Орден Превыше Всего

Глава 6

1 августа 1936 года

С момента начала сотрудничества Асмодея и Александра прошло полтора года, и за это время многое изменилось. Генриху Гиммлеру и его другу, члену Ордена Вальтеру Вюсту[1], было позволено организовать ответвление Ордена. Совместно с бывшими участниками так называемого общества «Туле» они создали организацию под названием «Аненербе» — «Наследие предков». Официально она начала свою деятельность 1 июля 1935 года.

С позволения Великого Магистра Гиммлер без особых трудностей взял под своё покровительство Маттиаса Кремера. Молодой человек быстро влился в поисковые группы Гиммлера и, благодаря его протекции, получил звание унтерштурмфюрера СС, минуя полное обучение в академии. Это было необычно, так как СС строго относились к процедурам получения званий, но вмешательство Гиммлера оказалось решающим.

На первых порах «Аненербе» занималась исключительно поиском артефактов на территории Рейха, не отдаляясь от задач, поставленных Орденом. Однако с течением времени организация начала расширять свои границы. Гиммлер всё активнее продвигал идеи отказа Германии от католицизма, не брезгуя использовать для этого оккультные практики. В начале 1936 года он организовал раскопки на холме Мург, в окрестностях Баден-Бадена. Целью раскопок было обнаружение следов древнего поселения «ирминистов» — последователей древнегерманской религии, упоминаемой в трудах оккультистов начала XX века.

Эта деятельность вызывала у Александра неодобрение, поскольку он считал, что Гиммлер слишком увлекается мистицизмом. Однако раскопки не создавали проблем для Ордена, и Александр предпочитал не вмешиваться. К тому же увлечённый собственными проектами Гиммлер не задавал лишних вопросов о новом помощнике Александра — Асмодее.

Общение с высшим демоном оказалось для Александра увлекательным. Они могли часами беседовать о событиях давно ушедших дней. Асмодей рассказывал о мироздании, Аде и Рае, о людях, которые под его влиянием становились грешниками и после смерти попадали в Ад. Он делился воспоминаниями о своём знакомстве с историческими личностями — от семьи Борджиа до Наполеона Бонапарта.

Кроме того, Асмодей выполнил обещание, данное Великому Магистру. Всего за год немецкая коллекция артефактов пополнилась десятками редких экспонатов: предметами, ранее принадлежавшими чёрным магам, артефактами ангелов, включая остатки их оружия и доспехов, а также редкими рукописями, описывающими древние события.

Но Александру этого было недостаточно. Он мечтал о большем — о христианских реликвиях, которые могли бы дать ему невиданную силу и знания. Речь шла о копье Лонгина и Святом Граале, артефактах, которых, по преданию, касался сам Иисус Христос.

Асмодей предупреждал Александра, что такие реликвии несут не только силу и знания, но и непосильную ношу, которая неподвластна человеческой природе. Однако Великого Магистра это не останавливало. Он хотел получить реликвии во что бы то ни стало, не боясь последствий.

Видя, что переубедить Александра невозможно, Асмодей вынужден был содействовать в поисках. Однако многие его знания о местонахождении реликвий устарели. Поисковые группы Ордена раз за разом возвращались ни с чем.

В результате Асмодею пришлось обратиться за помощью к старому знакомому — человеку, занимавшемуся чёрной магией.

Тот был далеко не простым смертным и обладал куда большим объёмом знаний о христианских реликвиях. Однако делиться информацией он не собирался бесплатно. Даже для Ордена у него нашлись свои условия, которые требовали серьёзной платы.

Встреча должна была состояться в Берлине в день открытия XI летних Олимпийских игр. Почти полсотни стран и более трёх тысяч атлетов съехались в столицу Германии. Это было событие мирового масштаба: впервые церемонию открытия планировалось транслировать в прямом эфире, что стало техническим достижением тех лет.

