Переплетения 2

Глава 11

Утро вторника встретило меня холодным, безразличным светом московского неба.

Воздух был наполнен запахом мокрого асфальта и выхлопных газов. Обычный день, обычная поездка на работу.

Только сегодня я ехал не на свою «Ферму». Я ехал в контору покрупнее.

Здание «НейроВертекса» больше не ютилось на паре этажей скромного бизнес-центра на окраине. Теперь это была сияющая башня из стекла и стали в самом сердце Москвы, пронзающая низкие, серые облака. Целое здание. Целая империя. Я был несколько обескуражен размахом, не представляя до этого, насколько им удалось продвинутся.

Автоматические двери бесшумно разъехались, впуская меня в мир большого бизнеса. Огромный, залитый мягким, теплым светом холл, больше похожий на фойе пятизвездочного отеля. Идеально отполированный мраморный пол, стойка ресепшена из темного дерева и полированного металла, тихая, ненавязчивая лаунж-музыка. Воздух пах дорогим парфюмом, свежесваренным кофе.

И деньгами.

— Андрей Воронцов, на собеседование, — сказал я девушке за стойкой. Улыбка на ее лице была такой же идеальной и безупречной, как и ее строгий, но стильный корпоративный костюм.

— Да, господин Воронцов, нас предупредили. Пройдите, пожалуйста, в зону ожидания. Вам принесут кофе. Менеджер подойдет за вами через десять минут.

Пройдя к группе низких, невероятно удобных кожаных диванов, стоящих вокруг столика из цельного куска какого-то экзотического дерева, я погрузился в мягкую кожу, чувствуя, как напряжение в плечах немного отпускает. Другая девушка, такая же безупречно-вежливая, тут же принесла мне чашечку эспрессо. Это была не просто демонстрация гостеприимства. Это была демонстрация статуса.

«Смотри, — говорило все вокруг, — смотри, чего мы достигли без тебя. Смотри, что ты потерял».

Я сделал глоток кофе. Отличный кофе, моя кофемашина так не умеет. Огляделся.

Весь холл был не просто офисным пространством. Это был храм, посвященный одному-единственному божеству — Этерии. На стенах, отделанных панелями из темного дерева, висели огромные, подсвеченные постеры. Не рекламные плакаты, а настоящие произведения искусства.

Вот величественный пейзаж Белых Утесов, пронзаемых лучами закатного солнца. Вот мрачные, готические шпили Цитадели, утопающие в тумане. Вот оживленная, залитая светом площадь Лирии-Порта. Вокруг было множество локаций, которые я видел в промо материалах, но еще не видел в игре — земли востока, северян и островной республики.

Между постерами стояли стеклянные витрины. В них, на бархатных подушках, лежали не просто пластиковые реплики игровых предметов, а их ювелирно выполненные копии.

Но самое сильное впечатление производили не они. На специальных постаментах, стояли куклы в полный рост, одетые в доспехи и одежды великих NPC личностей Этерии. Вот король Теоден VII в своем парадном облачении, с тяжелой короной на челе. Герцогиня Изольда Арденская в своем струящемся зеленом платье, с загадочной улыбкой на тонких губах. И даже Громм Железнорук, король-кузнец дварфов, выполненный с такой точностью, что казалось, его борода вот-вот дрогнет от недовольного пыхтения. Я видел их в видео обзорах и сходство было потрясающее.

Все выглядело невероятно дорого. Очень.

Я откинулся на спинку дивана, делая еще один глоток кофе. Десять минут. Что же, подождем. Классический психологический трюк. Оставить кандидата в пространстве, которое должно его одновременно впечатлить и подавить. Показать ему масштаб, дать почувствовать себя маленьким и незначительным. Я должен был войти в переговорную уже обработанным, готовым принять их условия.

Я не чувствовал себя подавленным. Я чувствовал себя, как дома. Я смотрел на этот музей, построенный в честь Этерии, и ощущал не зависть, а холодный, аналитический интерес. И легкую иронию. Они построили все это, но так и не поняли главной тайны своего собственного мира.

Холл жил своей жизнью.

Это не было статичное, музейное пространство. Постоянный поток людей: сотрудники с бейджами, спешащие к лифтам; курьеры, доставляющие что-то в непрозрачных боксах; рабочие в комбинезонах, катящие тележки с оборудованием; посетители в дорогих костюмах, которых встречали и провожали в глубины здания. Компания гудела, как растревоженный улей.

