сосредоточенно чертившая на куске пергамента какую-то схему, подняла голову, и ее глаза сузились.

— «Полуночные Гончие»? — она произнесла это название так, словно пробовала на вкус что-то неприятное. — Пираты, что «стилят» финальных боссов у других групп? Те, чей стиль игры сводится к «ворваться, нажать все кнопки и посмотреть, что будет»? Маркус, это не мы. Это анти-мы. Мы — система. Мы — план. А они — хаос. Попытка встроить наш механизм в их… блицкриг — это все равно что приделать реактивный двигатель к велосипеду. Да, полетит. Но недолго и скорее всего до ближайшей стены.

Она была абсолютно права, облекая мои собственные мысли в идеальную инженерную метафору.

— Она права, — поддержал ее Михаил, и его голос был на удивление серьезным. — Наша баллада, друзья, не об этом. Мы не корсары, которые берут на абордаж ослабленные корабли. Мы — исследователи, что находят путь в древние, забытые руины. Наша сила не в натиске, а в знании. Не в скорости, а в понимании. Присоединиться к ним — значит предать саму суть нашего отряда. Предать наш собственный стиль, нашу идею.

Он говорил не как бард, а как хранитель нашей маленькой истории. Он понимал, что наша ценность не в силе, а в уникальности.

— И тем не менее, — добавил я, глядя на их решительные лица. — Это признание. Гильдия такого уровня не делает предложений просто так. Они увидели в нас не просто нубов, а эффективную, пусть и странную, боевую единицу. И это приятно.

На мгновение в комнате повисла тишина, наполненная общей, молчаливой гордостью. Да, нас унизили, чуть не растоптали. У нас был разлад и потеря важного звена. Но мы выжили, адаптировались и нанесли ответный удар такой силы, что это заметили даже те, кто смотрел на мир с высоты своего девяностого уровня.

— Приятно, — согласилась Кира с кривой усмешкой. — Но не настолько, чтобы продавать душу за пару эпиков и сомнительную славу. Мой ответ — нет. Однозначно.

— Однозначно, нет. — Эхом отозвался Михаил.

Я кивнул. Решение было принято. Единогласно.

— Хорошо. Тогда переходим к нашим собственным планам. Подгород ждет.

Я вытащил из инвентаря [Первоключ]. Теперь он выглядел иначе. В нем сплелись три элемента: механическое совершенство, органическая аномалия и мистический узор. Он мягко пульсировал призрачным светом, словно живой.

— Нам нужно возвращаться в Подгород. Учитывая сложность, думаю это не дело на вечер, ближайшие выходные — идеальное время. Нужен будет целый день.

— И нам нужна полная команда, — добавила Кира, глядя на ключ с профессиональным любопытством. — Без танка мы там и шагу не ступим. Твои магические фокусы — это хорошо, но против тех Стражей нужна стена из чистой стали.

— Ты думаешь о Праведнике? — спросил Михаил.

— А еще о Бошке, — ответил я. — Возникает вопрос: можем ли мы им доверять? Это не просто данж. Это наш главный квест. Наш личный секрет Ключников.

— Бошка — ходячая аномалия, но он гений. И он не злодей. Ему просто любопытно, — рассудительно заметила Кира.

— А Праведник. Он, конечно, немного фанатичен. Но его кодекс чести тверже, чем его доспехи. Он не предаст союзников в бою. Думаю, да, мы можем им доверять.

— К тому же, — Легенда усмехнулся, — у них все равно нет нашего ключа. Без нас они эту дверь не откроют.

Это был весомый аргумент. Мы были носителями ключа. Они — временными инструментами, пусть и очень мощными.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда свяжусь с ними.

Я открыл список друзей. Праведник на удивление был в игре.

[Лично][Маркус]: Праведник, нужна твоя помощь. Твой Свет. В субботу мы планируем экспедицию в одно из самых темных и древних мест в Подгороде. Секретное крыло, куда еще не ступала нога большинства игроков. Там нас ждут древние стражи и, возможно, ответы на многие вопросы. Нам нужен несокрушимый танк, который станет нашим щитом в этой тьме. Ты готов?

