Переплетения 2

Глава 15

Я сидел в «Последнем Глотке», но это была уже не та таверна, в которой мы когда-то зализывали раны и строили планы из пепла поражения.

Теперь это был мой неофициальный штаб, перевалочный пункт между вылазками в реальность и погружениями в глубины Этерии. Воздух все так же пах пролитым элем и застарелым дымом, но для меня он теперь пах ожиданием.

На этот раз я ждал не неприятностей. Я ждал союзника. Праведник, после нашего короткого диалога в чате, пообещал появиться, как только «Свет укажет ему путь». Судя по тому, что он был офлайн почти двое суток, Свет, видимо, прокладывал ему маршрут через весьма запутанные тропы.

Я смотрел на свой список друзей, серый ник паладина был словно упрек. Наша вылазка в Подгород застопорилась. Без танка, без «щита», мы были уязвимы. Кира могла разбирать ловушки, Михаил — древние тексты, но никто из нас не мог принять на себя удар разъяренного конструкта.

Входная дверь таверны распахнулась, впуская внутрь не просто нового посетителя, а целый столб чистого, незамутненного дневного света. Все разговоры на мгновение стихли. В проеме, в своих сияющих доспехах, стоял Праведник. Он не вошел. Он явил себя миру.

— Друг Маркус! — его голос прогремел по таверне, заставив вздрогнуть даже старые балки под потолком. — Я здесь! Час возмездия настал!

Он прошагал к моему столу, его тяжелые латные сапоги гулко стучали по грязным доскам пола. Он не сел. Он встал рядом, возвышаясь надо мной, как статуя древнего героя.

— Я несу вести! — провозгласил он, кладя руку на навершие своего молота. — Свет озарил мой взор и указал на гнездо тьмы! «Мясники», эти приспешники хаоса и низкоуровневого гринда, собрались воедино! Они оскверняют своим присутствием древние пещеры в предгорьях Золотых Холмов. Все вместе. Сегодня!

Мой мозг мгновенно переключился в рабочий режим.

— Все? — переспросил я. — Ты уверен? Костоправ, Тень, Вспышка?

— Все до единого! — подтвердил он с праведным гневом. — Они собрались, словно стервятники на падаль, готовясь к очередному грязному делу. Пришло время вырвать этот сорняк с корнем! Мы должны немедленно выступить и обрушить на них всю ярость праведного гнева!

Я на мгновение вышел из игры. Реальность встретила меня тишиной моей квартиры. Пальцы летали над виртуальной клавиатурой телефона, отправляя сообщение в наш секретный чат.

[Маркус]: Срочно. Кира, Михаил. Общий сбор в Этерии. «Мясники» собрались в полном составе у пещер «Волчье Логово» в Золотых Холмах. Праведник рвется в бой. Похоже, сегодня будет месть. Нужно все спланировать.

Ответы пришли почти сразу.

[Шестеренка]: Поняла. Буду через полчаса. Мой арбалет соскучился по их рожам.

[Легенда]: Баллада сама просится на страницы истории! О, этот день войдет в легенды! Буду через двадцать минут!

Я вернулся в игру. Праведник все еще стоял надо мной, ожидая команды. Его рвение было одновременно и нашим главным оружием, и нашей главной слабостью.

— Мы выступим, — сказал я, — но не сейчас. Сначала план.

В этот момент в воздухе рядом с нашим столом что-то щелкнуло, словно лопнул невидимый пузырь, и с тихим «пшиком» на стул напротив меня плюхнулся Бошка. Он появился сидя, уже с ногами на столе, и от него пахло озоном и любопытством.

— О! Паладин-каратель и маг-аналитик! Какая интересная комбинация! — Весело провозгласил он, разглядывая Праведника с интересом энтомолога, нашедшего новый вид жука. — Собираетесь нести добро и причинять справедливость? Или анализировать причиненное добро и оптимизировать справедливость?

Праведник посмотрел на Бошку так, словно тот был причудливой, но абсолютно непонятной формой жизни.

— Мы готовимся к священной битве с приспешниками хаоса! — с достоинством ответил паладин.

