Переплетения 2

Глава 17

Утро вторника в «ПиксельХабе» пахло проигранной войной и дешевым кофе.

Я сидел за своим столом, медленно потягивая горькую жидкость из кружки с логотипом давно закрытой игры. Вокруг меня офис постепенно наполнялся жизнью, если можно было так назвать это сонное, механическое движение. Монотонная какофония щелчков клавиатуры, гудение системных блоков, приглушенные разговоры у кулера — саундтрек корпоративной безнадеги. Я неспешно щелкал мышкой, перемещая столбцы в таблице по эффективности розовой свинки. Мои движения были медленными, расслабленными. Я был актером, который уже знал свою роль в сегодняшнем спектакле и просто ждал выхода главного антагониста.

И он не заставил себя ждать.

Дверь в наш опенспейс не открылась. Она взорвалась внутрь. На пороге стоял Олег Марков, и он был похож не на успешного топ-менеджера, а на берсерка, только что потерявшего в бою ценный лут. Его идеальный костюм был помят, галстук сбит набок, а лицо, обычно холеное и самоуверенное, было багровым от ярости.

— ГДЕ ОНИ⁈ — проревел он, и его голос, усиленный офисной акустикой, заставил вздрогнуть даже самых сонных программистов.

Двое младших аналитиков из его отдела, сидевшие ближе всего к входу, испуганно вжали головы в плечи. Они были его «новичками». Его «салагами».

— Олег Станиславович, мы… мы пытаемся связаться, но они не отвечают… — залепетал один из них.

— ПЫТАЕТЕСЬ⁈ — Марков в два шага преодолел расстояние до их столов, нависая над ними, как грозовая туча. Он не кричал. Он извергал ярость. — Пока вы тут пытаетесь, наши ключевые активы горят синим пламенем! Метрики падают! Репутация летит в пропасть! Я жду результат, а не ваши жалкие оправдания!

Мой взгляд не отрывался от экрана, но все мое существо, каждая нейронная связь, заточенная годами анализа, превратилась в один сплошной сенсор. Я впитывал данные.

Поза. Широко расставленные ноги, агрессивно выставленная вперед грудь, руки, сжатые в кулаки. Это была не поза менеджера, недовольного подчиненными. Это была боевая стойка воина, готового броситься в атаку.

Манера речи. Грубая, рубленая, полная презрения. Никакой корпоративной вежливости, никаких «эффективных» словечек. Только чистая, неприкрытая, первобытная ярость. Он не отчитывал сотрудников. Он орал на свою провалившуюся группу после неудачного рейда.

И тут один из аналитиков, набравшись смелости, попытался возразить.

— Но, Олег, мы не могли предвидеть, что…

— Заткнулись все, позорники! — оборвал его Марков, и эта фраза ударила меня, как разряд тока.

Я видел это. Я слышал это. Точно та же интонация. То же презрение. Та же лексика. Те же самые слова, которые Костоправ написал в общем чате после того, как его «лейтенанты» провалили ганк.

Картина сложилась. Два разрозненных файла данных, две личности — Олег Марков, успешный менеджер, и Костоправ, безжалостный ПК, — наложились друг на друга с идеальной точностью. Они были не просто похожи. Они были одним и тем же человеком.

Словно почувствовав мой взгляд, Олег резко обернулся. Его ярость, до этого распыленная на подчиненных, сфокусировалась в одной точке. На мне. Он увидел меня, сидящего здесь, спокойного, почти расслабленного, с чашкой кофе в руке. Само собой, я тут же стал причиной его катастрофы. Это я поджег его империю.

Он двинулся ко мне. Двинулся, как танк, как его собственный игровой аватар. Каждый его шаг был тяжелым, полным угрозы. Люди расступались перед ним, как вода перед носом ледокола. В офисе воцарилась мертвая тишина. Все понимали, что сейчас будет не просто разнос. Сейчас будет казнь.

Он остановился у перегородки моего рабочего места. Его тень накрыла меня, погружая мой маленький островок порядка в холодный мрак. Я медленно поднял на него глаза, сохраняя на лице выражение легкой, вежливой заинтересованности.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать. Чтобы обрушить на меня всю свою ярость, всю свою власть, которую он имел в этом реальном мире.

Но я не дал ему этой возможности. Я сделал свой ход первым.

— Что, нубы отделали, Костоправ? — тихо спросил я.

Слова были произнесены почти шепотом, но в звенящей тишине офиса они прозвучали, как выстрел. Я не повышал голос. Я не угрожал. Я просто констатировал факт, используя его собственное оружие — информацию. Я перенес игру сюда, в реальность.