Я ждал пафосного ответа, наполненного речами о Свете и Тьме. Он превзошел мои ожидания.

[Лично][Праведник]: Маркус! Я знал! Я чувствовал, что зов долга скоро прозвучит вновь! Секретное крыло, говоришь? Древние стражи? О, да! Именно там, в самой глубокой тьме, Свет сияет ярче всего! Я буду готов! Мой молот жаждет сокрушать кости древнего зла! Укажи лишь час, и я буду там!

Я улыбнулся и открыл чат с Бошкой. Тот тоже был онлайн.

[Лично][Маркус]: Бошка, есть интересная задача. Древний механизм в Подгороде, который реагирует на уникальные ключи. Мы вскрыли первый уровень, но за ним — нечто еще более сложное. Нечеловеческая архитектура, до-раскольная эпоха. В субботу идем дальше. Нам нужен кто-то, кто понимает не просто магию, а ее… физику. Твой хаос может оказаться ключом к их порядку. Ну и дамаг тоже не помешает:)

Я ждал скептического ответа, вопросов или даже отказа. Но получил нечто другое.

[Лично][Бошка]: Подожди… Вы открыли ту самую дверь с музыкальным замком? И за ней были не просто тоннели, а зал со стражами-автоматонами? И ты нашел там артефакт, который является частью системы?

Я опешил. Откуда он это знает?

[Лично][Маркус]: Откуда тебе это известно?

[Лично][Бошка]: Известно? Ха! Я сам написал три теории об этой двери на форуме! Все смеялись, говорили «просто текстура». А она настоящая! Настоящая! Маркус, я не просто иду с вами. Я требую, чтобы вы взяли меня! Это же самое интересное, что происходило в этой игре за последний год!

Я рассмеялся. Похоже, мы нашли не просто ДД, а еще одного исследователя, который шел к той же цели, но с другой стороны.

Я открыл групповой чат.

[Системное уведомление]: [Маркус] добавил в группу персонажа [Праведник]

[Системное уведомление]: [Маркус] добавил в группу персонажа [Бошка]

[Группа][Маркус]: Итак, состав на субботу утвержден. Праведник — танк. Михаил — хил и поддержка. Я, Кира и Бошка — ДД и контроль. Пять человек. Идеальный расклад.

[Группа][Праведник]: ПРИВЕТСТВУЮ ВАС, ВОИНЫ СВЕТА!

[Группа][Бошка]: О, опять этот паладин. Интересная переменная. Проверим, насколько твоя вера совместима с законами термодинамики $)

[Группа][Шестеренка]: Я принесу огнетушитель.

Я улыбнулся, глядя на этот маленький, идеальный хаос.

[Группа][Маркус]: Сбор в субботу, в час дня, у центрального Путевого Камня в Лирии-Порте. Не опаздывать. И да пребудет с нами система.

Субботний полдень в Лирии-Порте гудел совершенно иначе, чем в будний день.

Уличный шум был тем же, но его тональность сменилась. Исчезла деловая, нервная спешка торговцев и клерков; ее место занял гулкий, предвкушающий рокот сотен искателей приключений, проверяющих снаряжение, собирающихся в группы и обсуждающих маршруты в грядущие подземелья. Мы были частью этого потока, но в то же время стояли особняком. Наша цель была не в фарме и не в луте. Наша цель была в разгадке тайны.

У центрального Путевого Камня царило настоящее столпотворение. Праведник, как и обещал, был на месте. В своей сияющей, безупречной броне он выглядел как монумент порядку посреди этого хаоса. Даже здесь, в толпе, вокруг него образовывалась небольшая пустота — люди инстинктивно сторонились этого ролевого недоразумения. Рядом с ним, в своей кричаще-синей мантии, подпрыгивал от нетерпения Бошка, который с любопытством ребенка разглядывал каждого проходящего, словно искал в них изъяны и аномалии. Он был живым воплощением хаоса рядом с воплощением порядка. Идеальная пара ходячей несуразности.

