Отверженная жена дракона

Глава 13

Затаив дыхание, я сижу на подоконнике и наблюдаю за картиной чужой жизни.

Альта и наррата обнимаются посреди залитой солнцем комнаты. Их эмоции для меня как открытая книга. Наррата мечтает о любви, её душа трепещет от предвкушения, будто крылья вновь рождённой бабочки. Альту же наполняет гордость и решимость помочь подруге, а ещё ей стыдно за страх перед будущим испытанием. “Я должна быть смелой! И сделать всё, что в моих силах!” – написано на её лице.

А между тем между девушками натянулась нить зловещего рока.

Она дрожит и тренькает, неприятно цепляя нервы.

Неужели они её не слышат?

Неужели не чувствуют?

…ну и ладно.

Меня это не касается.

Я лишь безликий наблюдатель, всё равно что ветер, гуляющий между комнатами… Я смотрю на этих юных восторженных девушек так же, как звёзды поглядывают на суету живых – с отстранённым зыбким любопытством.

Но тогда почему внутри что-то вновь тревожно постукивает? Будто сквозь скорлупу сердца, что-то пытается пробиться наружу. “Тюк-тюк-тюк“, – эхом отражается в моей бесшумной душе, в моей неподвижной мёртвой груди. Закрыв глаза, я пытаюсь найти источник тревоги – и вдруг слышу далёкий отчаянный зов:

“Адель! Адель, прошу тебя, очнись!”

“Кто такая Адель?” – вздрогнув, с ноткой волнения думаю я, но почти сразу эти мысли растворяются и исчезают. В душе снова наступает штиль.

Кто я?

Где я?

Какая разница?

Мне хорошо, свободно, легко… Ничто меня не волнует. Разве что чуточку любопытно, что получится из затеи девушек с письмом.

Перелетев на кровать и усевшись прямо на раскиданные книги, прикрываю один глаз, а вторым продолжаю наблюдать. Девушки уже обсудили детали плана, и теперь Эйда смешивает порошки на алхимическом столике, Адалин же подаёт ей баночки и скляночки.

Скучно… Зевнув, я закрываю глаза. Меня укачивает на невидимых волнах… а когда вновь открываю веки – уже наступает вечер следующего дня.

В комнате приглушён свет, в воздухе пахнет мятным чаем. За окном алеет закат – отблески заходящего солнца красными волнами ложатся на золотую мантию нарраты и совсем теряются в чёрной мантии альты.

“Чёрная мантия – одежда прислужников, среди которых люди и фамильяры. По положению они ниже альт”, – подсказывает память.

Стоя у дверей, девушки заговорщицки шепчутся, склонив друг к другу блондинистые головы.

– Ничего не бойся, Адалин, – шёпотом наставляет наррата альту, нанося на её плотную чёрную мантию пахнущий травами эфир, – благодаря эфиру и зелью, которое ты выпила, ближайшие пару часов фамильяры и теневые слуги будут принимать тебя за свою. А если человек заглянет в лицо – то подумает, что встретил кого-то смутно знакомого. Твой голос и запах тоже будут ощущаться иначе. А если прижмёшься к стене, то тебя и вовсе перестанут замечать.

– Обманет ли зелье эль-тиаров, если я их встречу? – тихонько спрашивает альта.

– Да! Наверное… Не знаю…

– Ох… – Адалин сцепляет перед собой дрожащие пальцы. Её лицо кажется особенно бледным на фоне чёрной мантии, в ярких зелёных глазах борется тревога и решимость. Золотые волосы убраны в косы, от чего девушка кажется младше своих лет.

– Не волнуйся, шансы на встречу крохотные! – успокаивает её Эйда. – Но если вы всё же столкнётесь… то просто притворись обыкновенной слугой. Будь послушна, и они не обратят на тебя внимания. Для драконов люди, что ниже наррат, ничем не отличаются от муравьёв. Поверь, на одного лишнего муравьишку, неотличимого от других, они и взгляда не кинут! Твоя задача – зайти, оставить письмо и выйти.

