Отступник

Глава 7

Я пытался придумать хоть что-то, чтобы прорвать защиту. Но очень быстро забыл о нападении, так как старых хрен наигравшись, принялся за меня всерьез. Без дураков. Его длинный меч мелькал так быстро, что казалось он раздвоился выписывая полукружья. Почувствовал, как щеке и шее стекает что-что теплое, я даже не заметил когда он меня зацепил. Понемногу, но он меня загонял в угол. Он ощерился в улыбке, когда я сжав зубы зашипел от обжигающей боли. Он умудрился вертикальным ударом зацепить мне грудь, прямо рассекая на двое проклятое клеймо. Правое предплечье было тоже задето. Еще минута максимум две. И я начну быстро слабеть от потери крови, а до него я так не мог добраться.

— Деда ты тут?

Двойной хлопок в ладоши и яркий свет загорается во всем большом зале библиотеки. Этот старый хрен резко зажмурился и зашипел от раздражения и боли. Как будто ему в глаза целый перцовый баллончик вылили.

Не воспользоваться этим шансом я не мог. Просто не имел права. Обманный маневр, начиная второй куплет Копполы. Все проблемы мастеров в том друзья, когда они сталкиваются с любителями, они продолжают играть по правилам, тем самым правилам, которые в них вдалбливали годами с потом и кровью. Они продолжают играть в шахматы в то время как противник по разным причинам изменил правилам, и вместо шахмат уже играет в шашки. Так же и я. Я начал куплет который он знал, и он привычно начал движения с закрытыми глазами, ориентируясь на остальные органы чувств.

Поймав на блок своим кинжалом его клинок, я сделал то, что он никак не мог знать, низкий и подлый поступок, признаюсь. Но как многие говорят, я грязный вор и подлый убийца. Да и в честном сражении я не мог ничего противопоставить его громадному опыту. Так что сделав пару привычных ударов вместо продолжения танца резкий подшаг сокращая дистанцию и пинок по внутренней стороне колена дальней ноги. Влажный хруст и вскрик полный боли был мне наградой. Он снова попытался открыть глаза на мгновенье увидеть что-то. Но снова сощурился. Снова уйдя в сторону я вернул ему все три раза что он меня ранил и добавил еще столько же авансом. Рассекая правую руку, грудь и правое плечо и войдя в клинч, метя кинжалом в сердце. Но этот старый хрен не зря был мастером меча. Он извернулся шипя от раздражения и боли как уж, уходя с линии удара. Так что мой кинжал вошел ему чуть левее плечевого сустава. В мягкие ткани и не нанес существенного ущерба. Отпустив торчащий из него кинжал я вместо этого схватил его левую руку и крутанулся вокруг своей оси выламывая ее. Он еще пытался сопротивляться, но он уже наполовину лежал на полу на со сломанным коленом, с кинжалом точащим из груди и полудюжиной резанных ран и выкрученной рукой. Все еще пытающийся открыть слезящиеся глаза.

— Беги отсюда. Быстро. — Он отчаянно гаркнул в пространство. Обращаясь к носительнице тонкого голоска. Что цокая каблучками шла сюда.

— Что ты там ворчишь опять. — Пробурчала она, не вняв его отчаянному предупреждению. Идя сюда уже за соседним стеллажом. Ее каблуки мерно цокали по мраморному полу библиотеки. Раздаваясь эхом по большому помещению, неся свою хозяйку навстречу тому, от чего следовало бежать без оглядки.

Я хотел его прирезать, он был мой. Лежит раненый и беспомощный. Но мне нужны были ответы. Во что я опять вляпался. И он мог на них ответить. Так что выкрутив до хруста его руку я с размаху двинул ему противовесом меча по затылку. И поспешил на встречу непослушным цокающим каблучкам.

Из-за поворота вышла…та самая девушка с портрета в кабинете. Вживую она была еще лучше. Большие черные глаза казались еще больше чем у Мари. Она повернула за стеллаж держась за него рукой. Оглядев картину, как ее дед облокотившись на полку с книгами сидит на полу с неестественно вывернутой ногой, весь окровавленный. С поникшей головой и кинжалом торчащим из груди.