Эффект был ошеломляющим.

Лицо Олега Маркова на мгновение застыло, превратившись в маску абсолютного, кристального шока. Багровый цвет ярости сменился мертвенной бледностью. Его самоуверенность, его агрессия — все это исчезло, словно выключенное невидимым рубильником. Маска «Олега Макарова» и маска «Костоправа» одновременно треснули и рассыпались в прах, обнажив то, что было под ними: растерянного, напуганного человека, пойманного в ловушку, которую он сам же и расставил для других.

Он смотрел на меня, и в его глазах я видел не гнев, а чистый, животный ужас. Ужас хищника, который вдруг осознал, что его беззащитная, на первый взгляд, жертва только что вытащила из кармана револьвер.

— Откуда ты… знаешь? — прошептал он, и его голос был не громовым ревом лидера, а слабым, срывающимся писком.

Он не стал ждать ответа. Он развернулся так резко, что едва не споткнулся, и почти бегом бросился в свой кабинет, в свой стеклянный аквариум, который теперь казался ему единственным безопасным местом. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что стекло задрожало.

Я медленно отпил кофе. Он уже остыл. В офисе по-прежнему стояла гробовая тишина. Десятки глаз смотрели на меня — на серого, неприметного аналитика, который только что заставил грозного начальника отдела с позором бежать с поля боя.

Партия снова перевернулась. И теперь я знал своего противника в лицо. В обоих мирах.

Оставшийся день в «ПиксельХабе» прошел в оглушительной, почти неестественной тишине.

Хаос, который Олег Марков принес с собой, исчез так же внезапно, как и появился. Он больше не выходил из своего стеклянного аквариума. Я даже не был уверен, что он там. За матовым стеклом его кабинета не было видно ни тени, не слышно ни звука. Царство Костоправа пало, и на его руинах воцарился хрупкий, напряженный мир.

Я спокойно работал. Вернее, имитировал работу. Пальцы летали по клавиатуре, заполняя отчет по свинкам бессмысленными, но красиво звучащими фразами: «синергия пользовательского опыта», «оптимизация паттернов вовлеченности». Мозг, однако, был далеко. Он все еще стоял в том темном переулке в Нижнем Городе, прокручивая в голове короткую, жестокую схватку с Бором Железным Кулаком, или анализировал психологический профиль Костоправа, теперь уже зная, какая темная, шипастая тварь скрывается за его безупречным костюмом.

В середине дня ожил наш секретный чат, словно солнечный луч, пробившийся сквозь серые офисные тучи.

[Легенда]: Друзья! Я тут перечитывал логи боя. О, это была не просто победа! Это была поэма! Симфония! Праведник, врывающийся в гущу врагов, словно ангел мщения! Бомба Хаоса, превращающая их строй в паническое стадо! А финал! Финал! Маркус, низвергающий на голову тирана гнев самих небес! Я уже набросал первый куплет «Баллады о Падающей Скале»!

[Шестеренка]: Перестань, а то у меня сейчас монитор от пафоса треснет. Но, надо признать, это было… эффективно. Видео с канала Бошки уже набрало десять тысяч просмотров. Комментарии — огонь. Половина пишет, что мы читеры. Вторая — что «Мясники» наконец-то получили по заслугам. Репутация у них, оказывается, была еще хуже, чем мы думали.

Я читал их переписку и не вмешивался, лишь легкая улыбка тронула мои губы. Они наслаждались победой. Они заслужили это. Их радость была чистой и незамутненной. Моя же реальность была сложнее. Я был рад победе, но уже думал о последствиях, о следующем ходе в этой многоуровневой партии.

Ближе к пяти часам, когда офисный гул начал стихать, уступая место шуршанию собираемых сумок и предвкушению пятничного вечера, мой личный телефон завибрировал. Незнакомый номер. Я нахмурился, но ответил.

— Слушаю.

— Андрей, привет, — голос бывшей жены был напряженным, но узнаваемым. Мы нечасто созванивались, обычно только по вопросам, касающимся Ани.

— Привет. Что-то случилось? С Аней все в порядке? — спросил я, немного напрягшись.

— С Аней все хорошо, не волнуйся. Тут… другое дело. Странное. Мне только что звонили какие-то люди. Очень вежливые, очень официальные. Интересовались тобой.

Холодок, ставший уже привычным спутником, пробежал у меня по спине.

— Что именно их интересовало?

