Печать пожирателя 9

Глава 1 Последний спокойный день

4 июня 2035 года. Москва.

Гул голосов, перекрываемый торжественными аккордами оркестра, наполнял высокий зал с витражными окнами, сквозь которые лился золотистый свет летнего солнца.

Воздух пах воском свечей, ладаном, а уши едва улавливали гудение магических кристаллов, встроенных в стены. На сцене, за резным дубовым подиумом, стоял ректор Кощеев — высокий, седовласый, с крючковатым носом, в очках и чёрной мантии, с пронзительным взглядом, который, казалось, видел каждого из нас насквозь.

«Если бы только он действительно видел» — усмехнулся я про себя, оглаживая край мантии.

— … И сегодня мы провожаем в большой мир не просто выпускников, а будущих столпов Имперской магии! — голос Кощеева звучал плавно, с привычной пафосной интонацией. Он сделал паузу, окинул зал взглядом и продолжил: — Среди вас есть те, кто уже проявил себя в боях, исследованиях, даже в государственных делах. Особо хочется отметить Марка Апостолова…

В зале раздались одобрительные возгласы, кто-то хлопал, кто-то перешёптывался. Я почувствовал, как сотни глаз уставились на меня.

«Вот и началось» — мысленно вздохнул я.

— … Человека, который, несмотря на молодость, уже успел отличиться в деле защиты Тобольской заставы, а также внести вклад в разработки магической реальности. Человека, который вывел спорт в нашей академии на совершенно новый уровень! Человека, который искренне и безвозмездно помогал своей родине в противостоянии с мятежниками! Надеюсь, его пример вдохновит и других студентов!

Я едва сдержал саркастическую ухмылку.

«Если бы ты знал, Игорь Алексеевич, что на самом деле замышляет твой идеальный выпускник… Что он на самом деле умеет, и что на самом деле делал…Тебя бы удар хватил прямо на этой сцене!»

Кощеев тем временем завершал речь, размашисто жестикулируя:

— Пусть ваши знания служат Империи, а магия ведёт вас к новым свершениям!

Оркестр грянул торжественный марш, зал взорвался аплодисментами. Я машинально хлопал, но мысли мои уже унеслись куда-то далеко.

Три года.

Три года прошло с того дня, когда я вырвал Распутина из Юсупова и размазал его сущность по виртуальным стенам магической реальности. Три года без без постоянных угроз, без необходимости оглядываться на каждый шорох.

И чёрт побери — жизнь оказалась чертовски лёгкой, когда тебя не пытаются убить каждый месяц!

Я потянулся, чувствуя, как потрескивают суставы. Да, пришлось начинать почти с нуля — после того как я выжег свою магию, чтобы создать идеальную копию для ловушки Распутина. Но за три года я не просто восстановил уровень — я превзошёл его.

Сейчас я был уже не тем зелёным студентом, который дрожал перед экзаменами. Я — Практик. И это всего за три года! Даже Кощеев бы подохренел, если бы узнал, насколько быстро я вернулся в строй.

Все эти три года я не просто тренировался в обычной магии, о нет!

Я развивал свой талант пожирателя, свои умения пожирателя — свою суть, если так можно выразиться.

Я искал. Книги, записи, старые гримуары, которые даже Инквизиция считала утерянными. И нашёл кое-что… особенное.

Пожирание материи.

Не просто магии. Не просто силы. А самой плоти мира.

Я ещё не до конца понимал, как это работает. Но несколько экспериментов… дали очень интересные результаты — и я был настроен освоить эту грань магии в самом скором времени.

Не говоря уже об Эфире, который был моей «палочкой-выручалочкой».

Оркестр смолк, и началась церемония вручения дипломов. Когда мою фамилию назвали, я поднялся на сцену, чувствуя, как сотни глаз следят за каждым моим движением. Кощеев вручил мне свиток с печатью академии, крепко пожал руку и даже улыбнулся — будто гордился.

«Как же ты ошибаешься, старик» — подумал я, отвечая ему лёгким кивком.

Спускаясь со сцены, я поймал взгляд нескольких студентов с других факультетов — кто-то смотрел с восхищением, кто-то с завистью.

А я просто улыбался.

Когда церемония вручения дипломов закончилась, зал академии наполнился гулом, как растревоженный улей. Сотни голосов сливались в унисон, отражаясь от мраморных колонн и витражных окон. Солнечные лучи, проникая через разноцветные стекла, рисовали на полу причудливые узоры, которые смешивались с бликами от светильников.

