#3 Печать Пожирателя

Глава 20 Весна

19 марта 2031 года.

Тёплый ветерок приятно обдувал лицо и трепал отросшие за последнюю пару месяцев кудри. Подстричься что ли, или так оставить?

Раскачивая ногами, свисающими с крыши, я сидел на парапете южного крыла арканума, на высоте десятого этажа, и жевал сырную шаурму, разглядывая пробуждающуюся от зимней спячки Москву.

Прекрасное зрелище — особенно, если учитывать, что меня изрядно заколебала холодная зима. В этом году она была на редкость злой, как говорили все остальные, и затянулась аж до середины первого весеннего месяца.

О Великий Эфир, как же я скучал по теплу!

Лишь неделю назад полностью сошёл снег, и зелень только-только начала вступать в свои права. Но как же это было прекрасно! Аллеи, улицы, дворы и парки обретали цвет, на деревьях и кустарниках понемногу набухали почки, трава и цветы неуверенно просыпались после долгой спячки.

В воздухе повис запах оживающей природы, и я никак не мог им надышаться. А уж как пахло у кремля, рядом с Древом! О-о-о, это не описать словами — надо самому почувствовать! Даже немного жаль, что обоняние простых людей не позволяло им оценить весь спектр удовольствий, доступных мне!

Летающий неподалёку Мунин, которым я только-что закончил управлять, каркнул на прощанье, захлопал крыльями, и направился куда-то в сторону метро Академическая.

Я проводил его взглядом и откусил ещё один кусок шаурмы.

Пусть пернатый отдыхает, я и так занимался с ним каждый день после нашего приключения в клубе «Грэйв».

Оно того стоило.

Во-первых, питомец теперь мог превращаться в жуткое подобие человека, и в таком виде у него не только возрастали силы, но и появлялись новые заклинания. Я вообще, если честно, до сих пор так и не понял, кем (или чем) Мунин стал. Осторожный поиск по всем доступным библиотекам и базам данным ничего не дал, как и не менее осторожные расспросы преподавателя по монстроведению.

Обычно проклятые животные жили от силы пару месяцев — вне зависимости от своего вида и размера. Проклятья прогрессировали быстро, и убивали своих носителей на раз-два.

Но Мунин отчего-то был иным, и я пока не понимал, в чём дело.

А потому просто исследовал его, так сказать, «с нуля».

В «обычном» виде наша с вороном связь теперь распространялась на расстояние до пятисот метров. А ещё я получил возможность прямого контроля своего живого «дрона» — так что постоянно оттачивал навык пилотирования. Каждый раз, когда мы «коннектились», наша связь крепла. Это влияло на «управляемость», скорость выполнения ментальных команд, и постепенно всё больше и больше увеличивало радиус нашей связи.

Вспомнив ту жуткую январскую ночь, я только покачал головой, усмехнулся, и откусил ещё кусок шаурмы.

Да уж… И как только получилось выбраться из долбаного клуба без ущерба своей шкуре?

Я всё прекрасно помнил, но ярче всего в памяти застряли разорванные тела охраны Циркуля и литры крови, разбрызганные по коридорам. Их всех убил Мунин, обратившись в свою вторую форму и потратив изрядное количество проклятой энергии.

Правда, ни Эммериха, ни Авроры я не увидел — судя по всему, они успели удрать.

Впрочем, особого дела до франтоватых колдунов мне не было. Куда важнее, что хватило ума вспомнить о видеокамерах в клубе. Найти каморку охраны удалось быстро, а нерадивость этих придурков сыграла на руку — всё было залогинено и даже взламывать ничего не пришлось.

Так что я просто удалил видеозаписи за последние сутки с компьютеров. А потом отключил всю систему, расхреначил жёсткие диски и свинтил через чёрный ход — когда вокруг уже завывали полицейские и пожарные сирены.

Почему пожарные?

Да просто я хорошенько поджёг клуб, прежде чем убраться оттуда. Чтобы уж замести следы, насколько это возможно.

