Отступник

Глава 18

Люди всегда охотно верят во всякого рода небылицы, и чем она нелепее, тем в нее охотнее верят. В отсутствии как таковых источников информации, все новости передавались из «рук в руки». Стоит ли говорить, что достоверность таких новостей была мягко сказать никчемная. Но самое поразительное, что такие новости двигались быстрее источника этих самых слухов.

Я слышал, как минимум с десяток разных вариантов прошедших событий, и более менее приближенный к реальности был самым первым. Потом видимо они обросли как снежный ком «подробностями», и разобрать, что на самом деле являлось правдой, было решительно не возможно.

Я переночевал в придорожном деревенском трактире. Сняв крохотную комнатушку, а попросту чулан с грубо сколоченной кроватью на которую кинули матрац набитый сеном. Но зато ночь под крышей, обильный и сытный ужин, да хороший запас продуктов в дорогу обошлись всего в несколько медяков. Я зря переживал насчет того, что у меня монеты Сезийской чеканки. Это мне просто видно повезло, наткнуться в Аркус-холле на таких людей. И по незнанию я им еще и доплатил, мол эти монеты стоят меньше. Оказалось все нормально берут, стоит только выехать за город. Только один раз такое повторилось, я просто развернулся и пошел в другой заведение, где все нормально заплатил своими монетами сколько просили. Конечно, в центральных городах и при покупке чего-то дорого на это обращают внимания. А в городках да вот в таких вот селах на краю королевств все и так берут. Серебряный? Значит серебряный, ты ж не сказал какой, да и других у меня и не было.

И держась второстепенных дорог и стараясь держаться вместе с другими людьми и караванами я за неделю добрался до Велэнса. Попутно собирая слухи в похожих придорожных трактирах. Мое недавнее выступление на бис было самой обсуждаемой новостью. Люди дружно повторяли: Некромант! И если в самых первых вариантах еще звучало слово бродячий цирк. То потом оказалось там был торговый караван, а потом и вовсе колонна мирных жителей. И во всех вариантах я обязательно замучил кучу беззащитного народа. Совершал жуткие кровавые ритуалы, приносил в жертву детей, потрошил женщин и тому подобное, но что было самое примечательное, ни в одном из этих вариантов не прозвучали слова — нападение бандитов.

Его не было. Было только нападение некроманта.

Все это естественно дружно подхватили служители ордена, стража и отдельные костеродные, и вся эта братия ревностно разыскивала…хрен пойми кого они там разыскивали если честно. Ужасный некромант сначала был старцем, как полагается горбатым и обязательно страшным на вид, потом восставшим мертвецом. То вернувшимся членом проклятого Рода. То потом вообще ведьмой оказался. В следующем городке я потолкался на площади среди народа и самым наглым образом слушал последние новости грызя купленные неподалеку яблоки. Прямо перед помостом с которого вещал, обещая мне самые ужасные кары какой-то служитель ордена. Он с пеной у рта доказывал народу, что сразу некроманта почувствует, как только приблизится, что простому народу боятся совершенно нечего. А рядом стояли здоровенные молодцы, с пустыми глазами фанатиков, на них черная ряса еле налезала, трескаясь по швам. Я состроил как все приличные селяне гневную физиономию, да погрозил кулаком вместе со всеми ужасному супостату со словами: «Вот уж если его поймают, мало ему точно не покажется». Заодно не забыв обвинять местного короля за то, что совсем не следит за порядком, кинув медяк в копилку ордена за то, чтобы они уж точно поймали злодея, осенив себя знаком Всевидящего, да простит он мне такой поступок.

Были уже последние дни лета, и северный климат давал о себе знать, да и погода откровенно говоря не баловала, так что ночью уже зуб на зуб от холода не попадал и я старался ночевать под крышей, постепенно двигаясь в сторону герцогств. На территории королевств были отменные дороги, то и дело на глаза попадались путевые указатели, и, заселяясь в придорожную гостиницу, ты мог быть уверен в том, что в кровати не будет клопов и наутро ты проснешься живым. Здесь подобным и не пахло. Сами земли герцогов отдельный разговор, во первых, они все тут короли и императоры. Половина нищих, наш барон, на землях которого располагаясь деревенька Дария был богаче. Много всякий речек, а мостов практически нет. Или переплывай сам, или ищи паромщика, который работает только по будням и пока светло, и то, если не напился. Такая же беда с указателями, попробуй догадайся куда ведет очередная развилка.