Я стоял, прислонившись к колонне, и наблюдал за происходящим. В руках мой диплом — аккуратный свиток из плотного пергамента, перевязанный серебряной лентой с золотой печатью академии. Казалось бы — момент торжественный, но внутри меня бушевали совсем другие эмоции.

'Если бы они только знали…" — мысль пронеслась в голове, заставив губы непроизвольно дрогнуть в усмешке.

Через пару мгновений в толпе я заметил знакомые фигуры. Отец — высокий, подтянутый, в изысканном кителе. Его крепкая рука сжимала бокал с шампанским, но глаза внимательно сканировали зал. Рядом Иван и Игорь, мои старшие братья, специально вырвавшиеся с Заставы ради этого дня. Их форма была совсем не помпезной, но куда более боевой — потёртые нашивки, потёртые ремни.

Настоящая, не парадная экипировка.

Проклятье, они даже тут решили выделиться.

— Ну что, младший, теперь ты официальный маг? — Иван, всегда прямой, как палка, и грубоватый, хлопнул меня по плечу с такой силой, что я едва устоял на ногах.

Я развернул перед его носом свиток:

— А то! Золотая печать, личная подпись ректора. Смотри осторожнее, а то превращу в жабу!

— У тебя уже есть одна, зачем вторая? — искренне удивился Иван, и мы посмеялись.

— Только не зазнавайся, — усмехнулся отец, но в уголках его глаз я заметил ту самую, редкую искорку гордости.

Игорь тоже кивнул и усмехнулся:

— Поздравляю. Теперь только бы не натворить дел похуже, чем в Тобольске…

— Вообще-то я всех спас тогда!

— Да-да, конечно. Наверняка сам накосяил,и просто прикрывал свой зад!

Они засмеялись, но мой взгляд уже скользил дальше по залу, выискивая одно единственное лицо. И нашёл его в дальнем углу — Аня сидела на подоконнике, отвернувшись к окну. Её чёрные волосы, всегда такие глубокие, как ночь без звёзд, сейчас казались тусклыми, будто выцветшими на солнце.

Извинившись перед родными, я пробился сквозь толпу к ней.

— Ну что, Лисицына, поздравляю, — мягко сказал я, опускаясь рядом.

Она не ответила. Только слегка наклонила голову, когда я обнял её за плечи. В позе Ани была такая неестественная неподвижность, будто кто-то заморозил её чарами.

— Порадуйся хоть сегодня, прошу, — мягко произнёс я, — Ты же знаешь, он бы гордился тобой.

Аня резко повернулась, и в её глазах вспыхнул тот самый огонь, который я не видел уже три года:

— Гордился? Тем, что я превратилась в эту… тень самой себя? Откуда ты можешь знать, о чём бы он думал, Марк? Он там, в твоих кристаллах, даже не помнит, кто он такой!

Её голос дрожал, пальцы впились в подол платья. Я вздохнул и достал из внутреннего кармана мантии небольшой голографический кристалл. Он был тёплым на ощупь и слегка пульсировал в ладони.

— Возьми. Но посмотри, когда будешь одна.

Аня взяла и сжала кристалл так, что её костяшки побелели.

— Марк… если это ещё одна запись, где он просто смотрит в пустоту…

— Нет, — перебил я, — На этот раз всё по-другому. Просто… Посмотри. Он первым делом попросил меня передать тебе его. Правда.

Глаза Ани распахнулись шире.

— Ты… Ты… Неужели есть шанс, Марк?

— Три года, Лисицына. Три года я работал над тем, чтобы вернуть его. И теперь — да — есть подвижки. Я смогу. Я обещал тебе это. Обещал ему — и сдержу слово.

На глазах Ани выступили слёзы, и я снова обнял её.

Это была чистая правда. С момента, как Арс пожертвовал собой, я практически не спал, то и дело занимаясь изучением его «дела» в лаборатории Салтыкова и своей мастерской. Каждый вечер погружался в магическую реальность, пытаясь стабилизировать сознание Арса.

И вчера, наконец, произошёл прорыв. Кабанов не просто осознал себя — он заговорил. Правда, всего на несколько минут, прежде чем духи воздуха снова вырвали контроль. Но это был настоящий прогресс.

Я поцеловал Аню в щёку, оставив её с кристаллом, и направился к выходу. В дверях меня уже ждала Илона — её глаза сияли тем самым азартом, который свёл нас пять лет назад.

— Ну, жених, теперь ты полностью свободен от учебных обязательств? Времени станет больше, и я спрошу только одно — куда направимся? — она игриво подняла бровь, размахивая перед моим носом свёрнутым пергаментом.

