Отчаяние. Том 3.

Глава 16

Минут двадцать я разбирался в системных уведомлениях и просто думал.

– Ладно, система, что там по клану? – Сказал я закуривая сигарету.

Желаете создать клан?

– Желаю.

Выберите имя.

Черт... С фантазией у меня туго. Ну и как мне этот клан назвать? Ушастые? Серые? Усатые? Зайцы?

Я тяжело вздохнул.

– Давай... Отчаяние.

Создан клан.

Имя: Отчаяние

Ранг: G

Количество членов клана: 36

Глава клана: Тень

Обнаружена тёмная метка 2-го уровня. Желаете привязать тёмную метку к клану?

– И что она даст?

После привязки тёмной метки к клану – все члены клана получат бонус к характеристикам. А так же лояльность Тёмных Богов.

– Ну привязывай.

Параметры клана обновлены.

Имя: Отчаяние

Ранг: G

Количество членов клана: 36

Глава клана: Тень

Тёмная метка: 2 уровень

Эффекты:

Магия: + 1

Отношения с тёмными богами незначительно улучшены.

– Круто, чё. – Сказал я без радости.

Ну и нахрена мне вообще всё это?

Я опять тяжело вздохнул и прошёлся по палубе. Подобрал две карты с трупов тех крылатых тварей. Надо будет ушастых заставить помыть тут всё. Хрен я отдам воякам теперь этот корабль. Починю и заставлю летать.

У меня хренова тьма разных карт со всякими техно-магическими приблудами.

У меня просто тупо времени и желания не было разбираться со всей той хренью. А тут почти сорок ушастых чубзиков, которые должны разбираться в этом.

Может что и получится...

Я выдохнул, сунул карты в карман и вернулся обратно в рубку. Все сидели как на школьной линейке. Салайна вытянулась, Мааран сделал вид, что медитирует, но по глазам было видно — следит за каждым моим движением, как кот за куском курицы.

– Так, – начал я, – дружная моя секта. Весело вам? Клятвы принесли, жопы в пол уткнули и думаете, всё? Погладил вас по ушам и отпустил?

Пауза. Никто не ответил.

– Встаём. Все. Быстро.

Они начали вставать. Кто-то споткнулся, кто-то вскрикнул — руки всё ещё были связаны. Я подошёл к ближайшему, перерезал верёвку.

– Пошли. Один за другим.

Начал выводить по одному на палубу. Развязывал. Строил в шеренгу. Ветер в харю, корабль скрипит. Ушастые стоят, кто в чём — кто в броне, кто в какой-то магической простыне. Кто босиком.

Я прошёлся вдоль строя.

– Так. Поздравляю. Вы теперь не просто безработные сектанты. Вы члены клана. Звучит гордо, я знаю. И что теперь?

Мааран открыл рот, я ткнул пальцем:

– Вопрос риторический.

Он закрыл.

– А теперь слушаем сюда. У вас есть корабль. Есть командир. Есть миссия. Первая ваша задача — сделать так, чтобы на этой посудине не было ни одного следа от той заварушки, которую вы сами же и устроили. Хочу, чтобы палуба блестела. Чтобы я мог видеть своё охуевшее отражение в досках. Поняли?

Кивки. Некоторые испуганно, некоторые судорожно, как будто сейчас за неверный угол наклона головы будут бить по шее.

– Хватает тут ваших заклинаний чистки, щёток, тряпок, языка в конце концов. Работать. Через шесть часов сюда прилетит десант. Если корабль будет в сраче — вы лично будете жрать с пола.

– Есть! – раздалось от кого-то.

Я прищурился. Банши замер.

– Ты чё, в армии служил?

– Нет, просто... как-то само вырвалось.

– Молодец. Вот теперь и вырывай мусор из щелей. Все — пошли. Палуба, трюм, каюты, всё.

Они зашевелились. Кто-то колдовал с ведром, кто-то вытирал кровь рукавом. Один начал ползать и что-то шептать в доски — "очищаю, очищаю"... Я даже не стал спрашивать.