И в какой-то момент, в этом хаотичном, но упорядоченном потоке, мой взгляд зацепился за одну фигуру. Женщина, входящая в один из дальних, видимо, VIP-лифтов. Я видел ее лишь со спины, на долю секунды. Высокая, стройная, в элегантном деловом костюме. Длинные светлые волосы, прямая спина. Что-то в ее осанке, в том, как она держала голову, было до боли знакомым.

Разум тут же начал перебирать варианты. Кто-то из старых коллег по «НейроВертексу»? Возможно.

Лифт закрылся прежде, чем она успела обернуться. Я не видел ее лица. Не мог вспомнить имени. Это было просто мимолетное, смутное чувство узнавания. Словно увидел во сне лицо человека, которого когда-то знал, но давно забыл. Я отмахнулся от этого ощущения. В этом здании, полном призраков моего прошлого, было неудивительно встретить еще одного.

Ровно через десять минут, ни раньше, ни позже, из лифта вышел тот самый менеджер.

Мужчина лет тридцати пяти, одет в идеально сидящий костюм модного, глубокого синего оттенка, с белоснежной рубашкой без галстука. В его облике все было выверенным и современным — от стильной оправы очков до дорогих, но неброских часов на запястье.

Он подошел ко мне с легкой, профессиональной улыбкой.

— Андрей Игоревич? Николай Рябов, заместитель начальника отдела кадров. Прошу прощения за ожидание.

Я поднялся, пожимая его руку. Рукопожатие было крепким, но не агрессивным. Идеально откалиброванным. Глядя на его безупречный вид, я мельком подумал о своем собственном костюме. Темно-серый, качественный, но купленный лет семь назад. Он уже вышел из моды, его крой был слишком консервативным, а ткань — слишком простой. Я не почувствовал укола зависти или неловкости. Это была просто констатация факта, еще одна деталь в общей картине. Разница между человеком, который живет в этом мире, и человеком, который пришел сюда в качестве гостя.

— Пройдемте в мой кабинет, проведем первичное собеседование, — предложил Николай, и его голос был таким же приятным и выверенным, как и его внешний вид. В нем не было ни заискивания, ни снисходительности. Он был профессионалом, выполняющим свою работу.

Мы прошли к лифтам. Николай приложил свой бейдж к считывателю, и одна из кабин тут же бесшумно открыла перед нами свои двери. Внутри было тихо, стены отделаны темным деревом и матовой сталью. Лифт плавно тронулся, и на цифровом табло побежали цифры этажей.

— Двадцать второй, — пояснил Николай, пытаясь предугадать мой вопрос. — Там у нас располагаются все административные службы. Отдел кадров, бухгалтерия, юридический отдел. Такой, знаете, бюрократический центр всей компании.

Коридор, в который мы вышли, был длинным и светлым. Стены были выкрашены в нейтральные, успокаивающие белые и серые цвета, а пол покрывал мягкий ковролин, поглощающий звук шагов. Вдоль коридора тянулись стеклянные стены кабинетов и переговорных комнат, за которыми кипела тихая, упорядоченная работа.

— Впечатляющие масштабы, — заметил я, не скрывая удивления. — Когда я уходил, мы все помещались на двух этажах.

Николай понимающе улыбнулся.

— Да, я слышал. Компания растет экспоненциально. Мы в это здание всего год назад переехали. До этого, говорят, было несколько переездов, но я деталей не знаю. Я сам здесь новичок, всего год работаю.

Его откровенность была обезоруживающей. Он не пытался казаться старожилом. Он позиционировал себя как такого же, как и я, стороннего наблюдателя, пораженного масштабами.

— Новичок, и уже заместитель начальника отдела? — я позволил себе легкую усмешку. — Быстрый карьерный рост.

— Компания ценит эффективность, — ответил он, не смутившись. — А когда у тебя штат переваливает за двадцать тысяч сотрудников, эффективность отдела кадров становится критически важной.

Двадцать тысяч. Цифра впечатляла. Я пытался осознать ее. Стартап, в котором я когда-то работал, где все знали друг друга в лицо, превратился в безликую мегакорпорацию, сопоставимую по размерам с небольшим городом.

— И это же не все в Москве, я полагаю?

