Отчаяние. Том 3.

Глава 13

Утром в штабе было всё так же оживлённо. Только теперь нервозность сменилась чёткой, жёсткой работой. Ночью, видимо, решили всё, что надо — а утром начали исполнять. Солдаты двигались уже не хаотично, а по схемам. Связисты носились с катушками кабеля. Два медика пронесли кого-то в броне на носилках — живой, но без сознания. У грузовиков стояли ящики с боеприпасами. Один был уже вскрыт — внутри выложенные в ряд магазины к штурмовым винтовкам.

На этот раз никто не останавливал. Даже охрана на входе не пыталась спросить фамилию — просто пропустили, узнав в лицо.

Наверху было как всегда: дверь приоткрыта, голосов не слышно. Постучал один раз и зашёл.

Тот же кабинет. Только теперь на столе была разложена карта не местности, а с обозначением воздушных маршрутов. Синие и красные линии. Несколько точек помечены черным маркером — скорее всего сбитые. Аналитики снова сидели в углу, двое — с ноутбуками, третий держал карту в руках и сравнивал с планшетом. Генерал стоял у окна, спиной ко мне, курил. Он обернулся, когда дверь закрылась.

— Проходи, — сказал он спокойно. — Вовремя.

Я молча подошёл ближе.

— Мы обсудили твой вопрос. Через Словению — маршрут возможен. Не пешком. Не сразу до конца. Но возможен.

— Слушаю.

Он кивнул одному из аналитиков. Тот повернул ко мне экран:

— Вот. Старт отсюда. Район Копер. Летим на низкой высоте, транспортный С-27. Без сопровождения. Полное радиомолчание. На половине пути, вот здесь, — он ткнул в карту, — пилот сбросит высоту и уйдёт в обход. Высадка — между Мишкой и Цеље. Дальше — только по земле.

— Почему не до границы?

— Потому что восточнее — зона высокой активности. Там работают воздушные хищники. Противодействие — почти невозможно. Несколько дронов пропали за последние сутки. Один пилотируемый разведчик — не вернулся. Сбили. Или хуже.

Я кивнул. Подошёл к карте ближе.

— Сколько километров от точки высадки до границы Венгрии?

— По прямой — около ста. Если пойдёшь лесами — больше. Но шансов остаться незамеченным выше.

— Подъём на высоту какой?

— Прыжок с четырёх тысяч. Стандартная десантная операция. Будет сброшен контейнер со снаряжением и картой местности. Но учти. Дальше помощи не будет. Мы передадим информацию дальше о тебе, но... Ты сам понимаешь. Там всё мертво.

— Какое вооружение допустимо на борту?

— Всё, что не ядерное. Огнестрел, холодное, энергетика. Щупальца твои — в расчёт не берем. Личный фактор.

— Сколько времени до вылета?

— Три часа.

Я молча смотрел на карту. Линии, точки, пометки.

— Подойдёт, — сказал я наконец. — Лучше, чем тащиться через заражённые сектора пешком.

Генерал кивнул.

— Оформим пропуск на аэродром. Грузовик будет ждать у заднего входа. Подбросим тебя прямо на точку вылета.

— Кто пилот?

— Один из наших. Старший лейтенант Россини. Считает тебя героем. Так что лишних вопросов не задаст.

— Хорошо.

Я развернулся к выходу, но генерал снова окликнул:

— Тень.

Я остановился.

— Мы не в долгу. Но если выживешь — ты будешь нужен. Словения — только середина пути.

— Я знаю. Мне нужна восточная граница. Дальше — уже другой маршрут.

— Тогда успехов.

Я вышел. У дверей стояла Лаура. Прислонилась к стене, смотрела в сторону лестницы.

— Ну?

— Самолёт. Сбросят над лесами. Остальное — сам.

— Парашют?

— Ага...

Она вздохнула.

— Звучит как смерть.

— Возможно. Но если повезёт — смерть будет быстрой.

Мы спустились вниз. За зданием уже стоял грузовик с открытым кузовом. Водитель курил, не отрываясь от телефона. Увидел нас, бросил сигарету, открыл заднюю дверь. Внутри — рюкзак, бронированный контейнер и металлический кейс. Моё снаряжение.

Закинул всё в карту.

— Ты уверена, что хочешь ехать с нами до вылета? — спросил я.

— Хочу. А потом...

— А потом вернёшься. Не нужна ты мне в небе. Тем более — в таком небе.

Она кивнула. Без споров. Просто села рядом.

Двигатель загудел. Машина тронулась.

Через три часа я должен быть в воздухе. И, возможно, через четыре — уже в аду.

