Орден Превыше Всего

Глава 11

31 декабря 1916 года

Собрание Ордена проходило в одном из домов в центре Петрограда. В зале собралось множество охотников, большинство из которых были офицерами. Среди них присутствовал и Великий князь Михаил Александрович — невысокий мужчина тридцати семи лет, с короткими коричневыми волосами, гусарскими усами и голубыми глазами.

После начала войны император простил Михаила и позволил ему отправиться на фронт, где князь проявил себя как храбрый командир. Однако из-за проблем со здоровьем он был вынужден вернуться в Петроград к концу года, чтобы помогать Петру Андреевичу в делах Ордена. Однако на собрании не было заметно ни князя Феликса Юсупова, ни Великого князя Дмитрия Павловича.

Охотники сидели за длинным столом, обсуждая последние события. Многие из них курили прямо в помещении, что создавало удушливую атмосферу. Пётр Андреевич в это время завершал получение информации от городской полиции. Днём ранее под Петровским мостом было обнаружено тело Григория Распутина. Новость об убийстве старца вызвала смятение среди членов Ордена. Хотя многие скептически относились к его деятельности, было очевидно, что именно он оставался единственным, кто мог убедить императора выйти из войны, которая обескровливала страну. Теперь, когда Распутина не стало, будущее России стало ещё более туманным.

Александр сидел за столом, погружённый в мрачные мысли. Заговорщики не смогли как следует избавиться от тела старца. Они просто сбросили его в реку, и уже на следующий день прохожие обнаружили следы крови на парапете моста. Полиция, вытащившая тело из реки, быстро выяснила, что произошло. Александра раздражало, как плохо был продуман весь план. Он с трудом сдерживал свои эмоции, опасаясь, что его участие может вскрыться и привести к серьёзным последствиям.

Ему хотелось выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Голова разрывалась от постоянного шума, а запах табачного дыма, заполнивший всё помещение, вызывал тошноту. Александр отодвинул стул, собираясь встать, но в этот момент в зал вошёл Великий магистр. В руках Пётр Андреевич держал свёрток с какими-то документами.

— Господа охотники, — поприветствовал он, пройдя к столу. — Простите за задержку, беседовал с главой департамента полиции. Узнал много интересного. — Сев рядом с Михаилом Александровичем, он оглядел присутствующих. — К сожалению, в рядах нашего Ордена нашлись те, кто не удосужился согласовать свои действия со мной, чем навлекли на нас большие неприятности.

В зале воцарилась напряжённая тишина. Пётр Андреевич продолжил:

— Как вы могли заметить, сегодня среди нас нет князя Феликса Феликсовича Юсупова и Великого князя Дмитрия Павловича. Прошлой ночью они вместе с несколькими людьми совершили убийство Григория Распутина. Я напоминал вам ранее, что старец не представляет угрозы ни людям, ни Ордену, ни нашей стране, и приказал снять с него наблюдение. Но Феликс и Дмитрий решили иначе. Вы все знаете, чем это закончилось.

— Информация о том, что они замешаны, подтверждена? — уточнил Михаил Александрович. — Я тоже скептически относился к Распутину, но мой брат уверял меня, что он помог спасти жизнь моего племянника. Неужели Феликс и Дмитрий пошли на необоснованное убийство?

— Информация точная! — с грустью подтвердил Пётр Андреевич. — Департамент полиции очень ответственно подошёл к расследованию, и за прошедшие сутки, с момента обнаружения тела, удалось многое выяснить. Семья и слуги Распутина подтвердили, что в ночь убийства он отправился в гости по личному приглашению Феликса. Городовой, дежуривший неподалёку от дворца Юсуповых, сообщил, что ночью слышал несколько выстрелов. Позже, при обыске во дворе Юсуповского дома, были обнаружены следы крови.

Пётр Андреевич сделал паузу, позволяя присутствующим охотникам обдумать услышанное, а затем продолжил:

— Вот фотографии тела и заключение профессора Косоротова по результатам вскрытия.