И, как ни странно — с тех пор прошло уже два месяца, а на меня никто не вышел. Полиция списала всё на налёт конкурентов, и надо было видеть лица Игоря и Ивана, когда они смотрели новости наутро после нашего вояжа.

Не подозревающие о том, что их пытались убрать, братья кинулись звонить Авроре и Эммериху, с которыми, как оказалось, накануне обменялись контактами.

Само-собой, никто не ответил.

Я видел, что Иван и Игорь напуганы произошедшим (пусть они этого и не показывали), и не знают, что делать. Но… За этим «загадочным» поджёгом ничего не последовало — и в начале февраля братья вернулись на службу к Урочищу, тепло распрощавшись со мной и отцом.

Ну а я, заручившись обещанием вспомнить обо мне, если им в руки попадётся что-то интересное, пожелал братьям удачи.

Откусив ещё один кусок шаурмы (какой же шикарный соус сюда заливают!), я вздохнул и присмотрелся к двору, по которому расходились студенты.

Мысли о Циркуле не отпускали меня, хоть этот ублюдок и был мёртв.

С кем он говорил по магической связи? Для кого предназначались артефакты из Урочища? Каким образом Циркуль превратился в такого монстра? Зачем решил убить братьев, если умнее было их использовать и дальше?

Ответов не было, но в целом — ничего страшного. Юсупов не занимался этим делом, и внимание Инквизиции мне не грозило. Никто за мной не следил, а артефакты из Урочища…

Эх, вот их было жаль сильнее всего — но что поделать, пришлось сдержать слово и скормить добычу Бунгаме.

Жаба оказалась довольна — проглотила «медуз» из кейса за доли секунд и даже поблагодарила меня. Правда, не рассказала, что это вообще было такое — и мне было слегка обидно от такого недоверия (или пренебрежения?)!

Впрочем, с тех пор Бунгама слегка потеплела ко мне, и даже дважды пускала к себе в Убежище.

Жаль, что у меня никак не получалось исследовать его с научной точки зрения — проклятая жаба запрещала брать образцы флоры и фауны для анализов, грозя тем, что вовсе перестанет со мной общаться!

Ну ничего, всему своё время…

К слову, его у меня почти не было, и редкие спокойные моменты (как сейчас), являлись, скорее, приятным исключением.

Дел навалилось столько, что выкроить свободную минутку стало сложно.

Например, одним из важнейших для меня направлением по прежнему оставался путь к Эфиру, который хранился в Кубке Синего пламени.

Турнир по чароболу проходил согласно расписанию. В конце января Стихийники сыграли с Целителями — и разгромили их подчистую, лишив факультет Ванессы Онегиной всякой возможности побороться за первое или второе место чемпионата академии. Такое случилось впервые за последние семь лет — и мне доставляло несказанное удовольствие наблюдать хмурые рожи Заварского и его команды, которые облажались по полной.

Нет, злым я не был — но уж больно высокомерно и «грязно» вели себя студенты этого факультета (не все, разумеется, но изрядная часть). Так что очередной щелчок по их носам придал лично нашему факультету заряд дополнительной бодрости на следующей игре — с Артефакторами, в начале марта.

Впрочем, там дополнительного стимула нам и не требовалось. Артефакторы играли куда хуже нас, так что победить их не составило труда.

Матч прошёл в самом начале марта, в весьма мерзких и слякотных погодных условиях. Дождь со снегом, хлюпающее поле, залитое водой, в которой мы тонули по щиколотку, изрядная масса «водяных» аномальных зон и монстров… После этого матча половина игроков обеих команд ненадолго оказались в лазарете — с простудой и воспалением лёгких.

Тем не менее, сложилась удивительная ситуация. Теперь в конце апреля должны были встретиться Целители и Артефакторы, в матче за третье место, и как я слышал, некоторые доморощенные «букмекеры» уже принимали ставки на поражение подопечных Ванессы на этот матч.