В ее расширившихся больших глазах плеснулся страх, крик застрял в горле. В них как в том лживом зеркале, в палаццо донны Леоны. Я снова увидел то уродливое окровавленное существо с безумными глазами и оскаленной кровожадной улыбкой сумасшедшего. Что бежало к ней замахиваясь оружием.

Несильный удар в основание челюсти и девушка заваливается мешком на натертый до блеска мраморный пол потеряв сознание. Убивать красивую девушку просто так я не хочу, если можно обойтись без смертей невинных. Не хочу превращаться в то существо. Старый хрен другое дело. Он такой же убийца как и я, это я абсолютно точно знаю. Мотивы и жертвы могут быть другие. Но конечной сути это не меняет — он убийца.

— Полночь, найди уголок или коморку где мы с ними можем поговорить. Тут обязательно должна быть.

Моя тень и верная напарница молча кинулась в глубь библиотечного холла. А я положив оружие на пол поднял руки и попробовал хлопнуть два раза в ладоши. И да! Свет потух. Обожаю артефакты. А то на горящий в ночи свет еще какой-нибудь ночной мотылек залетит.

Я спустился на пол и тяжело дышал, облокотившись на стеллаж с книгами. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. Адреналин отпускал, меня начало ощутимо потряхивать. От осознания того, насколько я был близок. Если бы не пришла эта девушка и не зажгла свет, вместо него на полу в луже своей крови лежал бы я. Что-то случилось и яркий свет был для него совершенно не стерпим. Наверное именно поэтому он так видел в кромешной тьме.

Такой родной бархатный голос, и бодрящий легкий озноб по коже.

–…Дарий, я нашла каморку…И кое что еще, тебе нужно на это самому посмотреть…

— Да, сейчас. Дай мне минутку. — Вдох, выдох. Вдох, выдох. Я приводил в порядке скачущие галопом мысли и пытался успокоиться. — Сейчас приду, нужно сперва их связать. Вдруг придут в себя.

Достав ремешки из сумки я надёжно стянул лодыжки и руки за спиной у девушки, не забыв воткнуть ей кляп в рот и оттащил к деду. Его спеленал веревкой как мумию. Слишком резвый и опасный для старичка. Пошел вглубь леса стеллажей с книгами, посмотреть, что там нашла Полночь. Небольшую каморку в углу сразу приметил. И в ней был стол со стулом и небольшая кровать. Но все мое внимание было приковано к завернутой в мягкий кожаный кусок книге. Она была чуть больше чем обычные книги, и в половину толще. Ее спеленали в несколько слоев этой кожаной тряпкой.

–…Ты слышишь ее…их?…

— Да Полночь, слышу.

Я отчетливо чувствовал бледное эхо чужой смерти, исходившее от завернутой книги. Если быть точнее, то чужих смертей. Как в той братской могиле возле черного замка. Целая многоголосица слабо шепчущая в уши, каждый свое, но все вместе и столь слабо, что я не мог разобрать ни единого слова.

— Так, теперь я еще больше хочу поговорить с этим старым хрычем и его внучкой.

Сперва в каморку я оттащил дедка, он все так же был в отключке. А вот девушка пришла в себя быстро, я через Полночь ощущал, как от нее понесло страхом. Но она прям мастерски изображала безвольный мешок с картошкой, пока я ее тащил, волоча по полу. Умная девочка, красивая. Но непослушная.

Я перенес их, привязал на всякий случай дедка к стулу дополнительно. Принес свои вещи, у меня была всегда при себе небольшая аптечка. Набор из мазей, нитки, иголка и немного тряпок для перевязки. В каморки стояла кромешная темнота, мне она не была помеха. Но мне нужно было чтобы девушка видела, меня и своего деда. Она судя по всему была его болевой точкой. В старом столе обнаружился старый масляный фонарь, которым давно не пользовались, но тем не менее он был заправлен, а так же пол бутылки вина и кусок засохшего сыра. Масляную лампу я поставив так, чтобы она освящала комнату но не била ему в глаза. Я собирался поговорить спокойно, а не смотреть как он щуриться и морщиться от света, я не хотел, чтобы его что-то отвлекало от связанной внучки сидящей напротив.

