Отверженная жена дракона

Глава 16

Реальность обрушивается на меня болезненным ударом.

Чувство такое, будто кто-то забрался рукой под рёбра и теперь снова и снова сжимает ледяными пальцами моё измученное сердце, заставляя его биться – против воли.

– Ах! Ах, хватит! – жалобно кричу я. И голос у меня хриплый, будто я не говорила целую вечность.

– Сейчас станет легче, малышка, – доносится до меня голос Клоинфарна. К ноющей боли в груди добавляется ещё и жар. Тело начинает трясти, будто меня, окоченевшую до синевы, вдруг опустили в ванну, наполненную кипятком.

– М-м-м, – мучительный стон вырывается из саднящего горла.

– Дыши, прошу тебя. Дыши.

И я дышу, через силу, со свистом втягивая воздух.

Это помогает. Постепенно боль уходит, и я безвольно обмякаю в руках Клоинфарна. Он прижимает меня к себе так отчаянно, будто я сокровище, что он едва не выронил из рук.

Усталость накатывает волной, я впадаю в забытьё, но прихожу в сознание совсем скоро. Вокруг темно, Клоинфарн куда-то несёт меня. А я чувствую себя тряпичной куклой.

Всё, на что меня хватает – уткнуться лбом в твёрдое мужское плечо, обвить шею дракона руками и вместе с воздухом вдыхать его аромат – дымный, с нотками яблока. Моему измученному сознанию мерещится, будто мир вращается, разрушается и создаётся вновь, но единственной точкой равновесия остаётся этот мужчина.

В каком-то туманном забытье я приникаю губами к его солёной коже – рядом с воротом рубашки.

И замираю. Прислушиваюсь.

Но слышу лишь тишину. Губами ощущаю лишь холод.

А раньше кожа дракона пылала.

Раньше его сердце стучало мощно и сильно.

Значит, я правда вернулась… Я снова Адель! Первая принцесса Аштарии. Клоинфарн украл меня прямо со свадьбы, поставил с ног на голову мою жизнь. Но сейчас… сейчас я не могу представить, чтобы было иначе.

Веки начинает пощипывать от слёз.

– Ш-ш, всё хорошо, кролик, – шепчет дракон, будто успокаивая ребёнка. – Мне пришлось заново завести твоё сердце, оно поболит немного. Сейчас мы в замке. Тебе ничто не угрожает. Только нужно отдохнуть.

От пережитого мне хочется плакать и одновременно смеяться, но сил нет ни на то, ни на другое. В душе бушует настоящая буря – ненависть, гнев, сожаления и радость. Эмоций так много, что мне потребуется время, чтобы разложить их по полочкам. Отделить себя от Адалин, ведь прямо сейчас мы настолько смешались, что я и не понимаю, кого во мне больше.

Я думала, что всё про себя знаю, а оказалось, за чертой рождения у меня была целая жизнь.

Мне хочется немедленно всё рассказать Клоинфарну – и про его предателя брата, и про Эйду. Вот только язык меня не слушается. Веки неподъёмные. Мысли путаные. А тем временем мы куда-то поднимаемся, я слышу, как пронзительно скрипят дверные петли, и вскоре дракон опускает меня на скользкую шёлковую простынь.

– Нужно выпить лекарство… – шепчет мне на ухо мужчина, осторожно расцепляя мои руки.

На миг я теряю его, но почти сразу Клоинфарн возвращается. Укрывает тяжёлым одеялом, а потом, приподняв под лопатки, подносит к губам горлышко стеклянной бутылочки, пахнущее хвоей. Языка касается сладковатая жидкость. Лекарство?

Я доверчиво делаю глоток, второй… и по телу прокатывается тёплая волна.

Убрав бутылочку, Клоинфарн укладывает меня обратно на подушки, и ещё какое-то время сидит рядом, гладя меня по волосам и осторожно расплетая мои запутавшиеся пряди.

Я почти засыпаю… как вдруг в тишине раздаётся его ломкий голос:

– Прости.

Клоинфарн поднимается, чтобы уйти.