Я притворно застонал:

— Опять твой бесконечный список «обязательных к посещению» мест? Дорогая, я даже мантию снять не успел!

— Древние храмы Юга! Запретные архивы Европейских княжеств! Чёрные рынки магии в Азии! — она загибала пальцы, её голос звенел от возбуждения, — Всё, как ты любишь!

Я рассмеялся.

— Нет-нет-нет! Всё КАК ТЫ любишь!

— Будущей жене надо уступать в её капризах, ты не знал?

— С тобой о таком забудешь, — притворно вздохнул я, но тут же стал серьёзным, — Поедем, куда скажешь. Но сегодня нужно встретиться с Салтыковым. У нас… прорыв.

Её брови поползли вверх:

— Опять твой секретный проект?

— Не просто проект", — я понизил голос, — Ключ. К тому, чтобы вернуть Арса.

Илона радостно взвизгнула, прыгнула на меня и поцеловала.

— Я знала, что ты справишься!

— Поехали, — рассмеялся я, — Пётр уже на месте и заваливает меня сообщениями.

«Метрополь» встретил нас прохладой мраморных стен и тонким ароматом дорогих духов, смешанным с запахом свежесрезанных белых лилий в хрустальных вазах. Швейцар в ливрее почтительно распахнул тяжелые дубовые двери, украшенные магическими рунами стабилизации. Нас провели через главный зал с позолоченными колоннами, где играл живой квартет, к выходу на террасу.

Пётр уже ждал у столика у самого парапета, откуда открывался потрясающий вид на исторический центр Москвы. Купола храмов сверкали в лучах солнца, а где-то вдалеке виднелись знакомые очертания башен Москва-Сити.

— Наконец-то! — Салтыков прислонил к стулу трость с набалдашником в виде драконьей головы и встал, широко улыбаясь, — Поздравляю, выпускник!

Он крепко обнял меня, затем галантно поцеловал руку Илоне:

— И вас, прелестная леди, поздравляю с вашим невероятным терпением! Выдержать пять лет рядом с этим негодяем — настоящий подвиг!

Илона рассмеялась, пока мы устраивались за столом. Официант в безупречно белых перчатках тут же наполнил наши бокалы шампанским «Кристаль д’Аркан», игристым напитком с добавлением магических кристаллов, который искрился необычными сиреневыми пузырьками.

Первым блюдом стали устрицы «Империаль» — огромные, сочные, на подушке из водорослей, источающих легкий аромат океана. Каждая была украшена икрой трюфеля и крошечными съедобными золотыми листочками. Я наблюдал, как Илона с наслаждением отправляет одну из устриц в рот — её глаза при этом зажмурились от удовольствия.

— Ну что, гении, — она обвела нас взглядом, — Будете обсуждать свои секретные проекты за едой, как всегда?

Пётр хитро улыбнулся, отодвигая тарелку с супом из омара, который дымился странным голубоватым паром:

— Дорогая, если бы ты знала, какой прорыв мы совершили… Марк, ты уже показывал ей.

Я покачал головой, достал из внутреннего кармана небольшой кристалл и положил его на скатерть. При легком прикосновении пальца в воздухе возникла голограмма — сложная структура, напоминающая нейронную сеть, но сотканную из магических нитей.

— Это новый интерфейс для магической реальности, — объяснил я, наблюдая, как глаза Илоны расширяются, — Он позволяет не просто войти в МР, а точечно переплести сознание с её структурой. С его помощью мы сможем…

— Отделить духов воздуха от сознания Арса, — закончил за меня Пётр, отхлебнув шампанского, — И вернуть нашего друга. Честно говоря, имея подобный опыт, мне страсть как хочется побыстее порадовать Кабанова!

Илона покачала головой:

— Ещё бы я понимала, в чём «прорыв»… Но так уж и быть, поверю вам. По Арсу я тоже соскучилась.

— На самом деле, я не уверен, что без помощи правительства мы бы достигли такого прогресса всего за три года, — заявил Пётр, — Особенно после того, как наши наработки были, фактически, уничтожены… Тем сражением с Распутиным.

Я только вздохнул. Долбаный Туманоликий оказался силён настолько, что Петру пришлось использовать не только свои «виртуально-магические» силы, но и саму суть магической реальности, чтобы одолеть его. А когда мы выпали из МР — то обнаружили, что практически всё оборудование лаборатории, вся информация, все заклинания — всё оказалось выжжено.

Чудо, на самом деле, что после разрушения всех связей с МР Салтыков умудрился юркнуть в своё тело и остаться живым.