– Да, поняла. Проще, чем раскусить орешек, – улыбается альта, но уголки её губ вздрагивают. Она сжимает кулаки, пытаясь подбодрить саму себя. – Я справлюсь!

– Буду ждать тебя здесь с новостями. У тебя всё получится! Действуй по плану, и вернёшься уже через полчаса.

Кивнув, Адалин набрасывает на голову глубокий капюшон. Её зелёные глаза тонут в тени.

Ещё раз обнявшись и попрощавшись с нарратой, альта выскальзывает в сумрачный коридор башни.

Занятия уже давно закончились и ученицы Храма Наречения разбрелись по своим комнатам. А даже если бы кто-то и выглянул, то не обратил бы внимания на худенькую девушку в чёрной мантии. Подумаешь, слуга торопится куда-то – кому какое дело?

Без единого препятствия альта проходит на первый этаж башни, тенью проскальзывает мимо беседующих наставниц, мимо кухни, откуда тянется аппетитный запах свежей выпечки, и спускается в подвал – туда, где расположен тайный проход, о котором разузнала Эйда.

В былые времена юные глупышки использовали его, чтобы тайком сбегать на свидания. А сейчас он позабыт, ведь нарратам не покинуть башню из-за магических маячков, а альты слишком дорожат своей мирной жизнью, чтобы сунуться в закрытое драконье крыло.

Проход запечатали ещё сто лет назад, и с тех пор забыли о нём. Печать не обновляли, поэтому вскрыть её не представлялось труда. Наррата заранее ослабила заклинание, так что сейчас Адалин лишь слегка касается магией печати, как та уже трескается и распадается шипящими искрами.

Клацает механизм, и дверь отъезжает в сторону.

За ней обнаруживаются пыльные ступеньки и заросшие паутиной коридоры. Воровато оглянувшись – никто ли её не заметил – девушка призывает магический огонёк и бесстрашно ступает во тьму.

Усевшись на её плечи невесомой дымкой, я с любопытством прислушиваюсь к мыслям и чувствам девушки, пропуская их сквозь себя – как если бы они были моими. Они оказываются похожи на прохладный ручеёк, прозрачный и чистый. Бесшумно ступая по тёмному коридору, альта размышляет, где бы ей оставить письмо, и мечтает о том, как обрадуется наррата, когда всё получится.

Но в её светлых мыслях есть и тёмное пятно… То, о чём она старается не думать. То, куда боится взглянуть. Даже косой взгляд в ту сторону, заставляет сердце юной альты сжиматься от ужаса, лицо – гореть, а ноги подгибаться от внезапной слабости.

– Я с ним не встречусь! Не встречусь! – шепчет она, мотая головой, выкидывая прочь ненужные мысли и образы. И чтобы вернуть себя в правильное русло, касается лежащего в кармане письма.

Она мельком видела содержание и уверена – любой мужчина, дракон он или демон, растает от искренности столь сильных слов. Наррата вложила в строчки послания всю свою любовь. Всю свою душу! Поэтому…

Но тут магический огонёк над плечом Адалин мигает, и она останавливается, оглядывая серую каменную кладку, тянущуюся сплошной стеной.

– Где-то здесь выход… – шепчет она, сдувая бегущего по камням паучка и приглядываясь, чтобы найти рунические письмена. – Ага, нашла…

Вытащив из кармана заранее заготовленное заклинание, написанное на освящённом пергаменте, альта прикладывает его к стене. В воздухе вспыхивает магический круг. Щелчок раздаётся в гулкой тишине как выстрел, и часть кладки беззвучно отъезжает в сторону. Скользнув через проход, альта с облегчением выдыхает, обнаружив себя в винном погребе.

Тут тихо, темно, прохладно и совсем никого нет.

Прикрыв за собой проход, девушка отряхивает с мантии пыль и запускает магический огонёк в полёт, чтобы проверить, где выход. Короткая лестница, ведущая к двери обнаруживается у противоположной стены.