Страх иглой вонзается под лопатку, заставив чуть ли не подпрыгнуть на подушках. Я слепо пытаюсь поймать мужскую руку. Распахиваю глаза, чтобы увидеть лицо. Но зрение мутное, а резкое движение съедает последние силы.

Дракон сам ловит мою ладонь, переплетает наши пальцы.

– Не уходи, – жалобно сиплю я, чувствуя, из глаз текут горошины слёз, скатываясь по щекам. Я пытаюсь выговорить слова непослушным языком: – М-мне надо тебе… р-рассказать. Я теперь всё з-знаю… Эйда, она…

– Сначала тебе нужно поспать, малышка. Хотя бы пару часов. Если так хочешь, то я никуда не уйду.

– Хочу…

Пару мгновений ничего не происходит, а потом матрас пригибается – мужчина ложится рядом. Откинув стеснение, я первая обнимаю его, прижавшись лбом к рельефной груди, обхватив рукой через живот. И Клоинфарн обнимает в ответ – осторожно, будто я могу разбиться лишь от прикосновения.

В окружении его рук, его терпкого дымного запаха, мне, наконец, становится спокойно.

Вздохнув, я проваливаюсь в глубокий лечебный сон.

Когда просыпаюсь вновь, за окном уже светло. Небо голубое, без единого облачка. Ничто не напоминает о вчерашней грозе, в которой я едва не погибла. Проникая через стекло, лучи подсвечивают лакированные стойки кровати, играют бликами на бутылочке, что стоит на тумбе.

Мы в замке, моей спальне, лежим на кровати. Одеяло откинуто, на талии приятная тяжесть – это Клоинфарн обнял меня, притянув к себе. Сама я лежу, закинув на спящего дракона ногу и руку, и уткнувшись щекой в мужскую грудь, которая медленно поднимается и опадает от ровного дыхания.

На мне безвкусное бежевое платье, то самое, что надела Эйда, когда захватила моё тело. Оно чистое, будто по нему прошлись магией, но на подоле есть дырки, сквозь которые виднеется моя светлая кожа.

Клоинфарн тоже не переоделся, на нём тёмно-синяя рубашка. Помятая, хоть и почищенная магией. Если я поднимаю взгляд, то вижу только гладкий подбородок мужчины, кадык и косточки ключиц, выглядывающие из-под съехавшего набок ворота рубашки. Они так и манят потрогать…

С десяток минут я неподвижно лежу, потерявшись в ощущениях. Близость Клоинфарна пьянит, и моему телу плевать, что между нами миллион недосказанностей. Нарастающее желание начинает разгонять кровь, полыхающем румянцем выступает на щеках, стягивает пружину внизу живота.

Я зажмуриваюсь от переизбытка эмоций.

Вот вроде – мы ведь были женаты в прошлой жизни, но всё равно лежать вот так – ужасно смущающе! А ведь я должна думать о том, как всё рассказать дракону, чтобы он поверил. Но мысли катятся в запрещённое русло…

“Такое уж и запрещённое?” – ехидно спрашивает внутренний голос.

“Именно! – строго отвечаю ему. – Ведь в этой жизни я именно Адель! И как у Адель у меня есть к этому дракону целый список претензий!” – мысленно говорю я, осторожно убирая с Клоинфарна свою ногу и руку.

Наконец-то могу приподняться на локте. Я собираюсь оглядеться, но взгляд как намагниченный, снова тянется к дракону.

Лицо у него бледное, осунувшееся, под глазами залегли тени. На шее алеет круглая воспалённая рана – именно туда Эйда хладнокровно ударила его спицей. А ведь когда я обнимала Клоинфарна, то, должно быть, давила на рану, а он и слова не сказал.

Моё сердце сжимается от пронзительной печали. Я ощущаю это чувство как иглу, что вращается в груди, царапая и раня.

