Отверженная жена дракона

Глава 12

Кто-то

Передо мной зелёные поля – они тянутся, сколько хватает глаз, лицо обдувает игривый ветер. Смеясь, я бегу, догоняя семейство белых кроликов, а потом, распахнув руки как крылья – взлетаю под облака.

Ах, как хорошо!

Ах, как прекрасно!

Упав в зелёную траву, я пропускаю её сквозь пальцы…

Кто я? Где я?

Разве это важно?

Ничто меня не тревожит, я счастлива в своей безмятежной глупости, в своём звенящем незнании.

В душе царит покой. В груди – тишина.

И я чувствую – совсем скоро окончательно растворюсь в безмятежности. Для этого надо лишь закрыть глаза и…

Но тут до ушей доносится раскат грома, а следом крик, похожий на вой раненого зверя – такой бессмысленно отчаянный, что я вздрагиваю, приподнимаюсь и растерянно оглядываюсь кругом.

Никого…

Небо голубое и чистое, без единой тучки. Вот только в груди что-то несколько раз тихонько тюкает, будто клювом о скорлупу – тюк-тюк-тюк.

“Как странно”, – по-детски удивляюсь я, касаясь рёбер.

А потом, повинуясь внутреннему зову, поворачиваюсь и вглядываюсь в даль. Прямо на моих глазах сквозь белёсую дымку проступают величественные шпили города.

“Йорд”, – проносится в спящей памяти.

Да, откуда-то я знаю, этот город называется “Йорд”.

Он кажется неприступным и грозным, острые башни далёких крепостных стен направлены в небо, будто копья воинов, что бросают вызов самим богам. На остриях сверкают языки магического пламени…

“Это пламя Дракона-Властителя”, – проносится в уме.

Чем дольше я смотрю на город, тем отчётливее ощущаю, как меня тянет к Йорду, будто к сердцу привязана ниточка – и за неё дёргают, зовут, просят…

Любопытство пёрышком щекочет душу.

“Ну если просят, то почему бы и не пойти?” – беззаботно думаю я.

Легко вскочив на ноги, я хватаюсь за пролетающий мимо ветер и прокатываюсь на нём прямо до городской стены, возле которой дежурят хмурые стражники в синих мантиях.

“Синие – значит, они маги третьей ступени”, – подсказывает память.

Перепрыгнув на солнечные лучи, скольжу по ним, как по воде, мимо многолюдных городских улиц, мимо теневых слуг, мимо мраморной статуи снежной драконихи, прямо до белых башен, что до смешного похожи на гигантские тюльпаны на толстых ножках.

“Храм Наречения, – вновь всплывает в уме. – Тут воспитывают и обучают наррат и альт.

Нарраты – это богатые наследницы древних родов Йордара. Но не каждая богатая дочь может стать нарратой, а только та, что ещё в детстве показала наилучшую совместимость с драконьей кровью.

Альты – это будущие магини разных направлений.

Во время обучения альты служат нарратам – это их плата за обучение, но ещё – великая честь”.

Легко проскользнув мимо охраны, я забегаю во внутренний двор храма.

В открытой беседке сидят пять девочек в золотистых мантиях – нарраты – каждая из них аристократка с многовековой родословной. За их спинами неподвижно замерли девочки в лёгких серых мантиях – альты. Глаза альт опущены в пол, они не смеют и слова сказать без дозволения своих маленьких господ.

Высоко задрав носики, аристократки слушают наставницу в белой ниспадающей накидке:

– Чем сильнее вы разовьёте ваш дар, – важно говорит та, прохаживаясь перед ними, – тем вероятнее, что именно вас благословит Эльва и подарит контур метки наречённой. Ваш долг – сделать всё, чтобы помочь ему проявиться! Пламя империи светит ярко, но его сила уже не та, что раньше. Близок час – оно погаснет, туман начнёт подбираться к границам города, и придёт время новому дракону-хранителю разжечь великий огонь. Слава Эльве, боги даровали Властителю двух сыновей – и каждый достоин стать правителем, а значит, они будут искать себе невест. Все вы драгоценные цветы храма, но лишь от вас зависит, расцветёте вы или…

Откуда-то я знаю всё, что скажет наставница. И про великую честь и про ответственность и про то, что недобросовестных учениц (которые пренебрегают обучением, или того хуже – вздумают загулять!) вытолкают с позором, а их семьи лишат титула.