– Значит, туда, – бормочет Адалин.

Стараясь ступать тише мышки, она крадётся мимо рядов глиняных сосудов – каждый размером с бочку. Судя по датам – это очень дорогое вино. Если разбить такое, за жизнь не расплатишься.

“Значит, я точно в драконьем крыле, – думает альта. – Надо выйти, свернуть направо, оставить письмо в гостиной и…”

Но не успевает она завершить мысль, как вдруг дверь распахивается, впуская в помещение свет и шум, и в погреб влетает всклокоченный рыжеволосый мужчина в чёрной развевающейся мантии. Он кидается вниз по лестнице, но увидев альту, спотыкается и хватается за перила.

– Ты ещё кто?! – выкрикивает он, направив на девушку обвиняющий палец.

“Судя по золотой нашивке и горящим алым глазам – это фамильяр крыла”, – мелькает в разуме испуганной до обморока альты.

– Что за ширастовы шутки… – скалит мужчина совсем не человеческие зубы, впиваясь взглядом в сжавшуюся девушку. Клыки фамильяра удлиняются прямо на глазах!

Несколько секунд длится напряжённое молчание, но потом мужчина втягивает носом воздух, встряхивает головой, точно мокрый пёс и сердито машет на альту рукой:

– А-а, припоминаю тебя, служка… Риа, да?

“Зелье подействовало!” – проносится в мыслях Адалин.

– Д-да, это я… – торопливо подтверждает она, голос у неё предательски вздрагивает, однако фамильяр расшифровывает её поведение по-своему.

– У тебя совесть случаем не болит, Риа?! – ворчит он, спускаясь в погреб, подходя к девушке и грозно нависая над ней. – У нас рук не хватает, а ты здесь прячешься как мышь! Понимаю, что сложно… Аура великих драконов – не лёгкий морской бриз, на голову давит похлеще стальных тисков. Но ведь ты знала, на что шла, когда сюда поступала! Или уже передумала? Так на твоё место – очередь до небес! Вылетишь как пробка из бутылки!

– Извините, – бормочет альта, не зная, что делать и как быть. От её виска к щеке катится холодная капля пота. Дрожащие руки она прячет за спину и пониже наклоняет голову, чтобы скрыть лицо от пристального взгляда фамильяра.

“Святые небеса, помогите!” – стучит в её мыслях молитва.

– И что мне делать с твоими извинениями?! В кошель их не положишь! – рявкает фамильяр, подозрительно оглядываясь, будто ожидает найти здесь ещё парочку нерадивых слуг. – Последний шанс на исправление! – грозно говорит он.

– Хорошо! Конечно! – кивает альта.

– Так, тогда вот твоё задание… Возьми фиорское вино и отнеси в десятый зал, по дороге прихвати с кухни закуски – там всё готово, по пути загляни к Марте, скажи ей, что какой-то кавардак с её девочками, Эль-тиары всех отослали подальше! Пусть принарядит их получше в следующий раз. Ну! Чего застыла! Делай-делай!

– А, аг-га! – заикается бедная альта, начиная оглядываться и судорожно читать названия на бочках, – сначала вино… вино… фиобское?

– Фиорское! Бездна! Ты с какого облака свалилась, блаженная? Стой тут! – раздражённо рявкает фамильяр, широким шагом подходя к нужной бочке и, присев, достаёт из-под неё коробку с заготовленными бутылками. – На! – он впихивает её в слабые руки альты. – Ладно, Марте я сам всё скажу, и с закусками можно позже, просто отнеси в десятый зал, там ждут! С этим хоть справишься?

– Д-да!

– Тогда бегом!

Подскочив, альта бежит к лестнице, перепрыгнув через все ступеньки разом, выскакивает в коридор… А та-ам… Настоящий хаос! Слуги в чёрных мантиях носятся с подносами, вдали голосят какие-то фривольно одетые девицы, мимо пытается протиснуться музыкант с огромной арфой.