Ну а в самом начале июня (матч перенесли с конца мая), после экзаменов, будет проведена игра за первое и второе место, между командами Неведомого факультета и Стихийниками.

Сказать, что я был доволен — не сказать ничего. Первым же, тяжелейшим матчем мы с ребятами сделали, буквально, полдела, и проложили себе дорогу к Кубку Синего пламени! А теперь оставалось лишь наказать команду Львова — и всё, Эфир у меня в кармане!

Впрочем, я не обольщался, как и вся остальная команда. Стихийники играли очень хорошо — это признавал даже Чехов, и неустанно повторял это нам. Более того — несмотря на то, что до матча за первое место оставалось ещё два с половиной месяца, ослаблять тренировки никто не собирался.

Мы по-прежнему приходили на стадион трижды в неделю, соблюдали рекомендации тренера по питанию и не забывали о личном магическом развитии. Долгосрочная промокампания, которую я запустил, тоже продолжала работать — команда нашего факультета развивала личные и общие соцсети, и даже умудрилась поучаствовать в двух благотворительных играх в детских домах — после чего получила персональную благодарность от мэра столицы.

Наш декан, глядя на всё это, только усмехался в свою бороду. Очевидно, мы произвели на него впечатление, потому что на игру с Артефакторами он пришёл уже в шарфе в цветах факультета. А после — вступил в короткую стычку с Ванессой, когда та попыталась занять стадион на наши даты для тренировок своей команды. Пикировка деканов была короткой, и Змеев открыто уел Онегину тем, что её команда уже проиграла всё, что только можно. А значит — пусть не мешает тренироваться «тем, кто посильнее и поумнее».

Надо было видеть, как позеленело лицо старой баньши! Я — видел, и этот образ иногда согревал меня холодными ночами, хе-хе!

Ладно, ладно, шучу.

Разумеется, согревала меня кое-что другая… Рыжая и фигуристая.

Само собой, чаробол был не единственным, чем приходилось заниматься.

Не менее важную часть времени по-прежнему отжирала учёба в «Аркануме». Её было много, временами они была сложной — даже для меня, потому что принципы, по которым работала местная магия, до сих пор частично оставались тёмным лесом.

Да что там — та же энергия Циркуля, которой он меня едва не одолел, была чем-то, что студенты изучали только на третьем курсе, как я понял!

Тонкостей было до фига и больше, заданий ежедневно наваливали вагон и маленькую тележку, преподаватели «лютовали», как как-то выразилась Аня. Да ещё и моя слаборазвитая энергетика не позволяла должным образом манипулировать материей, так что приходилось изворачиваться.

Хорошо хоть, что не требующие большого магического резерва дисциплины давались легко!

К слову, по «Аркануму» и другим вузам всё-таки поползли слухи о том, что учебную программу первокурсников скорректировали не просто так. То, о чём мне говорили Игорь и Иван, касательно усиления гарнизонов Урочищ, судя по всему, было правдой!

Разговоры меж студентами гуляли один диче другого. Кто-то утверждал, что нас всех отправят служить после первого же курса, кто-то — что придётся подождать до конца второго, кто-то — что ничего подобного не будет, но после завершения всей учёбы нужно будет «отработать» пару лет в каком-нибудь гарнизоне…

Я, конечно, всё это слушал — но особо с выводами не торопился. Хотя бы потому, что сомневался, будто необученных первашей бросят в горнило магической мясорубки, чем временами и являлась служба у Урочищ.

Помимо чаробола и учёбы было и третье направление моей, так скажем, «деятельности», о котором было нельзя забывать. А именно — «Лавка Адриана».

Лишь она позволяла мне выплачивать кредит за Бунгаму и ежемесячно платить зарплату Чехову. Ну и позволять себе какую-никакую жизнь (не слишком богатого дворянина, если честно).