Аэродром встретил шумом. Протяжный рев движков, запах керосина, визг тормозов грузовика. Пропуск проверили без слов — лейтенант с рацией махнул рукой, шлагбаум поднялся, мы въехали.

Сам аэродром — не база. Просто асфальтовая полоса посреди ничего. По краям — пара ангаров, несколько палаток, парочка штабных машин. В центре стоял самолёт: старый С-27J, явно повидавший своё. Серо-зелёная раскраска, потёртая, на борту следы ремонта. Но крылья целы, винты крутятся, значит — долетит.

Остановились у самого борта. Я первым выпрыгнул, проверил оружие, снаряжение. Всё на месте. Сразу снял бронежилет и положил в карту. Необходимо максимально снизить вес.

Лаура осталась сидеть в кабине. Только когда я захлопнул дверь кузова — открылась её.

Вышла медленно. Подошла. Ни слова. Просто встала напротив. Глаза — как сталь. Смотрит будто в последний раз.

— Ну? — спросила она.

— Дальше я один.

— Я знаю. — Она замолчала, потом подняла руку и ударила кулаком мне в грудь. — Сука ты.

Я кивнул.

— Но живучий.

Она шагнула ближе. Схватила за ворот куртки, потянула к себе и поцеловала. Не нежно. Не ласково. По-своему — с упрямством, с горечью. Потом оттолкнула.

— Если сдохнешь — я тебя из ада вытащу и убью ещё раз.

— Не сомневаюсь.

— Убей хотя бы пару этих летающих тварей. Для настроения.

— Если подлетят — разберусь.

Она снова замолчала, потом повернулась и пошла обратно к машине. Не оглядываясь. Села, хлопнула дверью. Осталась внутри. У окна — её лицо, полутень. Даже взгляд не ловил — просто смотрела вперёд.

Я развернулся. Подошёл к трапу. Пилот уже ждал. Молодой. Русый, с наушниками на шее и курткой поверх бронежилета.

— Ты тот самый?

— Я всегда тот самый.

Он хмыкнул. Уступил проход. Я поднялся.

Внутри всё гудело. Винты уже крутились. В заднем отсеке — два кресла, контейнер с парашютом. Я сел и пристегнулся. Пилот сказал что-то в рацию, потом развернулся.

— Тридцать минут — взлёт. Потом на высоту. Точка сброса — по координатам. Радио не используем, но сигнал будет. Ты прыгнешь по моей команде. Всё ясно?

— Более чем.

Он кивнул и ушёл в кабину.

Остался один. Гул становился сильнее. Самолёт вздрогнул, покатился на взлётку.

Я сел, закрыл глаза.

Думал о Словении.

И о том, что будет, если не успею разложить щупальца вовремя.

Через тридцать минут мы взлетели. Сначала плавно. Потом — рывок вверх. Я почувствовал, как прижимает к креслу. Левое ухо заложило. Справа — воздух словно вытянуло.

Ещё минут десять или пятнадцать мы летели. Может больше. Я не считал.

На табло загорелась красная лампа — "30 секунд до сброса". Затем голос пилота:

— Готовься. Точка через пятнадцать секунд.

Я встал. Закрепил снаряжение. Карты на месте. Меч в карту, парашют на спину.

Потянул рычаг у задней двери. Та с шипением пошла вверх. В лицо ударил поток воздуха. За дверью — серое небо, солнце слева, внизу — леса. Рваные, чёрные, как будто сожжённые участки перемешаны с зеленью.

Голос в наушнике:

— Пять… четыре… три… две… одна…

Я шагнул вперёд.

Тело мгновенно кинуло в пустоту — рывок, толчок воздуха, и меня стало крутить в воздухе. Живот ушёл куда-то в грудь. Голова дернулась назад. Ветер хлестал по щекам, в ушах свист.

Рывком выпустил щупальца. Тонкие, длинные, обрезал по длине, чтобы расширить, раскинул в стороны. Пять щупалец — как звезда. Одно вверх, два в стороны, два вниз по диагонали. Пространство стабилизировалось. Кручение остановилось. Падение стало управляемым.

Ветер бил в грудь, в лицо, но я уже контролировал всё.

Посмотрел вниз. Там — зелёно-серое полотно леса. Тёмные проплешины, будто уголь. Пятна разрушенных зданий. Где-то далеко внизу проблескивала тонкая нитка шоссе. Я был над центральной Словенией. Полёт начался.