— С «Мясниками», что ли? — фыркнул Бошка. — Хаос? Не смеши мои магические тапочки! Эти ребята — не хаос. Они — скучный, предсказуемый баг. Рутина. Я за ними пару дней наблюдал. У них есть отвратительная привычка использовать дыры в геометрии уровня. Они прячут своего мага, Вспышку, за текстурами и она оттуда безнаказанно поливает всех огнем. Банальное злоупотребление механикой рендеринга.

Мои уши навострились. Это было именно то, что мне нужно. Не просто информация. А системная уязвимость.

— Стрельба сквозь стены? — уточнил я.

— Именно! — кивнул Бошка. — Они делают это очень хитро, только когда уверены, что никто не видит. Но если, например, создать ситуацию, где их фронтлайн будет связан боем, а их хилер окажется под угрозой с неожиданного направления… — в его глазах блеснул безумный огонек. — Они обязательно используют свой грязный трюк. Они слишком на него полагаются. Можно подстроить ловушку. Вынудить их проявить себя. А потом… — он хихикнул, — а потом можно обрушить на них потолок. Фигурально выражаясь. Или буквально. Я как раз работаю над одним заклинанием…

Дверь таверны снова открылась, и к нашему столу подошла Кира. Ее взгляд скользнул по Праведнику, затем по Бошке, и на ее лице появилось выражение человека, который зашел в зоопарк и обнаружил, что все звери выбрались из клеток.

— Я даже спрашивать не буду, — сказала она, садясь рядом со мной.

— А, мой коллега инженер! — радостно словно Бошка, словно они были старыми друзьями. — Слушай, у меня есть идея!

Он тут же наклонился к ней, что-то прошептал, от чего глаза у Кира распахнулись, став похожими на блюдца. Махнув мне продолжал, Бошка увел Киру за соседний столик, где они погрузились в мир, видимо, недоступный ни мне, ни Праведнику.

— … если мы возьмем резонирующий кристалл и соединим его с руной нестабильности, а в качестве катализатора используем чистую эктоплазму… — выкрикивал Бошка, чертя в воздухе светящиеся схемы.

— … и запитать это через обратный контур, чтобы создать каскадный резонанс! — подхватывала Кира, ее глаза загорелись инженерным азартом. — Это же… это будет не просто бомба. Это будет структурный дестабилизатор! Мы можем заставить саму геометрию уровня вибрировать!

Они нашли друг друга. Два гения, один от магии, другая от механики, говорили на одном, только им понятном языке. Праведник смотрел на них с полным недоумением, явно считая их обоих какими-то странными, одержимыми бесами существами.

Я же смотрел на эту картину, и в голове моей уже зарождался план.

В тот момент, когда Шестеренка и Бошка, склонившись над виртуальным чертежом, спорили о преимуществах гексагонального расположения рунических накопителей, в таверну вошел Легенда.

Он замер на пороге, его взгляд прошелся по нашей странной компании: я, сосредоточенно чертящий что-то на салфетке; Кира, яростно жестикулирующая и спорящая с сумасшедшим магом; сияющий паладин, который молча и одобрительно за всем этим наблюдал; и, собственно, сам сумасшедший маг, который только что пытался доказать, что круглая схема эффективнее, если ее «немного поджечь».

— Что я пропустил? — спросил бард, медленно подходя к столу. — Собрание тайного совета по переустройству мира? Судя по составу, мы можем либо спасти вселенную, либо случайно взорвать ее к чертям.

— Почти, — я поднял на него глаза. — Мы готовимся устроить представление Монти Пайтон. И нам нужен конферансье.

Я быстро ввел его в курс дела. Рассказал про баг со стрельбой сквозь стены и нашу новую, безумную идею. Пока я говорил, я видел, как в его глазах загорается огонь. Не праведный гнев паладина, не инженерный азарт Киры и не хаотичный восторг Бошки. Это был огонь драматурга, которому только что подарили идеальный третий акт для его пьесы.

Я взял со стола пустую пивную кружку и поставил ее в центр.

— Это — ганк-группа «Мясников». Мощная, предсказуемая, уверенная в своем преимуществе.

