Орден Превыше Всего

Глава 5

На утро, проснувшись, Александр заметил, что Ксении уже не было рядом.

— Сколько времени? — спросил он сам себя, сонно потирая глаза.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на настенные часы, висевшие напротив кровати.

— Почти час дня. Давно я так поздно не вставал, — пробормотал он, осознавая, как непривычно это для него после фронтового распорядка.

Плюхнувшись спиной обратно на постель, Александр потянулся, чувствуя, как ноют мышцы. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, что ему снилось. Это были не кошмары, и уже одно это радовало. Страшные образы войны на этот раз обошли его стороной.

Но облегчение длилось недолго. К горлу снова подступил кашель. Александр схватил окровавленный платок с тумбочки и, зажав рот, попытался подавить приступ.

— Сколько это ещё будет продолжаться… — простонал он, откидываясь на подушки. — Я так больше не могу.

На тумбочке стояла кружка с водой. Александр потянулся за ней, осушил в несколько глотков, но стало только хуже — кашель усилился. Он зажал рот платком, не желая, чтобы Ксения услышала.

Но скрыть не удалось. На звук открылась дверь, и в комнату вошла Ксения с аккуратно сложенной одеждой в руках.

— Доброе утро, любовь моя! С тобой всё хорошо? — мягко спросила она, обеспокоенно глядя на мужа.

— Доброе! Я в порядке. Чёртов газ… — пробормотал он, стараясь выдавить из себя улыбку, чтобы её успокоить.

Ксения пристально посмотрела на него. Её пугал его кашель, его болезненный вид. Она старалась не показывать своих тревог, но в мыслях была лишь одна просьба: чтобы Лахабиэль смог помочь. Ей уже рассказывали о солдатах, которые возвращались домой после газовых атак, но вскоре умирали от осложнений.

Она шагнула к кровати и развернула свёрток.

— Принесла твою одежду. Её постирали, и она уже успела высохнуть, — сказала она, раскладывая вещи перед Александром. — Одевайся.

Её взгляд задержался на муже.

— А где твой орден за гатчинскую охоту? — спросила она, подняв брови.

— Остался в вещмешке. На фронте я его не носил, чтобы не было лишних вопросов о том, как я его получил.

— И никто не спрашивал, как ты стал офицером в таком юном возрасте?

Александр усмехнулся и покачал головой.

— Мой отец был генералом русской армии, приближённым к императору. Это не так уж и странно, — пояснил он.

Ксения хотела возразить, но только вздохнула, глядя на мужа. Ей казалось, что за его словами скрывается больше, чем он готов был рассказать. Она тихо добавила:

— Ты знаешь, я тобой горжусь. И рада, что теперь ты дома.

Александр молча взял её за руку, а потом поцеловал. Ему так не хватало её.

Он отправился в ванную умыться, затем надел выстиранную форму, которая приятно пахла цветочным мылом. Оранжевая повязка на рукаве вновь стала яркой, а сапоги сияли, начищенные до блеска. Ксения принесла кобуру и ножны с саблей. Александр, вешая оружие на пояс, отметил, что всё было тщательно вычищено и наточено.

Перед выходом он не упустил возможности взглянуть на себя в зеркало. Ему навстречу смотрел молодой, красивый парень — русский офицер и охотник. Жених хоть куда. Однако дамы, увидев его, наверняка бы разочаровались, узнав, что Александр женат и его сердце уже занято.

Сам себе улыбнувшись, Александр вместе с Ксенией отправился в гостиную завтракать. За столом их ждал князь Воронцов, облачённый в махровый халат. Он устал валяться в постели и, несмотря на боль, предпочёл сидеть за столом и читать утреннюю газету.

— Доброе утро, князь, — поздоровался Александр.

— И вам, Александр, не хворать, — ответил князь с вежливым кивком. — Я вам не помешаю? Могу уйти.