Но даже столь значительное событие не обошлось без политических споров. Фраза «спорт вне политики» перестала действовать ещё тогда. Испания бойкотировала игры, протестуя против фашистских режимов. Международный олимпийский комитет осуждал нарастающие гонения евреев в Германии. Адольф Гитлер изначально вообще хотел отказаться от проведения Олимпиады. Однако Йозеф Геббельс сумел убедить фюрера в том, что игры не только улучшат международный имидж Германии, но и продемонстрируют превосходство арийской расы. Эта идея Гитлеру понравилась, и он решил приложить все усилия, чтобы показать миру величие Третьего Рейха.

1 августа 1936 года, в день открытия Олимпиады, Берлин сиял. Александр, вместе с Асмодеем, ступал по вычищенным до блеска улицам немецкой столицы. Ещё ранним утром город бурлил. Толпы болельщиков разного цвета кожи и вероисповедания заполнили улицы. Во время Олимпийских игр они могли чувствовать себя в безопасности — любой, даже минимальный намёк на угрозу или проявления дискриминации был устранён. Антисемитская пропаганда на время исчезла: ни плакатов, ни вывесок, ни упоминаний. С улиц убрали нищих, цыган, проституток и других людей, чьё присутствие могло повредить имиджу Рейха.

Александр с изумлением смотрел на этот тщательно наведённый порядок. Он думал о том, как Олимпиада, всего на несколько дней, смогла преобразить город и даже страну. Берлин выглядел невероятно: ухоженные улицы, украшенные летними цветами, солнечная погода, создававшая атмосферу праздника. Но больше всего бросалось в глаза другое — всюду была свастика. Тысячи флагов, развешанных по городу, сотни плакатов и спортивных сооружений напоминали каждому об идеологии Третьего Рейха.

Великий магистр шёл в парадной форме. Его чёрный китель поверх белоснежной рубашки с чёрным галстуком выглядел идеально. На рукаве — красная повязка с белым кругом, в который был вписан феникс — символ Ордена. На погонах серебристый плетёный узор, а на левой петлице — четыре серебряных квадрата, соответствовавших званию штурмбаннфюрера СС (эквивалент майора). На правой петлице — серебряный феникс. На голове он носил фуражку с высокой тульей: вместо свастики, как у остальных, её венчал серебряный феникс, обрамлённый традиционным рантом и твердым козырьком.

Его внешний вид был продуман до мелочей. На поясе висела кобура с кольтом, а также ножны с серебряной саблей. На левой руке блестели часы, а на правой — белая перчатка. Левую ладонь закрывала золотая перчатка. На ногах — сапоги, начищенные до зеркального блеска.

Весь облик Александра внушал одновременно страх и уважение. Горожане, увидев его, старались отводить от него глаза, боясь случайно столкнуться с его холодным, проницательным взглядом.

Асмодей был одет по-граждански, но элегантно. На нём был коричневый костюм, дополненный фиолетовым галстуком, а в зубах — зажжённая сигара. Его пепельные волосы, аккуратно уложенные бриолином, блестели на солнце, гармонируя с лакированными туфлями. На руках у него, как всегда, белые перчатки.

— Мы с вами ловим сотни, если не тысячи взглядов. Люди смотрят на нас, — заметил Асмодей, выдыхая струйку дыма.

— Я думал, тебе нравится ловить людские взгляды, — удивился Александр.

— Всё так. Просто не мог не отметить.

Великий Магистр убрал правую руку за спину, и двое друзей неспешно направились к Олимпийскому стадиону, который был специально перестроен к играм. Сегодня должно было состояться его торжественное открытие.

Арена напоминала античные сооружения времён Римской империи, что подчёркивало историческую связь и преемственность, которую так любили пропагандировать в Третьем Рейхе. Стадион был наполовину заглублён в землю: над поверхностью возвышался только верхний ярус. Этот архитектурный приём, позаимствованный у древнеримских инженеров, значительно сократил сроки строительства.