Великий магистр разложил на столе бумаги, предоставляя их для общего обозрения. Охотники сосредоточенно рассматривали фотографии. На первом снимке — тело старца, лежащего с приподнятыми руками. Второе фото показывало приближённое лицо с пробитым пулей лбом.

Заключение вскрытия гласило:

«При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и ещё рана в упор, в лоб, вероятно, уже умиравшему или умершему. Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мёртвым».

— Что будет с Феликсом и Дмитрием? — спросил присутствующий на собрании Берг.

— Сложно сказать, — заговорил Михаил Александрович. — Уверен, мой брат попросит меня, чтобы Орден не вмешивался. Мой дом возьмёт ситуацию под личный контроль.

Он встал из-за стола.

— По моей информации, весть об убийстве Распутина ещё не дошла до моего брата. Они узнают о ней сегодня или завтра. Лично я считаю, что Феликс и Дмитрий должны быть изгнаны из наших рядов. Если кто-то против — выскажитесь!

Все охотники молчали. Они понимали, что Феликс и Дмитрий Павлович в первую очередь нарушили устав Ордена: не посоветовались с магистром и привлекли в заговор посторонних. Пару сотен лет назад им грозила бы смертная казнь, но времена изменились, да и заговорщики — не простые люди.

— Великий князь, — обратился Пётр Андреевич. — Все поддерживают ваши слова, я в том числе. С этого момента князь Феликс Феликсович Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович больше не члены Ордена!

— Тогда решено! — Михаил Александрович задвинул стул. — Больше обсуждать нечего.

Охотники, переговариваясь шёпотом, начали покидать помещение. Пётр Андреевич и Михаил Александрович остались.

— Александр, что думаешь об убийстве Распутина? — спросил Берг. — Мне кажется, у Феликса были благие намерения, но действовал он необдуманно.

— Ничего не думаю, господин Берг, — уклончиво ответил Александр. — Время покажет, прав он был или нет.

Берг хотел спросить ещё что-то, но его перебил Михаил Александрович:

— Александр, прошу вас остаться. Мне нужно с вами поговорить.

«О чём? — подумал Александр, заволновавшись. — Вдруг великий князь знает об убийстве? Тогда откуда?»

— Ещё увидимся, мой друг, — попрощался Берг, пожав Александру руку, и удалился.

Пётр Андреевич тоже попрощался с великим князем и направился к выходу. Вслед за ним ушли и последние охотники. Михаил Александрович и Александр остались наедине.

— Присаживайтесь, — великий князь жестом пригласил Александра вернуться за стол. Тот сел, и Михаил Александрович продолжил:

— Не самое лучшее время, но этот разговор я и так слишком долго откладывал.

— Великий князь, что вы хотите сказать? — Александр нахмурился. — Не совсем вас понимаю.

— Разговор о вашем отце, — ответил Михаил Александрович. Он тяжело вздохнул и положил руку на живот. — Павел был моим хорошим другом. Да и мы с вами не чужие люди. — Он сделал паузу, испытывая боль в желудке, затем продолжил: — Сейчас мои слова, возможно, прозвучат неуместно, но я выражаю глубокие соболезнования в связи со смертью Павла Андреевича. Я хотел отправить вам письмо, но тогда был на фронте. Сначала было не до того, а потом стало слишком поздно.

Александр удивился. Великий князь явно нервничал, обсуждая тему, связанную с его отцом. Было заметно, что Михаил Александрович искренне разделяет боль утраты Павла Андреевича.

— Спасибо за ваши слова, — поблагодарил Александр. — Я продолжаю жить без отца. Он хотел, чтобы я был сильным. Но что за хворь вас тревожит?

— Жить буду, — улыбнулся Михаил Александрович, пытаясь снять напряжение. — На самом деле я попросил вас остаться не только для выражения соболезнований. Александр, вы ведь знаете, чем я занимался в Европе?

— Вы искали древние артефакты. Одна из ваших находок теперь у Кальвина Фогта в Германии.

— Верно! — Михаил Александрович слегка оживился. — И, как я понимаю, вас эта тема волнует не меньше, чем меня. Возможно, даже больше, чем монстры. В одном из последних писем ваш отец упоминал, что вы хотели присоединиться ко мне в этих поисках.