— Нет, конечно, — покачал головой Николай, когда мы подошли к одной из дверей с его именем на табличке. — У нас есть филиалы в нескольких странах, команды разработчиков, службы поддержки. Но да, доминирующее большинство, костяк компании, работают здесь, в этой башне. Здесь есть все для автономной жизни.

Он открыл дверь в свой кабинет — светлое, минималистичное пространство с панорамным окном, открывающим вид на город.

— Кроме административных этажей, у нас тут еще несколько этажей с конференц-залами, собственный кинотеатр со сценой для крупных презентаций, огромный фитнес-центр для сотрудников, несколько кафе и ресторанов, не говоря уже о подземной парковке на пару тысяч мест. Полный фарш, как говорится.

Он обошел свой стол и сел в кресло, жестом приглашая меня занять место напротив.

— А, да. И еще жилые этажи. Для особо ценных сотрудников и приезжих специалистов. Так что из этого здания можно месяцами не выходить.

Он сказал это с гордостью. Я же услышал нечто иное. Это была не просто штаб-квартира. Это была самодостаточная экосистема. Идеальное пространство, созданное для того, чтобы полностью поглотить жизнь своих обитателей. Место, где работа, отдых и сама жизнь сливались в единое, неразрывное целое.

Такси несло меня сквозь вечерние пробки, сквозь море красных стоп-сигналов и желтых огней фонарей.

Город за окном жил своей суетливой, нервной жизнью, но я его не замечал. В голове, словно на повторе, прокручивалась запись последних полутора часов. Собеседование в «НейроВертексе».

Сам разговор с Николаем прошел гладко. Слишком гладко. Он был безупречным рекрутером: вежливым, внимательным, задавал правильные вопросы, делал правильные комплименты. Он не пытался давить, не заигрывал. Он просто и методично выкладывал на стол карты, одну за другой.

Он рассказал о вакансии. Они искали не просто аналитика. Им нужен был кто-то, кто мог бы стоять на стыке трех дисциплин: системной архитектуры, анализа данных и машинного обучения. Ведущий специалист, способный не просто собирать данные, а проектировать сами системы, которые будут эти данные интерпретировать и обучаться на них. Лид, желательно. Моя старая, давно забытая специализация. Работа мечты.

— У вас блестящие рекомендации, Андрей Игоревич, — говорил он, заглядывая в свой планшет. — Ваши бывшие коллеги отзываются о вас как о гении системного мышления. Даже Олег Макаров, который сейчас возглавляет наш аналитический отдел, очень тепло о вас отзывался. Сказал, что вы были одним из лучших системных архитекторов, с кем ему доводилось работать.

Олег. Конечно, Олег. Он не просто закинул наживку. Он тщательно подготовил почву, расписав меня как идеального кандидата. Он не просто приглашал меня. Он создавал ситуацию, в которой отказ был бы равносилен признанию собственной некомпетентности.

Деталей по самому проекту Николай, разумеется, не знал. Или делал вид, что не знает.

— Вы же понимаете, — разводил он руками, — такие вещи обсуждаются уже на техническом собеседовании, с вашими потенциальными коллегами и руководством. Моя задача — найти подходящего человека и решить, подходит ли он НейроВертекс. А специалисты будут решать, подходите ли вы для их задач.

Классическая многоуровневая система фильтрации. Но наживка, которую он предложил, была высшего качества. Полный социальный пакет, от бесплатного фитнес-центра до компенсации обедов в корпоративных ресторанах. Обучение за счет компании в любой точке мира. Гибкий график. И зарплата.

Цифра, которую он назвал, была абсурдной. Она была не просто больше, чем в моем «ПиксельХабе». Она была больше на один нолик в конце. Это были не просто деньги. Это был аргумент, способный сокрушить любые сомнения.

Но были и минусы. О них он тоже говорил честно, с прямотой профессионала, который понимает, что скрывать очевидное — контрпродуктивно.

— У нас, конечно, строгая иерархия, — пояснял он, рисуя в воздухе невидимую схему. — Вы будете подчиняться руководителю отдела, тот — техническому директору, и так далее. Мы приветствуем инициативу, ваше мнение всегда будут слушать. Но финальное решение всегда остается за вышестоящим руководством. Любой из тех, кто сверху, может наложить вето на ваш проект или отдать прямой приказ, не вдаваясь в объяснения.