На центральном входе Александр и Асмодей протиснулись сквозь толпу. Достаточно было показать нарукавную повязку Александра, и их тут же пропустили внутрь.

В просторных коридорах под трибунами Александр снял фуражку и огляделся. Всё здесь выглядело совершенно новым: чистые стены, широкие проходы, множество стюардов, готовых помочь болельщикам найти свои места. На каждой стене и колонне виднелась свастика, а охрана была повсюду, включая охотников с гербом Ордена на рукавах.

— Сегодня это самое охраняемое место в стране? — спросил Асмодей, замечая очередного охотника.

— Излишняя безопасность не помешает, — ответил Александр. — По случаю Олимпиады я выделил две сотни охотников для охраны. Германия не может упасть в грязь лицом перед миром.

— Я думал, тебе плевать на Рейх?

— Так и есть, — кивнул Александр. — Но мне не плевать на монстров, которые могут попытаться напасть. Сам знаешь, сколько вампиров мы перебили только в одном Берлине.

— Вера сегодня тоже на стадионе?

— Да. С Маттиасом. Ей нравится спорт. Она до сих пор под впечатлением от игр в Амстердаме в двадцать восьмом.

Они прошли дальше по коридору. Александр заговорил:

— Пока мы ещё не встретились с этим шведом, расскажи мне о нём.

Асмодей затянулся сигарой, сделав паузу.

— Он человек… вернее, когда-то был, — начал он.

— Что значит «когда-то»? — Александр резко прервал его.

Асмодей бросил недовольный взгляд на Александра.

— Вы, Великий Магистр, слушайте, а вопросы задавайте потом, — строго произнёс он.

Александр осознал свою ошибку и молча кивнул.

— Я не знаю, откуда он появился и сколько ему лет. Но когда я только начал жить среди людей, он уже был… бессмертным. В самом прямом смысле этого слова. Его нельзя просто так убить. Благодаря древней магии он веками остаётся молодым, не боится серебра и обладает сверхъестественными способностями.

Асмодей вновь сделал паузу, выпуская дым из ноздрей.

— Таких, как он, вы называете ведьмаками.

— Ведьмаков мало осталось, да и впервые слышу, что их невозможно убить. Они вполне себе смертны — головы только так отлетают… — хмыкнул Александр.

— Вот именно, что он не простой ведьмак, — спокойно ответил Асмодей. — Даже я не знаю, как он заполучил свои силы. Он ведёт затворнический образ жизни, почти нигде не появляется. Занимается коллекционированием древностей. Причём не только артефактов, но и самых обычных вещей, вроде старинных монет или книг. Его зовут Фридрих Петерссон.

— Не слышал о нём, — признался Александр, нахмурившись. Как он ни старался, это имя ему ничего не говорило. — Ты сказал, он может располагать информацией о местонахождении Святого Грааля. Что он потребует взамен, если он настолько могущественен?

— Не знаю, — пожал плечами Асмодей. — Он сказал лишь, что верит: вы найдёте общий язык. Каждый получит желаемое.

— Мне всё это не нравится, — пробормотал Александр, глядя себе под ноги.

— Поэтому на руке перчатка? — лукаво поинтересовался Асмодей, кивнув на золотую перчатку, закрывающую левую руку Александра.

Великий Магистр предпочёл промолчать.

Они продолжили свой путь по коридору. Люди сновали туда-сюда: спортсмены, чиновники, охранники, стюарды. Десятки, если не сотни лиц мелькали мимо. Александр скользил по ним равнодушным взглядом, пока внезапно одно лицо не привлекло его внимание.

Рыжеволосый мужчина с короткой стрижкой, густыми усами и зелёными глазами. На вид лет пятьдесят, может быть, чуть старше. На нём был бежевый пиджак, подчёркивающий его осанку. Проходя мимо, он встретился с Александром взглядом и посмотрел на него с явным презрением.

В этом взгляде было что-то странное. Что-то знакомое.