— Твоя старая работа. В «НейроВертексе», — в ее голосе звучало недоумение. — Расспрашивали, над чем ты там работал, какие у тебя были проекты, почему ушел. Предлагали деньги за информацию. Приличные деньги. Я решила, что это какой-то развод, ну, знаешь, мошенники, и сказала что сейчас занята. Но они были очень настойчивые, обещали перезвонить.

— Они назвали свою компанию? Это была «ГлобалКорп»? — спросил я, проверяя самую очевидную гипотезу.

— Нет, какое-то другое название, я не запомнила. Что-то вроде… «Альянс Развития» или «Вектор Инноваций», что-то такое, общее и пафосное. Андрей, что происходит? Кто эти люди?

Я на мгновение замолчал, прокручивая варианты. Это была не «НейроВертекс». Это была не «ГлобалКорп». Это была третья сторона. Новая фигура на доске, о которой я ничего не знал.

— Света, послушай меня внимательно, — сказал я, и мой голос стал холодным и четким, как у хирурга, отдающего распоряжения. — Если они позвонят еще раз, не бросай трубку. Скажи им, что передумала. Скажи, что готова поделиться информацией, но твои сведения стоят дорого. Назови сумму. Большую сумму, не стесняйся. Попроси перевести половину сразу, в качестве аванса.

— Андрей, ты с ума сошел? Я не буду…

— Дослушай, — мягко, но настойчиво прервал я ее. — Как только получишь перевод, скажи, что готова говорить, но только по телефону. Никаких личных встреч. Расскажешь им все, что помнишь о моей работе. Про «Ковчег», про мои споры с руководством, про то, как я был одержим проектом. Ничего не утаивай. Поняла?

На том конце провода повисла пауза. Я знал, о чем она думает. Она думала, что я прошу ее предать меня.

— Всякое бывает, Света, — добавил я, смягчая тон. — Может, это старые конкуренты, которые до сих пор пытаются что-то выведать. Так пусть хотя бы заплатят за свое любопытство. Главное не пытайся ничего скрывать. Ничего действительно секретного там нет, а неприятности тебе незачем.

— Ладно, — неуверенно согласилась она. — Я попробую. Андрей… будь осторожен, хорошо?

— Всегда, — ответил я и повесил трубку.

Я откинулся в кресле, глядя в потолок. Голова гудела от новых переменных. Кто это мог быть?

Гипотеза № 1: Олег Макаров и «НейроВертекс». Отметался сразу — там и так все знают про меня и мою работу. Зачем им это?

Гипотеза № 2: «ГлобалКорп». Они сделали мне официальное предложение. Зачем им действовать через подставные фирмы и бывшую жену? Чтобы проверить мою лояльность? Собрать дополнительный компромат? Возможно, но не в их стиле. Они были акулами, а не пираньями.

Оставался только один вариант. Новая, третья сила.

Кто-то еще знал. Кто-то еще наблюдал. Кто-то, у кого не было ни официального доступа «НейроВертекса», ни финансовых ресурсов «ГлобалКорпа». Кто-то, кто был вынужден действовать тоньше, использовать социальную инженерию и дешевые трюки, чтобы получить крупицы информации. Это могли быть мелкие конкуренты. Или журналисты, копающие под корпорации. Или… или другие игроки. Другие «сверхперсонажи», которые, как и я, начали видеть связи между двумя мирами.

Шахматная доска, которая еще вчера казалась черно-белой, внезапно обрела третий, серый цвет. И я понятия не имел, какие фигуры играют за эту сторону.

«Старый Фрегат» встретил меня привычным запахом дерева, пролитого пива и чего-то неуловимо уютного.

Этот бар был порталом в прошлое, в те времена, когда наши с Олегом споры касались архитектуры кода, а не выживания в цифровых джунглях. Он уже был там, сидел за нашим старым столиком в углу.

Но это был не тот Олег Макаров, которого я наблюдал на недавних видеозвонках. Передо мной сидел просто уставший мужчина лет сорока с лишним. Идеальный костюм сменился на простые джинсы и темный джемпер. Безупречная прическа слегка растрепалась. Исчезла хищная улыбка, оставив лишь тень усталости в уголках глаз. Впервые за долгие годы я видел не бизнесмена, а простого человека.

Он поднял на меня взгляд, когда я подошел, и в нем не было ни агрессии, ни снисхождения. Только сложное, трудночитаемое выражение.

— Привет, Андрюх, — сказал он, протягивая мне руку и голос его был лишен обычной корпоративной стали. — Присаживайся.