— Нисколько, — отозвалась Ксения. — Нам будет приятно, если вы составите нам компанию. Я попрошу подать чай.

Князь отложил газету, а молодая пара заняла места за столом. Служанка подала чай и хлеб с маслом. Во время завтрака князь Воронцов рассказал, что этой ночью оборотень снова не появился. Он предположил, что, возможно, ранил тварь серьёзнее, чем думал, что играло охотникам на руку. Пока оборотень залечивает свои раны, у них есть время подготовиться к новой встрече. Но самолюбие существа вряд ли позволит ему просто так покинуть Петроград. Рано или поздно оно объявится снова.

Александр и Ксения согласились с рассуждениями князя. Завтрак завершился, и они попрощались с Воронцовым, отправившись домой к Александру. Их доставил туда человек Григория Ивановича на автомобиле.

В опустевшем доме их встретили комнаты, наполненные гнетущей тишиной и толстым слоем пыли. Александр включил свет, и, договорившись с Ксенией о разделении обязанностей, они приступили к работе.

Для начала оба переоделись в простую одежду. Ксения принесла из своего дома всё необходимое. Открыли окна, чтобы впустить свежий воздух и выгнать затхлый. Затем они взялись за мытьё полов.

Слова Ксении, сказанные год назад о том, что настоящая девушка должна уметь не только на балу блистать, но и пол помыть, теперь подтверждались на деле. Со шваброй в руках, а порой и стоя на корточках, она скрупулёзно выжимала грязную тряпку в ведро с водой. Работа, которую в её доме обычно выполняли слуги, нисколько её не тяготила. Закончив последний метр паркета, Ксения бросила тряпку в ведро и, облокотившись о стену, с облегчением выдохнула. Спина у неё затекла, но она привыкла к подобным нагрузкам — последние месяцы она только и делала, что помогала матери ухаживать за раненными.

Александру уборка вместе с женой даже понравилась. Решать бытовые проблемы оказалось куда приятнее, чем сидеть в холодном окопе. На какое-то время он даже забыл про удручающий кашель. Однако, стоило ему начать протирать пыльные полки, как кашель вернулся. Он снова почувствовал, как во рту появляется привкус крови, заставив его откашляться.

— Я сама справлюсь, — твёрдо заявила Ксения, заметив, как плохо мужу. — Дел ещё много, но я справлюсь одна. Сходи прогуляйся, ты ведь хотел посмотреть место нападения оборотня. Дома пыльно, а у тебя больные лёгкие.

— Я думал, мы сходим вместе? — возразил Александр. Он понимал, что находиться в пыльных комнатах ему действительно вредно, но оставлять жену разбираться со всем в одиночку совсем не хотелось. — Как ты сама сказала, дел ещё много.

— Мне не привыкать работать по дому, — с улыбнулась Ксения. — Я справлюсь.

После небольшой паузы он согласился. Переодевшись в форму, Александр достал из вещмешка, оставленного вчера в кабинете, завёрнутую в платок медаль. Он пристегнул её на грудь. На фронте он её не носил — медаль могла привлечь ненужные расспросы. Но в Петрограде необходимости скрывать её больше не было. Теперь пусть все видят, что он не просто так носит офицерскую форму.

Прежде чем выйти, Александр ещё раз взглянул на себя в пыльное зеркало. Он поправил форму и, убедившись, что выглядит как следует, покинул дом.

На улице стояла типичная для осеннего Петрограда погода. Солнце пряталось за тяжёлыми, чёрными тучами, что явно намекало на скорый дождь.

Пешая прогулка до Сенатской площади открыла перед ним новый облик Петрограда. Город сильно изменился за последний год. Начавшаяся война затронула всё. Женщины доблестно осваивали мужские профессии — теперь никого не удивляли дамы, работающие кондукторами или даже кучерами.