Присел на ящик возле входа в рубку и закурил. Наблюдал.

Работают. Тихо, старательно. Без нытья. Даже с энтузиазмом. Кто-то нашёл веник, кто-то тащит воду в чанах. Кто-то, кажется, намыливает мачту. Не знаю, зачем. Мачта в космическом корабле — это уже философия.

Салайна подошла ближе. Губы плотно сжаты, но в глазах всё равно вопрос.

– Ты... правда не собираешься нас сдать?

– Собираюсь. Просто не сразу. Сначала вы отмоете тут всё, а потом я сдам вас чистыми, как персики.

– А потом?

– А потом посмотрим. Если не облажаетесь, может даже полетите со мной дальше.

– А куда?

– Куда говно приплывёт. Я ж отрицательный, помнишь?

Она кивнула. Встала рядом. Молчала минуту, потом пошла оттирать стену от чьих-то мозгов. Кто-то очень старался размазать их ровно, но не дотянул до дизайна.

Я затянулся, закрыл глаза и выдохнул.

На палубе слышались голоса, хлюпанье воды, шорохи щёток. Ветер затих. Даже система молчала.

Покой. Умиротворение...

Прошёл час. Палуба хоть и не блестела, но уже не напоминала бойню. Мозги отдраили, кишки сняли с поручней, даже кто-то умудрился починить перебитый перилами участок — прибили планку с надписью "держись или умрёшь". Почерк, правда, как у ребёнка с тремором, но за старание не убивают.

Я потянулся, затушил бычок об металлический край и махнул рукой:

– Командиры ко мне.

Подошли трое. Мааран, Салайна и ещё одна — невысокая, с седыми прядями и глазами, как у совы на кокаине.

– Кто у вас тут технарь? – спросил я. – Ну, в смысле, кто разбирается в этой техно-магической херне?

Они переглянулись.

– Я, – сказала совиная, – и Варат, мой брат. Мы раньше обслуживали двигательные секции и магические стабилизаторы.

– Красавцы. Пошли со мной.

Повернулся и пошёл в рубку. Они за мной. Достаю первый десяток системных карт. Бросаю первую на стол. Потом вторую. Третью. С каждым "шлёп" лица банши всё шире и ярче.

– Это... – начала совиная. – Это модули питания для реактора на фазовом сдвиге?

Докидываю ещё два десятка, что отобрал за час.

– А это? – подхватил брат, уже трогая карту как икону. – Это же переходник! На третьей веретённой ветви! Да мы же сможем барьеры корабля восстановить! И даже батареи есть!

– Вы что, на самом деле в этом говне разбираетесь? – хмыкнул я.

– Это же… Это просто… – у обоих началась гипервентиляция. Я отошёл на шаг, чтоб не задело.

– Всё, хорош. Работайте. Разберёте, внедрите, полетит — не сдам вас в ближайшие сутки.

– Есть! – в один голос.

– И без фанатизма. Если начнёт искрить и дымить – звать меня. Не Тёмных Богов, не свою мамку, не магического кракена, а меня. Я тут главный. Поняли?

Кивнули.

Я вышел из рубки, пошёл осматривать палубу. Работают. Уже не как дебилы, а как полуорганизованные дебилы. Кто-то даже пытался оттереть следы от моих ботинок. Уважение.

Подозвал ближайших:

– Кто готовить умеет?

Поднялось три руки. Два мужика и девка. У девки рука дрожит, как у шеф-повара перед распятием, но хоть не вымазана в крови.

– Сюда. Ведите на вашу кухню.

Повели. Узкий коридор, трещащие лампы, магический конденсатор, который гудит как утюг на максималках. Приехали в помещение с надписью "Питание экипажа". Никакого питания внутри не было. Только закопчённая плита и пара сковородок, одна из которых, судя по изгибу, участвовала в драке.

Я полез в карман, достал пачку системных карт. Шлёп. Шлёп. Ещё шлёп.