Александр невольно замедлил шаг, напряжённо размышляя. Где он мог видеть этого человека? Почему кажется, что они знакомы?

Они вышли на самый верх Северной трибуны. Кроме них, на стадионе уже было много народу. Арена, как минимум, была заполнена уже наполовину. Ожидался аншлаг.

Великий магистр осмотрелся. Слева от него располагалась ложа для почётных гостей. Среди всей нацистской верхушки он увидел Адольфа Гитлера. Человек среднего роста, с тёмно-каштановыми волосами и усами-щёткой под носом. Его черты лица были грубыми: массивный мясистый нос, торчащие уши, тонкие губы и неприятный цвет лица. Лоснящаяся кожа и перхоть на воротнике пиджака, как всегда, портили общий вид. Гитлер почти не улыбался, чтобы не демонстрировать неровные, слегка почерневшие зубы.

Александр не любил общаться с ним и старался избегать личных встреч, поручая переговоры Гиммлеру, который в отличие от него боялся фюрера, как огня. Гитлер знал, что Великий Магистр его не уважает, а, возможно, и презирает, но ничего с этим поделать не мог. Сила, сконцентрированная в руках Ордена «Возрождения», была слишком велика, чтобы пойти на открытый конфликт. Их отношения можно было описать как «друг другу не мешали».

Гитлер заметил Александра, оставил разговор и отсалютовал ему. Александр отвечать не стал, лишь сдержанно кивнул в знак приветствия.

Фюрер выглядел довольным проделанной работой. Он много и бурно о чём-то разговаривал. Очевидно, его прибытие стадион встретил овациями — большая часть публики были жители Рейха.

— Добрый день, Великий Магистр, — раздался голос за спиной Александра.

Он отвёл взгляд от ложи и обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина с блестящими голубыми глазами и длинными светлыми волосами, собранными в конский хвост. Его серый пиджак был безупречно сидящим, а на лице играла самодовольная улыбка, чем-то напоминающая манеры Асмодея.

— Значит, это вы, господин Петерссон! — понял Александр, пристально разглядывая мужчину. — Молодо выглядите для своих лет…

Фридрих Петерссон ответил на замечание с лёгким кивком, принимая его как должное. Затем все трое — Александр, Асмодей и Фридрих — пожали друг другу руки.

— Не самое лучшее место для беседы, — заметил Великий Магистр, указывая взглядом на переполненные трибуны. — Под нами есть подходящее помещение.

— Там найдётся выпить? — прервал его Петерссон, с интересом приподняв бровь.

Александр кивнул.

— Тогда ведите!

Александр уже собирался развернуться и уйти с трибуны, как его взгляд наткнулся на не очень приятную для него картину. Правее, на трибуне ниже, он заметил Веру и Маттиаса. Девушка, вся раскрасневшаяся от речей двадцатилетнего офицера, выглядела смущённой. Кремер, взяв её за руки, медленно склонялся к поцелую. Их губы уже почти касались друг друга.

— Девочка стала совсем взрослой… — заметил Асмодей, по-дружески похлопав Александра по спине. — Можешь ничего мне не говорить, я всё равно ничего не могу с этим сделать.

— Мне хочется его задушить, — злобно пробормотал Александр.

— О, какая сцена! — вдруг вмешался Фридрих. — Ваша дочь просто красавица. Этому парню чертовски повезло…

Его слова вызвали у Александра явное раздражение. Он злобно перевёл взгляд на Петерссона.

— Ладно, ладно, — усмехнулся Фридрих. — Сейчас исправлю неловкость.

Он направил взгляд на парочку, щёлкнул пальцами, и пролетающий над стадионом белый голубь «изверг отходы жизнедеятельности» прямо на голову Маттиасу. Его фуражка лежала на коленях, так что голубиное дерьмо попало прямо в волосы.

Вера, заметив происшествие, рассмеялась во весь голос. О поцелуе уже не могло быть и речи. Маттиас в панике достал платок и попытался вытереть волосы, но дело только усугублялось. Тогда он вскочил с места и, насупившись, направился в туалет.