Когда мог, в основном перед сном, когда разбивал лагерь или запирался в комнатушке я сидел над книгами. Изучая паучьи письмена и листал в попытке разобраться книги для начинающих. Если с ритуалами и рунными кругами было все более менее понятно, то с изучением заклинаний вышла заминка. И я решил, что подождет до самой школы, сосредоточившись на трактате Кхаштры, ее странная манера речи, вкупе с вообще непонятными терминами ломала мозг. Так что я просто читал да слушал, пытаясь запомнить просто язык и слова. Лучше всего у меня получалось слушать и чувствовать мертвых. Особенно ночью, особенно под луной.

Осталось совсем немного, впереди за небольшим озером и была цель моего путешествия, герцогство Горендросс. Оно было не маленькое, занимая третью часть широкого залива, выходящего в штормовое море. Но мне не нужно было на побережье, моей целью был небольшой городок Бринленд. Именно в его окрестностях и обитал мастер Эрвиг Эверард — колдун с мертвячьей горы, как в один голос утверждали все кого я спрашивал по дороге.

Хоть шел всего первый месяц осени, отчетливо ощущалось влияние северных широт. Осень правила тут вовсю, вступив в свои законные права, окрасив все в желтые и рыже-красноватые оттенки. Многие деревья уже скинули листву, готовясь к долгой спячке. И глядя на голые стволы и постоянно висящие над головой мрачные небеса отчетливо чувствовал дыхание подступающей зимы. После дождливого лета зелень буйно пошла в рост. Сорная трава вдоль дороги была уже высотой по плечо, сорняки превратившись в настоящие лианы целой сетью оплетали стволы и ветви деревьев, а в сырой тени благоденствовали припозднившиеся насекомые, лишайники и грибы. Мокрый ковер желто-оранжевых перепрелых опавших листьев устилал дорогу, подобно цветочным лепесткам перед храмом Всевидящего в праздничный день. Воздух был щедро насыщен запахом перегноя и влажной коры, исходившим отовсюду: от земли, древесных стволов и сочной поросли в густом подлеске.

Уже вечерело когда я подошел к хилого вида но все же каменным стенам провинциального городишки. Бринленд располагался на берегу озера, в удобной низине на перепутье дорог, закрытый от продирающих до костей северных ветров холмами. Как и полагалось возле дороги качалась парочка висельников, предупреждая тех, кто недостаточно умен или проворен, что нарушать закон все же не стоит. Остановившись у настежь распахнутых ворот сразу за торговцем, точившим лясы со стражником. Совсем рядом из караулки вышел заспанный стражник. Он потянулся, зевнул, чуть не свернув себе челюсть и безотчетно почесал свой живот. От него веяло прям-таки коровьей безмятежностью. На меня он взглянул лениво, такие их не интересовали, что возьмешь с деревенского парня у которого все вещи были за спиной. Их больше интересовали торговцы, в чьих телегах можно было бы поживится.

Спросив где можно подешевле переночевать и поесть пошел по указанному направлению. Указанное заведение нашлось быстро, буквально через пару переулков. Возле него весело гоготали уже похоже неплохо набравшиеся местные ребятки. Обеденная зала была небольшая, стояло с десяток столов, а стены по периметру были завешены в попытке хоть как то украсить мрачную серость чем попало, от старых колес от телеги до рыболовных сетей. Постель была чистой, но пол и деревянные стены создавали впечатление, что их сколотили из досок, отодранных от старых гробов, выкопанных после захоронения. В комнате витал непобедимый могильный запах кислятины и плесени, который, смешиваясь с затхлым влажным воздухом, оставлял во рту трудноопределимый, но, несомненно, удручающий вкус. Я пытался отбить его, поглощая дрянной но дешевый эль местного разлива и куря одну за другой сигарилы. Поскольку старый рассохшийся сундук уже был занят колонией тараканов, я развесил свою одежду, и все прочие вещи на гвоздях, предусмотрительно вбитых по всему периметру комнаты. Заперев комнату и выйдя в коридор наткнулся на местный крысиный патруль, худой и долговязый мужик тащил за собой прыгающий мешок, набитый пойманными животными.