Первые минут двадцать мы говорили ни о чем, и одновременно — обо всем. О его семье, о сыне, который пошел в первый класс. О моей работе в «ПиксельХабе», и я, на удивление, не стал ничего скрывать, честно, хоть и с юмором рассказав об удушающей рутине и радостных розовых свинках. Он не смеялся. Он понимающе кивал. Мы были двумя ветеранами одной войны, оказавшимися в разных окопах.

Наконец, когда вторая кружка эля опустела наполовину, он задал вопрос. Спокойно, без всяких подковырок.

— Как тебе «Этерия»? Не как продукт, не как аномалия. Просто как игра. Тебе… интересно? Ты чувствуешь то самое погружение, о котором мы мечтали?

Я на мгновение задумался, отпивая пиво.

— Да, — честно ответил я. — Интересно. Мир живой. Сложнее, чем кажется на первый взгляд. Есть глубина. Загадки.

— А цели? Какие у тебя цели? Кроме очевидного — качаться, собирать шмот. Глобальные цели.

— Понять, как все это работает, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Найти ключи к главным системам. Разгадать главные загадки. Туториал, например…

При упоминании этого слова Олег нервно дернулся. Его спокойствие, казалось, дало трещину. Он быстро огляделся по сторонам, словно боясь, что нас могут подслушать.

— Давай не здесь, — тихо, но настойчиво произнес он. — Эта тема не для этой беседы. Поверь.

Я кивнул, делая мысленную пометку. Туториал был не просто секретом. Он был табу.

— Хорошо, — сказал я, меняя тему. — Тогда давай о более приземленных вещах. О «Гильдии Мясников», например.

Я начал свой рассказ. Спокойно, методично, словно представляя отчет. Начал с нашего первого, унизительного поражения в Золотых Холмах. Затем перешел к расследованию. К анализу аукционных логов, к схеме искусственного завышения цен на руду, выходу на Ламборджини. Олег слушал, не перебивая, его взгляд становился все более сфокусированным.

— А потом был бал в поместье Валетти, — продолжал я, переходя к кульминации. — Там мы случайно наткнулись на кукловодов. На Консула, который отдавал приказы Марко Валетти.

В этот момент я ожидал любой реакции: гнева, отрицания, угрозы. Но вместо этого я увидел на лице Олега неподдельное, искреннее изумление.

— Что? — переспросил он, наклоняясь вперед. — Консул? Андрей, ты ничего не путаешь? Это же персонаж, эм, одного моего коллеги.

Он немного запнулся, видимо пытаясь не выдать имя коллеги. Мимика, тон голоса, язык тела — все говорило об одном. Он не врал. Он действительно не был в курсе.

И тогда пазл сложился окончательно, открывая еще более глубокий и опасный уровень заговора.

— Олег, — сказал я, доставая телефон. — Похоже, кто-то использует служебный аккаунт для своих грязных делишек.

Я переслал ему все. Короткое, но четкое видео того, как Вспышка стреляет сквозь скалу. Скриншоты аукционных логов с ником «Ламборджини». И, наконец, те самые фотографии с ивента, где рядом с Марко Валетти стояла фигура в мантии с ником «Консул».

Олег смотрел на экран своего телефона, и я видел, как его лицо каменеет. Усталость исчезла, сменившись холодной, яростной сосредоточенностью. Он был не просто удивлен. Он был в ярости.

— Вот оно что, — прошипел он, поднимая на меня взгляд. И в его глазах я увидел не противника, а потенциального союзника. — Андрюха, это… это отличные новости. Ты не представляешь, насколько отличные.

Он не стал вдаваться в подробности своей внутренней корпоративной войны. Но я понял, что только что дал ему в руки не просто компромат, а ядерное оружие.

— Я этим займусь. Лично, — сказал он, и в его голосе снова появилась сталь. — Спасибо. Я буду держать тебя в курсе.

Он допил свой эль одним глотком и встал.

— Кстати, — бросил он уже на ходу, — твое собеседование с кадрами прошло блестяще. В течение недели жди приглашение на техническое. Это уже простая формальность. И мой тебе совет, — он на мгновение обернулся, и его глаза холодно блеснули, — не затягивай. Сейчас тебя примут с распростертыми объятиями. А через месяц-другой… кто знает, кто будет у руля, и как они отнесутся к такой интересной аномалии, как ты.

Он ушел, оставив меня одного за столом. Похоже, я получил временного союзника. Но НейроВерткс начинал представать несколько в ином свете.