Печать пожирателя 9

Глава 14 Гробница

Темнота гробницы встретила нас густым, спёртым воздухом, пропитанным запахом тления. Каменные стены, испещрённые иероглифами, пульсировали слабым зелёным светом — и я прекрасно ощущал грязную магию, которая пробивалась через магические символы.

То самое проклятие дышало где-то впереди и внизу.

Ворот здесь не было — просто чернота провала и лестница, занесённая песком и спускающаяся куда-то в пустоту. Я шагнул на неё первым, чувствуя, как энергожгуты под кожей напряглись, готовые к удару.

— Не ожидала, что ты всё-таки поведёшь нас сюда, — голос Лейлы прозвучал у меня за спиной, — После храма… после того, что случилось с твоей невестой.

Я усмехнулся.

— А что, трёхглазая, думала, я сразу рвану в погоню, как герой из дешёвого романа? — Я провёл ладонью по лицу, смахивая пот, смешанный с пылью, — Во-первых, Охотник и моя невеста уже далеко, и нестись за ними сломя голову — тупо. А твой хозяин может быть полезен, может помочь мне подготовиться к преследованию.

— Ясно.

— Во-вторых, чтобы вы там себе не думали — я держу слово.

— Я рада это слышать.

— В-третьих… — я усмехнулся, — Нам всё равно по пути.

Всё, что я сказал, было правдой.

В первые мгновения после видения я действительно подумывал бросить всё к чертям и сразу рвануть за Илоной. Каждый нерв в теле горел, требуя мести, каждый удар сердца напоминал: 'Они забрали её!". Но стоило немного подумать…

Всё-таки, пять лет в человеческом теле сделали меня слишком эмоциональным. Большей частью мне это нравилось — но такие вспышки не всегда были к месту. Необдуманные решения смертельно опасны в стратегии и тактике, и могут привести к непоправимым последствиям.

Я всё равно не мог сделать прямо сейчас ничего. Координаты места, где Совет меня ждёт, Охотник мне оставил, время дал.

Незачем терять голову. Нужно вернуться в Александрию и подготовиться как следует. А чтобы это сделать, мне потребуется помощь шейха.

У него есть связи, деньги, власть — а значит, если я излечу его жену от проклятья, Аль-Саид явно станет сговорчивее. И можно будет использовать его в своих интересах.

— За мной, — рыкнул я, не оборачиваясь.

За спиной зашуршали шаги — Джамал, Лейла, десяток солдат, остальные остались охранять вход.

Здоровяк с посохом шёл осторожно, его пальцы то и дело дёргались к затылку, где под кожей тикала моя «подарочная» бомба. Я чувствовал его страх — густой, липкий, как смола. Однако при этом удивительно, что Джамал оказался одним из последних выживших магов.

Умеет делать правильные выводы.

Солдаты же просто не понимали, что делать. Их взгляды скользили по мне, словно я был не маг, а очередная аномалия Урочища — опасная, непредсказуемая. Капитан Мехмет Аль-Гази, который был срежи «бунтовщиков», теперь всё время молчал и выполнял мои указания с удивительной скоростью. Он нервно сглотнул, когда я прошёл мимо.

Спуск привёл нас к массивной двери из чёрного базальта. Она была покрыта трещинами, из которых сочился тот самый ядовито-зелёный туман. Проклятие.

Точнее — его часть, защищающая двери.

Я прикоснулся к поверхности — и тут же дёрнул руку назад.

— Дерьмо!

Боль. Острая, жгучая, как будто кто-то вогнал под ногти раскалённые иглы.

Магия. Грязная, разбавленная, изменённая…

Как будто кто-то взял колдовскую силу и пропустил её через мясорубку ненависти!

Лейла нахмурилась, её третий зрачок сузился в щель.

— Ты уверен, что сможешь?

Я не ответил. Вместо этого разжал кулаки и впился в проклятие энергожгутами.

Воздух взвыл, стены гробницы задрожали…

Я стиснул зубы, ощущая, как энергожгуты впиваются в проклятие, вытягивая его, как яд из раны.

— Как процесс? — Джамал сжал посох, его пальцы побелели.

Я не ответил. Вместо этого рванул побольше грязной магии, расформировал её и толкнул дверь — она с грохотом рухнула, рассыпавшись в пыль.

За ней открылся лабиринт.

Темнота гробницы сомкнулась за нами. Воздух был густым, пропитанным запахом тления и древней пыли — словно мы шагнули не в подземелье, а в лёгкие спящего чудовища. Каждый вдох обжигал горло, оставляя на языке привкус меди и горечи.