Ничего нового. Стандартная корпоративная вертикаль. Та самая, которая когда-то похоронила мой «Ковчег», потому что инвесторам нужны были «понятные метрики». Я знал эту систему. Я ненавидел эту систему.

Но самый главный, самый ядовитый крючок был в последнем пункте. Соглашение о неразглашении и правах на интеллектуальную собственность.

— Само собой, — буднично произнес Николай, — все ваши разработки, идеи, даже просто мысли, озвученные в рабочее время, становятся собственностью компании. Стандартные NDA и отторжение интеллектуальной собственности.

Он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза.

— Это касается не только вашей прямой работы. Это распространяется и на вашу активность в наших продуктах. В «Этерии», например. Все, что вы там найдете, любые эксплойты, аномалии, уникальные механики — вы обязаны будете немедленно передавать в соответствующий отдел. Использовать их в личных целях будет считаться грубым нарушением контракта.

Такси резко затормозило, и я качнулся вперед. Мысли вернулись в реальность.

Вот она. Истинная цена этого золотого предложения. Они не просто покупали мое время и мои навыки. Они покупали мои секреты. Они хотели не просто нанять Андрея Воронцова, системного аналитика. Они хотели надеть поводок на Маркуса, «Сверхперсонажа». Они хотели получить эксклюзивный доступ к моему главному козырю — моему контакту с ИИ.

Я смотрел на проплывающие за окном огни, думая совершенно не о их красоте. Это была не просто работа. Это была ловушка. Идеально сконструированная, приправленная деньгами и интересными задачами, но все же ловушка.

Я вернулся в свою берлогу.

Разговор с Николаем, вежливый и холодный, как сталь хирургического скальпеля, все еще звенел в ушах. Золотая клетка. Мне не просто предложили работу, мне выставили счет. И ценой была моя свобода, мои открытия. Мой ключ.

Я бросил ключи на столик в прихожей и прошел в комнату. В углу, у стола, стояло мое нейро-интерфейсное кресло — портал в мир, который теперь стал центром этого урагана. Я чувствовал себя игроком, который только что обнаружил секретный уровень, полный сокровищ, но теперь стражники этого мира вежливо, но настойчиво предлагали мне отдать карту и все найденное.

Я не мог принять это решение в одиночку — мой мозг зациклился. Он видел только угрозу и ловушку. Мне нужен был сторонний взгляд. Взгляд конкретного человека, который знал меня, знал «НейроВертекс» и, что самое главное, был моим другом.

Я достал телефон и нашел в контактах номер Сергея. Прежде чем нажать кнопку вызова, я остановился. Что я ему скажу?

«Серега, привет. Помнишь ту игру, в которую ты меня затащил? Так вот, она, кажется, разумна. И она выбрала меня своим аватаром. А теперь корпорация, из которой мы сбежали, хочет сделать меня своим ручным пророком».

Звучало как бред сумасшедшего.

Я прошелся по комнате. Я должен был доверить ему не просто игровую тайну. Я должен был раскрыть все: Туториал, оживление NPC, перенос бонусов на основного персонажа, странное сообщение на экране загрузки. Мои гипотезы об ИИ, его защите, Олеге Макарове. Все. Я должен был дать ему полный доступ к своей операционной системе, со всеми ее багами и аномалиями.

И я решился. Сергей был не просто другом. Он был моим QA-инженером по жизни. Он всегда умел находить уязвимости в моих самых стройных теориях.

— Алло, — его голос на том конце провода был бодрым, на фоне слышался детский смех.

— Серега, привет. Можешь говорить? — начал я. — У меня тут… ситуация.

— Андрюха? Что за тон? Что стряслось? — веселость из его голоса мгновенно испарилась.

— Это касается «Этерии». И «НейроВертекса». Я сегодня был у них на собеседовании.

— Чего⁈ — в его голосе смешались шок и беспокойство. — Какого черта? Ты же…

— Послушай, это сложно объяснить по телефону. Все оказалось гораздо… глубже, чем мы думали. Туториал, бонусы, админы…

— Стой, — резко прервал он меня. — Ни слова больше. Я буду у тебя через полчаса. Просто жди.

Он отключился. Я опустил телефон, чувствуя, как часть груза уже спала с плеч. Вот он, Сергей. Никаких лишних вопросов. Если друг говорит, что ситуация сложная, значит, нужно быть рядом. Десант своих не бросает, даже если они давно променяли береты на офисные кресла. А как бы не обтесался Серега после службы, она осталась у него в крови.