– Вот вам еда. Карты с пайками, сушёными компонентами и водой. Используйте аккуратно. Готовить на всех. Без отравлений.

Они в шоке, как будто я открыл портал в продуктовый рай.

– Вот здесь вроде мясо. Тут — овощи. Это хлеб. А это – если уж совсем жрать нечего будет, активируете — получатся жевательные блоки. На вкус как депрессия, но питательно.

– Есть! – хором. Уже начали распределять, кто что будет делать. Один утащил карту с надписью "фрукты" и скрылся — я запомнил его лицо.

– Если я через час не поем — будете всю ночь палубу драить. Поняли?

– Да, командующий!

Я поморщился и вышел.

Вернулся на палубу. Мааран драил лестницу. Кто-то оттирал иллюминаторы изнутри. В уголке кто-то втирал полировочную пасту в металл, бормоча при этом "теперь ты красивый, теперь ты сильный".

Я снова присел. Закурил. Смотрел, как ушастые фанатики превращаются в ушастых подёнщиков. И что-то внутри меня начало хихикать. Возможно — безумие. Возможно — привычка. Возможно — всё вместе.

– Это всё стресс... – Выдохнул я.

А может, я действительно начал строить что-то своё. Секту? Армию? Семью?

Нет. Пока – просто чистый корабль. И ужин. Всё остальное потом.

Прошло два часа.

Корабль уже не напоминал скотомогильник. Палуба хоть и не блестела, но была ровная, сухая и не воняла кишками. По углам ещё оставались пятна, но их просто прикрыли тряпками. Пусть живут культурно.

Повара на кухне гремели, орали, кто-то обжёгся, кто-то пытался сделать подливу. Я слышал запахи — не ресторан, но и не армейский фуфел. Мясо, тушёные овощи, где-то даже корица, откуда у них вообще корица?

Открыл склад рядом с кормовой надстройкой. Куча досок, как будто с другого корабля сняли палубу и просто бросили сюда. Толстые, с сучками, некрашеные. Пойдут.

Из внутреннего кармана вытащил карту с инструментами.

Вы активировали: Набор плотника (базовый).

Молоток, гвозди, лом, пара струбцин и даже уголок для измерения — всё вывалилось на палубу.

Щупальца выдвинулись к работе.

Один удерживал доску, второй вдавливал гвоздь, третий придерживал углы, четвёртый — стабилизировал изнутри.

Я начал собирать первый стол.

Доски тяжелые, молоток стучал с глухим звуком. Гвозди входили, кое-где доска трескалась — не страшно. Мне не мебель делать, а место, где можно поесть, не стоя в луже.

Через пятнадцать минут уже стоял первый стол. Дубовый, на глаз, сантиметров 80 в высоту, с кривыми углами и щелью по центру. Зато устойчивый.

Подошёл Мааран, притормозил на краю:

– Это вы... сами?

– А ты думаешь, я рожаю столы из воздуха?

– Нет, я просто... У вас же тентакли.

– Щупальца — это не ИКЕА. Они помогают. Работать всё равно мне.

– Вы мастерили раньше?

– Да. Мастерил мечи в печень. Теперь столы. Поставь рядом пару скамеек. И приведи ещё троих — работать.

Мааран кивнул и исчез.

Я собрал второй стол. Потом скамейки. Потом третий стол, немного побольше, с зазубренным краем — доски закончились нормальные.

Когда вернулся Мааран с тремя банши — я уже колотил крышку последнего. Дал им гвоздей, показал на оставшиеся доски.

– Соберёте ещё два. Прямо здесь. Простые. Ножки, крышка. Не развалится – уже победа.

Они начали. Один пытался вколотить гвоздь тупым концом — я не вмешивался. Сам поймёт.

К тому времени с кухни вынесли кастрюли. Трое несли — двое передом, один сзади кряхтел и держал крышку.

Поставили на столы. Дым пошёл вверх, запах — в нос. Голодно стало даже мне.