Выходя с трибуны, он поднял голову и встретился взглядом с Александром, который самодовольно покачал пальцем, как бы предупреждая его. Маттиас, резко опустив глаза, поспешил скрыться в подтрибунном помещении.

— Лучше на фуражку, чем на непокрытую голову! — довольно заметил Александр, обращаясь к Петерссону. — За мной, господа. Теперь можно и поговорить.

Троица начала пробираться между рядами, направляясь к выходу с трибуны.

— Надеюсь, наш разговор не затянется, — с ноткой нетерпения сказал Фридрих, выходя в коридор. — Хочется посмотреть открытие!

Ещё в первые минуты общения Александр отметил, как чисто и без акцента швед говорил по-русски.

Они прошли по белому подтрибунному коридору и спустились в просторное помещение. Комната была пустой, только столы и стулья, на которых лежали белоснежные тканевые чехлы. Под столами, накрытыми белой тканью, уже были спрятаны столовые приборы. На стенах висели пропагандистские плакаты со свастиками и портрет Гитлера, размещённый в центре стены.

Александр знал, что в этой комнате сегодня должны принимать особо важных гостей фюрера. Столы пока не были накрыты, но алкоголь уже доставили. Он приподнял ткань с одного из столов, достал бутылку коньяка и бокал. Сам пить не стал и предложил Асмодею. Тот, к удивлению, тоже отказался. В результате пил только Фридрих. Александр наполнил ему бокал и подал в руки. Теперь можно было начинать разговор.

— Здесь нет лишних ушей, так что, прошу, Фридрих, расскажите, какой именно информацией вы можете поделиться, — попросил Александр, садясь на один из стульев. — Время у нас есть! — Он взглянул на часы. — Пять сорок пять. Открытие в шесть. И да, скажите сразу, что вас интересует взамен.

Фридрих, держа бокал, сделал небольшой глоток. Напиток ему явно понравился. Он на мгновение задержал коньяк во рту, смакуя его, прежде чем ответить.

— Хороший коньяк, но, честно говоря, я предпочитаю виски…

— Давайте к делу, — с лёгким раздражением перебил Александр. — Я никуда не спешу, а вы, кажется, хотели посмотреть открытие?

— Верно, — кивнул швед, ставя бокал на стол. — Меня интересует кровь единорога. А что нужно вам?

От этого заявления даже Асмодей поднял брови. Александр, однако, оставался спокоен. Он сразу понял, зачем Петерссону может понадобиться кровь реликтового существа, но задавать лишних вопросов не стал. В хранилище Ордена действительно находилось несколько флаконов с такой кровью, и один из них он мог себе позволить отдать.

— Хорошо. Вы получите один флакон. Этого хватит?

— Вполне, — кивнул Фридрих. — Мне много не надо.

— Значит, с ценой решили, — заключил Александр, поднимаясь со стула. — Теперь я хочу знать, где могут храниться Святой Грааль и Копьё Лонгина. Асмодей уверял, что вы можете помочь с их поиском.

Фридрих задумался, на несколько секунд опустив взгляд на бокал. Затем заговорил:

— Мой ответ вам не понравится. Святой Грааль может находиться в бенедиктинском монастыре Монсеррат под Барселоной. — Он внезапно рассмеялся. — Правда, сейчас Испания не самое лучшее место для путешествий… — Швед сделал паузу, будто ожидая реакции Александра, но тот молчал. — Однако есть предположение, что Грааль был вывезен в начале XX века и спрятан в замке, затерянном в горах Итальянских Альп.

— Замок в Альпах? — переспросил Александр, прищурившись. — Я думал, вы знаете точное местоположение. У меня кое-какие данные тоже есть, но горы простираются на километры!

