Печать Мары: Пламя. Книга I

Глава 21: Упырь

К могиле подошли втроем, в полном молчании. Силин, кузнец и его старший сын Данилка. Отец Борис наотрез отказался выходить из часовни. Младшего сына прогнал сам кузнец, и тот теперь опасливо выглядывал из-за кладбищенской ограды. Могилу Савелия нашли быстро. Свежий холм рыжел среди старых, поросших травой чуть заметных холмиков. Покосившиеся кресты на них, казалось, росли из самой земли, похожие на засохшие кусты. Крест на могиле Савелия тоже покосился. Но в отличие от серо-черных братьев белел свежевыструганными боками.

Данилка с шумом бросил на землю инструмент. Кузнец зло глянул на него и стукнул по голове ладонью. Малый сконфуженно ссутулился. Силин обошел могилу и с силой выдернул крест. Подержал его в руках, раздумывая, как с ним быть. Осторожно положил его на землю недалеко от холмика. Кузнец подтолкнул Данилку к лопатам. Малый плюнул на ладони, взял в руки лопату и начал копать. Земля была рыхлая и давалась легко. Скоро лопата глухо ударила о что-то твердое. Данилка спустился в могилу, еще несколько раз взмахнул лопатой и удовлетворенно хмыкнул. Силин подошел ближе. Под ногами Данилки темнела крышка гроба.

Малый еще немного поработал лопатой и окончательно очистил верную часть гробовой колоды от земли. Кузнец вслед за Силиным заглянул внутрь могильной ямы и удовлетворенно похлопал сына по плечу.

— Гвозди теперь вытащь.

Кузнец сунул в руки сыну клещи. Тот покрутил их в руках, покряхтел немного и наклонился, чтобы приступить к работе. Но они не пригодились. Гвозди, которыми была прибита крышка к гробу, были сорваны. Один скрученный в рог торчал из земли. Кузнец тяжело вздохнул.

— Давай, вылазь.

Данилка вылез из могилы и старательно отряхнул порты. Кузнец взял свой сверток и развернул его прямо на куче вынутой из могилы земли. На грязноватой тряпице лежал железный костыль, молот, с короткой рукоятью, небольшой каменный жернов, бутыль с какой-то жидкостью, ножные и ручные кандалы. Силин удивленно глянул на странный набор инструментов, но подавил неуместное любопытство и смолчал. Кузнец заговорил сам:

— Как Данилка крышку скинет, ты наготове, Барин, будь. Мало ль что. Может не спит упырюга. Если спит, я сам все сделаю, — кузнец замолчал, помедлил и продолжил, — ну а если не спит… Ты сабелькой-то своей маши, не стесняйся. По башке не бей, ноги-руки руби. А там… Бог даст сдюжим.

Кузнец истово, размашисто, с чувством перекрестился. Какое-то время, все трое стояли молча перед раскрытой могилой. Было тихо. Казалось даже ветер замер вместе с тремя застывшими в молчанье мужчинами.

— Ну, с Богом.

Кузнец нарушил молчание. Он громко на распев начал читать:

— Есть море акиян, на том море акияне другое море железное, на том море железном стоит столб железный, за тем столбом горы каменные, реки быстрые. Пройду море, обойду столб, перейду горы-реки, выйду в чисто поле, огорожусь солнцем и светлыми звездами. Пойду я, раб Божий Лука и товарищи мои, дружина, заговоренная на врага-супостата, упыря-антихриста. Вобьем ему в грудь столб железный, навалим на грудь горы каменные, зальем в пасть реки водные…

Кузнец, не прерывая заклинание, взял в руки костыль и молот. Силин вынул саблю. Данилка по знаку кузнеца подошел к краю могилы, багром зацепил крышку гроба и приподнял его.

— О Пресвятая Дево Богородице, Мати Христа Бога нашего, защити Владычице рабов твоих сковородою железную и ризою святою твоей. Защити нас хрестом Божим, огороди тыном железном от земли до небеси…

Крюк багра сорвался, и крышка с грохотом упала на гроб. Данилка быстро перецепил крюк, с надрывом поднял крышку и вытащил ее из могилы, как вытаскивают огромного сома из пруда. Кузнец и Силин бросились к краю. Кузнец уже орал во весь голос:

— И не уязви, не сокруши нас… Ам-и-инь!