– О, у тебя нужное вино! Его ждут в десятом! – раздаётся голос справа. Это другая слуга в чёрном остановилась рядом, у неё в руках поднос накрытый крышкой. – Скорее! За мной! – она хватает альту за локоть и тащит следом, а та едва успевает переставлять ноги.

– Скорее же! – её буквально заволакивают вверх по лестнице, и ещё выше!

У альты кружится голова от такого потока событий! Ей бы вырваться и пересидеть где-нибудь, да только как это сделать?! И куда прятаться, если вокруг столько людей?!

– Сюда!

Перед носом девушки открывается очередная дверь – в лицо бьёт поток свежего воздуха – и взгляду Адалин открывается широкая полукруглая смотровая площадка без перил, обустроенная наполовину как зона отдыха с диванами и столами, а наполовину как бассейн с видом на оранжерею – настолько огромную, что в ней мог бы поместиться ещё один храм! …или даже небольшая деревня!

Альта замирает, широко распахивая глаза.

Сейчас снаружи поздний вечер, но из-за сотни дрейфующих огней здесь светло как днём! Куполообразный потолок теряется где-то в вышине, а далеко внизу блестит река и зелень.

“Я и не знала, что здесь такое! – несётся в её мыслях. – Неужели снаружи строение скрыто магией?!”

– Только не подходи к краю, – шепчет служанка альте, – не знаю, слышала ли ты, но на прошлой неделе одна любопытная свалилась…

Кивнув, Адалин ступает на площадку, и в тот же миг пространство сотрясается от рёва. Бассейн накрывает огромная тень, и сверху вниз перед площадкой проносится туша чёрного дракона с серебряными вкраплениями на чешуйчатой шкуре. Белые рога растут вдоль мощной головы, которая размером в два раза больше самой альты! Челюсти заполнены острыми как кинжалы зубами. Размах перепончатых крыльев такой, что они смогли бы накрыть тенью несколько улиц!

Рыча, чёрный монстр делает в воздухе петлю и взмывает под самый купол. И там на него налетает второй дракон – алый – и он в полтора раза крупнее!

– О пресвятая Эльва! – срывается с губ альты.

Она вцепляется в свой капюшон, чтобы тот не слетел с головы из-за поднявшегося ветра.

Под куполом, источая жаркое пламя, рыча так, что сотрясаются стены, рвут друг друга два огромных дракона! Из пасти алого вырывается струя огня. Ветер и жар лишь отголоском доносятся до смотровой площадки, но оказываются такими мощными, что едва не сбивают с ног.

– Они же покалечат друг друга! – Адалин перекрикивает рёв.

– Нет, эль-тиары так разминаются, – также громко отвечает ей вторая служанка, пригибаясь под тяжестью давящей магической силы. – Но умоляю, не смотри! – просит она, забирая из рук альты едва не выскользнувшую бутылку вина.

Но как можно не смотреть?!

Из пасти чёрного дракона вырывается не огонь, но сама тьма – живая, подвижная – она шипящим вихрем атакует красного зверя, змеями обвивается вокруг его когтистых лап, вокруг чешуйчатых крыльев, сковывая движения.

Кажется, будто чёрный победил… но неожиданно он отвлекается, и даже мерещится, будто поворачивает морду в сторону площадки… И в тот же миг красный с рёвом изворачивается, и впивается зубами в плечо чёрного, прокусывая его шкуру.

Густые алые капли падают, будто жуткий дождь. Несколько разбиваются о мрамор смотровой площадки, растекаясь кляксами. Адалин невольно вскрикивает и закрывает лицо ладонями, но следом ветер доносит до неё беззаботный смех. И когда она раздвигает пальцы… то видит, что в воздухе уже нет драконов – там зависли крылатые мужчины.

Лиц не разглядеть, фигуры смазаны из-за дальности. Но видно, как ветер развевает их волосы – у одно алые, у второго – серебряные. За спинами мужчин крылья таких же цветов… – огромные, прекрасные и пугающие.