— Я предупреждал, что мой ответ вам не понравится, — спокойно ответил Фридрих. — Простите, Александр, но найти Грааль я вам не помогу. — Он поднял бокал и отпил ещё глоток коньяка. — А вот с Копьём Лонгина всё иначе! Я лично его видел.

Глаза Александра загорелись.

— Где?

— В Вене, во дворце Хофбург. Охраняют его хорошо. Чтобы туда ворваться, понадобится армия. Но с вашими ресурсами, думаю, вы что-нибудь придумаете, — уверенно ответил Фридрих.

— Догадываюсь, кто может встать у нас на пути… — Александр нахмурился, погружаясь в размышления. Если копьё Лонгина действительно находится в Вене, то это огромный шанс. А вот с Граалем всё сложнее: он мог быть в Барселоне, в Альпах или вообще где-то ещё. Но платить за предположения он пока не собирался.

— Предлагаю вам такой вариант, — произнёс Александр после паузы. — Если информация о копье подтвердится, я выполню свою часть уговора и передам вам флакон. Даю слово Великого Магистра.

— По рукам! — согласился Фридрих без лишних споров. Он явно доверял Александру. Вся его информация, если бы она оказалась ложной, ничего бы не стоила, а отсутствие флакона не стало бы для него большой потерей.

— Я оставлю вам свой адрес, — добавил он. — Можете передать кровь единорога и через Асмодея. Как вам будет удобно.

— Уверяю, проблем не будет, — пообещал Александр. Ему уже не терпелось отправить агентов в Вену, чтобы проверить слова шведа. — Но, честно говоря, я ожидал большего.

— Наши ожидания редко совпадают с реальностью, — заметил Фридрих, улыбнувшись. — Мы всю жизнь…

— Господа, я слышу крики! — неожиданно перебил Асмодей. — Словно на охрану напали.

Александр взглянул на часы.

— Напал кто? Глупости! Болельщики, наверняка. До открытия пять минут. Пойдёмте на три…

Он не успел договорить. Дверь резко распахнулась, и в помещение ввалилось окровавленное тело одного из его охотников.

— Чёрт! — выругался Александр, резко обернувшись к двери.

Он не успел выхватить пистолет, как в комнату вошли пятеро вооружённых людей с пистолетами-пулемётами Томпсона. Они были одеты в форму солдат СС. За их спинами появился рыжеволосый мужчина в бежевом костюме. Александр сразу узнал его — это был тот самый человек, которого он видел в коридоре стадиона.

— Здравствуйте, господин Александр, — заговорил рыжеволосый.

— Прошу прощения, мы с вами знакомы? — спросил Александр, сохраняя спокойствие. — Представьтесь.

— Двадцать лет меня действительно изменили… — мужчина с грустью покачал головой. — Граф Анатолий Свиридов.

В памяти Александра вспыхнули обрывки воспоминаний: ещё до своего посвящения он подслушал разговор отца с графом. Они обсуждали недопустимость войны. Тогда Свиридов был молод и носил длинные волосы.

— Извините, не узнал, — Александр показательно убрал руки за спину. Он стоял уверенно, всем своим видом показывая, что не боится. — Подстриглись?

— Не время для шуток, Александр, — проворчал Свиридов. — Вы не в том положении. Мы пришли не за вами, а за господином Петерссоном. Он давно от нас бегает. Не правда ли, Фридрих?

— Вы мне? — удивлённо спросил Петерссон. Его лицо оставалось спокойным, как и у Александра. Он небрежно плеснул ещё немного коньяка в бокал и медленно смаковал напиток. — И кто вы, собственно? Нет, что вы граф Свиридов — я понял. Но что я вам сделал?

— Вы ведьмак, — с нажимом сказал Свиридов.

— Да, и что с того? — Фридрих поднял бровь, оборвав собеседника.

— Не прикидывайтесь. Вы знаете, о чём я.

— Может, просветите? — спокойно попросил Петерссон. — Пока вы говорите загадками.

— Мне говорили, что с вами будет трудно… — раздражённо бросил Свиридов.