Через тридцать пять минут в дверь позвонили. На пороге стоял Сергей, слегка запыхавшийся, с пакетом из ближайшей пекарни в руках.

— Пироги с капустой и требухой. Для военных советов лучшее топливо, — сказал он, проходя на кухню.

Мы сидели за моим кухонным столом.

Я говорил долго. Рассказал все, без утайки, выкладывая на стол одну аномалию за другой, словно улики. Про Маркотвинка и «оживление» NPC. Про Мию и Елену, и последующую защиту от мониторинга. Про сообщение на экране загрузки с моим старым ID. Про разговор с отцом и его инженерный дневник. Про собеседование и скрытый смысл предложения «НейроВертекса».

Сергей слушал молча, не перебивая. Его обычная добродушная веселость исчезла, уступив место той самой сосредоточенности, которую я видел в нем, когда мы вместе дебажили особо сложный код в старые времена. Он откусывал пирог, кивал, хмурился, но не произносил ни слова, пока я не закончил.

— М-да, — наконец произнес он, отодвинув пустую тарелку. — А я-то думал, у меня на работе завал. Андрюха, ты не просто в кроличью нору упал. Ты, кажется, провалился прямо в машинное отделение всей этой чертовой Матрицы.

Он встал и прошелся по кухне, собирая мысли.

— Итак, с одной стороны, — начал он, загибая пальцы, — у тебя есть живой, мыслящий ИИ, который считает тебя чем-то вроде своего избранного друга. Он дает тебе уникальные плюшки, защищает от своих же создателей и, похоже, имеет на тебя какие-то далеко идущие планы.

— Это если моя гипотеза верна, — вставил я. — А если нет, то это просто серия невероятно сложных, но все же скриптов, которые заглючили из-за моего старого аккаунта. И все это — просто очень продвинутый баг.

— Хорошо, — кивнул Сергей, принимая контраргумент. — Допустим. С другой стороны, у нас есть «НейроВертекс» в лице нашего старого приятеля Олега. Они видят аномалию и хотят ее либо изучить, либо поставить под контроль. Они не знают про ИИ, но знают, что ты — ключ к этой аномалии. И они предлагают тебе золотую клетку.

— Или это не клетка, — снова парировал я, вставая на его позицию. — Может, это действительно уникальный шанс? Вернуться в большую игру, работать над проектом мечты, иметь доступ к неограниченным ресурсам. Возможность влиять на систему изнутри, а не ковырять ее снаружи.

— Влиять? — Сергей остановился и посмотрел на меня. — Ты серьезно? Ты же сам рассказал про их иерархию. «Решение всегда за начальством». Ты будешь не влиять, ты будешь выполнять приказы. Твои идеи будут проходить через десять фильтров «эффективных менеджеров», и на выходе от них будет оставаться только то, что можно продать инвесторам. Ты же от этого сбежал!

— А сейчас не лучше! — я тоже начал заводиться. — Сейчас я в «ПиксельХабе» анализирую свинок, а в Этерии за мной и моей командой охотятся все, кому не лень! «НейроВертекс» уже дышит мне в затылок. Что я могу сделать один? А там у меня будут ресурсы. Защита. Информация.

Мы помолчали, каждый обдумывая аргументы другого.

— Ладно, — сказал Сергей уже спокойнее, садясь обратно за стол. — Давай так. Дергаться точно не нужно. Прямо сейчас. Это их ход, они ждут твоего ответа. Чем дольше ты молчишь, тем меньше ты показываешь свою заинтересованность.

— Согласен, — кивнул я. — Я не давал никаких обещаний и сроки не озвучивал.

— Вот. Это правильно. Предложение никуда не денется. Они тебя слишком ценят как «аномалию», чтобы просто так отпустить. В деньгах ты, слава богу, остро не нуждаешься, чтобы хвататься за первый же нолик. Так что у нас есть время.

— Время на что? — спросил я.

Сергей посмотрел на меня своим самым серьезным, «куэй-инженерским» взглядом.

— На то, чтобы собрать больше данных. Нам нужно понять, с чем мы имеем дело. Это разумный ИИ или просто очень хитрый баг. От этого зависит очень многое.