Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят!

ГЛАВА 16

— Офа, ты освободилась?

Порог перешагнул Коул. Из-за его плеча выглянул Фандор.

— Да, я закончила, — сдержанно откликнулась я. — Но у меня…

— У нас было запланировано одно важное дело! — вставил Фандор с тем пылом, который присущ разве что молодым врачам, только начинающим свой лекарский путь. — Мы не можем его пропустить! Мы и так уже подзатянули с этим.

Коул смерил Фандора ледяным взглядом и молча захлопнул перед парнем дверь.

— Прошу прощения, Офа, — мрачно проговорил он, повернувшись ко мне, — но у меня не так много времени, а нам нужно заняться пробуждением твоей силы. Так что твое свидание придется отменить.

— Почему отменить? — искренне удивилась я. — Можно же перенести.

Коул едва слышно скрипнул зубами. На его лице промелькнула тень досады.

«Ревнует, м?»

Я покосилась на Антика в руках Коула и чуть пожала плечами. Возможно, но с чего бы? Наверное, все дело в этом самом притяжении, о котором говорили ведьмы. Страсть всегда пробуждает в человеке инстинкт собственника.

— Как знаешь, — холодно ответил Коул, — но практическое занятие продлится не меньше пары часов.

— О, я подожду! — раздалось из-за двери. — Я все равно поздно ложусь спать.

Уверена, если бы взглядом можно было воспламенять, дверь бы уже загорелась. Коул так зыркнул в сторону порога, что мне стало не по себе. Вместе с тем в душе промелькнуло мелочное удовлетворение: приятно, когда тебя ревнуют. Пусть даже это ничего не значит.

— Я имел в виду, что ты, Офа, вернешься вымотанной, — процедил Коул, — едва ли у тебя будут силы на… какие-то телодвижения.

Фандор, к сожалению, оказался не менее настырным, чем братец. Я впервые встретила человека с таким упорством роющего себе яму.

— Да я сам все сделаю, — оптимистично заверил близнец из-за двери. — Госпоже Офе только лечь и расслабиться нужно будет.

На лице Коула промелькнул целый калейдоскоп сложных эмоций. Прежде чем я успела что-то сказать в защиту Фандора (именно в его, а не в свою, потому что, очевидно, мне ничего не угрожало), Коул рывком распахнул дверь. Вероятно, военный опыт что-то значил, потому что Фандор в мгновение ока оценил ситуацию. Я успела разве что моргнуть, а парня и след простыл.

«Вот это скорость реакции! — уважительно присвистнул Антик. — Уважаю!»

— Он имел в виду массаж, — кашлянув, заметила я. — Просто лечебный массаж спины.

Коул замер. Пару секунд он стоял ко мне спиной, не оборачиваясь, а затем глухо бросил через плечо:

— Прошу прощения, я влез не в свое дело. Жду тебя в саду.

Его высокая фигура скрылась в темноте коридора. Я же буквально упала на кровать и устало вытянула ноги. Приготовление зелья отняло много сил: я несколько часов провела сначала над книгами, а затем — над котелком, то и дело помешивая варево. Очень хотелось просто дать себе передышку.

«Или ты тянешь время? — прозорливо поинтересовался Антик, забравшийся на постель. — Боишься сталкиваться с ведьмаком, да? Признайся, он тебя волнует и довольно сильно!»

Я тяжело вздохнула. Кто бы мне сказал, что обретение фамильяра чревато постоянным самоанализом, в жизни бы не подписалась на такое! В конце концов, даже психотерапевты дают своим пациентам время на осмысление ситуации.

Антик фыркнул, но, слава богу, промолчал. Я героическим усилием воли привела себя в вертикальное положение и пошла сдаваться. Ой, то есть учиться, конечно!

Когда я спустилась в сад, среди деревьев уже сгущались первые сумерки. Надо же, вот и день почти закончился! А мне казалось, я только-только вернулась из библиотеки Эш. Шелест травы под ногами смягчал звук моих шагов, делая их едва слышными. И, несмотря на это, Коул, стоящий возле фонтана, все равно обернулся. Уголок губ чуть дернулся, словно Коул с трудом сдержал улыбку. Холод его глаз будто притупился, и Коул мягко произнес:

— Ты быстро. Спасибо, что не заставила ждать.