А ещё я знаю то, о чём наставницы молчат…

Отвернувшись, я направляюсь к одной из башен в форме белого тюльпана. И опять откуда-то всплывает знание – та башня, что выше всех – для девочек постарше.

Именно туда меня тянет невидимая нить.

Взлетев наверх, я проскальзываю через открытое окно в одну из пустых комнат. Это оказывается просторная спальня, залитая солнечным светом…

Оглядевшись, я пытаюсь понять, что именно меня сюда привело. На этот раз память молчит…

Обстановка здесь простая, хоть и не аскетическая. В воздухе витают ароматы вишни и карамели. В углу стоит костяной алхимический столик, рядом шкаф с учебными пособиями, несколько золотистых мантий аккуратно сложены на резном стуле. На кровати громоздятся книги разных жанров и назначения, среди которых: “Тайные предсказания кровавого тумана”, “Сердце стального дракона, лекарь поневоле”, “Антология драконьих меток”, “Алхимия для мастеров тени” и ещё несколько, чьи названия я не успеваю прочитать, потому что за дверью раздаются резкие приглушённые голоса, потом звонкий звук, будто стекло разбилось, ударившись об пол, а следом раздаётся издевательский женский смех.

Дверь распахивается, и в комнату чуть ли не вваливаются две юные светловолосые девушки – одна из них в струящейся золотой мантии, а вторая в серой – наррата и альта.

Эти ученицы храма необычайно похожи, будто сёстры. Обе светловолосые, зеленоглазые, но вот статус у них совершенно разный.

Одна – девятнадцатилетняя наследница богатого рода, надежда и гордость семьи – та, у кого в будущем может проявиться контур метки, что позволит ей стать женой дракона-правителя.

А вторая… Вторая – это сирота семнадцати лет, личная альта, приставленная в качестве помощницы к драгоценной наррате.

Вот только сейчас “драгоценная наррата” скорее похожа на разъярённую кошку.

Она захлопывает за собой дверь с таким грохотом, что на стене подпрыгивает картина, лишь чудом не свалившись на пол.

– Эта Кадалия – настоящая ширастова сука! – шипит она, так гневно проходясь по комнате, что мантия развивается у неё за спиной как золотое знамя. – Надеюсь, она сгинет в тумане! – наррата ударяет кулаком по стене, а потом зло толкает стул, смахивает бутылки с алхимического столика. Она крушит всё, что видит, давая выход злости.

– Аргх! Чтоб её дракары слопали! Чтоб она ядом своим подавилась! Чтоб она… В бездну! Как же бесит! Да у этой стервы ни по одному предмету нет выше второй ступени! Её жалкая магия едва совместима с драконьей кровью! Ленивая, пустоголовая… Только позорит храм! – рычит наррата, вся покраснев от возмущения. Её красивые аристократические губы вздрагивают от обиды и злости. Светлые волосы приподнимаются от концентрации магии в воздухе.

– Это правда! Кадалия совершенно забыла своё место! – горячо вторит ей юная альта, стоящая у двери.

– Верно! Что она о себе возомнила?! Какое право имеет лезть вперёд меня?! Меня! Лучшей ученицы храма!

– Никакого, тиара Эйда!

– Адалин! Нет, может, я ошибаюсь?! – резко выкрикивает Эйда, повернувшись на каблуках к альте. – Скажи, если я не права!

– Вы правы! Правы! – пылко заявляет Адалин, встряхнув золотыми локонами и шагнув вперёд. Зелёные глаза альты, обрамлённые пушистыми ресницами, широко распахиваются и загораются праведным гневом. – Вы были первой в очереди на официальную встречу с эль-тиарами! А теперь там стоит её имя! Должно быть, она подкупила наставницу! Или использовала ещё какой-нибудь грязный метод! Но знаете… это ей не поможет! Вы достойнее её, достойнее всех наррат храма! Талантливая, красивая, трудолюбивая! Вы лучшая в алхимии, и ваша магия – наиредчайшая магия душ и теней! Метка проявится именно у вас – я уверена! Иначе и быть не может!

Слова альты так поражают Эйду, что она замирает посреди комнаты. Её зрачки расширяются, затапливая радужку, с лица сходит гнев.