Будто почувствовав мой взгляд, Клоинфарн распахивает глаза и тут же резко приподнимается на локтях, готовый кинуться в бой. Тени, шипя и извиваясь, скользят по стенам к кровати… Но дракон заставляет их исчезнуть щелчком пальцев. Со вздохом упав обратно на подушки, он поворачивается ко мне. Наши взгляды сталкиваются, сцепляются, проваливаясь друг в друга.

В глубине его чёрных зрачков зажигается синее пламя, но оно такое слабое, что едва удаётся разглядеть блеск. Будто моё спасение потребовало не только магии, но и жизненной силы.

– Ты как? – хрипло спрашивает он.

– Хорошо… А ты?

– Тоже хорошо.

– А выглядишь измотанным.

– Да ладно, круги под глазами только прибавляют мне обаяния, – говорит Клоинфарн с улыбкой, но эта улыбка – кривая, изломанная, она лишь тень того, как он улыбался раньше. Теперь я хорошо вижу, что за этой маской он встревожен, подавлен и страшно вымотан.

К горлу подкатывает ком.

– И правда… Может, и мне такие примерить?

– Ты себя ещё в зеркало не видела. Поверь, твои круги не хуже моих.

– Тогда у нас много общего, – слабо улыбаюсь я, ловя самые крохотные изменения мимики дракона. А он так же вглядывается в меня тёмными глазами, напряжённо пытаясь понять, кто перед ним. Я замечаю, как по-звериному вздрагивают крылья его точёного носа.

– Слушай, Адель… – говорит он.

– М?

– …это правда ты?

– Это я. Честно.

– Хм-м… – Клоинфарн дёргает уголком рта, будто не знает, верить ли.

Свет из окна тонет в его глазах без единого блика. Сев на край кровати, дракон проводит рукой по своим растрёпанным волосам, убирая серебряные пряди с лица.

Мы сидим с ним на измятой кровати в лучах проникающего через стекло солнца, оба – измученные. Но теперь – я в это верю – всё будет хорошо. Я собираюсь осторожно, очень осторожно собрать наши осколки и сложить их в новую картину, в которой больше не будет тех, кто хочет нам навредить.

– Клоин… – говорю, коснувшись его руки, – я видела свою прошлую жизнь. И я хочу всё тебе рассказать. Но мне необходимо, чтобы ты поверил… Поэтому скажи, что мне сделать, чтобы ты был уверен, что я – Адель.

Клоинфарн цепко изучает моё бледное лицо, шею и вздымающуюся от дыхания грудь. Вновь возвращается к глазам, а потом берёт мою руку, обводит пальцем золотую метку. Это крохотное прикосновение заставляет мои щёки вспыхнуть.

– Ничего не нужно. – говорит он, по-звериному наклонив голову. – Это правда ты, Адель. Только ты краснеешь от такой малости. К тому же пока я спал, ты даже не пыталась меня зарезать. Чем не доказательство? – он снова улыбается этой своей разбитой ухмылкой, от которой у меня в груди делается больно.

– Однако меня настораживает другое, – продолжает дракон, – ты совсем не злишься. Но Адель, которую я знаю, сейчас должна крушить комнату, преисполненная праведным гневом. Она должна попытаться сжечь замок… или хотя бы спальню. Должна требовать развода и грозиться, что сбежит, едва появится шанс.

– Ты описал какую-то очень буйную дамочку, – забрав свою ладонь, я скрещиваю руки. – На меня совсем не похоже!

– Однако на этот раз у тебя и правда есть серьёзный повод злиться.

– Какой? – хмурюсь я.

– Правда не понимаешь?

– Нет…

– Ты была в огромной опасности. Из-за меня ты едва не погибла, – хрипло говорит Клоинфарн, и на этих словах в его глазах гаснет свет, они становятся непроницаемо чёрными, будто безлунная ночь. Голос звучит бесцветно: – Затея с настойкой омута чуть не обернулась катастрофой. Не знаю причин, почему ты не дождалась меня. Почему Тис, нарушив приказ, позволил тебе пить зелье. Не знаю, что вообще произошло… В тебя будто вселился кто-то… Надеюсь, ты вскоре мне всё объяснишь. Однако… в конечном счёте неважно, что ты скажешь, Адель. Я думал об этом всю ночь, и хочу, чтобы ты знала. Ты была права. Принести тебя сюда было ужасной идеей.