Я пожала плечами и, пока помнила, медленно сняла с пальца перстень.

— Я знаю, ты торопишься. Вот, держи портал.

Мои пальцы прикоснулись к пальцам Коула и чуть сжали их, вложив в ладонь кольцо. Тело тут же отозвалось дрожью предвкушения и трепетом в районе живота.

— На самом деле у меня достаточно времени, — глухо признался Коул, не отпуская мою руку. — Прости, что повел себя неадекватно. В твоем присутствии мне все сложнее руководствоваться разумом.

«Пикаперы здесь? Ребят, записывайте!»

Я судорожно сглотнула. Если близость Коула взволновала меня на физическом уровне, то его слова — на совсем ином. Сердце на пару мгновений замерло, а затем забилось с удвоенной силой.

Опасаясь, что могу сболтнуть что-то лишнее и все усложнить, я опустила взгляд с губ Коула на кольцо в его ладони и перевела тему:

— Спасибо, что доверил мне семейную реликвию.

Коул чуть разочарованно дернул щекой и отступил на шаг назад. Он почти впечатался в чашу фонтана, но, кажется, даже не заметил этого.

— Давай вернемся к делу, — бросил он и указал рукой на метлу на траве. — Я предлагаю сегодня поучиться чисто ведьмовской вещи — полетам.

Я ошарашенно моргнула, не до конца веря услышанному. Медленно, очень медленно я приблизилась к метле и осторожно обошла ее по кругу, как опасного животное, которого сдерживает поводок.

— Что не так, Офа? — спросил Коул. Он успел восстановить свое душевное равновесие и выглядел спокойным. — Что тебя смущает?

— Я боюсь высоты, — честно призналась я. — И это древко не внушает доверия. Можно ли прикрепить сюда седло? Ну или сидение, как на велосипеде?

Коул усмехнулся. Напряжение, повисшее между нами, растворилось в тишине опускающегося вечера. В кронах деревьях вспыхнули огоньки развешанных среди листвы гирлянд.

— Звучит весьма новаторски, но ведьмы довольно консервативны. Едва ли подобное придется по вкусу ковену.

— Жаль, — пробормотала я и решительно тряхнула волосами. — Ладно, что мне нужно делать?

Коул чуть пожал плечами.

— Как обычно, просто обратиться к своей силе и довериться ей.

Рука невольно потянулась к амулету, висящему на шее, и сжала его. Где-то там, в самом сердце этого камня таилась моя сила — та, что я случайным образом приобрела.

— Наверное, сложно привыкнуть к дару, если ты с ним не родилась, — негромко проговорил Коул, от которого не укрылась моя паника. — Но, поверь мне, силе нет особой разницы, как она к тебе попала— естественным путем или искусственным. Сила просто хочет, чтобы ею пользовались. Она не желает быть спрятанной на дне темного сундука, покрытого пылью.

— Говоришь так, будто это живое существо.

— В каком-то смысле так и есть. Думай о даре как о своем друге, если тебе так будет проще.

Прежде чем я успела отреагировать, Коул быстро обошел меня и, встав за моей спиной, положил руку мне на плечо.

— Расслабься и доверься магии.

«Ты сейчас задымишься, знаешь? Щеки так и пылают! Да и дыхание сбилось».

Я пожалела, что не оставила Антика где-нибудь по дороге в сад. Например, можно было подкинуть вредного ежа на стойку в холле — прямо в объятия дежурившего за ней Шандора.

— Ч-ч-что мне нужно делать?

Черт, я еще и заикаться начала! Представляю, что подумал обо мне Коул…

«Ну, он тоже выглядит взволнованным, так что вряд ли сейчас он мысленно ставит тебе диагноз и выписывает препараты от невроза».

— Вытяни руку, — глухо откликнулся Коул, — и призови силу. Четко представь, как метла слушается тебя. Ведьмы могут левитировать на чем угодно, но метла — это дань традиции.

Я несмело выполнила его совет. Зажмурившись, нарисовала в воображении картину парящей метлы, а затем подняла руку.