— Вас не парит, что государство уже практически полностью контролирует ваши разработки? — спросила Илона.

— Поначалу очень даже парило, — согласился я, — Но, как ни странно, это дало нам невероятные возможности.

Пётр кивнул, разрезая стейк из мраморной говядины.

— Бесконечное финансирование, доступ к закрытым исследованиям, лучшие умы Империи теперь работают на нас. А благодаря твоей, Марк, внезапной популярности…

— Да уж, — я усмехнулся, пробуя трюфельное ризотто, где каждый рисинка была обернута в золотую фольгу, — Герой Тобольска, гений магических технологий… Если бы они знали, что к чему на самом деле…

— Ха!

— Кричи об этом погромче, — закатила глаза Илона, — И тогда посмотрим, как обрадуется Император!

— Кстати, о государстве, — заметил Пётр, — Наш первый проект уже неделю как утверждён как тренировочный полигон для спецподразделений. Но теперь Император лично интересуется образовательным аспектом. Вчера дорогой родственник написал мне.

— Сам?

— Представляешь? — хохотнул Салтыков.

Он достал из кармана пиджака миниатюрный проектор и активировал его. В воздухе возникла схема — сложная сеть из соединённых между собой узлов.

— Они хотят систему, которая ускорит обучение магов в сотни раз. Представь — целые поколения магов, обученных за месяцы вместо лет!

Илона присвистнула:

— Это же изменит всё! Армия, наука, экономика…

— И баланс сил в мире, — добавил я, обмениваясь с Петром понимающим взглядом, — Что, конечно, открывает перед нами определённые… перспективы.

В этот момент официант подал десерт — облако засахаренного розового тумана, заключённое в хрустальную сферу, которое таяло на языке, оставляя послевкусие приятных воспоминаний. Мы замолчали, каждый погрузившись в свои мысли, а тем времени принесли хрустальные бокалы с дымящимся крем-брюле, где сахарная корочка трескалась под ударами маленьких серебряных молоточков…

И тут я почувствовал что-то… Колебания энергетики мира — столь сильные, что их было невозможно игнорировать…

Я напрягся, а вот Илона и Пётр ничего не заметили — но буквально через несколько секунд послышался глухой, давящий гул, будто сама земля застонала.

А затем на соседней улице, там, где только что мирно возвышались старинные особняки, грохнул взрыв — и несколько зданий пожрали столбы магического пламени — ослепительно-фиолетового, с чёрными прожилками. Оно не просто горело — оно извивалось, как живое существо, пожирая камень и металл с неестественной скоростью!

Меньше чем через секунду ударная волна прокатилась по улицам, заставив дрожать хрусталь на столах, звенеть вилки и ножи. Наши бокалы с дорогим шампанским опрокинулись, оставляя кроваво-красные пятна на белоснежной скатерти.

Я вскочил, опрокидывая стул.

И тут огромные зеркальные окна ресторана вылетели внутрь тысячами осколков. Кто-то закричал. Женщина в вечернем платье упала на пол, прикрывая голову руками. На улице началась паника — люди выбегали из мобилей, транспорт с выбитыми стёклами застыл посреди дороги.

— Что за чёрт… — прошептал Пётр, хватаясь за трость.

Илона схватила меня за руку. Её пальцы были ледяными.

— Новый теракт… — прошептал я, наполняясь яростью.

Ну всё же было так хорошо! Кто за этим стоит? Кому понадобилось снова навести смуту в столице⁈

Дерьмо космочервей…

Салтыков уже стоял, сжимая трость так, что его костяшки побелели. Его обычно спокойные глаза теперь горели холодным гневом.

— Надо убираться отсюда.

Мы выбежали на улицу, где царил хаос. Люди метались, кто-то кричал, вызывая скорую, кто-то плакал, сидя на тротуаре с окровавленным лицом. Воздух пах гарью и чем-то ещё — едким, металлическим, словно расплавленной рудой.

Тротуарная плитка вздыбилась, как будто по ней прошёлся гигантский плуг. Деревья были вырваны с корнем, фасады домов обрушились, обнажая перекореженные арматурные прутья. И повсюду люди — окровавленные, в пыли, некоторые неподвижные…

— Там! — Илона указала вперёд, где группа спасателей уже пыталась разобрать завал.

Мы не стали убегать — хотя могли, охрана Салтыкова уже настойчиво предлагала нам садиться в мобили…

Но вместо этого мы бросились помогать людям. Пётр использовал магию, чтобы аккуратно приподнимать тяжёлые плиты, Илона — для поиска выживших под обломками. Я же сосредоточился на самом страшном — на магическом пламени, которое продолжало пожирать всё на своём пути.