Я шёл первым, ощущая, как энергожгуты под кожей напрягаются в ответ на пульсацию проклятия. Стены лабиринта дышали. Буквально.

Трещины в камне расширялись и сужались, словно вены, а из щелей сочился тот самый ядовито-зелёный туман, что превратил жену шейха в пустую оболочку.

Точнее — это было всего лишь внешнее проявление. А причина… Она находилась где-то глубже…

— Здесь, — пробормотал я, останавливаясь перед развилкой.

Три прохода. Три чёрных зева, ведущих вглубь.

— Ты уверен? — Лейла прикоснулась к стене, её третий глаз закатился под веко, изучая невидимое.

— Шейх показал мне часть слепка проклятия. Похожий энергетический след ощущается и здесь, — я снизошёл до объяснения, — И ведёт в центральный коридор.

— Д-да, я тоже видела слепок, но… Он… не такой, как в особняке шейха.

Я повернулся к ней, чувствуя, как в висках застучало.

— Что ты знаешь об этом проклятии?

Лейла медленно провела пальцами по трещине в камне. Зелёный туман обвил её запястье, но она даже не дрогнула и стряхнула его.

— Аль-Саид не раскрывал нам ВСЕХ деталей. Но я видела узоры на коже его жены, — Она подняла на меня все три глаза, — Они менялись. Росли. Как будто что-то внутри неё… училось.

За спиной кто-то из солдат сглотнул.

— Училось? — Джамал сжал посох так, что камень затрещал, — О чём ты, трёхглазая⁈

— Приспосабливалось, — уточнила Лейла, — Каждый раз, когда маги пытались его снять, оно меняло структуру.

Я стиснул зубы.

Вот почему шейх так отчаянно ухватился за мою кандидатуру.

Проклятие было живым, и оно эволюционировало — а пожирателю на это ровным счётом наплевать.

Вот только меня в часть своих планов Аль-Саид не посвятил и решил использовать «втёмную»…

Ну, ему же хуже… По возвращению нас ждёт серьёзный разговор, и плата, которую он обещал, теперь будет увеличена.

Раз в двадцать.

Или пятьдесят, посмотрю по настроению.

— Ты права, оно развивалось, — я шагнул в центральный проход, — Последний десяток лет. Так что не лезьте вперёд.

Камень под ногами был влажным, покрытым тонкой плёнкой слизи. С каждым шагом она тянулась за сапогами, словно пыталась удержать нас.

— Ты чувствуешь? Оно… наблюдает за нами, — прошептала Лейла.

Я кивнул, не оборачиваясь.

— Само собой! Мы вломились в чужой дом, чего ты ожидала?

Трёхглазая не ответила.

Своды коридора сужались. Где-то впереди капала вода — медленные, тяжёлые капли, словно чьё-то сердцебиение.

— Марк, — Лейла внезапно схватила меня за рукав, — Смотри.

Я поднял голову.

Стены и потолки здесь были покрыты не иероглифами — а лицами.

Сотни, тысячи крошечных ликов, вырезанных в камне. Их рты были открыты в беззвучном крике. Такие живые… Словно…

— Это… — Джамал отшатнулся.

— Жертвы, — закончил я, — Которые когда-то были такими же дибилами, сунувшимися в эту гробницу… Чья она?

— Никто не знает… Жена шейха и пыталась это выяснить.

Я зашагал дальше, стараясь не обращать внимания на сотни и сотни вмурованных в стены и потолок лиц. И не говоря своим спутникам о том, что под каменной «глазурью» большая часть магов всё ещё жива…

Это было не украшение, не предупреждение.

Питательная среда.

Проклятие кормилось ими. Оно не лежало в одном месте, как я думал изначально. Оно разрослось.

Как плесень.

Как инфекция.

За годы заточения в гробнице оно заполнило каждый камень, каждый проход.

И теперь лабиринт смотрел на нас глазами этого проклятия.

А мы… Судя по всему, шли прямо в его гнездо.

Тишину разорвал хруст.

Каменные лица на стенах шевельнулись.

— Назад! — я рванул Лейлу за руку, оттаскивая её от стены, как вдруг из трещин хлынул зелёный туман.

Он сгущался на глазах, дробился на десятки фигур, принимая форму то скорпионов с человечьими руками, то змей с десятком глаз, то скарабеев с ногами-клинками, то просто бесформенной массы с щупальцами.

— Оружие! — закричал кто-то из солдат позади.