Ничего.

Я открыла глаза и досадливо покосилась на притворяющуюся мертвой метлу. Она так и продолжала лежать на траве передо мной. Соскользнув с моего плеча, ладонь Коула накрыла мою собственную. Уха коснулся шепот, чуть обжигающий теплым дыханием.

— Почувствуй свою силу, не бойся ее. И меня тоже не бойся.

— Я не боюсь тебя. С чего бы?

Коул усмехнулся, но как-то горько.

— Проклятых часто боятся. Тебя ведь предупредили насчет меня?

Я кивнула, но ответить не успела. Пальцы Коула сжали мои, и от такого простого прикосновения по моему телу словно прошел электрический импульс. Я буквально ощутила, как огненный шар в груди вспыхнул и рассыпался сотнями искр. Кончили пальцев дрогнули, когда в них уверенно легла метла. Я пораженного заморгала.

Метла действительно только что поднялась с земли и прыгнула мне в руку?

— Хорошо, Офа, — мягко проговорил Коул, и от одобрения в его голосе на моих губах заиграла улыбка. — А теперь попробуй пойти дальше. Ты готова.

Признаться, мне так не казалось. Сжимая в ладони подрагивающую от нетерпения метлу, я думала о том, что я бы сейчас с удовольствием сделала вид, что ничего не происходит. Я никогда не грезила о полетах на метле. Меня и самолеты вполне устраивают.

Тем не менее, какая-то часть моей души решила иначе. Что-то, плохо знакомое даже мне самой, заставило уверенно перекинуть ногу через метлу и опуститься на древко метлы. Пучок веток за спиной вдруг завилял из стороны в сторону, как хвост у радостной собаки.

— А как… — Я растерянно уперлась пятками в траву под ногами и попыталась оттолкнуться. — Что мне делать?

Прозвучало неожиданно жалобно, как у искреннего ребенка, который потерялся в торговом центре и ищет помощи у взрослых. Антик притих, явно не зная, что тут можно посоветовать. Радовало, что он перестал иронизировать. Его едкие комментарии сильно бы отвлекали, а я и так была на эмоциональном взводе. Метла подо мной норовила сорваться с места, как породистый скакун, но что-то ее останавливало. Возможно, моя собственная неуверенность.

— Смелее, Офа. Дай своей силе вырваться наружу.

Я вскинула на Коула взгляд, в котором наверняка плескалась паника, смешанная с подступившим раздражением. Господи, ну что я за ведьма такая? Шаг вперед и два назад! Такими темпами мне никогда не стать в этом мире своей.

«А что, есть такая цель?»

Я не успела осмыслить вопрос Антика. Ладонь Коула легла мне на щеку, заставив приподнять подбородок и встретиться с ведьмаком глазами. Я вздрогнула от отблесков огня, полыхающего на самом дне синего льда. Совершенно импульсивно, плохо понимая, что делаю, я подалась вперед и тихо спросила:

— Поможешь?

Наши с Коулом лица оказались друг напротив друга и разделяли их считанные миллиметры. Дыхание Коула вдруг стало прерывистым, как, вероятно, и мое. Мысли путались, но внутри росло осознание того, чего я хочу. Впрочем, Коул сориентировался в ситуации быстрее меня. С тихим вздохом он решительно накрыл мои губы своими в жадном, голодном поцелуе.

Я ответила с не меньшим пылом. Я была словно пружина, которая наконец-то разжалась и выстрелила. Ушли все сомнения, прежде стоявшие между мной и ведьмовским даром, отданным Эффи. Я вдруг отчетливо ощутила в себе эту силу — ее пульсирующий, переливающийся радугой центр находился вовсе не в амулете, а где-то в моем сердце. Я увидела это так отчетливо, что удивленно распахнула глаза.

Коул целовался страстно, умело и в то же время нежно. Его язык проник мне в рот, а ладонь спустилась с щеки на шею сзади. Он прижимал меня к себе так сильно, будто боялся, что я оттолкну его.

«Так, ну ладно. Я пошел. Хорошего вечера!»