Мы двинулись в путь, снова погружаясь в знакомые, сырые тоннели Верхнего Уровня. Раньше эти коридоры казались мне враждебными. Теперь же, когда за моей спиной шли не просто напарники, а целая, пусть и временная, боевая группа, они ощущались лишь как прелюдия. Дорога к настоящему испытанию.

По пути Бошка, шедший рядом со мной, вдруг прервал тишину, нарушаемую лишь мерным лязгом доспехов Праведника.

— Маркус, а Маркус, — начал он заговорщицким шепотом, словно делился величайшим секретом. — Я тут наблюдал за тобой в прошлом бою. Ты когда колдуешь, думаешь слишком много.

— Это вроде как моя работа, — быстро и сухо ответил я, стараясь опередить Киру, которая уже обернулась и готовилась вставить свою шпильку.

— Не-не-не, ты не понял! — отмахнулся он. — Ты думаешь числами. Переменными. Ты такой: «Ага, мне нужно увеличить урон на десять процентов, а скорость полета — на пятнадцать. Я сейчас поменяю damage_per_missile на 22 и velocity на fast». Это… это как приделать моторчик к пианино, чтобы он сыграл нужную ноту в нужный момент. Это работает, да, но это грубо. Неэлегантно!

— А как надо? — спросил я, мой профессиональный интерес уже взял верх.

— Надо не менять числа! Надо желать результат! — его глаза вспыхнули безумным огнем. — Ты должен не переписывать код, а напрямую обращаться к системе через эмоции и желания. Не «увеличить урон», а «ударить сильнее». Не «изменить траекторию», а «заставить снаряд найти цель». Ты должен говорить с ней не на языке программиста, а на языке души!

Его поддержал Михаил, до этого молча слушающий.

— Он прав, Маркус! Абсолютно прав! То, что ты делаешь, — это второй, верхний уровень владения магией, «Системный Подход». Ты понимаешь правила и можешь их изменять. Но есть и третий, высший эшелон, доступный лишь единицам. Это то, что древние трактаты называют «Песнью Творения». Это интуитивное владение. Когда ты не просто меняешь правила, а создаешь свои. Это уровень, недостижимый ни для тех, кто просто жмет на кнопки, ни для тех, кто анализирует код. Но, — добавил он, и в его голосе прозвучало уважение, — на третий уровень не перейти, не достигнув совершенства на первых двух.

Бошка радостно хлопнул в ладоши.

— Вот! Вот, он понимает! Смотри!

Он вытянул руку. На его ладони зажглись три тусклых огонька [Магических снарядов]. Стандартное заклинание. А затем он прикрыл глаза, и я увидел, как огоньки начали меняться. Они не стали ярче или больше. Они начали танцевать. Один вытянулся в тонкий лучик, другой закрутился спиралью, третий начал лениво пульсировать. Они двигались в такт какой-то неслышимой мелодии.

— Видишь? Я не меняю их урон, не меню параметры. Я меняю их характер, — прошептал Бошка. — А теперь…

Он щелкнул пальцами, и огоньки исчезли, а вместо них на его ладони появился маленький, дрожащий [Светлячок]. Он не просто светился. Он менял цвет — от теплого желтого до холодного синего. Он бросал на стены живые, пляшущие тени. Он был не просто источником света. Он был живым существом.

Я попытался повторить. Сосредоточился на [Магических снарядах]. Я попытался не думать о переменных. Я попытался почувствовать. Но мой мозг, натренированный десятилетиями анализа, видел лишь одно:

missile_count=3, damage_per_missile=20, velocity=slow

Заклинание сорвалось с моих рук. Три одинаковых, стандартных огонька. Я был слишком силен как технарь. Слишком прочно заперт в своей собственной логике.

С наскока такое не получалось.

Мы дошли до первой двери, и я отвлекся от своих неудачных экспериментов. Пришло время для моей привычной магии. Системной.

