Орден Превыше Всего

Глава 3

6 августа 1915 года

Весь прошлый день русские солдаты готовились к газовой атаке.

Они могли сделать немногое, и большинство из них даже не представляло, как действует отравляющий газ на человеческий организм. Солдат пугала неизвестность, а она, как известно, страшнее самой смерти.

Павел Андреевич, проверяя оборонительные позиции, заметил одного из солдат, который крестился перед небольшой иконой.

— Не поможет нам Бог… — бросил генерал, проходя мимо.

— Это с чего же так, господин генерал? — удивлённо спросил боец.

— Да с того, — ответил Павел Андреевич, не останавливаясь. — Если бы он не хотел, чтобы люди убивали друг друга, то давно бы всё это остановил.

Генерал ушёл, оставив солдата в тяжёлых размышлениях.

Несколькими часами позже Павел Андреевич принял участие в другом разговоре.

Стоя на позициях, подпоручик Котлинский вдруг задал вопрос:

— Господин генерал, скажите, люди страшнее монстров?

— Да, — ответил Павел Андреевич без колебаний. — Монстры никогда не нападают на себе подобных, в отличие от нас с вами.

После паузы он добавил:

— Знаешь, наш Орден создан, чтобы защищать людей от нечисти. Но теперь я думаю, что его истинное предназначение — защищать людей от самих себя.

— Что с нами будет?

— Не знаю. Никто не знает…

Тем временем немецкое командование готовилось к генеральной атаке.

Для прорыва русских позиций была выделена 11-я дивизия ландвера. На главном направлении вдоль шоссе и железной дороги развернулся 18-й полк, усиленный маршевыми частями. Чуть южнее ждал своего часа 76-й полк. Остальные подразделения находились в резерве, готовые к выполнению дальнейших приказов.

На рассвете командующий германской армией взглянул на карманные часы. Они показывали без пяти минут четыре утра.

— Zeit, — произнёс он вполголоса и, обернувшись к своим солдатам, скомандовал: — In Position!

Солдаты побежали исполнять приказ. Из заранее развернутых тридцати газобаллонных батарей, в четыре часа утра, с попутным ветром, по всему фронту атаки начали выпускать хлор и бром. Ядовитые пары полностью окутали позиции русских бойцов.

Действие газа оказалось сокрушительным: несколько рот полностью выбыли из строя, а там, где оставались выжившие, их число едва доходило до сорока человек. Практически вся первая и вторая линии обороны Сосненской позиции остались без защитников. В общей сложности более полутора тысяч человек в крепости были выведены из строя. Не было никого, кто бы не пострадал от отравления в той или иной степени тяжести.

Однако на этом подготовка к атаке не завершилась. Немецкая артиллерия открыла огонь по крепости, стремясь окончательно уничтожить оставшихся выживших. Сопротивление было невозможно.

Пока немцы готовились к зачистке позиций, бойцы русской армии умирали в страшных муках. Александр катался по земле, его тошнило кровью, а перед глазами стояла зелёная газовая пелена. Молодой человек хотел вытащить пистолет и покончить с собой, чтобы прекратить мучения. Но самым страшным для него было наблюдать, как умирал его отец.

Генерал русской армии, один из лучших охотников, преданный стране и Ордену, лежал на земле, истекая кровавой слюной. Он не заслуживал такой позорной смерти. Павел Андреевич предпочёл бы погибнуть от когтей оборотня или в честном бою, но не так.

Александр подполз к нему, положил его голову себе на колени и крепко сжал его руку.

— Прости меня, сын мой… — Павел Андреевич с трудом выговаривал слова. — Прости, если был с тобой строг… Прости за то, что не всегда был рядом…

— Не уходи, папа, прошу! — умолял его Александр, задыхаясь и кашляя кровью. По щекам юноши текли крупные слёзы. — Нам ещё столько всего нужно сделать… Ты нужен Ордену! Ты нужен мне!

— У меня нет шансов… А у тебя они есть, — генерал собрал последние силы. Левой рукой он снял с шеи кулон с гербом Ордена и протянул его сыну. — Он теперь твой. Не посрами имя нашей семьи. Где бы ты ни оказался, помни: Орден превыше всего…

Это были последние слова Павла Андреевича. Даже на пороге смерти Орден оставался для него делом всей жизни.

Александр осторожно опустил тело отца на землю, вытер слёзы и надел на шею кулон с гербом Ордена. Затем он достал саблю из ножен и, натянув окровавленную бинтовую повязку на лицо, вышел из землянки.

На отравлённом воздухе перед ним предстала ужасающая картина. Повсюду лежали тела с разъеденными глазами, а те, кто ещё был жив, захлёбывались кровью, мучительно кашляя. Их лёгкие были сожжены, кожа позеленела и местами начинала слезать.

Среди тел Александр заметил подпоручика Котлинского. Тот был в тяжёлом состоянии, но жив. Александр подошёл к нему и помог подняться.

— Живой? — хрипло спросил Александр, тяжело дыша.

— Скорее живой труп, — с горькой усмешкой ответил подпоручик. — Где эти твари?!