Тушёное мясо с коричневыми грибами. Картошка. Каша какая-то с сухофруктами. И хлеб. Даже жир капал. Кто-то успел в миску налить подливки, и я понял — пора звать.

Я поднялся, огляделся и рявкнул:

– Жрать!

Реакция мгновенная. Банши как по команде обернулись, переглянулись и рванули. Но — без хаоса. По двое, по трое. Стали в очередь. Один пытался пролезть, его отпихнули. Сам встал в конец. Учатся.

Я взял себе миску, сел на ближайшую скамейку. Щупальца убрал. Ем — руками. Вилок всё равно не было.

Вкус — как после боя: не идеально, но сытно. Мясо жёсткое, картошка пережарена, но еда есть еда. Я ел медленно. Наблюдал.

Банши ели тихо. Без разговоров. Сидели, жевали, кто-то молился. Кто-то ел стоя, кто-то на корточках, один вообще забрался на балку и ел сверху, как снайпер.

Когда основная часть закончила — я подозвал Салайну.

– Где те пятеро, которых я ранил?

– Они... там. В тени. Мы им помогли как могли, но раны... Сильные.

– Позови.

Через пару минут подошли. Пятеро. Два мужика, три женщины. У одного рука в повязке, у другой — ожоги. Один еле шёл.

Я достал карты.

Вы активировали: Малое зелье лечения (5 шт).

Пять пузырьков с розоватой жидкостью. Запах – как от старой аптеки и мочёной сосны.

– Пейте.

Они переглянулись. Первая взяла. Остальные следом. Выпили.

Система не подвела. Раны начали затягиваться. Повязки ослабли. Один аж выпрямился, будто кирпич со спины сняли.

– Спасибо, командующий.

– Я вас сам покалечил. Но теперь вы мои. Значит, целыми мне нужнее.

Они кивнули, разошлись.

Я допил свою миску. Вытер пальцы о штаны. Посмотрел на небо. Ничего. Чисто.

Скоро — десант. Но пока — штиль. Жрачка. Тепло. Люди на палубе. Ну... Наверное правильнее называть... Разумные.

Я оглянулся. Все грязные, двое босиком. Никто даже руки перед едой не помыл. Мне то пофиг, у меня регенерация бешеная, а вот у них... Вряд-ли.

Когда доели, я снова всех подозвал.

Палуба выглядела почти как после генеральной уборки. Где-то ещё оставались пятна, доски были перекошены, кое-где болтались отломанные детали, но в целом — корабль дышал. Жил. Пах едой и потом, а не смертью и адской гнилью. Уже достижение.

Я встал перед ними, закурил. Стая ушастых уставилась на меня. Кто-то ел остатки, кто-то жевал хлеб, кто-то просто смотрел, не моргая.

– Ну что, сектанты. Пора рассказать, где вы вообще оказались.

Кто-то нервно хихикнул.

– Мир, в котором вы сейчас — не ваш. И, скорее всего, не мой. Его сожрало что-то, чего мы до сих пор не понимаем. Появилась система. Только у нас это началось… месяц назад. Или чуть больше. За это время города начали гнить. Люди — умирать. Появились твари. Гнёзда. Паразиты. Монстры. Уровни, навыки, магия.

Они слушали. Кто-то кивнул. Кто-то вжал голову в плечи. Я сделал вдох, выдох.

– Когда всё началось, было непонятно, что творится. Интернет жил. Армия жила. Люди сражались. Сейчас... кое-где порядок есть. Вокруг — хаос. Группы выживших. Стаи тварей. Полчища. Разумные и не очень. Некоторые заражённые — как я понял — разум сохраняют, но тело мутирует. Остальные — тупо мясо с ногами.

Подошёл ближе.

Присел на корточки, глядя в глаза ближайшему. У него уши дёрнулись, но не отпрянул.

– У нас есть оружие. Пули, ракеты, танки. Есть магия — от системы. Есть технологии, связь, кое-где интернет. Но всё рушится. Гниёт. Умирает.

Поднялся. Глянул на небо.