Александр, наблюдая за происходящим, хмыкнул.

— У вас либо невероятный план, либо вы глупцы. На сегодня это самое охраняемое место в мире, — спокойно сказал он, глядя прямо на графа. — Лучше сдавайтесь. Я обещаю, по старому знакомству сохраню вам жизнь. Иначе вы трупы.

— Смотрю на вас и не верю своим глазам… — Свиридов говорил с презрением, не обращая внимания на угрозы. — Как низко вы пали. Водитесь с нацистской швалью, что поглотила всю Германию. Что бы сказал ваш отец, если бы увидел вас сейчас, будь он жив? Носите их форму, водитесь Бог знает с кем… Что тут говорить! Вы мне противны!

Его голос стал холодным, и он приготовился отдать приказ.

— Fusiller![2]

Свиридов отошёл за спины своих людей и плотно закрыл за собой дверь. Солдаты выпрямились и открыли огонь из своих «Томпсонов». Поток пуль хлынул на троицу, а гильзы с грохотом сыпались на пол. Зрелище напоминало сцену из американских гангстерских фильмов о налётах на банки.

Александр юркнул за стол. Несколько пуль пробили его плечо и правую грудь. Он почувствовал, как горячая кровь начала струиться по телу. Но вскоре раны начали затягиваться — сила золотой перчатки вступила в действие. Свиридов об этой перчатке не знал.

Асмодей и Фридрих даже не пытались укрыться. Их тела буквально прошили десятки пуль, заставив их рухнуть на пол. Упав, они зацепили скатерти, с грохотом посыпалась посуда. Но, лежа среди осколков, оба продолжали притворяться мёртвыми. Они знали, что серебро их не берёт, и, если бы Свиридов об этом знал, он, возможно, предпочёл бы сдаться.

Лёжа на полу, Асмодей подмигнул Александру. Великий магистр всё понял. У них был план: пусть враги подойдут ближе.

Один из людей Свиридова шагнул к Александру и грубо ткнул его носком сапога в бок. Великий Магистр терпеть этого не стал. Секунда — и из кобуры был выхвачен пистолет. Выстрел оглушил комнату. Пуля пробила череп солдата, ошмётки костей и мозга разлетелись по полу, а тело рухнуло на паркет.

Четверо оставшихся замерли, ошеломлённые. Они не успели даже понять, что произошло, как Александр и Асмодей накинулись на них. Жить нападавшим оставалось всего несколько секунд.

На трибунах тем временем гремели овации. Болельщики, не подозревая ни о чём, наблюдали за торжественным открытием Олимпиады: бегун с факелом приближался к огромной чаше, знаменосцы гордо несли флаги своих стран.

А внизу, в подтрибунном помещении, происходило совсем другое. Асмодей, используя свои способности, заставил двоих солдат Свиридова развернуть оружие друг против друга. Их тела содрогнулись в очередях пуль, прежде чем рухнуть. Александр же, молниеносно выхватив саблю, ударом перерезал одному из нападавших горло, а другому, мощным рубящим ударом, раскроил череп напополам.

Кровь и ошмётки мозгов заляпали всё вокруг. Александр, перепачканный кровью, выпрямился и грозно посмотрел на Свиридова. Тот, увидев расправу, побледнел и попытался бежать. Но Асмодей, как искусный дирижёр, вскинул руки, будто управляя невидимыми нитями. Ноги графа запутались, и он с громким шлепком рухнул лицом вниз на пол.

Фридрих Петерссон, наблюдавший за всем этим из своего угла, спокойно налил себе ещё порцию коньяка. Он явно был впечатлён.

— Господа, скажу я вам, это было недурно! — он поднял бокал за Александра и Асмодея.

— Мы старались, — с усмешкой ответил Александр. Они с Асмодеем переглянулись, довольные проделанной работой.

Затем Великий Магистр подошёл к лежащему Свиридову и ткнул его носком сапога в бок.