С трудом освящаемая несколькими масляными фонарями обеденная зала была набита под завязку. Как местными криминальными элементами разного пошиба, от мелких воришек с горящими глазами да липкими ручонками, до группы откровенных головорезов, расположившихся в дальнем уголке. Они с откровенной ненавистью сверлили взглядом четверку странствующих охотников за головами в противоположном углу, увешанных с ног до головы оружием. А те в свою очередь смотрели в ответ с чисто профессиональным интересом, взвешивая все перспективы: как получения награды так и заточки в бок. Но основная часть была представлена крестьянами и приезжими, у кого не хватало денег или ума остановится в нормальной таверне. Ну или такими как я, которые чувствуют себя в подобных местах как рыба в воде. Между столами порхали взмыленные подавальщицы, которые судя по всему были не прочь взять подработку в ночь, в одной и кроватей гостей. Если судить по задорному хихиканью, когда очередной посетитель хлопал их по оттопыренной заднице. Хозяин был под стать заведению, такой же грязнуля как и его детище, с объёмным животом, руками размером с древесный ствол и ладонями с тарелку, к тому же наглый хам, здоровый, лысый и угрюмый. Обычный типаж рядового жителя нижнего города моего родного Райлегга, я аж зажмурился от умиления и ностальгии.

Да это оказалось не без пользы — я смог посмотреть из первых рядов партера представление, разыгранное троицей карманников с одним из приезжих. Один из воровской братии стоял и громко возмущался играя на публику, столь наглыми обвинениями. Справедливости ради он сам ничего не крал, украл его товарищ, перекинув добычу подельнику за соседним столом. А соседний стол внимательно слушал, наблюдая, заинтересованный представлением, иногда подавая реплики. Но приезжие оказались тоже тертыми калачами, один из них подспудно чувствовал подвох и похоже всерьез решил выбить признание кулаками из подозрительных типов. Так что назревала драка — обычное явление в подобных заведениях.

Я сидел с кружкой дрянного эля, заказав свой нехитрый ужин за краешка стола, одним ухом слушая новости. Подобные кабаки да трактиры на удивление имеют более точные сведения о появлениях бандитов и подобных явлениях, ибо зачастую тесно связанны. И с огромным удивлением уставился на появившуюся в проходе мою недавнюю знакомую — Валессию де Сальви. Она была вся мокрая, взъерошенная и растрепанная как ворона. В моей рубашке кстати, которую я дал ей на корабле, на которую она напялила мужскую куртку на пару размеров больше с кровавыми разводами, явно снятую с чужого плеча. Она была жутко злющая, судя по грязи до колен она долго шла пешком, а значит где-то потеряла своего коня и вещи. Но зато при своих метательных ножах и на боку вдобавок к ее неизменному кинжалу появилась довольно неплохая на вид рапира.

Она с усталостью и обреченным отвращением окинула полный отребья зал, с удивлением наткнувшись на меня взглядом. А я лишь с таким же удивлением таращился в ответ. Увидев меня она прямиком протопала ко мне устало развалилась напротив, бесцеремонно выхватив мою кружку с элем и сделав пару глотков, скривилась и спросила:

— Что за дерьмо ты пьешь? — Но тем не менее приложилась снова, и ее кадык заходил вверх вниз проталкивая дрянное пойло внутрь.

Хозяин кабака пока держался в стороне от набирающей обороты свары, но внимательно за ней наблюдал, думаю ему известно, что может случится с заведением если простая драка перерастет в массовую. Он подошел и мазнул грязной тряпкой по нашему столу. Затем он поковырял в горбатом носу пальцем, вытер его о свой засаленный передник и шумно вздохнул, в знак того, что готов принять очередной заказ.

Валессия быстро взглянула на него и отвела взгляд, промолчав. А я посмотрел на нее пару секунд да вздохнул обреченно, заказав вторую порцию. То, что она пришла в подобное заведение, говорит лишь о том, что у нее похоже очень все плохо с деньгами. Я помню, как она фыркала и кривилась от довольно хорошего но дорогого постоялого двора в Аркус-холле. А тут откровенная выгребная яма, если судить по ее меркам. Что она собственно и подтвердила.