Собрал щупальца. Повернул корпус, выгнулся в талии и разложил два боковых щупальца по правой стороне, ещё два — по левой. Сцепил каждый парой. Получились два крыла — вытянутые, чёткие. Два с лишним метра в длину, около метра двадцати в ширину. Максимально плоские, как лопасти планера. Пятое — пошло между ног, расширил до сорока сантиметров, концы загнул и упёр в края стоп. Получился стабилизатор, упирающийся в ноги, как хвостовая лопасть. Не идеально, но держит.

Я стабилизировал угол. Падение выровнялось.

Планирование пошло.

Воздух под крыльями начал работать. Поток воздуха бил снизу, держал. Я ушёл с вертикали на диагональ — теперь не просто падал, а шёл по дуге. Плотной, длинной, змеящейся над Словенией.

Скорость — около 250 км/ч. Ветер сбоку — глушу за счёт мелкой коррекции правым крылом. Щупальца слушаются хорошо, держат нагрузку. По ощущениям — как будто лечу, лежа на бетонной доске, и каждую секунду пытаюсь удержаться на ней силой воли и микродвижениями. Легко не было.

На высотах порывы воздуха жесткие. Несколько раз дёрнуло вбок, раз — вниз. Приходилось мгновенно подстраиваться. Пятно леса снизу начало расширяться — я понял, что реально покрываю дистанцию. Уже как минимум десять километров за спиной. Это работает.

Выставил руки чуть вниз и в стороны.

Раскрыл ладони, пустил поток энергии — из обеих рук вырвалось энергетическое пламя. Багровые струи ударили назад. Сильные, тяжёлые. Отдача пошла сразу. Почувствовал, как воздух меня тянет вперёд, а руки — назад. Как будто держу два пожарных рукава под напором.

Щупальца чуть сыграли — пришлось стабилизировать угол. Но скорость подросла. Немного. Не в разы, но достаточно, чтобы чувствовать, как меня вытягивает вперёд.

Грудные мышцы сводит. Запястья ломит. Пот стекает за ворот.

Но это работает.

Пламя рвёт воздух. Оставляет за мной две багровые линии, как два шрама в небе.

Я нахрен лечу!

Ни звуков, ни радиосвязи. Только ветер, давление и абсолютное одиночество.

Раз в пол минуты корректирую положение. Пламя то включаю, то выключаю. Оно не двигатель, но на пике ускорения даёт импульс — в долгом плане позволяет съесть пару лишних километров дистанции. Да и психологически легче — ощущаешь, что ты не просто падаешь, а действуешь.

Развернул голову, взглянул вниз.

Подо мной снова лес, но уже другой — густой, тёмный. Словенские высоты. Там опасно. Далеко впереди, ближе к горизонту, виден просвет — долина. Если повезёт — сяду там. Если нет — буду вырезать себе путь.

Щупальца уже чуть дрожат — не от усталости, от напряжения. На такой нагрузке долго не продержатся. Но пока держат. Главное — не потерять форму.

Я перестал думать. Осталось только лететь. Считать километры по мелькающим участкам леса. Слушать ветер. Следить за углом. И не свалиться раньше времени.

Впереди — движение. Я прищурился.

Километрах в пяти, прямо по курсу, воздух вспух пузырём. Пространство свернулось, завертелось, и в небе открылась фиолетовая клякса — без вспышек, без звука, просто пустота, как пробитый пузырь на поверхности воды. Из неё выплыл... корабль. Настоящий, деревянный, со старой мачтой, тугими парусами, свисающими канатами и облупленным бортом.

Но под ним не было воды. Он не падал.

Корабль завис в воздухе, удерживаясь как будто на чём-то невидимом. Паруса едва шевелились, но корпус держался — устойчиво, будто так и надо. И через секунду портал за ним захлопнулся. Осталась только рябь в небе.

— Это ещё нахрен что за дерьмо? — прорычал я и тут же дал щупальцам команду: курс — к цели.

Корабль завис не очень высоко, километра на пол ниже меня, но чуть в стороне. Я сдвинулся по дуге, выставил руки по бокам и продолжал гнать вперёд, как снаряд.

Он приближался. Странная конструкция. Слишком старый, чтобы быть иллюзией. Слишком реальный, чтобы быть магическим фантомом. На корме — непонятные символы, не на латыни, не на Енохианском. Не понятно.

Когда расстояние сократилось до пары сотен метров, с палубы вспыхнул свет. Первый сгусток сорвался в воздух, полетел в мою сторону.

Фиолетовый. За ним ещё один — синий. Потом огненный шар и молния. Они неслись по дуге, не совсем точно, но достаточно быстро. Я нырнул вбок, щупальца помогли стабилизировать траекторию. Один из зарядов пролетел в метре от плеча, второй свистнул над головой, третий почти задел ногу.