Поднеся руки к фиолетовым языкам пламени, я почувствовал их сущность. Это была не просто магия. Это было… чужое. Что-то древнее, тёмное, что не должно было существовать в нашем мире.

— Марк! — Пётр окликнул меня, отвлекая от размышлений, — Здесь раненые! Нам нужна твоя помощь!

Я кивнул, отрываясь от пламени и вбирая в себя его силу. Огромный участок, пожирающий особняк, стух, скрутился в крошечную бусину — и я привычным движением закинул его в энергокристалл повышенной плотности.

Не зря взял за привычку таскать с собой такие…

Дым стелился по улицам, смешиваясь с криками раненых и гудками экстренных служб. Мы с Петром и Илоной работали втроём, вытаскивая людей из-под обломков, стабилизируя магические ожоги, помогая медикам переносить пострадавших. Мои руки были в крови — не своей, чужой, липкой и тёплой.

Где-то рядом кричала женщина, зовя своего ребёнка.

Где-то мужчина стонал, прижимая к груди окровавленную руку.

— Это не случайный взрыв, — пробормотал я, помогая женщине с переломанной рукой, — Пётр, ты чувствуешь? Энергетическая подпись… она неестественная.

Пётр кивнул:

— Чувствую. Думаешь, тут замешан кто-то… Похожий на Туманоликого?

Я только наклонился к очередному пострадавшему — девочке лет десяти, с переломанной ногой и порезами от каменной шрапнели на щеке, когда воздух вокруг вздрогнул ещё раз.

Но это был уже не взрыв.

С резким треском, активировались все ближайшие уцелевшие рекламные плакаты. Затем — голографические проекторы лавок, не задетых взрывом. Даже личные ком-линки у людей в руках. У меня самого на линзах появилось входящее сообщение, принятое автоматически.

ЭКСТРЕННОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ!

На секунду воцарилась тишина, а потом…

— Граждане Империи, — со всех сторон раздался механический голос, — Мы — «Тени Рассвета» — берём ответственность за сегодняшний теракт.

Кадры сменялись с пугающей точностью: подземная лаборатория с неизвестными символами на стенах, группа людей в масках, готовящих магический детонатор, план города с отметкой взрыва…

— Мы действовали не самостоятельно, а по приказу Марка Апостолова.

Я замер — от удивления и бессильной злобы — понимая гениальность этой ловушки. Они не просто обвиняли меня — они делали меня своим лидером, которого «предали» собственные соратники.

Кадры, мелькающие на огромных рекламных плакатах и в линзах людей становились всё более компрометирующими: переписка (явно фальшивая) о планах атаки, видео, где человек, похожий на меня, отдаёт приказы, кадры моего якобы выступления перед тайным собранием…

Люди вокруг меня замерли. Кто-то что-то крикнул, указал на меня, испуганно попятился — и уже через несколько секунд медики, спасатели, раненые — все смотрели на меня.

В их глазах читался ужас. Непонимание.

Предательство.

— Это ложь! — резко крикнула Илона, вставая рядом и беря меня за руку.

Но её голос потонул в рёве новых кадров.

— К сожалению, мы слишком поздно поняли истинную природу нашего «лидера» — голос звучал всё громче. На экране появились кадры, которых не должно было существовать:

Тайные записи из моей лаборатории.

Я, поглощающий магию Львова.

Я, разговаривающий с тенями в масках.

Я, изучающий древние гримуары пожирателей.

Я, стоящий над телом Арса с окровавленными руками.

Я, использующий пожирание против морфа.

— Марк Апостолов — не герой, которого вы все знаете. Это лишь маска. Маска обманщика и манипулятора. Он использовал нас так же, как использует всех вокруг. Потому что Марк Апостолов — пожиратель!

«Марк Апостолов — ПОЖИРАТЕЛЬ!»

Этот текст горел кроваво-красным на всех экранах, во всех линзах…

— Это монтаж! — Пётр ударил тростью о землю, и магический импульс разрушил два ближайших экрана. Но это уже ничего не значило.

Наступила тишина.

Сообщение закончилось.

Я медленно обвёл взглядом площадь. Десятки глаз смотрели на меня. Люди, которых я только что спасал, теперь пятились назад.

— Марк… — прошептала Илона.

Но я уже видел, как вдали, сквозь дым, приближались чёрные мундиры.

Инквизиция.

Пётр резко схватил меня за плечо.

— Беги.