Всё немецкое из города практически исчезло. Год назад толпы разгромили германское посольство, а заодно кофейни и лавки, принадлежавшие немцам. Люди прекратили общение с германцами, бойкотировали их книги. Улицы с немецкими названиями переименовали. Пострадали даже евреи, если их фамилии напоминали немецкие.

Однако и в самой Германии происходило нечто похожее. Русских там больше не жаловали, их деньги никому не были нужны. Друзья превратились во врагов. Русские, оказавшиеся в Германии с началом войны, быстро ощутили, что их положение стало невыносимым.

Несмотря на всё это, культурная жизнь в Петрограде продолжалась. Театры, кафе, рестораны, зоосады и другие увеселительные места продолжали работать. Город не замирал ни на минуту.

Пусть он и жил войной. Множество женщин записывались на курсы сестёр милосердия, куда принимали всех, кто окончил хотя бы четыре класса гимназии. Тем, у кого не было образования, предлагали становиться санитарками. Всё вокруг работало на благо армии.

Наконец Александр достиг места назначения — одной из центральных площадей Петрограда. Сенатская площадь, девяносто лет назад ставшая ареной восстания декабристов, хранила память о тех событиях. Тогда, в декабре 1825 года, полки Петербургского гарнизона под командованием либерально настроенных дворян попытались воспользоваться ситуацией междуцарствования. Они возглавили мятеж, надеясь не допустить присяги Николаю I, свергнуть самодержавие, отменить крепостное право и добиться гражданских свобод.

Однако попытка переворота провалилась. Восстание было подавлено, а его лидеров казнили. Александр с детства знал эту историю. Ещё мальчишкой, гуляя здесь с отцом, он слышал, что многие декабристы состояли в Ордене «Возрождения». Отец тогда рассказывал, что, если бы заговорщики знали об отказе Константина, брата Николая I, от престола, возможно, они бы вовсе не присоединились к мятежу.

История самой площади была не менее интересной. Она получила своё название от здания Сената. Однако после открытия памятника Петру I, известного как «Медный всадник», в 1782 году площадь официально переименовали в Петровскую. Тем не менее народ так и продолжил называть её Сенатской, и это имя закрепилось навсегда.

Размышляя об истории, Александр дошёл по набережной до площади. Она оказалась практически пустой. Перейдя дорогу, он подошёл к «Медному всаднику». Осмотревшись, он заметил, как из-за крон деревьев Александровского сада выглядывает купол Исаакиевского собора.

Взглянув на купол, Александр невольно представил, как оборотень, с косматой шерстью и горящими жёлтыми глазами, прячется на самой его верхушке. Он видит, как существо готовится к прыжку. Из его пасти капает слюна, оно спрыгивает вниз, перегрызает горло очередной жертве и исчезает в лабиринте городских улиц. Зрелище было ярким, но пугающим.

Александр продолжил осматривать площадь. Он обошёл статую, заглянул в сад, но не нашёл ничего подозрительного, никаких следов оборотня. Да и что бы это дало? Всё и так было ясно. Прогулка по родному городу для него значила больше, чем поиск того, что уже известно.

Немного посидев на лавочке, он отправился обратно тем же маршрутом. Погода заметно ухудшилась: густые чёрные тучи закрыли небо, и вот-вот должен был начаться дождь.

Ускорив шаг, Александр успел дойти до дома прежде, чем первая капля коснулась земли.

Внутри стало заметно уютнее, чем накануне вечером. Ксения потрудилась на славу. Александр был приятно удивлён, как его жена практически в одиночку смогла привести основные помещения в порядок.

Ещё в прихожей Александр услышал знакомый мужской голос. Он прошёл в гостиную и увидел, с кем разговаривает его жена. За столом, попивая чай, сидел охотник Берг. Он практически не изменился: на лице всё так же выделялись шрамы, оставшиеся после охоты в Гатчине. Теперь Берг был одет не в офицерскую форму, а в серый костюм поверх белой рубашки.