— Хотел, — признался Александр, печально взглянув на собеседника. — Но жизнь внесла свои коррективы… — Он коротко рассмеялся, добавляя: — Мы стараемся защищать людей от монстров, но и без монстров люди прекрасно справляются с убийствами друг друга.

— Хорошо сказано, — заметил Михаил Александрович. Разговор начал напоминать диалог равных. — Ваш отец думал так же. Жаль, что сейчас его нет с нами. Ваш дядя, конечно, придерживается более консервативного взгляда на миссию Ордена.

— А каков путь для Ордена видите вы? — заинтересовался Александр. — Если я правильно понял, вы говорите о новых методах охоты?

— Всё так! — глаза Михаила Александровича загорелись энтузиазмом. — Представьте, если древние артефакты окажутся в наших руках. Мы сможем стать сильнее любой твари! И я говорю не о том фрагменте, что я нашёл, а о настоящем оружии.

Александр заметил этот огонь в глазах Великого князя и на мгновение увидел в нём отражение своих собственных амбиций.

— О каких артефактах идёт речь?

— Например, о копье… Лонгина!

Александр сразу понял, о чём речь. Копьё Лонгина, или пика римского центуриона, которой он пронзил подреберье Христа, окружено множеством мифов. Согласно легендам, оно не только дарует своему владельцу невероятную силу, но и даёт доступ к тайным знаниям. Говорили, что до римского воина артефакт принадлежал одному из архангелов.

— Есть ли предположения, где оно может находиться?

— Долгое время оно переходило из рук в руки византийских правителей. После падения Константинополя артефакт скитался по Европе. Говорят, какое-то время он принадлежал Наполеону. Но затем его след затерялся где-то на территории нынешней Австро-Венгрии.

— Наша главная проблема сейчас — война, — заметил Александр.

Михаил Александрович с грустью кивнул:

— Да, пока об активных поисках можно только мечтать. Но это не значит, что в Ордене больше нет людей, которые поддерживают наши взгляды. Например, в Германии много единомышленников. Они, конечно, не очень нравятся Кальвину Фогту, но рано или поздно ему придётся с этим смириться. Я поддерживаю с ними связь. Если они что-то найдут, мы обязательно узнаем.

— Это прекрасно, — обрадовался Александр, откинувшись на спинку стула. — Но мне бы хотелось лично заняться поисками. Надеюсь, в будущем у нас появится такая возможность.

— Надеюсь на это, — ответил Михаил Александрович, искренне улыбнувшись.

На этом их разговор завершился. Александр тепло попрощался с Михаилом Александровичем. Ему было приятно поговорить с Великим князем, в котором он видел человека с такими же взглядами, как у него самого. На прощание он пригласил князя на ужин к себе домой, чтобы познакомить его с женой.

Александр надеялся, что теперь сможет заняться тем, о чём мечтал, но его планам не суждено было сбыться.

После убийства Распутина ситуация в стране ухудшалась с каждым днём. Всё к этому шло, и старец это прекрасно понимал. Люди бунтовали, устав от войны. Всё чаще на улицы выходили массы недовольных. В стране зрела смена власти, и против императора плелись заговоры. Эпоха правления семьи Романовых приближалась к своему концу.

Заговорщики, причастные к убийству Распутина, отделались сравнительно мягко. Их арестовали по приказу императрицы Александры Фёдоровны. Она добивалась их расстрела, но после вмешательства императора Николая II князя Дмитрия Павловича сослали на Персидский фронт, а Феликса Юсупова — в его имение Ракитное под Курском.

Через два месяца следствие по делу было прекращено, так как в бурном водовороте политических событий оно потеряло всякий смысл и интерес.

В стране нагрянули изменения. Люди восставали. Пиком недовольства стали массовые антиправительственные выступления рабочих и солдат Петроградского гарнизона. Забастовка переросла в вооружённое восстание. Разрозненные и немногочисленные силы, сохранившие верность императору, оказались неспособны подавить мятеж. Эти события потомки назовут Февральской революцией.

Тогда Александр ещё не знал, что и для Ордена в России время подходило к концу.