Затем я положил рядом пару медных монет.

— Это — мы. Жертва. Слабая, испуганная, прижатая к стене в узком ущелье. Именно этого они и будут ждать.

Праведник сжал кулак, его челюсти напряглись.

— Они увидят не жертву, а карающий меч Света!

— Именно! — подхватил я. — Они увидят тебя. Одного. Мощного, опасного, но одинокого паладина. Идеальная приманка. Они не смогут устоять перед искушением. Они загонят тебя в это ущелье, — я обвел пальцем воображаемое пространство вокруг кружки, — и тогда они используют свой грязный трюк. Вспышка спрячется за этой скалой, — я ткнул пальцем в солонку, — и начнет безнаказанно поливать тебя огнем.

— Пока звучит не очень, — произнес бард.

— И вот здесь начинается представление, — я посмотрел на Михаила. — Ты будешь нашим глашатаем. Как только они начнут использовать баг, ты должен будешь поднять шум. Не в командный чат. В общий чат локации. Ты должен будешь кричать о несправедливости, о читерах, которые позорят славное имя PvP. Ты привлечешь внимание. Ты соберешь зрителей.

Михаил расправил плечи, его глаза заблестели.

— Я стану голосом оскорбленной чести! Мои слова будут подобны барабанному бою, созывающему людей на площадь, дабы узреть позорное судилище!

— А ты, Праведник, будешь главным актером, — я повернулся к паладину. — Твоя задача — не просто выжить. Твоя задача — устроить шоу. Ты должен будешь под градом огненных шаров, летящих сквозь скалу, стоять несокрушимо. Ты будешь их публичным унижением. Чем дольше ты продержишься, тем больше людей увидят их обман.

Праведник встал, и его тень накрыла наш стол. В его глазах горел священный огонь.

— Они хотели спрятать свою ложь во тьме переулка. А мы вытащим ее на свет! Их позор увидят все! Я согласен! Это будет не просто битва. Это будет проповедь, написанная сталью и светом!

— А пока вы будете устраивать драму, нам с Бошкой нужно обеспечить техническую часть, — вклинилась Кира. — Если мы хотим подсветить их баг, нам нужно что-то, что сделает невидимое — видимым.

Она повернулась к Бошке, и их диалог мгновенно перешел на другой, недоступный остальным уровень.

— Нам нужен локализованный всплеск чистой маны, который создаст резонанс с параметрами коллизии объектов, — начала Кира, чертя на салфетке сложную схему. — Энергетическая волна должна быть нестабильной, чтобы «окрасить» любые заклинания, проходящие сквозь твердую материю. Но при этом достаточно стабильной, чтобы не взорваться у меня в руках.

Бошка отмахнулся от ее чертежа.

— Скучно! Так же как в плане Маркуса. Технично, но без души! А ты, Шестеренка, мыслишь как механик, а нужно мыслить как поэт! Нам нужна не просто бомба. Нам нужен фейерверк! Смотри!

Он схватил со стола несколько рассыпанных реагентов и пару кристаллов.

— Мы берем [Нестабильную эктоплазму], как ты и сказала. Она — наше сердце хаоса. Но вместо стабилизатора мы добавляем… [Пыльцу лунной бабочки]!

— Но это же… это декоративный реагент! — возмутилась Кира. — Он просто светится!

— Не просто светится! — глаза Бошки сверкали безумием. — Он создает иллюзорные образы! Представляешь? В момент взрыва из стен полезут не просто искры, а призрачные, кричащие лица! А если добавить щепотку [Сердца огненного элементаля], то эти лица еще и будут гореть!

Кира на мгновение замерла, обрабатывая эту абсурдную идею. Я видел, как в ее глазах борются инженерная логика и искра чистого, незамутненного хаоса.

— Это… это абсолютно неэффективно с точки зрения затрат реагентов, — медленно произнесла она. — Но… побочный визуальный эффект будет… максимальным. Если мы сможем это стабилизировать…

— Стабилизировать? Зачем⁈ — воскликнул Бошка. — Нестабильность — это наша цель! Давай добавим еще и [Звуковой кристалл], чтобы в момент взрыва он издавал звук плачущего младенца!