– Да… да, ты верно говоришь, Адалин! – часто кивает она. – Верно… Даже если эта гадина подкупит самих богов бездны, метка у неё всё равно не появится! А уж когда я стану женой дракона, обязательно очищу храм от таких невежественных девиц!

– И правильно сделаете! Нечего ленивицам здесь прохлаждаться! Эль-тиар Клоинфарн никогда не посмотрит на такую бесполезную наррату! А вот вас, я уверена, он одарит вниманием!

– Думаешь? – тише спрашивает Эйда, немного смущаясь.

– Конечно! Сами вспомните! На прошлой ежегодной встрече он смотрел на вас дольше, чем на кого-либо. А ещё до этого – даже поцеловал вам руку!

– Да-а… – взгляд Эйды затуманивается, как если бы она погрузилась в приятные воспоминания. Кончики ушей, которые видны из-под волос, розовеют прямо на глазах. Наррата мечтательно вздыхает и прикладывает ладони к щекам. Сейчас она похожа на влюблённую девчонку гораздо больше, чем на гордую наррату.

– И брат Клоинфарна – эль-тиар Ральфаир тоже провёл за чаепитием с вами больше времени, чем с другими ученицами храма. Это ли не знак, что у вас обязательно появится метка! До крайнего срока – до двадцати двух лет – ещё три года, а по собранным записям общеизвестно, что чаще всего контур проявляется именно после двадцати!

– Ох, Адалин! – растроганно вздыхает Эйда.

– Когда наступит ваша очередь, – альта мягко улыбается до нежных ямочек, – признайтесь эль-тиару Клоинфарну в ваших чувствах. Я читала, что искренние признания способны достучаться до сердца дракона и пробудить контур метки раньше времени. Попробуйте! И, может, уже совсем скоро, я увижу вас счастливой, с зажжённой золотой меткой на запястье, рядом с тем, кого вы любите.

У Эйды вздрагивает подбородок, а глаза начинают блестеть от влаги.

– Что вы… Я вас обидела? – растерянно бормочет альта.

Но вместо ответа Эйда вдруг бросается к ней и обнимает помощницу так крепко, как самого дорогого человека.

– Спасибо, что ты на моей стороне, – шепчет наррата, едва не плача. – Когда стану наречённой, я отблагодарю тебя! Проси что угодно! Ты ведь любишь животных? И ещё возиться в саду… Точно, я подарю тебе такой огромный сад, чтобы, ты могла целый день гулять в нём и не видеть края! Там будет множество зверей! А ещё…

– Нет, нет, мне ничего не надо, тиара! Я лишь хочу, чтобы вы были счастливы.

– Твоя идея признаться эль-тиару Клоинфарну в чувствах, она замечательная! И можно…

Эйда вдруг замирает, напрягшись всем телом, а спустя пять ударов сердца отстраняется, глядя на Адалин горящими от восторга глазами.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает её альта.

– Да! – счастливо улыбается Эйда. – Я придумала кое-что! Кое-что замечательное! Я не могу пойти в закрытое крыло и увидеться с Клоинфарном, пока не настанет моя очередь, но… ты ведь можешь! Ты отнесёшь ему моё письмо! С признаниями! И когда он его прочитает – то почувствуют мою искренность! И я заполучу контур метки!

– Н-но… – голос альты падает до писка, она вжимает голову в плечи, будто испуганный зверёк. – Я не смогу даже подойти к нему!… он же дракон! Будущий правитель! А я… я никто!

– Вот именно! – радостно хлопает в ладоши Эйда.

– …

– Никто не берёт в расчёт альт! Вы всё равно что невидимки!

Адалин открывает рот, не находя что ответить. В её зелёных глазах отражается радостно взволнованное лицо нарраты. Взяв помощницу за руку, Эйда спрашивает проникновенным тоном:

– У тебя же в ауре нет якоря слежения?

– Н-нет…

– Прекрасно! Наставницы не узнают, что ты покидала учебную башню! А если я подготовлю тебе зелье хамелеона, то…

– Подождите, тиара, – умоляющем голосом просит Адалин. – Всё это звучит очень опасно! Хамелеон – это сложное зелье! К тому же…

– Думаешь, я не справлюсь?! – вскидывается наррата. – Ты ведь сказала, что я здесь лучший алхимик! Или это была ложь и подхалимство?