– Я вырезаю тварей, как скот. И людей тоже. Мне без разницы что резать. Но я не горжусь этим.

Они слушали. Тихо. Серьёзно. Без лишнего пафоса.

– Но. – Я поднял палец. – Я выжил. И веду остальных. Вы теперь часть этого всего. Даже если не хотели.

– Простите, – подал голос один из банши. – А у вас есть что-то вроде Совета? Управляющих? Или это... анархия?

– У нас? У нас пока что командиры. Армейские. Воюют, держат города. Иногда делают глупости. Иногда умирают. Я с ними не в лучших отношениях, но пока что сотрудничаем. А так да, там где нет власти – там анархия. Хотя она даже там, где есть военные.

– А магия? – другой банши. – У вас она только через систему?

– У меня — с детства. До системы. Но она изменилась. Теперь всё нестабильно. Эффекты пляшут от состояния. Щупальца вот эти, – я показал, – сам собрал. Не выпали из карты. Не подарили. Слепил из боли и ярости. Потому — работают.

Салайна молчала. Потом вдруг спросила:

– Вы… военный?

– Нет. Я наёмник. Всегда им был. Система не прощает слабых.

Они опять переглянулись.

– А у вас? – я сел обратно на ящик. – Система всегда была? Или тоже пришла?

Мааран ответил:

– Мы не знаем. Нам говорят, что она всегда была. Но она... спала. Активировалась только в определённых условиях. Или у избранных. Последние тысячи лет — почти у всех. Но не сразу.

– Твари есть?

– Были. У нас – другие. Не как вы описываете. Больше похожи на магические аномалии. Иногда выходят из пустот. Иногда вселяются в тех, кто нарушил… ну, скажем, порядок. Но масштаб — меньше. Войны у нас больше между кланами, расами, фракциями. А не с тварями.

– Значит, вам повезло.

Снова тишина.

– Кто у вас главные?

– Раньше — Орден Высших. Теперь – Трон Шестигранников. Мы из периферии, нас туда не пускали. Но знали, что они управляют всем. Слово — закон. Нарушение — смерть.

– Классика.

Я снова посмотрел в небо.

Что-то мелькнуло.

– Всё, отдых окончен.

Они обернулись. Слева — громкий треск, как будто небо ломалось. Потом — ещё один. И третий.

Из облаков пошли парашюты.

Большие. Как грибы. Сначала — коробки. Потом — люди. Человеческие фигуры в тяжёлых бронекостюмах. Спускались быстро, без болтовни. Все направлялись куда угодно, но не к нам. Пехота. Инженеры. Разведка. Примерно сотня, если на глаз. Хорошо скоординировано. Не новички.

– Это кто? – прошептала Салайна.

– Наши. Люди, армейские. Контактная группа. Скоро будет весело.

Я встал, стряхнул пепел с колена. Подозвал Маарана и Салайну.

– Сейчас вас будут брать под протокол. Я буду рядом. Если что — молчите. Пусть думают, что я командую. Так проще. Всем остальным сидеть, не дёргаться. Вопросы — ко мне. Паника — пуля.

Корабль снова наполнился шумом. Банши начали вставать, кто-то от страха, кто-то от привычки. Один полез прятать тарелки — я не стал мешать.

Парашюты продолжали сыпаться, как проклятие. Один за другим, в шахматном порядке, ложились по округе. Ни один — ни один — не приземлился на корабль. Умные. Или трусливые. Либо устав у них такой — в незачищенные зоны не лезть.

Бойцы начали сбиваться в группы. Шевелились быстро. Каждый знал своё место. Пехота формировала круг. Инженеры раскладывали ящики. Разведка крутилась по периметру. Как рой пчёл, только вооружённых, обученных и с разрешением на убийство.

Я стоял на палубе, закуривая.

Пошли первые взгляды в мою сторону. Потом пошли разговоры по рации — видно по тому, как жестикулировали офицеры.

И через минуту зазвонил коммуникатор.