Я достал [Первоключ]. Он снова завибрировал в моей руке, входя в резонанс с тихим, неслышимым гулом камня. Я приложил его к спиральному символу. Древняя музыка наполнила зал, и монолитная стена бесшумно ушла в сторону.

Бошка издал восторженный писк.

— Невероятно! Это же… это акустическая инерция в твердой среде! Резонансная частота ключа совпадает с собственной частотой запирающего механизма, вызывая фазовый сдвиг и… Кира, ты это видишь⁈

Он уже подскочил к двери, водя руками по гладкой поверхности камня, словно пытаясь прочитать его тайную мелодию. Кира была рядом, и в ее глазах горел тот же инженерный огонь. Праведник же просто стоял и молча наблюдал. На его лице, как всегда, не было никаких эмоций. Он не восхищался, не удивлялся. Он просто смотрел. И я не мог понять, было ли ему интересно, или он просто считал это еще одним проявлением «нечестивой» магии, которую он вынужден был терпеть.

Мы прошли через зал Стражей, которые теперь стояли в молчаливом карауле, провожая нас своими незрячими, но всевидящими взглядами, и вскоре оказались перед второй дверью. Она была идентична первой. Непреодолимая, немая стена.

Я повторил ритуал. Снова приложил [Первоключ], снова музыка камня, снова бесшумно расходящаяся преграда. На этот раз Бошка не кричал от восторга. Он стоял рядом, приложив ухо к стене, и слушал. А Праведник, когда дверь открылась, шагнул вперед и положил свою латную перчатку на гладкую, холодную поверхность. Он ничего не сказал, но я почему-то был уверен, что он тоже слушает.

Коридор за второй дверью был коротким.

Он вывел нас не в очередной тоннель или зал, а на узкий балкон, нависавший над огромным, абсолютно симметричным пространством. Это был гигантский, правильный восьмиугольный зал, высеченный из того же черного, поглощающего свет камня. Архитектура была чуждой, идеальной и пугающей. С потолка, терявшегося во тьме, свисали гигантские, похожие на сталактиты, кристаллы, которые испускали ровный, холодный, голубоватый свет.

А внизу, в самом центре зала, на огромном диске, испещренном рунами, спал он.

Страж-Голем, Сердце Аномалии

Уровень:???

Тип: Древний Конструкт, Босс

Он был огромен. Сложен из той же бронзы и камня, что и Древние Стражи. Но если они были солдатами, то он был генералом. Его доспехи были сложнее, покрыты сложной гравировкой, а в груди тлел не один кристалл, а целое их скопление, похожее на открытое сердце. Он сидел на корточках, склонив массивную голову, его руки-молоты покоились на коленях. Он был спящим богом войны.

Но он был в этом зале не один. Все пространство вокруг центрального диска было заполнено десятками, если не сотнями, меньших конструктов. Они были похожи на Древних Стражей, но меньше, проще, и, казалось, были высечены из обычного камня. Они стояли в идеальных, геометрически выверенных рядах, как терракотовая армия, ожидающая приказа своего императора.

— Это… — выдохнул Михаил, его голос был полон благоговейного ужаса. — Это ловушка. Классическая ловушка.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кира, ее инженерный ум уже просчитывал количество потенциальных противников.

— Согласен. Я видел что-то похожее в одной старой, еще до-нейровой игре, — начал я, спускаясь по винтовой лестнице, ведущей вниз. Мой мозг, обрабатывая визуальные данные, уже нашел аналог в своей обширной библиотеке игровых механик. — Босс сам по себе не так силен. Но он — командир. Во время боя он будет пробуждать эти каменные статуи, превращая их в полноценных элитных мобов. По одной, по две, по три…

— И мы будем их убивать, — закончил за меня Праведник. — Это простая задача.

— Не совсем, — я остановился у подножия лестницы. — В той игре была хитрость. Если убить босса до того, как уничтожишь весь его треш, то после его смерти пробуждались все оставшиеся статуи. Все разом. И они сметали любую группу.