– Нет, конечно! Я говорила лишь о фактах! Но…

– Никаких “но”! – отмахивается наррата. Размышляя вслух, она начинает мерить комнату шагами: – Я подготовлю несколько зелий высшего сорта – ты станешь тише тени, незаметнее птички, и никто тебя не узнает, даже если встретит! Наденешь форму низших слуг. Дело – легкотня, проще, чем раскусить орешек! Я слышала есть тайная тропа… Я разузнаю про неё, и по ней ты пройдёшь прямиком к закрытому крылу, в котором остановились эль-тиары. Идеальный план!

Наблюдая за радостной нарратой, альта испуганно сцепляет пальцы. Её голос звучит жалобно, будто писк мышки:

– Но Эйда… ходить туда запрещено. Если меня поймают – то наказание будет жестоким! Меня высекут и выгонят с позором.

– Этого не будет! В крайнем случае я обращусь к родителям – они влиятельные люди и защитят тебя! Они ведь всегда были добры к тебе.

– Я всё равно не смогу! Я попросту умру от страха! Если не по дороге, то встретившись с Клоинфарном… – Сглотнув, она добавляет дрожащим шёпотом: – Ведь он… демонический дракон!

Наррата удивлённо вскидывает светлые брови.

– Ты так сильно боишься его?

– Да!

– Почему?

– Я… я не могу ответить… – альта опускает взгляд. – Ведь он тот, кого вы любите, и мои слова прозвучат грубо.

– Ответь, всё равно! Я не обижусь.

Сжав губы, альта переводит взгляд в окно, щурится от солнца. Всякое выражение сходит с её лица, будто солнечные лучи очищают его от эмоций.

– У него… жуткая энергия, – наконец, произносит Адалин, – будто когтями проникает под кожу… Два года назад я видела эль-тиаров, когда прислуживала нарратам на общей встрече… Драконорождённый эль-тиар Ральфаир показался мне холодным, но его взгляд я выдержала, хоть он и был тяжелее скалы. А вот его демонорождённый брат Клоинфарн лишь мельком взглянул в мою сторону – а лёгкие будто ошпарило кипятком. И моё сердце… – девушка касается пальцами груди, – клянусь снежной Эльвой, оно чуть не выскочило. Так колотилось – что я ничего не слышала, ничего не видела! И затем этот взгляд и оскал… они преследовали меня в страшных снах! Представить не могу, как вы, тиара, смогли разговаривать с Клоинфарном! Не то что влюбиться…

– Поэтому я и наррата, – с улыбкой качает головой Эйда, подходя к альте и ласково касаясь её золотых волос. – И это ничего, что ты такая зайчишка-трусишка – тебе и положено бояться драконов. Их ауру сумеет выдержать только по настоящему сильная душа.

– И я не такая.

– Да, но чтобы передать письмо, тебе не надо встречаться с эль-тиарами, глупенькая. Просто оставь моё послание в покоях Клоинфарна… или там, где он часто бывает. Даже в купальне на столике.

– Ох, всё равно не уверена…

– Прошу тебя, Адалин, – наррата складывает руки в умоляющем жесте. – Ты мне почти как сестра. Нет… ты моя сестра и есть! Мои папа и мама всегда заботились о тебе, считай всё равно что вырастили – и теперь твоё время помочь мне!

– …

– Я буду тебе вечно благодарна! Ты же знаешь, как мне это важно! Ты спасёшь моё страдающее сердце! И главное – мы утрём нос этой наглой пигалице – Кадилии! Может, получив письмо, эль-тиару и не придётся больше встречаться с другими нарратами, ведь он поймёт, кто его судьба!

Адалин кусает губы, пытаясь принять решение. На её нежном светлом лице сменяются эмоции – от сомнений к задумчивости, а потом и к решительности.

Она прикрывает глаза, вздыхает, а распахнув их, берёт наррату за руку и стискивает так, будто это поможет ей преодолеть страх и сделать шаг в пропасть.

– Вы правы, тиара, – говорит она тихо, но с каждым следующим словом её голос становится звонче и увереннее. – Ваши родители помогали мне с самого детства… И это стыдно поддаваться страху в такой важный момент. Простите мне моё малодушие! В любви нельзя стоять в стороне – нужно действовать! Я хочу быть такой же решительной как вы, и хочу помочь вам. Я… я отнесу письмо!

– Спасибо! – счастливо смеясь, наррата крепко обнимает свою альту.