Как бы мне не хотелось быть уверенным, что Львов со своим магазином на нас не повлияет — это оказалось не так. У мажора была куча возможностей конкурировать — начиная от более широкого ассортимента продукции и выбора поставщиков, до демпинга цен.

Да, светловолосый упырь не хотел заработать — он хотел утопить моё дело, это стало очевидно с самого открытия. Наверняка что-то он зарабатывал, но я сильно сомневался, что эти копейки делают ему погоду.

Куда хуже, что он начал торговать схожим ассортиментом, и поток клиентов к нам уменьшился. Не сильно — но ощутимо для того, чтобы прибыли едва хватало на всё самое необходимое. О том, чтобы откладывать деньги, или пускать их на развитие дела, речи теперь и не шло.

Хорошо, что мы с Илоной вложились в раскрутку нового направления чуть раньше, хе-хе! Закупили оборудование для производства более серьёзных артефактов, приобрели несколько партий компонентов и ингредиентов, оснастили мою новую «мастерскую», улучшили систему защиты магазина.

Денег ушло порядочно — но ничего страшного в этом не было. Потому что на текущий момент полным ходом шло улучшение тестовых образцов «примерочных зеркал». Вообще — они были уже готовы, и работали именно так, как я задумал. Илона была в восторге, и регулярно крутилась у нескольких изделий, установленных в мастерской — так что иногда приходилось выгонять подругу, чтобы не мешала работать.

Сейчас я работал над уменьшением расхода энергии, и это был последний момент, требующий корректировки. Но он не влиял на общую конструкцию — так что заявку в патентное бюро я уже отправил, и теперь ждал ответа.

И как только изделие будет зарегистрировано — я начну выпуск четырёх-пяти зеркал в месяц. А стоимость… Что-ж, себестоимость одного такого ростового зеркала двухметровой высоты выходила в районе тридцати тысяч рублей.

Продавать их я был намерен как минимум в пять раз дороже.

Само собой, это было только начало, и настоящие деньги ожидали меня в совместном предприятии с князем Салтыковым — но пока наше дело не особо двигалось вперёд.

Пётр был занят где-то за пределами столицы, и мы лишь периодически созванивались с ним по видеосвязи, да обменивались сообщениями в защищённых чатах. Работу пока не начинали — я лишь изредка возвращался к наработкам нашей магической реальности, но понимал, что без тех ресурсов, на которые рассчитывал, тратить время на подобное пока не стоит.

Сам же Салтыков по-прежнему вызывал у меня живой интерес из-за своих возможностей и… Способностей. Я всегда держал в уме его умение обращаться с Эфиром — и был настроен докопаться до истины.

Другой «истиной» были знания Вальтера.

После того, как он помог мне справиться с Иерархом, после того, как я грохнул Циркуля с помощью Бунгамы, они оба затихарились до конца февраля. Лишь недавно мне удалось нормально поговорить с призраком и поблагодарить его за помощь.

Оказалось, что сморщенный грецкий «мозг» можно выкинуть — это был одноразовый ингредиент, способный пробудить возможность пожирателя по поглощению эмоций. На самом деле, это была одна из двух частей парного мозга какого-то существа, о котором сам Карл ничего не знал.

Дальше следовало развивать способность самостоятельно — с помощью постоянного её использования (как и в других направлениях), а также — с помощью некоторых других, редких частиц монстров из Урочищ.

К сожалению, о вещах, которые мне назвал Карл, я ничего не слышал — да и в сети о них не было никаких упоминаний. Призрак поведал, что усилил своё поглощение толчёным рогом единорога (чем немало меня удивил).

— А как ты вообще начал развивать свои способности? Как определил направление, в котором нужно копать? — спросил его я во время нашего разговора.

— Мне помогли. Я… Засветился во время одной стычке в трущобах. И на меня вышел другой пожиратель — куда опытнее и сильнее.

— Вот как? Правило двух?