На лицах Киры и Михаила отразилось понимание. Это была не просто битва на истощение. Это была игра со временем, но наоборот.

— Значит, наша задача — не зергать босса, — подытожила Кира. — А наоборот. Растянуть бой. Медленно ковырять его, провоцируя на призыв подмоги, и уничтожать треш по мере поступления. Чем дольше мы будем его бить, тем меньше статуй останется к финалу. Идеально. Тактический фарм.

Праведник хмуро кивнул, явно не в восторге от идеи «растягивать» битву. Михаил же был восхищен.

— Гениально! Это не бой, а ритуал! Нужно исполнять его медленно, с уважением, соблюдая все этапы!

Бошка же, казалось, вообще не слушал. Он уже слонялся по залу, с детским любопытством разглядывая статуи и обелиски, покрытые рунами. Он обошел вокруг спящего Голема, что-то весело бормоча себе под нос, и похлопал одного из каменных стражей по плечу.

— Привет, каменный болванчик! Готов к пробуждению? А то мы сейчас твоего папочку будем очень медленно и методично деконструировать!

Бой начался по нашему плану. Праведник, как и обещал, принял на себя первый, тяжелый удар пробудившегося Голема. Удар был силен, но предсказуем. Мы начали медленно, очень осторожно наносить боссу урон.

Как я и предполагал, после того как мы сняли ему около пяти процентов здоровья, его кристальное сердце вспыхнуло ярче, и две ближайшие каменные статуи ожили, их глаза загорелись красным огнем.

— Треш! Фокус на них! — скомандовал я.

Мы переключились, быстро уничтожили двух конструктов и снова вернулись к боссу. Все шло идеально. Медленно. Методично. Скучно.

И Бошке стало скучно.

Мы сняли уже около трети здоровья босса. Он пробудил еще несколько волн конструктов, мы их уничтожили. Все было под контролем. Слишком под контролем для нашего мага хаоса.

— Так, мне это надоело! — вдруг объявил он, и его голос был полон театрального зева. — Это не битва, а ковыряние в носу! Пора добавить немного… драмы!

Прежде чем я успел что-либо сказать, он сделал то, чего делать был не должен. Он нашел уязвимость. Не ту, что видна аналитикам, а ту, что видна гениям-безумцам. Он заметил едва заметную пульсацию в одном из кристаллов на спине Голема, которая совпадала с ритмом его призыва. И ударил туда. Всем, что у него было.

— Великий Системный Сбой Имени Меня! — заорал он, и с его посоха сорвался не жалкий сноп искр, а концентрированный луч чистой, хаотичной энергии.

Удар пришелся точно в кристалл. Голем взревел — не от боли, а от ярости. Его кристальное сердце, до этого пульсировавшее ровно, забилось в бешеном ритме. И статуи… статуи начали оживать. Не две. Не три. Десятки. Зал наполнился скрежетом оживающего камня.

— Бошка, твою ж!.. — крикнула Кира, уже отстреливаясь от двух ближайших конструктов.

— Праведник, держи агро на боссе! Миха, хиль танка! — я пытался восстановить порядок, но было поздно.

Количество треша росло в геометрической прогрессии. Праведник, окруженный десятком тварей, едва держался. Михаил уже не пел баллады, он отчаянно спамил лечащие заклинания, его полоска маны таяла на глазах.

— Бошка, прекрати! — крикнул я, уворачиваясь от удара каменного кулака. — Ты убьешь нас всех!

— Не порть веселье, Маркус! — донесся до меня его радостный голос. — Это же куда интереснее! А лучше найди себе свое собственное развлечение!

Ярость. Холодная, белая ярость затопила мое сознание. Он был прав. Я пытался контролировать хаос, вместо того чтобы использовать его. Я пытался играть по старым правилам, когда на доске уже появилась новая, безумная фигура.

Я перестал атаковать треш. Я активировал [Взгляд Аналитика] и сфокусировался на боссе. Не на его полоске здоровья, не на его атаках. На его структуре. Я искал то, что видел Бошка. Я искал аномалию.

