Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят!

ГЛАВА 12

— И что мне с ним делать?

Я с сомнением покосилась на ежа, фыркающего за прутьями. Мне пришлось под благовидным предлогом забрать клетку с ее обитателем. Понятия не имею, насколько расстроятся соседи. Про удивление папы и вовсе молчу.

К счастью, работа в университете научила его ко всему относится философски. Когда преподаешь людям, абсолютно незаинтересованным в получении знаний, быстро вырабатываешь флегматичность.

«Нисколько. Соседи будут только рады. Их кошка постоянно пыталась меня съесть, они устали нас разнимать».

Взгляд снова прикипел к ежу. И это крошечное, умильное создание с розовым язычком — мой фамильяр? А можно мне что-нибудь более зубастое?

Еж тут же ощерился, обнажая острые зубы, и выставил тонкие иголки.

Я с уважением цокнула языком. Ладно, но идея с доберманом мне не дает покоя.

— Вам необходимо сделать контакт более тесным. — Коул пожал плечами. — Ваши линии жизни уже сплелись, я это чувствую. А как только произойдет окончательное слияние, это станет очевидным и для всех окружающих. Твой фамильяр заговорит.

«А сейчас я что, не разговариваю? К слову, кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? Почему меня выкрали с прежнего места?»

Еж заметался по клетке, и та закачалась из стороны в сторону. Маленький, а такой сильный! Интересно, что он ест?

В памяти смутно всплыли картинки из детской книжки, где ежи были изображены с яблоками на спинках.

«Ага, щас! Не вздумай меня кормить этой гадостью. Мясо есть?»

Понятно. Повадки как у добермана. Мечты сбываются, но как-то своеобразно.

— А как сделать контакт более тесным? — с опаской поинтересовалась я.

— Почаще прибегай к силе в присутствии фамильяра. Ваша связь должна укрепиться на фоне магического взаимодействия.

Я тяжело вздохнула и с безнадежностью посмотрела на Коула. Иногда он объяснялся будто на китайском.

— Госпожа Офа! — в столовую отеля, где мы с Коулом закрылись, заглянула Тори. — Мне бы обсудить с вами кое-что. Если вы не очень заняты.

— Проходи, — скомандовал Коул, вставая со стула. — Я все равно уже ухожу. Скоро ужин, я не хочу мешать.

— А, точно, ужин, — вяло откликнулась я. — Я и забыла о нем.

Традиция требовала, чтобы вечером все гости собирались за одним столом в расчете на ведьмовское благословение. И смысл всего мероприятия резко терялся, если я его игнорировала.

Что ж, значит, все остальное подождет.

— Ты завтра придешь? — оторвав взгляд от клетки, спросила я у Коула.

Прозвучало это так непринужденно, будто мы с Коулом были давнишними друзьями, которые виделись каждый день.

— Да, утром. Мы снова попробуем поработать с твоей силой.

С этими словами он покинул столовую. Тори тут же заняла его место.

— Госпожа Офа, — не тратя время на прелюдии, начала она. — Меня волнует господин Розенфельд.

Я припомнила постояльца со снобскими замашками и напряглась.

— Что-то не так? Он замучил тебя своими требованиями?

Почему-то я была уверена, что такие люди, как Розенфельд, могут создавать проблемы. У Розенфельда на лбу было написано, что он не простит заминку со сменой полотенец в ванне или чуть остывший кофе.

— Нет, то есть да… — Тори поморщилась и махнула рукой. — В смысле, с ним тяжело, да, но не в этом дело.

«А ты правда слышишь мои мысли? Кто такой фамильяр, а?»

— Позже объясню, — негромко ответила я и открыла дверцу клетки. Если уж пытаться наладить контакт, то начать стоит именно с этого. — Прогуляйся пока немного.

Из клетки выкатился крошечный, с мою ладошку, еж. Он смешно повел носом и выставил колючки.

«Ну ты странная! А если я сбегу?»

Я пожала плечами. Мол, сбежишь так сбежишь.

Поймав вопросительный взгляд Тори, я неохотно пояснила:

— Это мой фамильяр.