— Мне нужен аванс Дарий.

— М? Аванс?

— Да.

— Ты на меня не работаешь Валессия.

— Да, но я ненавижу слово «заем», оно мне напоминает жалобный скулеж побитой собаки. А слово долг носит совсем другой смысл, если оно относится к костеродному. Так что всякий раз, когда мне требуется заем, я прошу аванс. Это слово мне как-то больше нравиться.

— Аванс-гардный подход, — одобрил я.

— Это значит да?

— Это зависит от того какого размера тебе нужен…аванс, я, если ты запамятовала не костеродный. И привык питаться и проживать в похожих заведениях. — Я взмахнул рукой как бы показывая ущербность обстановки. — Той суммы, которую ты потратила там в порту, мне хватило бы на полгода.

— Я тебе все верну, будь уверен. Я вроде уже говорила, в замке будет мой брат, я не могу показаться на пороге в таком виде, я все-таки дама из старого и знатного рода. А я не могу рисковать своей репутацией, это все, что у меня осталось как покинула родительский дом.

Прибыл наш ужин с выпивкой. Трактирщик шваркнул их на стол с подчеркнутым презрением ко всяким любезностям. Обслуживание в трактирах, магазинах, постоялых дворах и лавках в неспокойные годы могло быть каким угодно — от доброжелательной или заискивающей учтивости до холодной или агрессивной грубости. Валессия угрожающе просверлила его взглядом за такое поведение, но промолчала. Вместо этого она жадно накинулась на еду как будто она не ела с неделю. Я не спрашивал, что с ней случилось, это и так было понятно. Молодая девушка странствующая в одиночестве, да еще и костеродная являлась лакомой целью начиная от нечистых на руку и совесть высоких господ заканчивая лесными бандитами.

Я сидел и не спеша ел глядя на нее, деньги то у меня были. Для таких как она такая сумма была смехотворной, сразу видно, что она привыкла жить на широкую ногу. Но мои размышления прервал сидевший неподалеку парень. Он пододвинул табурет к торцу нашего стола и вклинился между нами. Положив локоть и оперев голову на кулак, смотря на нее, и одновременно отсекая меня. Чуть не опрокинув мою еду. От такой наглости я дар речи потерял, но тут же вспомнил, я же больше не убийца, а скромный деревенский парень с лютней, который постоянно извиняется и заикается.

— Ваши прекрасные глаза быстрее, чем биение моего сердца, ми донна.

Донна Валессия закатила вышеупомянутые глаза и забарабанила пальцами по столешнице.

— Полагаю, вы пытаетесь продемонстрировать свое обаяние.

— Безуспешно, судя по всему.

— Вы мешаете нам сир, прошу, отойдите. — Я все таки сдержался и попытался изобразить вежливость, но уже прекрасно понимал, чем именно все закончится.

Он выпрямился, сделав вид что только заметил. Взглянул на меня, как наждаком прошелся.

— Ты нам мешаешь, я хочу, чтобы ты свалил куда подальше и давился своими объедками там.

— А я хочу пачку сигарил и бутылку золотого вина такого размера, чтобы утонуть в ней. — Я вздохнул. — Мы не всегда получаем желаемое.

Он скорчил физиономию, оглядывая наглого подростка. И было уже открыл рот, чтобы высказать очередную грубость но заткнулся. Валессия похоже была слишком зла и чтобы терпеть таких типов, она приставила под столом к его боку кинжал надавив.

— Ми донн, вам по-моему ясно сказали, чтобы вы проваливали нахрен.

В его глазах полыхнул страх, он оглянулся на своих дружков проверив не заметил ли кто его конфуза. Он отодвинулся, извинившись, и отошел, не забыв наградить нас злобным взглядом. Но сценка разыгрываемая тремя воришками в зале похоже все-таки вышла из под контроля и разродилась. В конец обозленный тем, что его обокрали да и еще дурачат с размаху смачно залепил в зубы своему оппоненту. Тот не удержался и упал на соседний стол. Тут же поднялись дружки воришки и соответственно компания путников. Да и соседний стол, на кого упал неудачливый карманник похоже тоже решила помахать кулаками. Заметив это поднялись головорезы в углу, а за ними естественно и охотники за головами, решив поучаствовать в общем развлечении.