Он откинул крышку с сторону, сделал шаг, чтобы запрыгнуть в могилу, но замер на самом краю. Удивленно оглянулся в сторону Силина. Тот побежал к краю и стал рядом с кузнецом. Глянул вниз. Гроб был пустой. На дне валялось несколько комьев земли. Больше ничего. Кузнец, вымотанный заклинанием, опустился на колени. Силин раздосадованный, ткнул наконечником сабли в крышку гроба. Данилка застыл, опершись всем весом на багор.

— Тата, тата, — отчаянно закричал младший сын кузнеца.

Кузнец не сразу понял кто и откуда его зовет. Он приподнялся с колен, закрутил головой и тут же замер.

— Не меня ищите, православные?

Голос Савелия звучал глухо и угрожающе.

Все трое быстро обернулись. Савелий стоял в нескольких метрах от них. Здоровенный, уверенный в себе, с широкой улыбкой на губах. Лицо его было неестественно красным. Неожиданно большие глаза казались налитыми кровью. Сосуды в белках переплетались крупными змеями, обвивая черные как смоль зрачки. И зубы. Большие и крупные. Отливавшие железом.

Не успел кузнец осенить себя крестным знамением, а Силин поднять саблю, как Савелий ринулся вперед. Одним ударом он сшиб с ног Данилку и выхватил из его ослабевших рук лопату. Развернулся к оставшимся двум противникам, по-прежнему улыбаясь. Силин подобрался. Чуть присел в коленях. Выставил вперед саблю. Лицо его побледнело, но он казался спокойным и уверенным.

А вот кузнец был на грани безумия. Он переводил дикий взгляд с упыря на Силина, на лежащего без движения сына. Потом бухнулся на колени и запричитал:

— Сойдут с небес ангелы грозные,

И снесут они орудия огненные

И погонят грешных в реку огненну.

Савелий усмехнулся еще шире, обнажая резцы, больше похожие на волчьи клыки. Он резко взмахнул лопатой и ударил кузнеца прямо в голову. Тот рухнул, как подрубленный, на землю. Изо рта потекла густая темная кровь. Но Савелий даже не посмотрел на поверженного противника. Крадучись, он приближался к ожидавшему его Силину.

Силин ударил первым. Он сделал выпад вперед и привычным отработанным годами движением руки обрушил удар на ребра врага. Тут же отскочил в сторону и встал в позицию. Сабля впереди, клинок острием вниз, ноги чуть согнуты в коленях, свободная рука заведена за спину. Савелий провел рукой по боку. На грязной рубахе расплывалось кровавое пятно. Не зря Силина обучали и враги, и товарищи польскому сабельному бою- крыжовке. Но Савелий как ни в чем не было сделал быстрый шаг вперед и почти без размаха нанес рубящий удар лопатой. Удар был очень сильный, но стальной штык скользнул вниз по подставленному сабельному лезвию. Савелий вперед провалился. Силин мгновенно контратаковал. Кистевой удар сабли Силина снова пришелся по ребрам. Уже с другой стороны. Удар был такой мощный, что несколько ребер упыря с неприятным звуком хрустнуло.

Но это его не остановило. Он крутанул лопатой, и Силин с трудом уклонился от удара. Она с шумом пролетела над его головой, чуть задев волосы. Точные удары Силина вместо того чтобы ослабить упыря, казалось, только придали ему силы. Здоровенная лопата летала как пушинка в его руках, не давая Силину шансов перейти в атаку. Только уклонения и маневр.

Но Силину было тяжело. Дыхание начало сдавать, пот лил градом, но сам он был по-прежнему сосредоточен и внимателен. Сабля впереди, весь собранный Силин раз за разом читал действия противника, ожидая своего шанса. Савелий сделал очередной выпад, неожиданно, как ему казалось, ударив лопатой как копьем. Силин поставил горизонтальный блок, сделал чуть заметное движение в сторону. Савелий снова провалился и тут Силин начертал саблей знаменитый «крыж», тот самый, который дал название этому стилю боя. Сабля взметнулась вверх, прочерчивая воздухе крест и со страшной силой обрушилась на плечо Савелия.