Я стянул куртку и рубашку, осматривая и обрабатывая раны. Давая им возможность увидеть и татуировку и проклятое клеймо. Понюхав вино и сделав пару глотков из горла я вылил остальное деду на лицо. Приводя его в чувство.

— Ей старый хрен, поговорим?

Он закряхтел и попытался пошевелиться. Его взгляд сфокусировался и он кинул быстрый взгляд на нее. Увидел, что она связанная сидит в углу напротив, мазнул взглядом по свертку что лежал не тронутый, и перевел взгляд на меня, на шрамы на всем теле, на проклятую метку и татуировку убийцы. Хмыкнул и набычился, исподлобья смотря на меня.

— Я тебя твареныша достану. Клянусь!

— Старый, ты угрозами не сыпь, на меня они уже не действуют. Мне нужны несколько ответов, и ты мне их дашь.

Он ничего не ответил. Лишь сверкнул глазами из под кустистых бровей и поводил нижней челюстью. Полагаю это звучало как «хрен тебе»

— Ну, раз ты не хочешь говорить. У нас есть запасной вариант, вот эта замечательная красавица. Она кстати давно уже пришла в себя, просто стесняется. — Я походу дела накладывал мазь себе на свежие раны.

Услышав, что ее упомянули, а так же голос своего деда она подняла голову. Посмотрела на связанного и окровавленного родственника и окинула меня взглядом. Увидела все то, что я хотел, чтобы она увидела. И от нее еще больше пыхнуло страхом. Так, что Полночь довольно урча заворочалась снизу, питаясь своей любимой эмоцией.

— Деда что происходит, кто этот человек? — Ее большие черные глаза испуганно мерцали в свете масляного фонаря.

— Все в порядке дорогая. Не беспокойся, просто один крысеныш, я разберусь. — Попытавшись ее успокоить, он вздохнул и перевел на меня свои острые глаза. Старый и опытный, прожжённый хрыч, него куча кровоточащих ран, сломано колено и рука, а ему хоть бы хны. — А ты и правда оказывается из нашего отребья. Я то думал, что врешь старику. Сколько этот дядюшка, — он буквально выплюнул слово, словно оно было склизким куском гнили, — заплатил гильдии? Назови цену, я дам лично тебе вдвое больше.

— Мне каветфа фы меня не понял. — Я зубами разрывал свою рубашку на лоскуты, чтобы сделать перевязку. — Я понятия не имею про кого ты говоришь. И это будет первый вопрос. А второй вопрос, ты там что-то говорил про книгу. — Я указал рукой на лежащий сверток на столе. — Я так понимаю, ты, про…это говорил, я прав?

— Втрое больше. Ты все равно не сможешь убить Летицию. А за эту книгу тебя убьют твои же наниматели, тебя в любом случае из под земли достанут. Где бы ты не скрылся!

— Слушай, не нужна мне ваша мелкая. Она и без меня успешно сегодня сдохнет. Про эту книгу я ничего до тебя и не слышал. Я уже говорил, я не участвую в ваших разборках.

— Как сдохнет⁈ Откуда ты знаешь, отвечай! — Его уже понесло, похоже он забыл, что это он сидит связанный, а я с оружием возле его внучки.

— Ты знаешь такие имена Джованни Дзанетти и Констанзо Масси.

Его внучка глубоко втянула воздух, а он сморщился и вместо ответа смотря мне в глаза смачно сплюнул вбок.

— Ну да, тут я с тобой согласен, ублюдки те еще. Так вот, приехав в город они тронули тут не того человека, он мне пожаловался, и я к ним зашел на огонек вечером, буквально несколько часов назад. Гребанные любители насиловать и издеваться на красивыми девушками. Резать их, избивать. А когда пришел я, так аж обоссались. Так жить хотели. Они мне много чего интересного рассказали. Отдали целую кучу бриллиантов. Что были в счет уплаты магам и наемникам, которые должны поджигать город и убивать жителей. И я так понимаю именно эту книгу они обещали некроманту, он уже тут, в городе. Будет страшная бойня. Поднимут всю стражу, ну ту которую не подкупили. А когда все отвлекутся, все те, кто сейчас жрет и смеётся сейчас в замке, будут резать на кусочки вашу Летицию. Ты в принципе правильно думал, ошибся только с размером ставки, им не нужна книга, им нужно всё, они пошли ва-банк. А когда приедет сам хозяин, очень расстроиться. Так, что начнет войну, в которой и подохнет. И ты подохнешь и твоя внучка. Все вы сдохните. Все вы одинаковые.