И я ее нашел. С одного, определенного ракурса, под определенным углом, на боку Голема, почти скрытая за массивной бронепластиной, виднелась небольшая, неприметная панель. На ней были руны. Я не мог их прочитать. Но мой перк мог.

[Модуль контроля агрессии. Статус: Норма]

Это было оно. Это был пульт управления. И Бошка знал о нем с самого начала боя.

Я не стал думать. Я не стал считать. Я просто захотел. Ярость и отчаяние, кипевшие во мне, нашли выход. Я направил их, всю свою волю, в одно-единственное заклинание. Я не менял переменные. Я просто приказал ему ударить туда. Сильнее. Быстрее.

И магия послушалась.

Три моих стандартных [Магических снаряда] слились в один непрерывный, пульсирующий поток чистой энергии. Он не просто летел. Он тянулся от моей руки к цели, игнорируя расстояние и препятствия. Я не поддерживал каст. Я стал самим кастом.

Поток врезался в неприметную панель. Сноп искр. Громкий щелчок.

[Системное уведомление]: Модуль контроля агрессии разрушен. Активирован протокол «Берсерк».

Я почувствовал, как связь с заклинанием оборвалась. Я сделал это. Я не понял, как. Но я сделал это. Я только что, сам того не ведая, сделал свой первый, крошечный шажок на третий, интуитивный уровень владения магией.

А потом Голем взревел. Но этот рев был уже другим. Он был полон неконтролируемой, первобытной ярости. Он перестал атаковать Праведника. Он развернулся и обрушил свой гигантский молот на ближайшего к нему каменного конструкта, своего собственного прислужника.

— Что происходит⁈ — крикнула Кира.

— Я сломал ему систему распознавания «свой-чужой»! — крикнул я в ответ. — Он атакует ближайшую цель! Держимся от него подальше!

Бой мгновенно пришел в норму. Вернее, в новую, безумную норму. Мы перестали атаковать босса. Мы просто стояли по краям зала, отстреливая тех немногих конструктов, которые подбирались к нам, и наблюдали, как обезумевший Голем методично уничтожает свою собственную армию.

Через пять минут в зале не осталось ни одного каменного стража. А Голем, лишенный своих подкреплений, остался один, с половиной здоровья. Мы добили его за минуту. Он рухнул на пол с грохотом, который, казалось, сотряс весь Подгород.

Победа. Вырванная из пасти хаоса с помощью еще большего хаоса.

Как только последний кусок брони Голема с лязгом рухнул на каменный пол, напряженная тишина сменилась взрывом.

— Ты! — Кира развернулась к Бошке, и ее голос звенел от холодной, сдержанной ярости. Ее арбалет был все еще нацелен в его сторону. — Ты сумасшедший! Ты хоть понимаешь, что чуть не вайпнул всю группу? У тебя был план? Или это была просто очередная твоя «интересная идея»⁈

— Конечно, был! — ничуть не смутившись, ответил Бошка, беспечно отмахиваясь от ее гнева. — План был простой: сделать скучный бой веселым! И, смотри-ка, он сработал!

— Это не было весело! Это было на грани катастрофы! — поддержал Киру Михаил, его лицо было бледным, а руки, сжимавшие лютню, слегка дрожали. — Мы чуть не погибли! Из-за твоего безрассудства!

Я видел, как атмосфера в нашей маленькой команде снова накаляется. Старые раны от ухода Олега еще не зажили, а теперь назревал новый раскол, на этот раз между хаосом и порядком.

— Стоп, — сказал я, и мой голос, спокойный и ровный, прозвучал неожиданно весомо. Я встал между ними. — Хватит.

Они замолчали, удивленно посмотрев на меня.

— Бошка был прав, — продолжил я, глядя на Киру и Михаила. Их лица вытянулись от изумления. — А я — нет. Я не видел всей картины. Я построил идеальную, безопасную, но медленную тактику. Я пытался контролировать систему, вместо того чтобы ее использовать. Он увидел слабость босса не в броне, а в логике. И использовал ее.