Киношные драки могут длиться подолгу, когда сначала один герой капитально обрабатывает второго, потом второй, каким-то чудом очухавшись, начинает мутузить первого и так далее. В реальной уличной драке все происходит намного быстрее. Удары прилетают с разных сторон, ты тоже бьешь куда попало, куда повезет, а если тебя сбили на землю, обычно там и остаешься. Впрочем, иногда это самое безопасное место.

Внезапно образовавшаяся свалка продвигались по залу, опрокидывая столы и разгоняя перепуганных посетителей, тех немногих, кто не хотел учувствовать. Бутылки, стаканы и тарелки со звоном и треском падали на пол, по которому растекалось их содержимое. Стулья летали туда-сюда, отброшенные пинками дерущихся. Люди спотыкались, поскальзывались в пенных лужах и падали.

Учувствовать в этом развлечении я не хотел, схватив свою тарелку и кивнув Валессии идти за мной. Она снова скривилась при виде комнатушки, кинув на меня подозрительный взгляд, увидев всего единственную кровать. Она сморщилась, пытаясь подавить зевок, но это у нее не получилось, и она продолжила уже после зевка, все так же прикрывшись ладошкой.

— Вздумаешь полезть ко мне, отрежу тебе хозяйство.

— Если я и вздумал бы о таком, полез бы на корабле, у меня была целая неделя. Ложись давай, я на полу посплю. Утром пойдем куда тебе там надо будет.

Она пробормотала мне что-то невнятное в ответ и завалилась на кровать даже не снимая грязные сапоги, засунув под подушку свою рапиру, да мгновенно отключилась провалившись в сон.

Разложив свое счастливое одеялко на пол я слушал гомон снизу, веселье с распитием спиртных напитков да ломанием стульев о голову продолжалось под крики хозяина. Он вызвал стражу, да пытался растащить дерущихся, и пока там выясняли из-за чего произошел сыр бор я не заметил, как уснул. И почти сразу меня разбудила меня Полночь, потому что прямо за моей дверью кто-то кого-то резал в тишине. Только слышны тихие удары ножа в тело, эти звуки ни с чем не перепутаешь. Потом что-то тяжелое упало — по-видимому, чье-то тело, — затем послышались шаркающие шаги, и что-то тяжелое куда-то поволокли. Схватив свой меч, я открыл дверь и осторожно выглянул. В дверях трех других номеров тоже стояли люди, сжимавшие в руках оружие. Посмотрев друг на друга и на кровавый след, тянувшийся вдоль коридора, мы, как по команде, молча закрыли двери.

Встал я рано, я был слишком взволнован чтобы безмятежно спать, да и не привык я дрыхнуть до обеда. Я почти добрался до пункта назначения, замок мастера был виден из города, он располагался на одном из холмов окружающих городишко, почему там мертвячья гора, обычный холм, но местным было виднее. Следы вчерашнего погрома валялись сломанной мебелью и разбитой посудой на полу, убирать даже никто и не думал. Самого хозяина не было, заказав себе завтрак и бадью воды для Валессии в номер я перевернул один из столов и сел спокойно завтракать, послав в комнату одну из заспанных служанок. Спустилась она только через час, но уже чистая и причесанная. Хмуро глянув на меня своими угольно черными глазами.

— Я смотрю на тебя и мне охота тебя придушить, как так можно быть отвратительно бодрым, румяным и веселым в такую рань.

— Тебе нужно приучится вставать пораньше, ты больше не дома и если ты собираешься тут учиться, сомневаюсь, что мастер Эрвиг позволит кому-то спать до обеда следующие несколько лет.

Она задумалась несколько секунд, видно взвесив все и кивнула соглашаясь.

— А почему возле нашего номера кровавые разводы? Что-то ночью случилось?

— Ничего особенного, кто-то кого-то видно зарезал.

— Ничего особенного? — Она сощурилась глядя на меня, — видно ты часто такое видел.

Я посмотрел на нее, порываясь сказать, что я обычно не видел, а именно оставлял такие вот разводы.

— Случалось. Я уличный парень и жил в городских трущобах, а там такое в порядке вещей.

— Уличные парни не знают несколько языков и магического дара у них нет. — Она проворчала, оставшись при своем мнении, но главное отстала от меня.