— Господин Берг, давно не виделись! — удивился Александр. Визит гостя оказался совершенно неожиданным. — Я полагал, вы в Германии, — добавил он, слегка откашлявшись.

— До недавнего времени так и было, — Берг встал из-за стола. — Но Ордену потребовалось моё присутствие в России. При первой возможности я прибыл в Петербург.

— Петроград! — сдержанно поправил Александр, доставая платок, чтобы протереть губы.

— Да, Петроград, — усмехнулся Берг, протягивая ему руку. Александр крепко её пожал. — Прошу прощения за неожиданное появление, — продолжил он. — До меня дошли известия, что по ночам в городе орудует оборотень. Говорят, он убил два десятка человек, включая несколько «светлых» охотников.

— Всё так, — подтвердил Александр, жестом приглашая гостя сесть обратно за стол. — Помощь нам и правда не помешает.

Ксения, до этого молчавшая, решила оставить охотников поговорить наедине.

— Я принесу ещё чаю, — сказала она, вставая из-за стола и покидая комнату.

Когда за ней закрылась дверь, Берг кивнул в сторону, словно говоря про себя:

— Хорошая девушка, береги её. Она рассказала, что «светлые» собираются на охоту, но им нужна помощь. Я тоже не останусь в стороне. Я с вами. — Он посмотрел на Александра. — А как ваше здоровье? Ваша жена упомянула, что вы попали под газовую атаку.

— Рад это слышать, — ответил Александр, сцепив пальцы в замок и положив руки на стол. — А здоровье… жить можно.

После небольшой паузы он спросил:

— О моём дяде что-нибудь слышно? Мне говорили, он в Москве.

— Был, — кратко ответил Берг. — Где он сейчас, не знаю. С началом войны он держал связь с Кальвином Фогтом. Оба, похоже, больше заняты поисками каких-то артефактов, чем политикой или судьбами людей. Кстати, слышал, что твой дядя один из таких артефактов передал немецкому Ордену. Зачем — непонятно.

Александр удивился. Сначала он даже не понял, о чём идёт речь. Но потом сообразил, что Берг, скорее всего, говорит об обломке ангельского меча, найденного великим князем Михаилом Романовым годом ранее. Он задумался: зачем его дяде передавать столь ценную вещь германским охотникам? Что это — жест дружбы? Если так, то ради чего? Ответ на этот вопрос мог дать только сам Пётр Андреевич. Нужно его найти.

— Странно всё это, — только и произнёс Александр. Делиться догадками с Бергом он не спешил, по крайней мере пока. — Есть предположения, куда мог отправиться мой дядя?

Берг, приподнявшись со стула, наклонился ближе к Александру, понизив голос:

— В Ордене ходят слухи, что наш Великий магистр пытается выяснить, кто этот странный человек, приближённый к императору последние несколько лет. Говорят, он каким-то образом вылечил цесаревича Алексея. Ты понимаешь, что, если это правда, тут без магии или этих проклятых артефактов дело не обошлось.

Александр нахмурился, глубоко задумавшись. Кто мог быть этим человеком? Почему Берг так осторожен в своих словах? Кажется, он знает больше, чем говорит. Но сейчас было не время разгадывать загадки. Главной задачей оставалось разобраться с оборотнем или хотя бы убедиться, что он покинул город. А уже потом можно будет заняться поисками дяди.

Ксения вернулась с горячим чаем. Александр решил, что Берг прав: не стоит посвящать жену в планы Ордена — у неё и без того достаточно забот.

— Спасибо за чай, — поблагодарил он, когда она села рядом.

Переведя разговор на другие темы, Александр начал рассказывать Бергу о своём боевом опыте на фронте, а затем расспрашивать его о делах в Европе. Он понимал, что для полноценного возвращения к делам Ордена нужно быть в курсе всего, особенно касающегося древних артефактов. С чего вдруг его дядя так заинтересовался ими?