Адалин сжимает кулаки так, что впивается ногтями в ладони.

– Эль-тиары, – бормочет она онемевшими губами.

Но на самом деле альта смотрит лишь на одного из них…

Как обычно, при встрече с Клоинфарном что-то странное творится с сердцем девушки, оно колотится так быстро, будто хочет выскочить из груди, в животе становится пусто, а в душе – невыносимо жарко, будто там пылает пожар. И от всего этого делается так страшно и так жутко – что хочется бежать без оглядки. Бежать со всех ног! Лишь бы не смотреть в лицо страху!

А тем временем, о чём-то переговариваясь, эль-тиары летят к площадке.

– Опусти глаза! – нервно дёргает её за рукав вторая служанка: – Ты что, все инструкции позабыла?! Лучше встань у стены и не мешайся – эль-тиары не выносят назойливых. А ты словно не в себе.

С трудом оторвав взгляд от драконов, альта пятится, пока не упирается лопатками в стену возле двери. Мысли мечутся в её голове тревожными пчёлами.

Ей нужно уйти! Если драконы присмотрятся – сразу раскусят её маскировку. За незаконное проникновение в это крыло полагаются удары плетьми и отречение от храма (если после плетей альта вообще останется жива!) И никакое заступничество нараты не поможет.

Ей нельзя находиться здесь! Однако… и сбежать уже не получится.

Остаётся надеяться, что Эйда была права, и такие могущественные существа попросту не обратят на неё – жалкую слугу – никакого внимания.

Сцепив онемевшие негнущиеся пальцы, альта осторожно косится на драконов. О чём-то споря, они подлетают к площадке и приземляются возле бассейна, поднимая ветром небольшую волну. Вода выплёскивается с обрыва вниз, растекается по мрамору, стирая капли крови. По воздуху расходится запах дыма.

Лишь от присутствия драконов Адалин бросает в дрожь. От их высоких величественных фигур расходится тяжёлая аура силы, которая давит на плечи. У альты получается стоять прямо, тогда как вторая слуга сгибается, будто ей на спину навалили камни.

Эль-тиары не обращают на слуг внимания. Повернувшись вполоборота к зелёной оранжерее, они обсуждают результаты тренировки. Их бёдра и ноги скрыты под многослойной белой тканью, крылья исчезают, и становится видно, как на обнажённых спинах перекатываются тугие мышцы.

Братья похожи лицами – у них одинаковый удлинённый разрез глаз, схожие упрямые подбородки, но во всём остальном эти мужчины настолько же разные, как огонь и вода.

Ральфаир походит на сурового воина – он выше брата и шире в плечах, его мышцы крупные, налитые кровью, лицо с мрачными морщинами между бровей – как у человека, который много хмурится. Радужка его глаз тёмно-бордовая, как запёкшаяся кровь, а волосы невероятного ярко-алого оттенка, который не встретишь у обычных людей.

Клоинфарн же больше напоминает серебряную пантеру – он жилистый, вытянутый, все его движения тягучие, на губах гуляет чуть насмешливая улыбка, а радужка отливает тёмным серебром. На его плечах и запястьях поблёскивают широкие литые браслеты, каких нет у его красноволосого брата.

Браслеты выглядят простыми – как согнутые пластины золотистого металла, но на самом деле это редчайший магический материал – реагвир. Он добывается в жерле штормовой горы, а для выплавки нужен невероятно мощный драконий огонь, идущий от самого сердца. Когда молодой дракон обретает силу достаточную, чтобы сквозь шторма долететь до кипящего жерла и выплавить себе такие – он получает право претендовать на престол.

Большинство эль-тиаров получили это право лишь к третьей сотне лет, но Клоинфарн – неслыханное дело! – выковал браслеты, когда ему было лишь сорок. Смешной возраст для практически бессмертного существа. Он выплавил их даже раньше старшего брата, который в свои двести пока не сумел достичь нужного уровня силы. И поэтому именно Клоинфарн претендовал на наследование трона своего отца.