Вынул, поднёс к уху.

– Слушаю.

– Это оператор сектора B. У нас подтверждение — десант из Германии прибыл. Но группа Z2 сообщила: на корабле — движение. Банши не нейтрализованы. Кто-то бегает по палубе. Подтвердите, ситуация под контролем?

Я вдохнул.

– Подтверждаю. Ситуация под полным контролем. Никто никого не тронет.

Пауза.

– Вас поняли. Группам разрешено приближаться.

Я отключил. Положил обратно в карман. Осмотрелся.

Палуба — ровная. Отмытая. Крови нет. Твари исчезли. Банши — кто где: кто у стенки, кто в трюме, кто с тряпкой в руках. Вроде всё.

Я хлопнул в ладони.

– Всем в строй!

Ушастые дёрнулись. Потом быстро выстроились — две шеренги, как на утреннем построении. Криво, косо, но старались.

– Лица ровно. Спины прямо. Улыбки спрятать.

Я достал старенький телефон. Интернета нет, но я заранее скачал несколько треков. На всякий случай.

Подключил к колонке. Маленькая, но орет как манифест.

Выбрал трек.

Нажал play.

Зазвучал гимн СССР.

Медленно, торжественно, как будто сам Ленин вышел бы покурить на палубу и одобрительно кивнул.

Я вышел вперёд. Встал перед колонкой. С сигаретой. Рядом — строевые ушастые, по струнке. Лица каменные. Кто-то едва сдерживался, чтобы не поржать. Кто-то — чтобы не упасть в обморок. Все равно по-русски не понимают.

Нижние уровни десанта уже дошли до причала. Развернулись. Пошли по трапам. Подъём по сеткам — организованный. Несколько групп поднимались на нос, несколько — к корме.

Первый солдат вскарабкался, вытащился, выпрямился…

И застыл.

За ним — ещё трое. Тоже. Молчат. Смотрят.

Музыка играет.

Шеренга ушастых стоит, как будто вот-вот запоют. Я впереди, в позе «добро пожаловать в Советский Союз», с сигаретой в одной руке и колонкой в другой. Ветер раздувает полы куртки, щупальца уперты в пол.

Сцена — как из альтернативного учебника истории.

Через минуту поднялся офицер. Немец. Седоватый, в бронекостюме без шлема. Жесты чёткие, лицо — как застывшая вода.

Подошёл. Рядом остановился.

Смотрит. Смотрит. Смотрит.

Потом на меня. Сразу заговорил на английском:

– Вы... Тень?

– Я.

– Выключите это.

– Это — музыкальное сопровождение построения.

– Я понимаю. Но это... – он замялся, – это политически... странно. Я знаю, что это. Гимн Советского Союза. Вас кто-то попросил включить?

– Нет. Сам выбрал. Ностальгия.

– Это расизм.

– Чего?

– Ну... или культурная провокация. В любом случае — неприемлемо.

– А кто у нас сейчас власть? На планете. Путин помер? Нет? Тогда какая вам разница? Мои деды умирали под эту песню.

Он не нашёлся с ответом. Я выключил колонку. Ушастые стояли — ни один не сдвинулся.

– Лучше объясните, чего вы хотели.

– Мы получили приказ — установить контроль над объектом. Вас попросили сдать подозрительных.

– Не вопрос. Все тут. Вот. Смотрят на вас. Молчат.

Он кивнул. Сделал пару шагов вперёд. Осмотрел строй.

– Кто они?

– Банши. Сектанты. Бывшие. Принесли клятвы. Сейчас работают на меня.

– Уверены, что они безопасны?

– Нет. Но подчиняются. Пока что.

Он кивнул. Повернулся к своим.

– Протокол зачистки отменяем. Начать идентификацию. Подготовить переводчиков.

Офицеры передали команды.

Я снова достал сигарету.

Смотрел, как десант медленно осваивается на палубе.

Шеренги Банши не двигались.

Я усмехнулся.

– А вы говорите — клоунада.