Они смотрели друг на друга — гениальный, педантичный инженер и безумный, хаотичный маг. И в этот момент между ними возникло идеальное, совершенное понимание.

— Ладно, — сказала Кира, и на ее губах появилась хищная улыбка. — Пойдем, поэт. Покажешь мне свою «душу механизма». У меня в мастерской как раз завалялась пара звуковых кристаллов. Но если эта штука рванет у нас на верстаке, я сделаю из твоего колпака чучело.

Они поднялись. Кира, собрав свои инструменты, и Бошка, подпрыгивающий от нетерпения.

— Мы в Наковальню, — бросила Кира через плечо. — Будем творить… искусство. Дайте нам пару часов.

Они ушли, оставив нас троих в таверне. Их уход был похож на столкновение двух химических элементов, которое породило нечто новое, непредсказуемое и, скорее всего, очень взрывоопасное.

Михаил проводил их восторженным взглядом.

— Какая команда! Какая синергия! Порядок и Хаос, творящие вместе!

Я посмотрел на опустевшую кружку. Оглядев оставшихся и коварно улыбнувшись, я произнес:

— Скучно, так же как в моем плане? Бомба Хаоса? Кажется, наш план полностью меняется!

Вечер опустился на Золотые Холмы, как мягкая, теплая шаль.

Воздух был напоен ароматом нагретой земли, спелого винограда и ожидания. Мы стояли на вершине холма, глядя вниз, на дорогу, по которой лениво ползли повозки торговцев. Но наш взгляд был прикован не к ним. Мы смотрели на небольшой, лагерь, в наглую разбитый прямо у входа в пещеру с элитной рудой. Три костра, несколько грубых палаток и восемь фигур, развалившихся у огня. Лагерь «Гильдии Мясников». Наши сегодняшние жертвы.

— Все на месте, — прошептала Кира, опустив небольшой, собранный ею же бинокль. Ее голос был спокоен, как у хирурга перед началом операции. — Костоправ, Тень, Вспышка, трое тяжелых воинов, лучник и… да, лекарь. Стандартный состав для группы.

— Они расслаблены, — добавил Михаил, вглядываясь в их ауры через какой-то сложный оптический прибор, который ему одолжила Кира. — Самоуверенность. Презрение. Они не ждут нападения. Они хозяева этой земли.

— Это скоро изменится, — тихо произнес я, в последний раз проверяя нашу схему.

План был готов. Каждая его деталь была отточена, каждый ход выверен. За последний день мы превратились из группы авантюристов в отряд специального назначения.

— Итак, — начал я, обращаясь ко всем. — В последний раз прогоняем последовательность. Фаза первая: «Приманка». Мы втроем, — я кивнул Кире и Михаилу, — спускаемся. Наша задача — быть замеченными. Мы должны выглядеть как случайная, слабая группа, которая по неосторожности забрела не туда. Они нас знают такими, мы специально их этому обучали. Мы не вступаем в бой. При первом же контакте мы разворачиваемся и бежим.

Праведник нахмурился, но промолчал. Логика, облеченная в пафосную форму, была единственным, что на него действовало.

— Пока они будут гнаться за нами, — продолжил я, обращаясь к паладину и Бошке, — ваша задача — доставить «подарок». Вы обойдете их с фланга и заложите бомбу прямо у входа в Пещеру «Волчье Лogово», которую они считают своим домом. Мы сделаем крюк и заведем их прямо туда. Внутрь пещеры.

— И там, в замкнутом пространстве, мы обрушим на них весь гнев небес! — с энтузиазмом подхватил Праведник.

— Почти, — я посмотрел на Бошку. Тот держал в руках странное устройство, собранное им и Кирой. Сфера из дымчатого кристалла, оплетенная медными проводами и рунами, она тихо гудела и переливалась всеми цветами радуги. — Ты активируешь бомбу, как только они все окажутся внутри.

Бошка хихикнул.

— О, это будет такой фейерверк! Такой системный сбой! Они даже не поймут, что их убило — логическая бомба или чистое, незамутненное искусство!