— А-а-а! — протянула Тори так, словно и правда что-то поняла. В ее взгляде, обращенном к ежу, заплескалось уважение. — Добро пожаловать, в отель!

Я поторопилась вернуть разговор в деловое русло.

— Что там с Розенфельдом?

Тори откинулась на спинку стула, будто ища опору, а затем выпалила:

— Мне кажется, он собирается провернуть противозаконную сделку. Поэтому и поселился в вашем отеле.

Час от часу не легче!

— Что ты имеешь в виду?

«Наркотики? Оружие? Фальшивая валюта?»

Я с уважением посмотрела на ежа. А кто-то неплохо подкован!

«Я просто часто смотрел новостные каналы. Ну и еще немного всяких передач в стиле "Криминальная Россия"».

В голосе внезапно обретенного фамильяра послышалась ложная скромность. Что ж, понимаю… За целый день в клетке с ума сойти можно! Тут и виду из окна будешь рад, не то что телевизору!

Тори потеребила ткань юбки, из-под которой выглядывали брюки. Я только сейчас оценила смелость ее наряда. А Тори не робкого десятка!

«Скорее у нее есть склонность к эпатажу, — поправил меня еж. — Спорим, она творческая личность?»

— Я немного разбираюсь в искусстве, — после паузы ответила Тори и решительно вскинула на меня глаза. — Сегодня я мельком увидела в комнате Розенфельда картину. Она была почти полностью укрыта полотном, но оно съехало и обнажило кусочек… Госпожа Офа, это сам Фискарди!

А мне достался наблюдательный еж! Пожалуй, жизнь в клетке научила его подмечать детали.

«Зови меня Антик! Мои прежние хозяева не отличались особой фантазией. Они любили античность, вот и сделали отсылку к ней в моем имени. Лучше бы мне дали имя в честь какого-нибудь философа!»

Я хмыкнула. Меня саму назвали как литературную героиню, и я могла сказать наверняка, что с таким обязывающим к свершениям именем жить сложновато. Уверена, ежу Сократу или Аристотелю тоже было бы несладко.

Антик фыркнул, демонстрируя свое отношение к подобного рода суждениям. Он с моей помощью оказался на полу и теперь тщательно изучал комнату, чуть подергивая носом из стороны в сторону.

— Прости, я отвлеклась. — Я заметила вопросительный взгляд Тори и вернулась к разговору. — Я не разбираюсь в художниках. Кто такой этот Фискарди?

Тори покосилась на меня с таким священным ужасом, будто речь шла о чем-то элементарном. Ладно, даже если это местный аналог Пикассо, я имею права его не знать! Вдруг я деревенщина? В любом случае, рассказывать о своем иномирском происхождении еще и Тори я не намерена.

— Известный художник древности, — наконец ответила она и продолжила: — Его работы выставлены в музеях, некоторые пылятся в частных коллекциях, но эта… Я точно знаю, что она принадлежит герцогу Алану! Я читала об этом в местной газете. Герцог любит хвастаться своими трофеями.

— Так, — пробормотала я, устало потирая переносицу. — И как его картина оказалась у Розенфельда?

«Неужели не догадываешься? Произведения искусств часто воруют!»

Я взглянула на Антика с тщательно скрываемом неудовольствием. Я теперь постоянно буду слышать его мысли? Даже если мне не нравится то, о чем он думает?

«Я тоже не в восторге. Может быть, есть возможность заблокировать наше ментальное общение?»

Угу, нацепив шапочку из фольги, например. А если серьезно, хороший вопрос. Неплохо было бы обсудить его с кем-нибудь из ведьм.

— Думаю, картина попала в руки Розенфельда нечестным путем, — спокойно сказала Тори. Если ее и поразила моя недалекость, девушка тактично промолчала. — Сомнительно, что герцог расстался бы с ней по своей воле… Слишком ценная вещь. Об этом бы написали в прессе.

— Можно уточнить у самого герцога! — оживилась я. — Если в отеле спрятана украденная вещь, мы обязаны известить власть о происходящем беззаконии!