— Ты лжешь! Крысеныш. Ты лжешь! — Он задёргался, пытаясь высвободиться. — Я тебе не верю.

— Да мне как то плевать, веришь ты мне или нет. Я только поэтому и пришёл. Пока вы с упоением будете резать друг друга, я под шумок тихонечко возьму себе пару книжек для учебы. До мелкого воришки никому не будет дела, а утром я свалю из города. Но кто же знал, что в библиотеке среди ночи я наткнусь на одного старого мудилу, мастера меча.

Меня прервал звон колокола. Далекий и пока одинокий перезвон. Начало панихиды. Мы все замерли, тревожно вслушиваясь в этот далекий звук.

— О, ты слышишь это старый. Кажется началось. Ваш похоронный перезвон колоколов.

Девушка заскулила от страха, а он задергался еще сильнее: — Отпусти меня. Я должен защитить наследницу!

— Чтобы ты меня убил? Хрен тебе. Я тебе не верю.

— Послушай парень, чего ты хочешь? Скажи. Денег? Я дам тебе кучу золотых монет. Отпусти меня, я обязан защитить девочку! Если ты сказал правду и ты не с ними, ты должен мне помочь.

— Я ничего тебе не должен, и мне от тебя ничего не надо. Все что мне нужно, я и сам возьму.

— Отпусти меня, прошу, я скажу, как тебе уйти тихо и безопасно, тут рядом есть тайный выход. Тебе же это нужно, бери что хочешь. — Он осекся, взглянул на сверток на столе. — И уходи, только освободи, я дал клятву Сальватору, что буду защищать девочку. Они не такие как остальные!

— Все они одинаковые.

А вот насчет тайного выхода я призадумался. Одно дело выйти тихо и безопасно, а другое сейчас пробираться назад через резню. Стража сейчас будет убивать всех кого видит, как и гости, они специально для этого и прибыли.

В замке что-то сильно и гулко бухнуло. Да так, что стены затряслись, в холле библиотеки с полок посыпались книги и пыль оседала с потолка. Я услышал на краю сознания рвущиеся нити жизни, резня в замке началась и кто-то умирал. Теперь тревожные колокола уже раздавались по всему замку Наместника. Кровь с лица старика отлила и он побелел, на нем отчетливо проступило отчаяние.

— Прошу тебя парень, мне некогда с тобой возиться, я поклялся защитить девочку!

— Ты старик сейчас и себя не сможешь защитить. — Я проверил перевязанные бинты и одел куртку.

— Я справлюсь, освободи меня и уходи.

— Хрен с тобой старый, говори где выход и проваливай. Хочешь сдохнуть в бою, флаг тебе в руки. — Я снял путы с его внучки и дал ей нож, беря арбалет и забирая сверток со стола. Упускать такую возможность я не буду. Знания мне были нужны как никогда. И я не мог от них отказаться, тем более от таких. Если потребуется свалю только с этой книгой, и убью всех, кто встанет на пути.

— Там сразу за площадкой есть водоем. В нем скрытая труба под площадкой, придется немного проплыть, там нет решеток, раз ты спокойно видишь во тьме, легко разберешься. Через него ты спокойно покинешь территорию замка, выход будет прямо возле берега в заливе. — Пока она разрезала с него путы он рассказывал про выход. На что я скривился. Я не смогу забрать книги, в воде они размокнут и испортятся.

Я отошел освобождая проход и наставив на них арбалет. Пока он ковыляя и держась за внучку побрел в сторону внутреннего больших дверей.

— Старый, — Он остановился и недовольно оглянулся. Молча ожидая от меня продолжения. — Направо лучше не ходи, прямо сейчас там сейчас умирают, я чувствую. — Словно подтверждая мои слова там снова что-то бухнуло. Так что стены снова затряслись и посыпалась пыль с потолка.

Он кивнул мне, и отвернувшись они поковыляли к дальней двери.