Затем я повернулся к Бошке.

— Но, — мой голос стал тверже, — в следующий раз такие гениальные идеи лучше озвучивать при обсуждении тактики, а не намеками в самый разгар боя. Мы команда. Мы действуем вместе. Понятно?

Бошка на мгновение нахмурился, словно сама идея командной работы была для него странной концепцией, а потом его лицо снова расплылось в широкой, безумной улыбке.

— Понятно, капитан! Меньше веселья, больше скучных брифингов!

В этот момент Праведник, до этого молчаливо стоявший в стороне, подошел к огромному, дымящемуся сундуку, оставшемуся на месте гибели босса. Одним движением он поднял массивную крышку. Внутри, на подушке из багрового бархата, лежал металлический диск, испещренный рунами, пульсирующий мягким светом. Еще одна часть [Первоключа].

Праведник взял его. Затем медленно, очень внимательно, обвел взглядом каждого из нас, словно запоминая. Его лицо, как всегда, было непроницаемо. Затем, к нашему полному изумлению, перед ним вспыхнул интерфейс группы. Короткое, почти небрежное движение пальца.

[Системное уведомление: [Праведник] покинул группу.]

[Системное уведомление: [Праведник] удалил вас из списка друзей.]

— Он… он меня удалил из друзей! — почти одновременно воскликнули Кира и Михаил.

Я смотрел на него, пытаясь понять логику этого безумного поступка.

— Праведник, что происходит?

Он не ответил. Он просто пожал плечами, словно говоря «ничего личного, просто бизнес». Затем он достал из инвентаря [Камень возврата], такой же, как мы видели у Лотерейщика. Камень вспыхнул ярким светом, и фигура паладина растворилась в воздухе, оставив нас одних в огромном, гулком зале.

Он не произнес ни слова. Он не объяснил. Он не угрожал. Он просто забрал ключ и ушел.

— Что… что это, черт возьми, было? — первой нарушила тишину Кира.

— Предательство, — тихо, но с горечью произнес Михаил.

Только Бошке было все равно. Он уже отошел в дальний угол зала, где после смерти Голема из стены выдвинулся каменный обелиск.

— Эй, ребята, смотрите! Тут какая-то квестовая штука появилась! [Хроника Предтеч]! Куча текста, все кракозябрами!

Я подошел к сундуку. В нем остался остальной лут: несколько эпических предметов, куча реагентов. Но главная награда была украдена.

Мы присоединились к Бошке. Обелиск был покрыт плотными рядами рун. Древний дварфийский.

— Нужно это все записать, — безразличным, почти мертвым голосом произнес Михаил. Он достал свиток и принялся методично копировать символы. Восторг исследователя в нем умер, уступив место рутине архивариуса.

— Да, это нужно расшифровать, — согласился Бошка, с интересом разглядывая руны. — Слушайте, когда решите пойти в монастырь, позовите меня. Звучит интересно. Очень хочу поучаствовать в продолжении!

Он тепло, искренне улыбнулся нам всем.

— Ну, бывайте, Ключники! Это было офигенно!

С этими словами он использовал стандартное заклинание телепортации. Вспышка света, и он исчез. Само собой не выходя ни из группы, ни из друзей.

Мы остались втроем. Кира, Михаил и я.

Тишина, которая нас окружала, была тяжелее любого камня. Наше настроение было подавленным, раздавленным. Мы не просто проиграли. Мы были преданы. И теперь часть нашего главного ключа была у кого-то другого. У кого-то, чьи мотивы были нам совершенно неизвестны.

— Я… я пойду, — сказала Кира, ее голос был тихим. — Мне нужно… подумать.

— Да, — кивнул Михаил, не отрываясь от своих записей. — Спишемся завтра. В реале.

Они ушли, оставив меня одного в огромном, пустом зале, наедине с древними тайнами и свежей, ноющей раной такого неожиданного предательства.