— Ага, понятно... — буркнул я.

Выставил руки перед собой. Выстрелил в ответ. Два энергетических шара — один из левой руки, второй из правой. Заряды рванулись вперёд, мощные, с рывком. Но — я тоже летел. И шары, при всей своей скорости, были быстрее меня всего на двадцать пять метров в секунду, примерно. Я почти их догонял, но все же они летели быстрее. Казалось, что летим в связке — я и два шара.

Первый врезался в борт — вспышка. Второй — чуть выше, в ограждение. Треск, пламя, щепки в воздухе. Но корабль держался.

Они стреляли снова. На этот раз целенаправленно. С разных точек палубы били красные и синие всполохи, будто вся команда знала, что делать. Молния рассекла воздух справа. Щупальцем отбил заряд, но потерял пару метров высоты.

Теперь я знал — просто влететь туда не получится. Слишком быстро лечу.

Скорость — под сто десять. Если я ударюсь в борт – меня тупо расплющит. Надо тормозить.

Сместился вбок, стал идти по спирали, кружить вокруг корпуса. Пули магии сыпались мимо. Щупальца работали как стабилизаторы — вытянуты, развёрнуты в крылья. Пятое щупальце удерживало центральный вектор — амортизируя броски ветра.

Я выровнял положение и выпустил ещё пару зарядов — в середину палубы, под мачту. Там вспыхнуло. Одна из фигур упала. Похоже, я достал кого-то.

Теперь пора.

Рывком — вверх и вперёд. Выбрал угол. Почти вертикально. Сжал щупальца, освободив руки.

Выстрелил ещё одним шаром — чтобы сбить целящихся — и сразу же дернул кольцо.

Позади хлопнул парашют. Щупальца развернулись как стабилизаторы. Два крыла — из щупалец — выгнулись в обратную сторону, играя роль тормозных заслонок. Пятое щупальце между ног усилило упор в тело. Меня резко дёрнуло назад, рвануло вперёд, и скорость за секунду упала почти вдвое. Достаточно, чтобы не разбиться.

Я врезался в борт, сгруппировался, выставил левую руку и правое щупальце — и перекатом ушёл за перила. Приземлился тяжело, но не сдох. Пятки горели, кости трещали, но я выжил. Меня не размазало.

Палуба встретила меня грохотом и искрами.

Первое, что я увидел — это лица.

Четверо. Или пятеро.

Странная одежда — будто взята из музея. Куртки с медными пряжками, чёрные шаровары, перчатки до локтей. Кто-то был в шлеме, кто-то с открытым лицом. У одного на плече — эмблема в виде круга, перечёркнутого молнией.

В руках — архаичные, но явно магические пушки. Не ружья — именно генераторы. Один накапливал пульсацию, второй уже светился фиолетовым.

А на мачте — колокол. Потемневший, с надписью на незнакомом языке. Он начал вибрировать, хотя никто его не трогал.

И лица... Это нихрена не люди.

– Инопришиленцев мне не хватало для полного счастья... – Пробормотал я вставая.

Пламя в руках вспыхнуло.

Они тоже подняли оружие.

– Ну что девочки, потанцуем?

Они меня явно не поняли. Но я и не собирался ждать, пока поймут.

Первый выстрел — в грудь ближайшему. Не на полную. Пламя отбросило его назад, обожгло броню, но не пробило. Он хрипнул и рухнул, сбив второго.

Я шагнул вперёд. Щупальце метнулось в сторону, захватило ствол оружия другого, дёрнул — и оно вылетело из рук владельца, описав дугу и разбив фонарь на мачте.

Слева вспышка — фиолетовый заряд. Я рухнул на палубу, щупальцем отбил сгусток, от которого даже дерево повело волной. Второй сгусток в воздухе поймал энергошар — я метнул его прямо навстречу. Вспышка в небе, ослепление, и я уже подскочил вплотную.

Меч в пространственной карте, достать не успею. Пальцы — в кулак, щупальце — в боковую дугу, и в висок ближайшему. Он рухнул.

Прыжок — другой пытается поднять меч, но я уже здесь. Щупальце цепляет его за плечо, подсекает ногу — он падает. Я ударяю кулаком в грудь, потом в челюсть — отключился.

Справа трое стреляют одновременно. Делаю перекат, щупальца прикрывают меня как щиты, пламя вспыхивает в обеих ладонях, я отбиваю заряды — один уходит в небо, другой срывает перила с кормы.