По повисшей паузе я поняла, что ляпнула что-то не то.

— Не думаю, что это удачная идея, — осторожно заметила Тори и, к моему счастью, пояснила: — Отель — неприкосновенная территория. Ведьма предоставляет покровительство тому, кто готов за него заплатить. И если ведьма начнет открыто играть против своих постояльцев… Я не уверена, как именно это скажется на репутации заведения.

«Станешь банкротом, — прозорливо вставил Антик. — Лишишься всех клиентов. Доказывай потом, что ты, вообще-то, справедливость восстанавливала».

Это правда. Как я поняла, отель — это бизнес, который здесь ведут в соответствии со своими правилами и традициями. Так что…

— Хорошо, — задумчиво протянула я. — Тогда мы ничего не делаем. Просто ждем, когда Розенфельд съедет в обнимку со своей краденой картиной.

Тори смущенно кашлянула и отвела взгляд.

— Это тоже не очень хорошая мысль, — проговорила она, разглаживая смявшуюся на коленях юбку. — Герцог Алан — человек мстительный. По королевству ходят слухи о том, что он не прощает своих обидчиков. Если где-нибудь всплывет информация о том, что картина была в вашем отеле и вы ничего не предприняли, чтобы вернуть ее владельцу… Я боюсь, вы получите влиятельного в высшем свете врага.

— Почему картина должна всплыть? — настороженно поинтересовалась я. — Ты что-то недоговариваешь?

Тори поморщилась, но утаивать ничего не стала.

— Картина слишком известная. Продавать ее — уже безумство. Она неизменно мелькнет где-нибудь, и тогда ниточки приведут к вам. Тем более что Розенфельд наверняка захочет провести встречу с продавцом в вашем отеле. Возможно, и сама сделка пройдет именно здесь.

Звучало разумно. Если в отеле нельзя проливать кровь и всячески вредить постояльцам, велика вероятность, что Розенфельд провернет темные делишки под моим крылом.

Ладно, и что с этим делать?

Я тяжело вздохнула. Кто бы мне раньше сказал, что управлять отелем настолько сложно!

— Хорошо, спасибо, Тори, — проговорила я. — Мне нужно подумать, что со всем этим делать.

Девушка понятливо кивнула и исчезла за дверью. Мы с Антиком остались одни.

Впрочем, ненадолго. В столовую вскоре заглянул Теодор. Заметив меня, он поклонился и уточнил:

— Госпожа Офа, я не рано?

Я покосилась на сгущающиеся за окном сумерки и вспомнила об ужине, который скоро должен был начаться.

— Нет-нет! — заверила я. — Сейчас Тори вернется и накроет на стол.

Теодор кивнул и, отодвинув стул, расположился напротив меня. Я мельком подумала, что неплохо было бы обзавестись кабинетом, а столовую использовать по прямому назначению.

«А у тебя тут еще и лазарет? — с любопытством спросил Антик. — Или по твоему отелю принято расхаживать с повязкой на плече?»

— Милый еж, госпожа Офа.

— Благодарю.

Мы светски улыбнулись друг другу и замолчали, очевидно, оба понятия не имея, как продолжить разговор.

«Про рану спроси, — подсказал Антик. — Кровью даже отсюда пахнет».

Не еж, а хищник! Кровь вон учуял. Нет, я все-таки очень рассчитывала на добермана…

«Плохо себя вела, — с иронией фыркнул Антик. — Получила то, что заслужила»

— Как ваша рука, Теодор? — вежливо поинтересовалась я. — Болит?

— Вовсе нет, госпожа Офа, — наигранно бодро ответил Теодор. — Совсем скоро окончательно заживет. Возможно, я покину ваш отель даже раньше, чем думал.

— А что, кертенцы вернули порт? — искренне удивилась я. — Не видела вашего флага.

Теодор как-то странно замялся, разомкнул губы, но в итоге лишь сжал их, так и не проронив ни слова.