Металл глубоко вошел в плоть упыря, перерубая мышцы и кости. Савелий замер, удивлено взглянув на разваленное ударом плечо. Лопата выпала из его рук. Кровь забила фонтаном из раны, воздух рвался из разрубленных легких наружу. Кровавые глаза начали светлеть. Так, если бы сосуды, питавшие их, потеряли кровь. Савелий зашатался.

А дальше произошло то, чего Силин совершенно не ожидал. Упырь здоровой рукой перехватил его саблю у самой гарды, усмехнулся криво и со всей силы ударил Силина головой в лоб. Оглушенный Силин разжал руку и выпустил саблю. Удар был такой мощный, что Силин отлетел на пару метров, спиной упал на землю и на мгновение потерял сознание.

Силину повезло. Борьба с ним не прошла Савелию даром. Нечеловеческие силы тоже были не безграничны. Упырь с трудом выдернул саблю из своего плеча. И тут же упал на колени. Ноги не держали его. Кровь ручьями текла из ран, лишая его сил. Он оперся на силинскую саблю и поднял голову в поисках противника. Силин только начал приходить в себя. Он делал безуспешные попытки встать на ноги и уже начал немного приподниматься на локтях. Савелий понял, что нужно спешить. Используя саблю, как костыль, поднялся на ноги, выпрямился и сделал шаг в направление поверженного врага. Шаг, потом еще один. Все что мог сделать Силин — это немного отползти от надвигающегося на него чудовища. Савелий подошел почти вплотную. Улыбка скривила его губы.

— Анна моя!

Он занес саблю над головой. И в этот момент грянул выстрел.

Пуля просвистела где-то совсем в стороне, сбив несколько небольших веток. Савелий оглянулся. Младший сын кузнеца выронил из рук пистоль и побежал в сторону деревни. Пока Силин сражался с упырем, малец сбегал за его лошадью и вытащил один из пистолей, притороченных к седлу. Отвязанный конь увязался за ним. Вот только воспользоваться оружием мальчик как надо не сумел. И теперь конь Силина, испугавшись выстрела, стрелой промчался мимо кладбищенской ограды. Савелий усмехнулся и вернулся в Силину.

Но того рядом уже не было. Шатаясь, как пьяный, из стороны в сторону, он тяжело бежал по тропинке вслед за своим конем.

Савелий плюнул кровавой слюной на землю и хотел уже было пуститься в погоню. Он перехватил поудобнее силинскую саблю. Но в этот момент солнце на мгновение выглянуло из-за низких серых туч. Отблеск луча золотом отразился от образа Богородицы. Савелий зарычал от боли, выронил оружие, закрыл глаза руками и тяжело опустился на колени около своей могилы. На какое-то время он застыл, не отрывая рук от лица. Потом с трудом поднялся и сделал несколько неуверенных шагов. Отошел от лежавшей на земле сабли, снова взял оброненную лопату здоровой рукой и заковылял за удаляющимся врагом. С каждым шагом он набирал скорость и через несколько мгновений уже бежал за Силиным тяжелой трусцой. Покореженный, с разрубленным плечом, с лопатой в руке, грозный и неумолимый, как сама смерть.

Савелий догонял Силина. С каждым шагом он был все ближе и ближе. Силин убегал. У него не было времени даже оглянуться. Он бежал, что было сил. На разрыв легких. Но через свое хриплое, клокочущее дыхание Силин слышал мерные и ритмичные шаги преследователя. Все ближе и ближе. Бух-бух-бух.

Взгляд Силина заметался по сторонам в поисках хоть какого оружия. Но вдоль тропы были только редкие заросли кустов малины, бузины и рябины. Но он не сдавался. Впереди, саженях в ста, слева от дороги он примерил большую поваленную березу, с торчащими в разные стороны сломанными ветвями. Собрав все силы, Силин рванулся к ней. Но не успел добежать до нее совсем немного. Из-за поворота послышался топот конских копыт. На дорогу вылетел Василь, прижавшийся к шее своего жеребца.

— Нагода-а-а!!! — литвин выкрикнул боевой клич.