— Граф Свиридов, как вы там? — с холодным презрением спросил Александр. — Я предупреждал…

Свиридов катался по полу, держась за разбитый нос. На вид он его не сломал, но из ран текла кровь, образовавшая под его лицом лужу. Отвечать он не собирался, лишь издавал глухие мычания, больше похожие на стон боли.

Звуки выстрелов не остались без внимания. На шум прибежал Мюллер, запыхавшийся и с пистолетом в руках. Он медленно переступал через тела убитых охотников, внимательно осматривая коридор. За ним следовали ещё десяток солдат с винтовками наперевес.

Так они дошли до помещения, из которого доносилась пальба. Солдаты первым делом заметили лежащего на полу мужчину.

— Nicht schießen! [3] — скомандовал Мюллер.

Он сразу увидел Великого Магистра. Александр стоял, перемазанный кровью, но, судя по виду, невредимый.

— Герр Великий магистр, вы не ранены?

— Со мной всё в порядке, Генрих, — спокойно ответил Александр, смахивая кровь с рукава. — Правда, открытие Олимпиады чуть не оказалось под угрозой… На трибунах всё спокойно?

— Навряд ли кто-то из зрителей что-то заметил. Гул болельщиков заглушил выстрелы. Я и сам едва разобрал, что происходит, — ответил Мюллер, убирая пистолет в кобуру. — Кто это?

— Старый знакомый, — уклончиво ответил Александр. Он не собирался рассказывать, что нападавшие были из Ордена «Света». — Schafft ihn weg und bewacht ihn! [4] — скомандовал он солдатам.

Те молча приняли приказ, подошли к Свиридову и, схватив его под руки, поволокли прочь.

— Что они хотели? — вновь спросил Мюллер.

— Перепутали моего гостя с другим человеком, — холодно бросил Александр, выходя в коридор.

Он огляделся. Все солдаты, охранявшие коридор, были убиты: кто одиночными выстрелами из пистолета, кто ударами ножа по сонной артерии. На рукавах погибших красовались красные повязки с гербом Ордена.

Александр вернулся в помещение и осмотрел тела нападавших. На их рукавах вместо привычной символики Ордена «Возрождения» или охотников виднелись свастики.

— Вот чёрт… — выругался он, осматривая повязки. — Это не наши?

Мюллер, взглянув на форму, тоже всё понял.

— Как мы могли их пропустить? — произнёс он с нарастающим раздражением. — Я лично отдавал приказ, чтобы стадион охраняли только наши люди. Регулярной армии и полиции запрещено находиться здесь при исполнении. Как наши могли это упустить?

Он явно злился.

— Спокойно, Генрих, — остановил его Александр. — Это неприятно, но разберёмся позже. Олимпиада в самом разгаре. Прикажи убрать тела, очистить помещение и закрыть его. Обед для гостей перенесут в другое место. Всё ясно?

— Ja, Großmeister! — ответил Мюллер и вышел, чтобы отдать приказы своим людям.

Александр вернулся к Асмодею и Фридриху.

— Господа, извините за инцидент. Охрана недоглядела.

— Всё в порядке, Великий Магистр, — Фридрих спокойно отпил коньяку. — Всякое бывает. Наши договорённости остаются в силе. Я оставлю вам свой адрес.

Александр согласно кивнул.

— После такого хочется закурить… да нечего! — сказал Асмодей, хлопая себя по карманам.

Фридрих с лёгкой усмешкой щёлкнул пальцами, и в пальцах высшего демона появилась сигарета.

— Не знал, что ты так умеешь, — Асмодей с интересом посмотрел на магический трюк. — Есть зажигалка?

[1] Вальтер Вюст — немецкий востоковед, индолог, штандартенфюрер СС, директор Аненербе

[2] Расстрелять (пер. с французского)

[3] Не стрелять! (пер. с нем)

[4] Уведите его и под стражу! (пер. с нем)