— Полночь, скажи, ты сможешь взять эту книгу? Я бы завернул вместо нее в эту тряпку что-нибудь другое. Это вроде кожа, вдруг вода не сильно испортит.

–…Думаю да, положи на пол, попробую…

Я развернул сверток, положив фолиант на пол. Переплет был светло-коричневым и в то же время насыщенно-желтым, словно растаявший свечной воск, весь грязный, словно его несколько раз собирали для свеч. Твердым, местами растрескавшимся и потрепанным, немного шершавым от долгих лет существования. По центру был выбит из серебра кричащий зубастый череп в огне с черным пауком на лбу. Углы фолианта были из черного метала как и две застежки. На фолианте были выбиты незнакомые странные насечки, черные угловатые руны-иероглифы, больше похожие на плохо зажившие фигурные шрамы закрашенные чернилами. Совершенно не понятные, я таких не знал. Паучьи писмена был мертвый язык и я сморщился еще больше, но сейчас не об этом нужно было думать. Когда разворачивал и положил фолиант на пол, я дотронулся рукой до него. И сразу начал гораздо чётче слышать все эти голоса, будто они были вот, за соседним стеллажом. Я отдернул руку от книги, будто она была раскаленным металлом и они смолкли, снова вещая откуда-то издалека, на границе слуха. Проклятый фолиант утонул в тени, впитался в мраморный пол, и все голоса затихли, я не слышал больше шепот мертвых.

— Отлично, пошли быстро посмотрим еще что-нибудь с чего стоит начать.

Я кинулся вдоль стеллажей, слушая панические крики, которые все нарастали. Маги уже не стесняясь дрались во всю. И постоянно что-то грохотало и трещало. Колокола уже смолкли, они были уже не нужны совершенно. Даже глухой и тупой бы понял, что происходит. Не знаю кто тут понаехал, но они очень успешно все разносили. Струны жизней рвались непрерывно, и это сильно действовало мне на нервы. Теперь коридоры замка напоминали пол скотобойни, усеянные ошметками тел слуг и защитников. Эпицентр словно смещался, приближаясь ко мне, как раз с той стороны, в какую я посоветовал не ходить старому мудаку. За стеной библиотеки уже отчетливо слышался топот бегающих людей, их крики. Кто-то спешил на помощь.

Прямо за стеной библиотеки послышался торопливый топот и захлебывающийся женский визг наполненный безграничным ужасом. И тут что-то снова бахнуло с шипением. Так что стена не выдержала рассыпаясь крупной кладкой и мелкой крошкой, что словно шрапнель ударила в разные стороны, в стене образовался проем. Через него я отчетливо видел стража в доспехах, что закрылся щитом стоя среди смятых и изорванных кусков тел. Он контужено потряхивал головой пытаясь прийти в себя.

— Госпожа, прошу! Спасайтесь, я их задержу.

Шшаах…тррррр.

В него с шипением ударила извилистая молния прямо через щит. Разр-р-рывая его на части. В него словно из танка попали. Отрывая ему руку с плечом и частью грудины. Словно он состоял из холодца. Его окровавленные ошметки фонтаном брызнули во все стороны. Тело стража обмякло, мочевой пузырь ослаб, на полированном каменном полу растекалась лужа мочи и крови, и то, что от него осталось, упало на колени навстречу своему верному концу.

В темный холл библиотеки с кряхтением открыв тяжелую дверь вбежала маленькая девочка в испачканном кровью светло-голубом платьице. На ее зареванном лице застыла маска ужаса. Из ее перекошенного от крика рта вырвался хриплый звук, потом еще один — так кричит тот, кто попал в западню и охвачен всепоглощающим паническим страхом. Так кричит тот, кто чувствует на своем горле ледяные пальцы смерти.

В воздухе пахло отчаянием и страхом, словно кровью на бойне.

— Так, нахер книги. Валим отсюда Полночь, или мы рискуем тут же и остаться.

Я тихо побежал вдоль стеллажей, в сторону выхода. Параллельно с девочкой. Она забилась в угол, выбежав прямо передо мной, возле дверей ведущих в парк. Хоть в библиотеке и стоят мрак, но резные арочные витражи возле потолка проливали немного лунного света. Ее заплаканные глаза были расширены, в них плескался страх, который заслонял ей и меня, и все окружающее.