Силин еле успел отпрыгнуть в сторону. Василь, не раздумывая, выхватил пистоль и выстрелил прямо в лицо уже почти настигшему друга Савелию. Тот всплеснул руками вверх, прикрывая рану. В этот момент конь Василя грудью сбил упыря с ног и промчался дальше. Дородного Савелия снесло с дороги, как вихрь сметает плохо уложенный стог сена. Василь попытался остановить бешеный бег лошади, но взмыленный конь плохо слушался всадника. Всадник натянул поводья, металл грызла разрывал рот коня, но он все равно несся дальше.

Тем временем поверженный Савелий начал вставать. Силин бросился к нему, собрав все силы, ударил ногой по руке, сжимавшей черенок. Хрустнули ломающиеся кости. Савелий молча откинулся навзничь. Лопата упала на землю. Силин быстро подхватил ее двумя руками, сделал мощный замах. Вложив в удар всю свою силу и ненависть к врагу, он рубанул лопатным штыком по шее Савелия. Как крестьянин отрубает в земле мешавший ему корень дерева. Лезвие перерезало горло упырю. Силин снова поднял неожиданное оружие и рубанул еще раз. И еще! Силин с трудом держался на ногах, но опускал окровавленное лезвие вновь и вновь. Пока не перерубил позвонки, и голова Савелия с глухим звуком не упала на землю. Из рассеченных артерий полилась густая кровь. Черенок лопаты выпал из рук Силина, и он опустился на колено рядом с трупом, тяжело дыша. Вытер рукавом лицо, размазывая кровь. Свою и чужую.

Василь, наконец, справился с конем. Заставил его вначале остановиться, а потом развернуться и вернуться назад. Но подъехать к Силину Василь не смог. Конь под ним ярился, не хотел подходить к останкам упыря. Василь спешился. Быстро окинул испачканное кровью лицо Силина беспокойным взглядом. Видимых ран не было. Только огромная шишка над левым глазом и рассеченная бровь. Ерунда.

— Вставай, пан Николка — Василь легко подтолкнул Силина, — Поработать еще нужно. Много дел у нас.

Силин непонимающе посмотрел на него.

— Упокоить, приятеля твоего и …

Василь оглянулся на Савелия и осекся. Подошел к Силину и постучал его рукой по плечу.

— Давай, давай. Дело впереди небыстрое.

Силин кивнул головой. С трудом поднялся. Василь засунул голову упыря в седельный мешок. Когда хотел приторочить сочившийся кровью баул к седлу, его конь чуть не встал на дыбы. Василь с трудом успокоил его, но тот все равно беспокойно косил взглядом на страшную ношу. Силин и Василь вместе с большим трудом перекинули тело Савелия через седло. Василь взял лошадь за повод, развернул коня в сторону кладбища.

До кладбища шли в молчании. Василь решил пока не говорить Силину про пропажу Насти. В душе теплилась надежда, что к их возвращению она найдется. Хотя понимал, что надежда эта была слабая.

Остановились. Василь завел лошадь за ограду. Кузнец уже пришел в себя. Вместе с малым они грузили тело Данилку на телегу. Тот был жив, но так и не пришел в сознание. Занятые своим делом они не заметили приближение Силина и Василя. Первой почуяла упыря кобыла, стоящая под хомутом. Она нервно заходила, перебирая ногами, дернулась, толкнув оглоблями телегу назад. Кузнец обернулся. Малой, увидев Савелия без головы, заплакал. Отец хотел дать ему затрещину, но остановился. Пригладил головку, что-то шепнул на ухо разбитыми в кровь губами, мягко подтолкнул его.

— Давай.

Мальчик взял лошадь под уздцы и повел ее прочь от кладбища. Силин огляделся в поисках своей сабли. Приметил ее среди вытоптанной травы и бережно поднял с земли. Хотел вытереть испачканное кровью Савелия лезвие. Но тут же остановился и замер от удивления.

— Смотри!

Голос Силина стал хриплым. Он молча передал ему оружие, подошедшему Василю. Оба замерли пораженные. Василь держал саблю на вытянутых руках, чтобы Силину тоже было видно. Почерневшая кровь Савелия на их глазах уходила вглубь металла. Только там, где кровь попала на образ Богоматери она оставалась красной. Как будто она оплакивала несчастную загубленную душу Савелия.

— Упокой душу раба Твоего…

Силин хрипло произнес эти слова, с трудом двигая потрескавшимися, высохшими губами.

— Упокоим, пан Николка, упокоим, за это не переживай!