Мне не нравится, к чему катится разговор.

– …к чему ты ведёшь? – спрашиваю я с нарастающей тревогой.

Мрачно усмехнувшись, дракон проводит по лицу рукой, а потом выбирается с кровати и встаёт в полный рост. Солнце ложится на его лицо яркой полосой, и теперь хорошо видно, насколько он измучен. Нет, хуже… Он выглядит так, будто сдался. Будто что-то в нём окончательно переломилось за эту ночь.

– Я подверг твою жизнь опасности, и не единожды, – говорит он. – Хотел за твой счёт решить свои проблемы, которые тебя в этой жизни не касаются. Хотел, чтобы ты пожалела о прошлом. И одновременно, хорошую часть этого прошлого я жаждал вернуть. Что с самого начала было невозможно. Сломанное не исправить…

“А я сломан”, – звучит между строк.

– Клоин…

Он обегает моё лицо царапающим взглядом. Его голос такой глухой, будто раздаётся из-под земли:

– Мы поедим, и за обедом всё обсудим. Потом за пару дней я восстановлюсь и верну тебя семье.

Раньше эти слова обрадовали бы меня, а сейчас я чувствую себя так, словно в меня кинули камень. В горле начинает першить, будто я подавилась стеклом.

– …вернёшь меня в Аштарию? – переспрашиваю я, надеясь, что мне послышалось.

– Да, Адель. Можешь радоваться. Отправишься к своим любимым кроликам, – ожесточённо отвечает дракон, непонятно на что разозлившись. – Так что если всё же хочешь меня зарезать, то поторопись, дней осталось мало.

– Если это шутка, то скверная!

– Последнюю тысячу лет у меня вообще плохо с юмором, – криво ухмыляется Клоинфарн.

– Ты правда так легко сдашься?! – выкрикиваю я, скиснув простынь в пальцах.

– Не пойму, почему ты недовольна? Разве ты не этого от меня требовала?!

– Раньше так и было. Но сейчас… я готова рискнуть и остаться.

– Не знаю, почему ты вдруг изменила мнение. Но я не готов рисковать!

– Почему?

– Проклятье, Адель! – рявкает Клоинфарн, лицо искажает мука. Он стискивает пальцами в рубашку на своей груди, будто внутри мужчину разъедает яд: – Ты чуть не умерла! Ты не дышала больше пяти минут, я едва вытащил тебя с того света!

– Но ведь вытащил! – я тоже повышаю голос.

– И мне хватило! Больше я не стану подвергать тебя опасности. Всё это слишком. Слишком! И для тебя. И для меня. Поэтому, чтобы ты мне не рассказала, после отправишься домой, – непреклонно заявляет дракон.

Я стискиваю кулаки.

Вот так вот запросто он всё за меня решил?!

Сначала перетряхнул мою жизнь, вывернул её наизнанку, а сейчас выставляет за дверь?! Да как мне жить в Аштарии, теперь, когда я знаю всё?! Теперь, когда Адалин стала частью меня? Когда её воспоминания воспринимаются как собственные!

Гнев покалывает кончики пальцев, поднимается к горлу кипящей волной. Я тяжело дышу, пытаясь угомонить отзывающуюся на эмоции магию и не сорваться в крик. Мне хочется схватить дракона за плечи и трясти, чтобы осознал, какую чушь он несёт!

– Значит, ты всё окончательно решил?! – рычу я, почти так же грозно, как умеет Клоинфарн.

– Да, – заявляет этот упрямец. Голос у него вибрирует, глаза разгораются, зрачок вытягивается в вертикальную линию.

– И даже готов, что я выйду замуж в Аштарии! И заведу детей?!

– Что?! Никогда! – рявкает этот ненормальный, а в комнате начинает звенеть оконное стекло, так много магии разливается по воздуху.