Все эти знания проносятся в памяти альты за одно мгновение. Она старается дышать тише, тогда как её пульс стучит, будто после безумного бега. Ей нельзя смотреть! Нельзя! Но взгляд сам собою тянется к будто высеченному из мрамора лицу мужчины с серебряными волосами.

– Ну чего ты злишься по пустякам, Ральф, – доносит ветер его насмешливые слова. – Говорят, от волнения чешуя выпадает, хочешь полинять раньше времени?

– Для тебя это шутки? – цедит его брат, раздражённо щуря алые глаза. – На испытании ты также будешь языком чесать и отвлекаться?!

– Я не отвлекался. Просто в этот раз ты оказался сильнее, – Клоин касается раненого плеча, где уже почти затянулись следы от укуса алого дракона. – Цапнул по-взрослому!

– Не надо делать из меня ширастова дурака! Ты использовал лишь силу драконьего сердца! И вообще, не задействовал ядро демона! Почему?!

– Не видел нужды.

– Издеваешься?!

– Ты победил, так чем недоволен? – закатывает глаза Клоинфарн. Упав в одно из мягких кресел, он пальцем подзывает девушку-слугу.

Торопливо приблизившись, она кланяется и дрожащими руками наливает вино в бокал, но Ральфаир выхватывает его и гневно отбрасывает с площадки в оранжерею, а следом запускает и бутылку. Спустя десяток секунд до слуха долетает приглушённый звон.

– Вот и зачем? – закинув ногу на ногу, скептически поднимает Клоинфарн бровь.

Брат встряхивает гривой красных волос и, стиснув кулаки, отходит к бассейну, а потом, резко развернувшись цедит сквозь зубы:

– Я выкладываюсь. Тренирую тебя, следуя воле отца. А ты ни к чему не относишься серьёзно!

– Серьёзность – это удел стариков. Расслабься хоть немного.

– С таким отношением ты всех погубишь! Божественная Эльва, должно быть, ослепла, когда даровала тебе силу!

– Жалеешь, что наградила не тебя?

Ральфаир багровеет лицом и вдруг вскидывает руку:

– Тренировка не окончена! – рявкает он.

Воздух накаляется.

“Зжжих!” – огненный хлыст срывается с его ладони, целя в Клоинфарна, но тот подставляет руку и легко ловит его на браслет. А в воздухе уже свистит ещё пять таких же хлыстов.

“Вжух!” – один со свистом рассекает каменный столик. Второй и третий врезаются в воду, шипя и поднимая брызги. А вот четвёртый и пятый упруго взметаются в воздух и широкими дугами несутся вниз – прямо на девушку-слугу и альту, застывшую у стены.

Адалин успевает лишь коротко вскрикнуть и прикрыть голову руками. “Это конец!” – мелькает в её мыслях.

Но за миг до смертельного удара сверху раскрывается щит из тьмы – хлыст с шипением разбивается о него, взрываясь тысячами искр. Такой же щит появился и над второй девушкой-слугой – та падает на колени, дрожа, как испуганный зверёк.

Ральфаир разочарованно цыкает, будто не рад, что тьма успела прикрыть девушек от удара.

Клоинфарн поднимается из кресла так плавно, будто зверь. Его лицо и зубы заострились, глаза затопил мрак, вместо зрачков в них зажглось ледяное пламя. Он жестом показывает слуге, испуганно сидящей возле разбитого столика, на выход. Подскочив, девушка бежит к дверям, и вскоре те захлопываются за её спиной.

Альта тоже делает шаг к двери, но серебряноволосый дракон бросает на неё короткий предупреждающий взгляд. В её разуме звучит приказ: “Ты – останься!” И она замирает.

Клоинфарн вновь переводит взгляд на брата.

– У тебя слишшшком нервные подходы к тренировкам, братишшшка, – скалит Клоинфарн заострившиеся зубы, между которыми проскальзывает раздвоенный язык. – Может, позсссвать тебе парочку красавиц, чтобы они тебя рассссслабили?