Он достал бинокль и выглянул из окопа. На горизонте в ровные шеренги выстроились ряды немецких солдат в противогазах. Они напоминали безликих жнецов, хладнокровно дожидавшихся момента, чтобы забрать последние жизни, которые не успел унести газ.

— Ждём, когда подойдут поближе… — прохрипел Котлинский, откашливаясь кровью. — Тогда и ударим!

Немецкие солдаты, уверенные в своей победе, начали наступление. Они методично подавляли единичное сопротивление и, без тени страха, продвигались вперёд по земле, которая из-за действия газа приобрела мертвенно-зелёный оттенок.

Кайзеровская армия легко прорвалась через первую и вторую линии колючей проволоки. После этого они устремились к полотну железной дороги у Рудского моста. Потеря моста означала бы полное рассечение русской обороны и неминуемую утрату Сосненской позиции.

Обстановка на южных рубежах была немного лучше. Семьдесят шестой полк ландвера, не рассчитавший действия газа, сам оказался под его воздействием. Это дало шанс остаткам двенадцатой роты, защищавшей центральный редут, временно приостановить продвижение противника.

Понимая, что промедление равно смерти, русские бойцы решили предпринять решительные действия. Они дождались, пока немецкие солдаты подойдут максимально близко, чтобы нанести неожиданный удар. Остатки восьмой и тринадцатой рот, поддержанные подкреплением в лице четырнадцатой роты, рванули в яростную контратаку.

Происходящее стало для немецких солдат кошмаром. Маршируя через поле, усеянное телами мёртвых, они внезапно увидели, как из окопов начали подниматься израненные, обожжённые бойцы, похожие на оживших мертвецов.

Эта сцена повергла врагов в панику. Никто не верил, что кто-то мог выжить в этом аду. Многие бросали оружие и в страхе бежали, крича от ужаса. Те же, кто впадал в оцепенение от увиденного, не оказывали сопротивления и молча принимали смерть.

Русские бойцы не щадили врага: они выкалывали штыками глаза, разрубали шашками, стреляли в убегающих немцев. Поле боя наполнилось криками и воплями. Немецкие солдаты в панике кричали, что мертвецы восстали из мёртвых.

Александр не отставал от своих товарищей. Подобно дикому зверю, он носился по полю битвы, не считая, убивал немецких солдат, попадавшихся ему на глаза. Тех, кто ещё подавал признаки жизни, он добивал выстрелами из пистолета в упор. В тот момент в нём не осталось ничего человеческого.

Вскоре он обнаружил, что отбился от группы. Понять это он успел слишком поздно. Раздался выстрел, и пуля, пробившая его грудь насквозь, сбила его с ног. Александр упал на землю, но, превозмогая боль, сумел с трудом подняться. На правой стороне груди расплылось большое алое пятно.

Он опустился на колени, понимая, что ему осталось недолго. Впереди он увидел несколько кайзеровских солдат, которые направлялись к нему. Позади тоже слышались шаги.

«Может, свои? — подумал он с горькой усмешкой. — Хотя какая теперь разница? Я всё равно нежилец…»

Но внезапно немецкие солдаты, не добежав до него, резко остановились, затем развернулись и побежали прочь. Александру показалось, что рядом с ним появилось свечение. Он решил, что это предсмертные галлюцинации. Однако свечение не исчезало.

Через несколько мгновений мимо него прошла фигура. Это был человек в русской военной форме, но за его спиной виднелись два больших золотых крыла.

Мир перед глазами Александра начал расплываться. С усилием открывая глаза на несколько секунд, он успел увидеть, как эта фигура безжалостно расправляется с убегающими солдатами. Когда последние из них были убиты, фигура повернулась к нему.

Подойдя ближе, она на мгновение замерла, затем присела рядом. Сквозь туман в глазах Александру показалось, что он увидел на лице фигуры лёгкую улыбку.

— Твоя история ещё не закончена, — произнесла фигура спокойным мужским голосом. Она положила руку ему на грудь, и её крылья засветились ещё ярче. — Помни, перед смертью у тебя должок, — добавила она с лёгкой иронией, то ли в шутку, то ли всерьёз.

Александр ощутил, как боль в груди стихает, а рана затягивается. Ему стало легче дышать, но он был слишком слаб, чтобы что-либо сказать. Потеряв последние силы, он рухнул на землю и провалился в забытьё.

К восьми часам утра русские бойцы успешно вернули утраченные позиции. В одиннадцать часов немецкая артиллерия прекратила обстрел крепости, что ознаменовало окончание провального штурма.

Во время контратаки подпоручик Котлинский получил смертельное ранение, но его заслуга в обращении немецких солдат в бегство была неоценима.

Бессознательного Александра обнаружила похоронная команда. Убедившись, что он жив, его доставили в крепость. Вечером того же дня его вместе с другими тяжелоранеными эвакуировали с фронта.

В конечном итоге русский гарнизон крепости выдержал все попытки штурма и многонедельную осаду превосходящих сил противника. Однако в начале осени поступил приказ отступить из-за изменений на Западном фронте. Защитники крепости покинули её, забрав всё ценное. То, что невозможно было вывезти, взорвали.

Немецкие войска вошли в пустую крепость, осознавая, что так и не смогли взять её с боем.