Пока я соображала, что это значит, в голове снова прозвучал голос Антика:

«Глупенькая! Если я правильно понял, ведьма предоставляет укрытие за плату. Возможно, у этого чувака заканчиваются деньги. Вот он и вынужден будет съехать, толком не вылечившись. И не дождавшись возвращения своих».

Я пораженно разинула рот и уставилась на Антика, неспешно передвигающегося по ковру, с плохо скрываемым уважением. Вот это фамильяр мне достался! Да он почти как Шерлок Холмс подмечает детали и делает ошеломляющие выводы! Эдак он освоится тут быстрее, чем я.

«Элементарно, Ватсон!»

— Слушайте, — после паузы ответила я, — вы можете оставаться в отеле столько, сколько нужно. В конце концов, Фандор не перенесет скорой разлуки с вами.

Я постаралась пошутить, но Теодор лишь из вежливости приподнял уголки губ. Очевидно, ему было совсем не смешно.

«Не останется он просто так. Благородные черты лица, породистый нос, на мизинце перстень. Похоже, фамильный, но без печати. Одежда добротная, пусть и потрепанная. Зуб даю, он из обедневшей аристократической семьи. И для него принципы — не пустой звук. Он не примет от тебя милости. Как кончатся деньги, выйдет за дверь».

В этот миг в столовую снова заглянула Тори. В ее руках дымилась большая кастрюля. При виде девушки Теодор встал и поторопился помочь. С одной рабочей рукой, очевидно, это было не очень удобно.

Интересно, а я, как ведьма, могу залечить его рану? Коул вроде что-то говорил о лекарской магии… Эх, Фандор с этим хорошо бы справился! Но разве он станет помогать заклятому врагу?

Словно подслушав мои мысли, порог перешагнул Фандор. Нет, это не отель, а подмостки дешевого уличного театра! Здесь вечно как в плохой пьесе или сумасшедшем водевиле, события сменяют друг друга так, что зритель не успевает их даже проанализировать.

Фандор едва ли не прыжком оказался рядом с Тори и выхватил из ее рук кастрюлю, оттеснив при этом Теодора.

«Драка за кастрюлю? Она войдет в историю?»

Угу. Лишь бы количество жертв не было ошеломляющим.

— Осторожно, горячий суп! — всполошилась Тори и вполне обоснованно: кастрюля в руках близнеца очертила широкую дугу, часть содержимого выплеснулось на пол. — Эй, ну осторожнее же!

— Прошу прощения! — пафосно извинился Фандор. — Это не моя вина.

Я уже заметила, что здравомыслие резко ему отказывало, если в радиусе ста метров показывался Теодор.

— Фандор, поставь кастрюлю, — серьезно сказала я. — И помоги Тори накрыть на стол. Сейчас все остальные постояльцы подтянутся.

Фандор с Тори удалились, а вот Бель, наоборот, заглянула в столовую. При виде девушки Теодор немного оживился. Впрочем, свой интерес он торопливо спрятал за раскрытой газетой.

«Ну-ка, ну-ка! Дай-ка посмотреть поближе. С пола плохо видно».

Я чуть поморщилась, когда коготки Антика царапнули кожу под юбкой. Мысленно поругав извращенца, я присела и водрузила его на плечо. Пожалуй, теперь я напоминаю пирата. Такого странного пирата, с облезшим попугаем. Сильно болевшим, видимо.

Антик нахохлился, демонстрируя колючки. Да, пожалуй, такого зверька лучше не гладить. Ни к чему эти нежности.

Что там хотел высмотреть Антик, я не узнала. Дверь столовой снова распахнулась. Широким шагом беззаботного шалопая комнату пересек Шандор и… поскользнувшись на разлитом супе, пролетел остаток пути на животе. Затормозил он уже под столом.

— Твою ж!.. — возмутился он из-под скатерти. — Какого темного бога?!

— Братца своего поблагодари, — посоветовала я. — Кстати, ты вовремя. Успеешь полы протереть?

«Да он уже как бы…»

Ответить близнец не успел, порог снова перешагнули. На этот раз Бель маменька Бель.

Вечер, однозначно, перестал быть томным.