Я стоял и курил, наблюдая, как солдаты расползались по палубе, будто муравьи по упавшему бутерброду. Кто-то разворачивал аппаратуру, кто-то начал сканировать конструкции, трое обошли Банши кругом, как будто ждали, что те вдруг начнут рычать и бросаться.

– Они… не дышат? – пробормотал кто-то из разведки, ощупывая одной рукой свои записи.

– Дышат. Просто стоят как идиоты, – отозвался я, – дисциплина.

Подошёл один из техников. Молодой, с камерой на плече, руки дрожат, будто аппарат у него заряжен электричеством.

– Можно их… снять?

– Сними. Только без вспышки. А то испугаются и покусают.

Он снял. Банши стояли, будто мраморные. Салайна краем глаза косилась на технику, но молчала. Я подошёл ближе, чуть наклонился:

– Не улыбайся. Тебя посчитают за боевую гримасу.

Она кивнула. Ещё чуть медленнее.

Позади офицеры суетились. Развернули складной командный пункт, поставили антенну, начали сверять сигналы. Кто-то доставал планшет и говорил по-немецки так быстро, что уши вянут.

Подошёл тот самый командир. Уже без эмоций. Чётко, по делу:

– Нам нужно забрать вас на допрос.

– Всех?

– Нет. Только вас. Остальных — под наблюдение. Корабль будет проверен. Им займётся наша инженерная группа.

– Я никуда не поеду, – отрезал я.

Он прищурился.

– Это не просьба.

– А это не обсуждается. У меня тут тридцать шесть причин остаться, и ещё одна в виде хреновой судьбы. Мне тут норм. Хотите поговорить – говорите здесь. Хотите — ставьте охрану. Но я с корабля не сойду.

– Почему?

Я кивнул на пятно сожжённого металла от взрыва, где недавно сдохла летающая тварь.

– Потому что я первый, кто увидел, что портал открылся. И первый, кто влетел в них. Пока вы собирались – я выживал. Это моя зона. Пока я тут – она безопасна. Уведу — не гарантирую.

Он молча смотрел. Потом кивнул. Слишком быстро. Значит — понял. И согласен.

– Хорошо. Тогда мы поставим точку командования здесь. Вас попрошу сотрудничать. И — передать нам полные данные об объекте.

– Я дам. Но не все. Некоторые вещи — не для командных ушей.

– Вы не военный.

– И не гражданский. Корабль теперь мой. Можете считать боевым трофеем. Банши тоже мои.

Он что-то ввёл в планшет. Подождал. Кивнул. Смотрел уже с другим лицом.

Крикнул что-то своим. Те замерли на месте. Несколько солдат сбились в группу и медленно отошли от Банши.

Я повернулся к своим и заговорил на системном языке.

– Всё. Расслабьтесь, но не разваливаться. Все свободны. Никого не трогать. С солдатами не вступать в контакт, если не спросят. Если кто-то сунет нос — переводить на меня.

Салайна шевельнулась.

– Нам... ждать?

– Ждать. Пока нас не начнут снова жрать — это наш лучший день.

Она кивнула. Остальные начали медленно расходиться. Но с достоинством. Не как рабы, не как пленные — как солдаты после парада. Даже немного по-дурацки гордо.

Командир отвёл меня в сторону.

– И всё-таки… Почему они тебе подчиняются?

– Клятву принесли.

Он моргнул.

– Простите?

– У них — культ. Я им теперь как проклятие, которое можно приручить. Типо избранный. Принесли системные клятвы и не могут теперь ослушаться приказа.

Он помолчал. Потом выдохнул, почти с улыбкой:

– Немцы бы тебя не поняли.

– Я и не ждал.

Мы замолчали. Слева банши снова начали мыть палубу. Справа кто-то из техников уже устанавливал видеокамеры по периметру. Над кораблём повисла усталая, но почти мирная тишина.

Музыка не играла. Но в голове всё равно гремел марш.

– Добро пожаловать в Отчаяние, – буркнул я сам себе и закурил.