Я едва заметила исчезновение Антика. Голову затуманило, и я вернулась в реальность только в тот миг, когда Коул неохотно разорвал объятие и взглянул мне в глаза.

— Достаточно, — выдохнул он мне в губы. — Я чувствую твою силу. Ты смогла.

— Смогла? — растерянно переспросила я.

И тут же поняла, что он имеет в виду. Метла подо мной снова дернулась, будто рвалась на свободу. Кивнув, Коул сделал шаг назад, а я… Взмыла в небо!

В первое мгновение сердце испуганно сжалось, а затем совершило немыслимый кульбит. Темное бархатное небо оказалось так близко, что дыхание перехватило. Казалось, протяни руку, и пальцев коснутся густые, как кисель, облака. Ударивший в лицо ветер заставил сначала вцепиться в метлу намертво, а потом гордо расправить плечи. Ощущение свободы пронзило меня так ярко, что я рассмеялась — громко и искренне. Метле явно понравилась моя реакция, потому что древко подо мной подскочило, как радостный жеребец, и с еще большей скоростью устремилось к желтой круглой луне.

Не знаю, сколько времени я провела в воздухе. Мне думалось совсем немного, но стоило спуститься на землю, как эйфория слетела и о себе напомнило затекшее тело.

Я покачнулась и, возможно, упала бы, но меня поймал Коул. Счастливая, все еще одурманенная полетом, я уткнулась ему в грудь и рассмеялась. Меня переполняло ощущение свободы.

— Ты была рождена для этого, — негромко проговорил Коул мне в макушку. — Я знал, что у тебя получится.

По спине пробежали мурашки. Древко метлы в моих руках задрожало, будто отзываясь на окатившую меня волну трепета, но стоило перестать сжимать метлу, как она глухо упала на траву. Я чуть отстранилась от Коула и замерла, рассматривая его лицо, оказавшееся так близко. Его тонкие губы, потемневшие глаза и острые скулы — все это стало таким родным для меня… Я внимательно изучала каждую черточку, борясь с желанием прикоснуться к подбородку, а затем обвести пальцами темные, обычно хмурящиеся брови.

Каким образом Коул так часто находил именно те слова, которые были отчаянно мне нужны? Иногда казалось, что он верит в меня больше, чем я в себя.

Весь этот сложный калейдоскоп эмоций, привел к одному:

— Расскажи о своем проклятии, — серьезно попросила я. — Мне кажется, я должна знать.

Коул напрягся, его лицо потемнело. Пару долгих мгновений он молчал. Я даже подумала, что он сейчас отвернется, а затем и вовсе уйдет, но Коул неохотно разомкнул губы:

— Я приношу неудачи близким людям. По этой причине со мной опасно сближаться.

— А как же твои друзья? — невольно вырвалось у меня. — Как они обходят это проклятие?

На языке вертелся еще один, более интимный вопрос, который я не решилась задать. Но спрашивать о личной жизни мне не позволило чувство такта.

— У меня нет друзей, — хладнокровно ответил Коул и сделал шаг назад. — Не волнуйся, наши отношения тоже носят чисто деловой характер. Я просто помогаю тебе разобраться со своей силой, чтобы ты была готова к ритуалу.

И, видимо, чтобы не загубила коллегам важное мероприятие.

Это я добавила уже мысленно, и тоже отступила назад. Теперь между мной и Коулом, будто пролегла пропасть, а не расстояние в два шага. Значит, я неверно все истолковала? То, что я по наивности приняла за проявление искреннего интереса по сути всего лишь деловое сотрудничество? Глупая! А ведь все условия мне огласили сразу! На что я надеялась?

— Понятно, — пробормотала я и с усилием улыбнулась. — Я благодарна тебе за помощь.

На лбу Коула пролегла глубокая складка. Голубые глаза с тревогой смотрели на меня, и это было невыносимо. Наверняка он догадался о том, что я к нему испытываю! Черт!

— Прости, уже поздно, — по возможности ровно сказала я, пытаясь не сгореть от чувства унижения. — Мне пора.

— Офа!

Я сделала вид, что не услышала оклика. В конце концов, что тут можно добавить?