Выстрелы эхом разнеслись по лабиринту. Пули прошли сквозь туман, не причинив ему вреда, и тут же первый боец рухнул на колени, задыхаясь. Зелёный дым втянулся в его рот, нос, уши — и через секунду глаза бойца вспыхнули тем же ядовитым светом.

— Бегите! — завопил капитан.

— Стоять! — рявкнул я, — Бейте воздушными потоками из амулетов, не подпуская к себе дым! Заражённых — немедленно убивать! Двигайтесь к выходу, организованно, и ждите там!

И тут лабиринт ожил.

Пол под ногами вздыбился, выбросив вверх каменные шипы. Один из солдат не успел отпрыгнуть — каменное копьё пронзило ему бедро. Он закричал, но крик тут же оборвался, когда туман обволок смуглого бедолагу, как паутина.

— Держать строй! — рявкнул я, но паника уже сделала своё дело.

Отряд рассыпался.

Кто-то побежал назад, к выходу, кто-то — в боковые коридоры, но лабиринт менялся, смыкая проходы за их спинами.

Идиоты… Нахрен они вообще мне тут были нужны⁈

— Чёрт! — Джамал ударил посохом по полу, и каменная стена взметнулась, отсекая часть тумана, — Они не понимают, что бежать бесполезно!

— А ты умнеешь на глазах, здоровяк, — согласился я, мощным импульсом снося рухнувшую перед нами перегородку, и высасывая часть тумана, снова принявшего вид скорпионов.

Это были всего лишь небольшие части проклятья, так что с ними удавалось справиться легко.

Пока…

— Они просто хотят жить, — Лейла прижалась к стене, её третий глаз бешено вращался, сканируя пространство, — Марк, что мы будем делать?

— Пусть солдаты бегут. Ещё не хватало носиться за ними по этим подземельям, — махнул я рукой, — Нужно найти источник проклятья.

— Ты можешь это сделать?

Я молча выпустил наружу свои энергожгуты, но быстро понял, что проклятье было везде. Оно пульсировало в стенах, сочилось из потолка, поднималось из-под пола.

— Нет! — я высосал очередную тварь, попытавшуюся добраться до меня, — Оно разрослось, как грибница! Нужно найти первый след!

— А если его уже нет? — Лейла отпрыгнула от щупальца, вырвавшегося из стены.

— Должен быть! — я вцепился в энергетику ещё одной твари и принялся отделять некоторые её структуры от общего фона.

Но это было как искать иглу в стоге сена — когда весь стог пытается тебя убить.

Камень под ногами снова дрогнул — и вдруг раскрылся, как пасть.

Я едва успел отпрыгнуть, но один из оставшихся солдат провалился вниз с коротким вскриком.

— Нам нужно отступать! — Джамал отбивался посохом, но его движения становились медленнее.

— Да охренеть же! — я резко развернулся, — Мы идём вперёд.

— Ты с ума сошёл⁈

— Именно там, в глубине, где эта хрень сильнее всего, и будет источник!

Лейла взглянула на меня всеми тремя глазами — и вдруг кивнула.

— Звучит разумно.

Откровенно говоря, мне было плевать на её согласие. Я хотел только одного — поскорее закончить дело и вернуться в Александрию. И хрен что меня остановит!

Разведя руки в стороны, я разорвал энергожгутами зеленоватый туман перед собой — и шагнул в очищенный проход.

Я шёл по лабиринту, время от времени потроша очередную частицу местной магии, и раз за разом след становился всё ярче, отчётливее!

Однако чем глубже мы забирались — тем больше проклятий становилось вокруг… Иногда я уже не успевал потрошить частицы проклятия (не говоря уже о «защищавших» меня Лейле и Джамале) — приходилось то и дело защищаться и отгонять от нас мерзкую магию…

Проклятье сжималось вокруг нас, как удав. Каждый шаг вперёд давался тяжелее — зелёный туман густел, превращаясь в липкую паутину, цепляющуюся за кожу, за одежду, за самое дыхание.

— Так дело не пойдёт! — психанул я в моменте, вытянул перед собой руку с родовым перстнем, и мысленно залез в хранилище Бунгамы, — Мунин!

Перстень вспыхнул ледяным огнём, и чёрный вихрь вырвался наружу, кружась, как торнадо. Он собрался в ворона, но я тут же послал ему мысленное разрешение на принятие второй формы.

— КА-А-А-АР! — обрадовался питомец.

А затем воздух затрещал, и ворон начал меняться.