— Все помнят свои позиции? Вопросы?

Вопросов не было. Мы были единым механизмом. И сейчас этот механизм должен был сработать безупречно.

Мы втроем начали спуск.

Мы не крались. Мы шли открыто, разговаривая и смеясь, словно новички, восхищающиеся пейзажами. Я, маг в простой мантии. Кира, плут в легкой кожанке. Михаил, бард с лютней за спиной. Идиллия, одним словом.

Нас заметили почти сразу. Один из лучников у костра вскинул голову, затем ткнул локтем своего соседа. Через несколько секунд весь лагерь уже смотрел на нас. Я видел, как Костоправ, огромный и шипастый, лениво поднимается на ноги. На его лице, даже с такого расстояния, читалось скучающее презрение.

— Эй, салаги! — донесся до нас его усиленный игрой голос. — Потерялись?

Это был наш сигнал. Михаил картинно вскрикнул, изображая панический ужас. Кира выругалась. Я «случайно» споткнулся. Мы развернулись и, с преувеличенной, комичной паникой, бросились бежать. Но не обратно, а в сторону, по тропе, ведущей к пещере.

За нашими спинами раздался гомерический хохот.

— Смотрите, крысы побежали! Ба, да это же группа Маркуса! Взять их, живыми! Я хочу лично поговорить с этим магом!

Погоня началась. Мы неслись по тропе, петляя между деревьями. Мы не бежали на пределе сил. Мы поддерживали темп, достаточный, чтобы они не теряли нас из виду, но и не могли догнать. Это был танец, выверенный до секунды.

Пока мы вели за собой всю свору «Мясников», Бошка с Праведником выполняли другую, куда более важную часть плана. Праведник, нес в своих руках самое хаотичное устройство, которое только можно было вообразить. Бомба, созданная гением безумия и гением прагматизма.

Мы сделали большой крюк, выведя их на тропу, ведущую обратно к пещере. Впереди уже виднелся темный провал входа. Мы не сбавляли темп. Мы влетели внутрь, словно загнанные в нору кролики.

Пещера была небольшой. Просторный главный зал, от которого вглубь вело несколько узких проходов. Идеальный котел. Мы пробежали в самый центр и остановились, тяжело дыша, прижимаясь спиной к центральной колонне.

Через несколько секунд у входа появились их силуэты. Восемь фигур, перекрывших единственный выход. Они не спешили. Они наслаждались моментом. Костоправ шагнул вперед, и его огромная тень упала на нас. Его смех, усиленный акустикой пещеры, был похож на скрежет камней.

— Ну что, добегались, крысята? — он медленно шел к нам, поигрывая своим огромным топором. — А я ведь предупреждал. Говорил, что достану из-под земли. Думали, спрячетесь? Думали, мои ребята простят то унижение? В этот раз простого вайпа не будет. В этот раз я разберу вас на запчасти. Медленно.

Он говорил, и что-то в его манере, в его интонациях, в самой сути его угрозы показалось мне до боли знакомым. Очень знакомый стиль — то же презрение практика к другим, та же вера в то, что сила решает все.

— … и когда я закончу с вами, — продолжал он свой монолог. — И вырежу всю вашу шайку, одного за другим…

Он не закончил.

В этот самый момент вход в пещеру, за его спиной, озарился ярким, золотым светом. В проеме стоял Праведник. В его руках больше не было молота. Он держал над головой гудящую, переливающуюся сферу хаоса — нашу бомбу.

— ВАШ ЧАС НАСТАЛ, ОТРОДЬЯ ТЬМЫ! — проревел он, и его голос был подобен грому.

Он не стал ждать. Он рванулся вперед, прямо в центр ошеломленной группы «Мясников». Мы синхронно кинулись в стороны, прячась за выступами скалы.

Вокруг Праведника замерцал купол бабла. Купол окутал его в тот самый миг, когда он оказался в гуще врагов. Удары мечей и топоров с глухим стуком отскочили от божественной преграды. А он, стоя в центре этого урагана, просто поднял бомбу над головой и раздавил ее в своих латных перчатках.