— Госпожа ведьма, — маменька Бель растянула губы в неискренней улыбке, — рада вас видеть.

— Взаимно, — тоже не очень естественно откликнулась я и добавила: — Зовите меня, как и все, просто по имени.

— Как скажете, госпожа Офа.

Я лишь вздохнула. К обращению «госпожа», прилипшему ко мне, как банный лист, я уже почти привыкла, но все равно оно вызывало легкое чувство неловкости.

В столовую вернулись Фандор и Тори. Они довольно шустро накрыли на стол. Последним на накрахмаленную скатерть водрузили тяжелый подсвечник с магическими свечами. Я успела оценить их удобство: они не гасли даже от сильного порыва ветра, да и давали света больше, чем обычные восковые свечи.

К тому моменту, как за окном окончательно стемнело, все мои постояльцы собрались за столом, ломящимся от угощений. Тори явно делала успехи на ниве готовки. Я с гордостью подумала, что голодным в моем отеле никто не останется.

«Мои постояльцы, мой отель… Да ты считаешь это место своим!»

Я вздрогнула и подхватила едва не рухнувшего с моего плеча Антика, который жадно потянулся к тарелке с дымящимся жарким. А ведь и правда! Прошло всего ничего, а я уже приняла ответственность за этих людей на себя. Кажется, никогда прежде я не адаптировалась к работе настолько быстро. Возможно, мне действительно подходит роль ведьмы?

— Благословение, госпожа Офа?

Я очнулась и, тряхнув головой, отогнала неуместные мысли. На меня заискивающе смотрел Милоха. На его коленях, кося оранжевым глазом в мою сторону, нахохлился петух. Выглядел он, по своему обыкновению, настороженно и немного недовольно. Впрочем, если бы меня превратили в курицу, едва ли бы я излучала счастье и позитив. К слову, неплохо было прояснить вопрос с питанием столь оригинального постояльца. Нужно ли кормить его зерном или подойдет обычная человеческая еда?

— Да, благословение, — под скрестившимся на мне взглядами я вздохнула и сложила руки в молитвенном жесте. Локти уперлись в похрустывающую скатерть. — Что ж… Ну…

В столовой повисло напряженное молчание. Кажется, я даже расслышала жужжание мухи, бьющейся о стекло. Мне, как назло, на ум ничего не шло. Что пожелать постояльцам? Они явно надеются на что-то хорошее! В прошлый раз, помнится, я опростоволосилась.

— Пусть ваши проблемы будут решены в самое ближайшее время, — наконец выдавила я и с облегчением схватила бокал с водой. В горле пересохло от волнения. — Приятного аппетита!

Раздались искренние благодарности. Видимо, многим мое пожелание пришлось по душе.

«А ты молодец, — одобрил Антик и уже по-деловому добавил: — Дай-ка мне вон тот кусочек мяса! Да-да, тот, который побольше».

Я ссадила его с плеча на стол и выполнила его просьбу. Клацнули острые сахарные зубки. Кусок жаркого пугающе быстро исчез в пасти крохотного, милого с виду ежика.

— Вы завели питомца?

Я подняла глаза на Милоху. Тот растянул губы в щербатой улыбке, его длинный палец с обгрызенным ногтем указывал на Антика.

— Ага, — с наигранной беззаботностью ответила я. — Его зовут Антик.

Милоха с петухом переглянулись. Во взгляде обоих заплескалось подозрение. Я поторопилась его развеять.

— Это мой фамильяр, а вовсе не проклятый недоброжелатель.

Постояльцы взглянули на ежика уже с куда большим интересом. Антик ненадолго перестал жевать и выставил колючки, будто защищаясь от возможной угрозы. Кажется, ему не нравилось столь пристальное внимание к своей персоне.

— Очень милый выбор, госпожа Офа, — любезно проговорила маменька Бель и неожиданно вставила, обращаясь к сидящей рядом дочери. — Видишь, дорогая, как важно делать правильный и своевременный выбор!

Бель, успевшая отправить в рот ложку супа, поперхнулась и закашляла. Видимо, умение маменьки менять тему удивило даже ее. Теодор, поглядывающий на нее исподлобья, нахмурился.