Он резко увеличился. Кости хрустели, суставы выворачивались с противным скрипом. Лапы вытягивались, превращаясь в изогнутые, хищные конечности с когтями, впивающимися в камень. Крылья распадались, формируя тонкие, костлявые руки с пальцами, скрюченными, как у древнего скрипача.

А потом он встал.

Мунин повернул ко мне голову — уже не совсем птичью, но и не человеческую. Перья торчали, как взъерошенные волосы, а клюв щёлкнул, обнажая ряды мелких, острых зубов. Но самое жуткое были его глаза — огромные, угольно-чёрные, бездонные. Они смотрели на меня, не моргая.

— Ешь, — усмехнулся я, — Сколько сможешь.

И мой питомец не заставил себя ждать.

Он рванулся вперёд, как демон из кошмара, и его клюв раскрылся неестественно широко. Первое же щупальце проклятия он схватил, как спагетти, и всосал с хлюпающим звуком.

— Что за чёрт… — Джамал отпрянул, прижимаясь к стене.

— Мой зверёк, — спокойно ответил я, — Не мешай ему, пусть развлекается. Он почти четыре года не принимал такую форму.

Воздух теперь звенел, как натянутая струна, а Мунин продолжал жрать наседающие на нас частицы проклятья.

Он нырял в зелёный туман, разрывал его когтями, высасывал, словно это был нектар. Проклятие сопротивлялось — туман сгущался в шипящие клубки, бросалось на него, но Мунин лишь смеялся — хриплым, каркающим смехом, и продолжал есть.

И тогда я увидел.

Среди этого хаоса, в самой гуще зелёного марева, мелькнул тонкий, почти невидимый след.

— Вот ты где… — я стиснул зубы.

Это было оно — управляющая нить первого проклятья, которое заразило жену шейха! Совпадение по энергослепку почти полное!

И судя по всему, оно пряталось в самом центре лабиринта, пульсируя, как сердце.

— Мунин! — я указал вперёд, — Туда!

Человеко-ворон развернулся, его глаза сверкнули, и он рванул в указанном направлении, разрывая туман на своём пути, и опрокидывая создаваемых им тварей.

Я бросился следом, чувствуя, как проклятие вопит — не звуком, а самой магией, вибрирующей в воздухе.

Осталось только добраться.

Добраться и пленить его.

Мы неслись по лабиринту. Я мчался за Мунином, чувствуя, как каменные стены сжимаются вокруг, словно пытаясь перекрыть путь.

В какой-то момент мы отстали, из-за рухнувшей секции лабиринта, и пришлось задержаться, чтобы полностью её снести — но я без труда отыскал питомца. Обожравшийся проклятий, он оставлял после себя настоящий хаос — воздух гудел от переработанной магии.

Внезапно впереди раздался оглушительный треск — стена рухнула, и сквозь дыру в потолке хлынул тусклый свет.

— Мунин! — я увидел его гигантскую, раздувшуюся тень, мечущуюся в облаке пыли.

Мой питомец стал огромным.

Медлительным, бесконтрольным.

Его когти, теперь размером с мечи, скребли по камню, оставляя глубокие борозды. Из спины выросли крылья, непропорционально огромные телу. Они бились в конвульсиях, снося своды.

— Дерьмо космочервей! Как же я не уследил… Мунин, возвращайся в первую форму!

Куда там… Дёрнувшись, питомец рванул в сторону, снёс пару стен, и сожрал ещё несколько кубометров магического тумана… На ментальные команды он тоже никак не реагировал…

Мой план рушился на глазах.

Мунин должен был помочь мне добраться до источника проклятия, а потом втянуть его в себя! Но теперь он больше походил на разъярённого демона, чем на союзника…

С последним рёвом Мунин пробил потолок, несколько перекрытий верхних этажей — и исчез в вырвавшемся наружу потоке песка.

Тишина.

Проклятия больше не нападали.

Но и оно — то самое, изначальное — скрылось где-то в глубине гробницы.

Я замер, прислушиваясь.

Капли воды.

Шорох песка.

И…

Пульсация.

Слабая, но чёткая.

Оно было близко.

— Ну что ж… — я хрустнул пальцами, — Значит, придётся действовать самому…

Но как?

Только сейчас, оглянувшись, я понял, что рядом нет ни Лейлы, ни Джамала.

Отстали, или решили не следовать за мной?

На их месте я бы так и поступил…

Камень скрипел под сапогами, когда я заходил за очередной поворот лабиринта. Проклятие ускользало — невидимое, но ощутимое, как дрожь в воздухе перед грозой. Оно знало, что я иду за ним, и пыталось спрятаться.