– Ты сам себе противоречишь! Ты не хочешь меня отпускать!

– Не хочу! Но в окружении семьи ты будешь счастлива. И жива.

– Но я желаю быть счастлива здесь! С тобой! – кричу я, ударяя кулаком по матрасу.

Клоинфарн отшатывается с таким перекошенным лицом, будто я швырнула в него магией.

Мои слова – это ведь почти признание в чувствах. А признаний этот всемогущий дракон боится сильнее, чем смерти. Теперь я знаю почему. На самом деле он жаждет поверить, что не безразличен мне, но нельзя… невозможно. Потому что в его груди до сих пор зияет дыра, а кошмарное прошлое скребётся когтями по стеклу – о нём не забыть, от него не отвернуться.

Он любил Адалин, но она предала его.

Но я собираюсь всё прояснить здесь и сейчас!

– Что за чушь! – рявкает Клоинфарн в ответ на мои слова.

И если раньше я бы вспыхнула на такое пренебрежение, то теперь моё сердце сжимается от острой, как игла, печали.

Я встаю на ноги прямо на кровати, балансируя на матрасе, шагаю к бортику, рискуя сверзиться на пол. Дракон тут же перемещается ко мне шлейфом темноты и обнимает за бёдра, чтобы я не упала.

– Что ты творишь? – рычит он так грозно, что раньше я бы уже дрожала от страха.

Но теперь я не боюсь его. Я боюсь ЗА НЕГО.

Боюсь, что он не поверит моим словам. Или даже после них захочет вернуть меня “ради безопасности”. Но ведь не только я его наречённая, но и он – мой наречённый! Теперь я отлично помню нашу клятву на “обряде связи”– быть вместе несмотря ни на что! Может, Адалин и была нежным цветком, готовым уступить своё место неуравновешенной Эйде, но я не такая. За своё я буду драться.

Эти проносится в моей голове за доли мгновения.

– Клоин, – говорю я…

Из-за того, что я стою на кровати, сейчас я выше дракона. Обнимая за бёдра, он смотрит на меня снизу вверх омутами глаз.

Я легко касаюсь пальцами мраморно-белых скул, веду пальцами к высокому лбу, ловлю серебряные пряди и ласково заправляю их мужчине за уши. Обвожу острые кончики. Я вижу – мои прикосновения, мой запах и близость – всё это влияет на дракона так же, как если бы он попал под действие дурмана.

Его зрачки расширяются, становясь похожи на воронки. Сильные руки вздрагивают на моих бёдрах, посылая к животу волну жара. А я вдруг каждой клеточкой ощущаю, что в моих руках власть над этим опасным мужчиной. Она всегда была у меня… но поняла я это я только сейчас.

Однако я никогда не буду использовать её во вред дракону. Наоборот, я хочу помочь.

Нежно обхватив лицо мужчины двумя ладонями, я твёрдо говорю:

– Клоин, помнишь, однажды на балу я наступила тебе на ногу, и за это ты обещал мне желание.

Вместо ответа, мужчина задерживает дыхание. По изменившемуся взгляду я понимаю – он вспомнил этот момент. И удивлён, что я его тоже помню. Похоже, до Клоинфарна только сейчас доходит, что я и правда увидела в воспоминаниях очень многое.

– То прошлое моё желание я отменяю, Клоин, – мягко говорю я. – Оно было дурацким, сам знаешь. Я хочу новое. Можно?

– … да. – немного растерянного отвечает он, скорее поддавшись моей близости, нежели осознавая свой ответ.

– Тогда вот моё желание… Мы вместе разберёмся с прошлым! И вместе решим, как быть дальше. Вместе, а не ты один! – решительно говорю я. – Потому что правда в том… что я никогда не была Эйдой. В этом ты ошибся. В прошлой жизни меня звали Адалин… и это Адалин принесла тебе письмо, которое размокло в воде бассейна. Это у неё появилась метка! Но твой брат Ральфаир, он…

И дальше рассказываю Клоинфарну всё-всё, что увидела в воспоминаниях.

От начала до самого конца.