— Вы правы, — неожиданно поддержал маменьку Розенфельд, ловко орудующий ножом и вилкой в тарелке. — Вот, скажем, в антикварном бизнесе очень важна своевременность. Чуть замешкаешься и можешь упустить хорошую сделку.

— Понимаю вас, — подпустив в голос сладких ноток, ответила маменька Бель. — Бывает, человек осознает, что сделал ошибку, но уже поздно! Время упущено.

— Да-да, помнится, года два назад я…

Но маменька Бель явно не была настроена слушать истории Розенфельда. У нее была совсем другая цель.

— Особенно в молодости. Сколько ошибок совершается по наивности и глупости!

Розенфельд, сообразивший, что его грубо заткнули, насупился. Бель ссутулилась и не поднимала глаз от тарелки. При этом вид у нее был такой, словно она в любой момент могла сорваться с места и убежать, как лань, прячущаяся от охотников. Я вздохнула. Что ж, вечно бегать все равно не получится…

«Да, такой, как ее мать, следует дать отпор. Раз и навсегда. В противном случае она никогда не станет уважать дочь».

Это точно. Похоже, маменька Бель считается только с теми, в ком чувствует силу. Поступок дочери так сильно взбесил ее именно потому, что ее прежде послушный ребенок вдруг проявил нрав.

— Но разве не в молодости, пока кровь кипит в жилах, мы способны на героические поступки? — патетично вопросил Фандор, явно не уловивший основного посыла замечания маменьки Бель. — Позже жар в груди угасает, делая нас приземленными игрушками власть имущих. Нас начинает волновать золото и безопасность, а не свобода и правда.

Нет, ему бы точно на «Россию-1» в какой-нибудь сериал…

— Молодость склонна к сумасбродству и безумствам, — отрезала маменька Бель и даже ножом взмахнула так, что Милоха невольно дернулся и отодвинулся подальше. — Вот так наворотишь по молодости, а потом приползаешь к маме и папе: спасите, помогите! Не дайте помереть с голода!

— Но разве…

Маменька Бель так зыркнула на Фандора, что непонятливый парень прозрел и замолк на середине фразы. Я даже подумала вмешаться, но тут взгляд упал на пальцы Бель, сжимавшей вилку так крепко, что побелели костяшки.

«Сейчас что-то будет», — подтвердил мои подозрения Антик.

— И вот в тот миг, когда стоишь под дверью родных — голодный и продрогший — начинаешь понимать, что стоило слушать то, о чем тебе говорили.

— Хватит, — тихо, но весомо сказала Бель и подняла взгляд от тарелки. — Мама, хватит.

Маменька Бель ненадолго замерла, видимо, опешив, что ее перебили, а затем взвилась:

— А что хватит? Хочешь, чтобы я перестала говорить тебе правду?! Я делаю это из любви к тебе!

— Или к себе, — кашлянув, едва слышно заметила Тори.

Она ковырялась в гарнире, делая вид, ее не касается происходящее. Впрочем, по лицу было видно, что поднятая тема ее задевает. Интересно, Тори тоже ушла из дома? Или конфликтует с родителями?

— Мама, я уже решила, что не выйду замуж. Если ты считаешь, что я совершаю ошибку, мне очень жаль. Но это моя жизнь и я имею право прожить ее так, как считаю правильным.

Бель откинула с колен салфетку и, выпрямив спину, смело взглянула на маменьку. Я даже загордилась девушкой. В ее глазах все равно плескался страх и сверкали отблески неуверенности, но вместе с тем губы были сжаты в одну упрямую линию. Трепетная лань перестала убегать и лицом к лицу встретила свору гончих.

«Хм… Ну вообще-то, в этом случае у лани нет шансов, ведь…»

Я мысленно застонала. Нет, гораздо проще было, когда никто не комментировал мои мысли! Как ведьмы живут с этим?

«Ты кстати так и не рассказала, кто такие фамильяры. Я уже примерно понял, но…»

Я объясню. Сама правда не до конца в курсе, но поделюсь всем, что успела тут разведать.