Ближний бой.

Я бросаюсь в гущу. Плотная палуба, узкие проходы между канатами и такелажем. Удар щупальцем — в колено, поворот — в плечо второму. Третий стреляет — я бью его в запястье, руку уводит и энергошар летит в палубу, хватаю его и ударяю кулаком по лицу.

Корабль кренится. Кто-то кричит. На другом конце палубы — движение. Новая группа из шести человек спешит по лестнице вверх. Один в рваной красной накидке кричит:

— Задержать! Не убивать! Он нужен живым!

Я замираю.

Я понял.

Понял каждое слово.

Голос в голове не переводил. Я понимал сразу. Без фильтра. Это чертов системный язык!

Система ведь дала его знание после окончания первого этапа инициации.

Щупальце в спину следующему, локоть в лицо другому. Я всё ещё луплю их в рукопашку. Но теперь слышу всё.

Я развернулся, пламя охватило ладони. Подпрыгнул, щупальцами прицепился к реи, прокрутился над ней, выстрелил пламенем в бегущих, отпустил — и приземлился прямо на командира.

Он попытался достать кинжал — я выбил его, ударил ребром ладони по шее. Тот задёргался, но сознание не потерял.

— Кто вы? — процедил я, вжимая его в палубу щупальцем.

Он смотрел на меня снизу. Глаза с фиолетовой радужкой и красным зрачком. Кожа — как будто с сероватым оттенком. Полумаска сбита, в ней встроенный какой-то фильтр.

Он не ответил, лишь выпучил глаза от шока. Я глянул вбок и увидел как в меня летит несколько сгустков.

Прыгнул в сторону и щупальцем ударил по морде этого типа. Он потерял сознание, а я кинулся на остальных.

Я приземлился на палубу и сразу рванул вперёд. Удар ногой в живот, перелёт через перила — один уже валяется. Второму дал в ухо ребром ладони — рухнул, захрипел. Третий попытался отбежать, но щупальце уже подхватило за бедро, дёрнул — грохнулся, добил каблуком в висок.

Следующий зажег в руке огонь. Но поздно. Я выбил щупальцем руку в сторону и ударил прямо по лицу. Хруст. Падая, он сбил с ног ещё одного.

На верхней палубе кто-то уже орал команды. Неважно. Я запрыгнул на ящик, оттолкнулся и полетел через весь корабль. Удар щупальцем в грудь другому командующему, тот улетел метра на три и врезался в мачту.

Остальные начали пятиться.

— Лежать! — рявкнул я я на системном языке.

Никто не лёг.

Щупальца метнулись сразу в троих — в грудь, по ногам, в плечо. Все рухнули. Один пытался подняться — получил с разворота в бок ногой, улетел за канаты и застрял в такелаже.

Я начал добивать. Методично.

Удар в живот — согнулся, в бороду – вырубился.

Коленом в грудь — перелёт через ограждение и вниз с корабля, минус ещё один.

Щупальцем схватил за шею, прижал к палубе — удар в висок. Минус.

Один полез по лестнице вниз. Подбежал, схватил за ногу, стянул — тот ударился затылком об ступеньку, задергался и затих.

Трое пытались скооперироваться. Один отвлекает, двое с флангов. Думали, умные. Я прыгнул вперёд, в воздухе ударил щупальцами по бокам. Один врезался в вант, второй в ящик, третий просто рухнул от удара в челюсть.

Всё. Кто-то стонал, кто-то полз. Кто-то уже лежал неподвижно.

Я не убивал. Пока.

Просто вырубал.

Медленно прошёлся по палубе, добивая тех, кто ещё шевелился. Ребром ладони, кулаком, щупальцем — кому что. Без эмоций. Без ярости. Только расчёт.

После зачистки стянул всех в центр палубы. Щупальца вместо рук, перетаскивал быстро — за ногу, за шкирку, за ремень. Сложил всех в кучу.

Нашёл связки из троса, канаты, крепёж. Начал связывать. Быстро, жёстко, узлами, которые фиг развяжешь. Щупальца помогали — два держат, третье вяжет. Пару раз пришлось бить ещё — слишком в голос шевелились.

Пять минут — и все связаны.

Смотрю на них. Слабенький какие-то оказались. Магия и мечи. И пара системных пушек.

Инопланетная форма, архаичная броня, странные лица с длинными ушами и бровями выходящими за область головы. Но теперь они все — груда тел под ногами. В полном составе.

Потом медленно выдохнул.

— Какого хера блядь? Вот какой был шанс того, что эти придурки откроют портал именно на маршруте моего полета?