Я резко остановился, и рассмеялся.

Вот же идиот! И как не подумал раньше⁈

Я вытянул ладонь. Пространство над кожей исказилось, и на ней материализовался Хугин — механический глаз из Тарима. Он ведь был чьим-то маледиктом — овеществлённым проклятьем! И умел всё то же, что и Мунин!

А может, и больше, если хорошенько постараться.

Зрачок сразу сузился, сканируя тьму.

— Тебе нужна моя помощь, Марк? — спросил он.

— Ищу вот это, — я не стал тратить время на предисловия, и «показал» ему энергослепок проклятья, и затем уходящий от него в глубину гробницы след, — Мне нужно захватить его. Не уничтожить, не переработать, не сожрать — просто захватить. Справишься?

Глаз повернулся ко мне. В его глубине мерцал холодный, расчётливый свет.

«Справлюсь», — прозвучало прямо в сознании, голосом, напоминающим скрежет старых механизмов — «Более того… это даст мне тело. Минимальное, но достаточное».

Я усмехнулся.

— Повторюсь — не жри его сразу! Мне нужен именно исходный образец!

«Обещаю» — ответил Хугин, и его зрачок вдруг раздвоился, превратившись в вертикальную щель, как у змеи, — «Позволь я буду направлять твою руку, чтобы указать направление…»

Каменные ступени уходили вниз, в кромешную тьму, пропитанную запахом сырости и древней магии. Каждый мой шаг отдавался эхом по узкому коридору, будто сама гробница предупреждала: «Дальше — смерть».

Своды над головой покрылись странными наростами — то ли кристаллами, то ли окаменевшими яйцами каких-то тварей… Они пульсировали слабым зелёным светом, отражаясь в лужах мутной воды под ногами.

Оно было близко.

Я чувствовал его — изначальное проклятие, то самое, что заразило жену шейха. Оно металось где-то впереди, как загнанный зверь, меняя форму за каждым поворотом.

То огромный скорпион с человечьими руками…

То бесформенная тень с десятком глаз…

То просто клубок зелёного тумана, шипящий, как раскалённое железо в воде.

Я ускорился.

Хугин ждал своего часа. Его холодный металлический корпус слегка дрожал — будто механический глаз чувствовал добычу.

— Почти…

Я выскочил в огромный подземный зал с десятком поваленных статуй метров десять каждая. Между ними виднелись всё те же наросты, часть была занесена песком.

И судя по висящему в центре этой разрухи клубку пульсирующей энергии, выход отсюда был только один…

Проклятие рвануло вперёд, пытаясь проскочить мимо меня, но…

— Нет уж!

Я вскинул руку, и энергожгуты взметнулись вперёд, перекрывая проход силовым щитом. Проклятие ударилось в барьер, зашипело — и вдруг развернулось, кинувшись прямо на меня!

Оно пронеслось сквозь меня, как ледяной ветер.

Кости промёрзли до мозга, энергосистема тут же попала под чужой контроль — но всего на секунду. Будь я обычным магом, уже бы точно стал новым носителем этой херни. Но кроха Эфира выжгла контролирующие плетения до того, как они впились в меня.

Зубы свело от боли.

Я понимал — это был отчаянный трюк. Проклятие, словно разумное, поняло, что проиграло.

Оно снова отлетело от меня и заметалось вдоль стен.

— Хугин!

Механический глаз вырвался из ладони, его бронзовые пластины раскрылись, обнажив жутковатый зрачок-бездну.

Щёлк.

Вжжжжж…

Глаз рванул к энергетическому клубку. Воздух завихрился, когда Хугин оказался рядом с ним и втянул проклятие в себя. Зелёный туман закрутился воронкой, сопротивляясь, но механический глаз не отпускал. Его шестерёнки взвыли, корпус покрылся инеем…

И вдруг — тишина.

Хугин захлопнулся, его поверхность теперь испещрили тонкие зелёные прожилки. Он дрожал, как перегруженный механизм, но справился.

Я вытер пот со лба и фыркнул:

— Мощно, конечно… Молодец!

— Спасибо, мастер Марк… Проклятье в целости и сохранности, как вы и просили.

— Хвалю! А теперь давай-ка выбираться отсюда, меня задолбали подземные…

Я не договорил — гробница, лишённая своего «сердца», вдруг затрещала по швам. Со сводов посыпался песок, по стенам пробежала паутина трещин…

Надо бежать. Сейчас!