— Значит, ты о нём слышал? — удивился Карл, — Да, он назвал это именно так. Сказал, что станет моим учителем, ну и… Помогал, по мере сил. Но большей частью заставлял доходить до всего сам, а иной раз и вовсе жёстко подставлял, чтобы посмотреть, как я среагирую, и что буду предпринимать! Редкой он сволочью был, если честно.

— А как его звали?

— Инокентий Белов. Он не был дворянином — прикидывался простым аптекарем. Учил меня больше десяти лет, но о себе почти не рассказывал. Лишь постоянно твердил, что наши знания не должны пропасть, что когда-нибудь мы объединимся и возродим Круг…

— Круг?

— Какая-то организация, ты что, из названия не понял?

— Видимо — организация пожирателей?

— Да хрен их знает. Меня тогда война больше занимала.

— А что насчёт этой перчатки? — я показал призраку руку, — Её тебе тоже твой Белов отдал?

— Да ты что! — расхохотался Вальтер, — Подарков от него было не дождаться! Я сам отыскал эту штукенцию, когда расшифровал старую карту, которую нашёл у него в кабинете!

— Прямо так и сам?

— Ну, не без помощи кое-кого… — ничуть не смутился Карл, — Не об этом речь.

— А о чём?

— О том, что мне пришлось изрядно полазить по катакомбам Баку, прежде чем отыскать эту перчатку! И охранялась она, я тебе скажу, такими тварями, с которыми тебя пока-что лучше не встречаться!

— Занятно… А ещё что-то ты там нашёл? Указания, заметки о том, что есть другие… Элементы гардероба?

— Нравится мне твоя проницательность, Апостол! — хмыкнул Вальтер, — Всегда правильные вопросы задаёшь!

— Значит, что-то было….

— Было, было… Записка с дурацким стихотворением-шарадой. Я так и подумал, что она может вести к другой части клада — да проверить не успел, жаль…

— А ты помнишь, что там было написано?

— С ума сошёл? Это сколько лет прошло!

— У призраков остатки памяти на момент смерти функционируют, так что не очень и много!

— Ты меня оскорбляешь, Апостол!

— Даже и не думал.

— Не помню, сказано же тебе! Никогда эти поэмы не любил… Но если тебе интересно — сам можешь изучить.

— Она сохранилась⁈ — изумился я, — Где⁈ В том музее⁈

— Разбежался, — фыркнул призрак, — Записка эта была не на клочке бумаги написана, а вытравлена магией на стене клоаки, по которой мне пришлось полазать!

— В Баку, значит…

— В Баку, — подтвердил Карл, — Правда, там дохрена всего могло измениться за эти годы… Но никто не мешает тебе проверить…

После того разговора я крепко задумался о том, чтобы на летних каникулах прокатиться по необъятной Империи. Дела и интересные моменты накопились в разных городах, а упускать подобные возможности было просто глупо.

— Вот ты где!

Закинув в рот последний кусок шаурмы, я обернулся, и увидел Арса, выбравшегося из люка на крыше.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — усмехнулся друг, подходя ближе, — Тишины захотелось?

— Ага, — не стал врать я, — Думал, что тут меня никто не найдёт.

— Ну, я тебя спалил ещё неделю назад. Просто не стал беспокоить по пустякам.

— А сейчас что?

— Аристарх собирает всех, кто записался на допы по родовым существам. Велел быть на стадионе через пятнадцать… — Кабанов скосил глаза, видимо, разглядывая циферблат в линзах, — Нет, через восемь минут. Надо поторапливаться.

— Без проблем, — кивнул я, и встал на парапет, — Наперегонки?

— Как же ты заколебал со своими гонками, — Арс притворно покачал головой и запрыгнул на край «пропасти» рядом со мной, — Ладно, если больше не станешь жульничать.

— Не стану.

— Раз, два… Эй, так нечестно!!!

Последние его слова догнали меня уже в спину. Сделав шаг, я рухнул с крыши, подхватил себя потоками воздуха, и полетел в сторону стадиона.