Уже приблизившись к парадному входу отеля, я свернула в сторону. Ноги сами принесли меня к обрыву, с которого был виден порт. В темноте фонари кораблей выглядели словно огни домов: так же уютно, и вызывали щемящее чувство ностальгии по чему-то безвозвратно утерянному.

Опустившись на холодную землю, я подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени. Впрочем, пореветь мне все равно не дали. Стоило мне всхлипнуть, как позади раздался шелест кустов и на мыс кто-то шагнул. Я не успела испугаться, потому что почти сразу опознала в незнакомке, задравшей ручной фонарь так, что мне пришлось зажмуриться, Бель.

— О, госпожа Офа! — девушка улыбнулась и опустила фонарь. По ощущениям, будто убрали лампу, которую до этого направляли мне в лицо. — Не думала, что встречу вас здесь!

— Я решила помедитировать, — лихо солгала я и чуть подвинулась. — Присаживайся, отсюда открывается шикарный вид.

Здесь я не покривила душой: темное, чуть волнующееся море, уходящее за горизонт, и правда впечатляло. Свет луны, отражающийся в водах, и легкий бриз, пахнущий солью, умиротворяли и погружали в пробирающую до мурашек атмосферу волшебства ночи.

Бель подготовилась к вечерней прогулки лучше, чем я. Она сбросила с плеч накидку и, расстелив ее, опустилась рядом. Пару минут мы просто молчали, вглядываясь в огни стоящих внизу кораблей и наслаждаясь первозданной тишиной.

— У вас все хорошо, госпожа Офа? — спросила Бель.

Я, не поворачивая лица, кивнула, и вернула вопрос:

— А у тебя?

Краем глаза, я заметила, как Бель закусила нижнюю губу. Вместо ответа девушка сорвала травинку и, покрутив ее в руке, проговорила:

— Всегда любила море. Оно — живое олицетворение свободы, правда?

Я слегка озадачилась сменой темы, но решила поддержать разговор.

— Да, верно.

Бель громко выдохнула и быстро, глотая окончания слов, выпалила:

— Но ведь ходить в море всегда было опасно! Многие корабли тонут в шторм. Не лучше ли остаться на суше?

Я все-таки посмотрела на Бель. Та, выпрямив спину, вперила немигающий взгляд в темное море. Если она хотела скрыть волнение, то безуспешно. Ее выдавали напряженные плечи и заледеневшее лицо.

Я вздохнула, размышляя, что тут можно сказать. Слова Бель походили на завуалированную просьбу о помощи.

— Все мы разные, — после долгого молчания откликнулась я. — Кому-то больше подойдет свободное и опасное море, а кому-то — привычная и безопасная суша. Нет правильного и неправильного выбора, есть просто выбор, и главное — совершать его сердцем, а не разумом.

— Почему?

— Сердце всегда знает, кто мы и на что способны. А разум только думает, что знает.

Бель прерывисто выдохнула и импульсивно спрятала лицо в ладонях.

— Мне так страшно, — глухо проговорила она. — Вдруг маменька права, и я испорчу себе жизнь? Возможно, стоит перестать мечтать и жить так, как все?

Я положила руку на ее плечо и сжала его.

— Ничего не бойся, — уверенно проговорила я и перефразировала Коула: — И себя тоже не бойся. Ты справишься.

Бель всхлипнула и неожиданно обняла меня. Я растерянно похлопала ее по спине, а затем расслабилась и крепко обняла в ответ.

— Почему вы так уверены?

Я усмехнулась. Я ощущала в Бель силу, но не как у Тори — хорошо читаемую и непоколебимую, а ту, что только-только начала раскрываться. В каком-то смысле у меня с Бель было много общего: мы обе впервые выходили в море.

— Интуиция.

Бель отстранилась от меня и улыбнулась: — светло и немного застенчиво. Вытерев слезы со щек, она накрыла мою ладонь своей и проговорила:

— Спасибо.

Я лишь пожала плечами. Я не была уверена, кому именно сказала все это: Бель или себе.

Мы еще долго сидели рядом и молча всматривались в лунную дорожку, подрагивающую на темной воде и уходящую далеко за горизонт.