– Главное, я добился чего хотел. – надменно отвечает Ральфаир. – Ты, наконец-то, обратился к крови демона! Забавно, как рьяно ты бросился защищать букашек, что ползают у твоих ног. Это единственный способ заставить тебя стать серьёзным?

– Мне просто не нравится вид чужой крови…

– Не смеши!

– …а ещё меня бесят эти нелепые рассказы о том, что очередная девочка слишком близко подошла к краю и не удержалась. Не часто ли ты стал перегибать палку?

– Тебе-то какое дело? Даже если бы я сжёг весь этот проклятый храм, был бы прав! Без нас они бы давно сгинули в тумане. Впрочем, так и будет, если ты продолжишь пренебрегать тренировками. Отец слаб, а с таким отношением тебе не хватит сил пройти испытание в храме огня. Эльвитарион останется без правителя и без защиты от тумана.

Клоинфарн проводит рукой по серебряным волосам, приоткрывая кончики заострённых ушей.

– Ральф, очнись, – насмешливо говорит он, – во всём мире не сыщется существа, способного по-настоящему мне навредить. Если бы я захотел, клыки твоего зверя сломались бы о мою шкуру. Если бы я пожелал, под храмом разверзлась бы дыра и утянула бы его в бездну… А что до остального… Отец продержится ещё пару десятков лет, а то и полвека. А если беда придёт раньше – я справлюсь, для этого у меня аж два сердца. Сгорит драконье, выдержит ядро демона.

– В этом твоя главная ошибка, Клоинфарн, – рыкает его брат. – Ты полагаешься лишь на голую силу.

– А в чём я не прав?

– Во всём!

– Неубедительно. Если хочешь заставить меня изменить мнение – то лучше займись собой. У тебя есть пара лет, чтобы найти свою наречённую и увеличить порог силы. Тогда выкуешь себе браслеты и ещё поборешься за трон.

– Наречённая, – Ральфаир кривится так, будто проглотил жука. – Двести лет её нет, а тут, думаешь, объявится? Да и вообще, разве тебя ничему не научил пример отца? Я надеялся, хоть ты понимаешь, какая бессмыслица…

– Разделить с кем-то вечность – это бессмыслица?

– Довериться какой-то жалкой смертной – бессмыслица! – рявкает красноволосый дракон.

– По мне так доверять человеку не сложнее, чем дракону.

На голых плечах Ральфаира каменеют мышцы, а на шее вздуваются жилы.

– Ты сравниваешь НАС с жалкими людьми?! – взбешённо спрашивает он, раздувая ноздри.

Клоинфарн закатывает глаза, будто ему смешно видеть столь бурную реакцию на простые слова. А вот для Ральфаира это становится последней каплей. Он дёргает подбородком и растягивает губы в звериной ухмылке.

– Я тебя услышал, Клоин… – говорит он.

Резко подойдя к краю площадки, Ральфаир призывает крылья. Они появляются с упругим хлопком, ветер расходится в стороны мощной волной, едва не сбивая альту с ног.

– Когда ты поймёшь, насколько ошибался – будет поздно, – холодно произносит алый дракон, а потом шагает вниз, чтобы через мгновение взлететь под купол оранжереи уже в форме огромного зверя.

Клоинфарн какое-то время смотрит ему вслед, а потом проводит рукой по лицу, будто снимая налипшую паутину. Его глаза и черты возвращаются к нормальным, тьма рассеивается.

Подойдя к бассейну, он заходит в него по пояс прямо в белой накидке, что укрывает бёрда и ноги. Уперевшись на бортик руками, откидывает назад голову и прикрывает глаза.

Несколько минут проходят в молчании, и когда альта уже думает, что про неё забыли, мужчина вдруг открывает глаза и поворачивает к ней голову.

Их взгляды сталкиваются. Сердце девушки подскакивает к горлу.

– Подойди-ка сюда, – с ледяной интонацией приказывает ей Клоинфарн.