Между тем сцена набирала обороты. Маменька Бель вышла на новый виток представления.

— Ты считаешь, что знаешь лучше матери?!

Она даже по столу ладонью хлопнула. Бель вздрогнула, но отреагировала с похвальным спокойствием.

— Нет, но если я ошибусь, то пусть это будет моя ошибка. А не твоя.

Во взгляде Теодора, обращенному к Бель, промелькнуло восхищение. Девушка же, казалось, не замечала его интереса.

Маменька Бель схватилась за сердце и попыталась прибегнуть к популярной манипуляции.

— Перечишь матери? Совсем в тебе совести нет! Я ночами не спала, тебя выхаживала, когда ты болела… Последний кусок не доедала… А ты что? Вот твоя благодарность?

В голосе маменьки Бель прорезались слезы. Она поднесла к глазам платочек и принялась всхлипывать. Шандор поморщился, а Фандор, простая душа, всполошившись, поднес маменьке Бель стакан с водой. Та отмахнулась от него, из-под ресниц поглядывая на дочь.

— Ох уж эта молодежь, — оптимистично вклинился в повисшую паузу Розенфельд. Он явно не привык отмалчиваться. — Думает, что знает лучше нас, взрослых, опытных людей. А между тем, чем старше, тем быстрее работает интуиция. Вот, например, однажды пришел ко мне клиент со странной просьбой отыскать ему редкий экземпляр искусства…

Я закатила глаза. Сложно было найти менее удачное время для очередной бизнес-истории, выставляющей Розенфельда в выгодном свете. Пожалуй, он не просто сноб. Он полный самолюбования сноб. Ужасное сочетание.

— А чем ты думаешь зарабатывать на жизнь? — перестав всхлипывать, в лоб спросила маменька Бель. Розенфельда она успешно игнорировала, как раздражающего комара, вьющегося у носа. — На что жить? Ты же ничего не умеешь! Или ты думаешь, мы с отцом примем тебя после такого позора?

Бель вся словно заледенела. Похоже, удар маменьки пришелся точно в цель.

— Я… Я умею шить.

— Боги, до чего же смешно!

Бель опустила взгляд и ничего не ответила. Ее лицо побелело, на нем промелькнули тени. Кажется, девушка плохо продумала те шаги, которые предпримет после обретения свободы.

Краем глаза я отметила, что Теодор помрачнел и сжал в руках десертный нож. Фандор не оставил без внимания этот жест и воодушевился, но зря. Злейшему врагу явно было не до выяснений отношений. Он думал о чем-то другом.

— Ладно, — я поторопилась вмешаться, пока маменька Бель не нокаутировала дочь окончательно. — Кто будет десерт? Тори у нас же есть десерт?

— Конечно! — та подхватилась со стула. — Сейчас принесу.

Разговор плавно свернул на погоду и прочую ничего не значащую болтовню. Я выдохнула с облегчением, но ненадолго.

Уже после ужина, когда сытые и немного сонные постояльцы стали покидать столовую, ко мне подсел Розенфельд.

— Госпожа Офа, — понизив голос, сказал он, — в ближайшее время меня навестят старые знакомые. В вашем отеле есть свободные комнаты?

Глядя в хитрые глаза ценителя антиквариата, мне больше всего хотелось солгать. Но я знала, что магия отеля обяжет меня принять постояльцев, если те в состоянии оплатить комнату.

— Есть, — мрачно ответила я. — У вас намечается сделка?

Все-таки Тори была права. Совсем скоро я стану свидетельницей темных делишек, которые провернут под моей крышей.

— О, нет. Просто деловая встреча, — быстро откликнулся Розенфельд и облизнул пухлые губы. — Пустяки. Я лишь хотел убедиться, что у вас есть место для новых клиентов.

Я кивнула, и Розенфельд, улыбнувшись, как сытый кот, отошел от меня. Он вскоре исчез в дверном проеме, а я досадливо поморщилась.

Ну и как мне решить эту проблему? Тем более что времени осталось совсем немного!