Оракул с Уолл-стрит 6

Глава 21 Крыса под полом

Ледяной февральский ветер пронизывал до костей, когда наш кортеж из трех автомобилей осторожно маневрировал по заснеженным улицам промышленного района Бруклина. Стрелки часов на приборной панели Packard показывали без четверти шесть утра, время, когда порядочные люди еще спали в теплых постелях, а честные рабочие только готовились к смене.

Я сидел на заднем сиденье между Томми Маккарти и Шоном Маллоу, крепко сжимая в руках кожаный портфель с документами. Через запотевшие стекла виднелись мрачные силуэты заброшенных фабрик и покосившиеся вывески компаний, которые не пережили кризис. Дым из труб нескольких работающих предприятий смешивался с туманом, поднимающимся от ледяной воды Ист-Ривер.

— Босс, — тихо сказал Маккарти, поправляя воротник шерстяного пальто, — наблюдение не обнаружило никого подозрительного в радиусе трех кварталов. Место чистое.

Маллоу проверил револьвер Smith Wesson.38, убедился, что барабан полностью заряжен, и спрятал оружие обратно под мышку:

— Мистер Стерлинг, два наших человека заняли позиции на крышах соседних зданий. Еще четверо патрулируют периметр. Если что-то пойдет не так, у нас есть три пути отхода.

Я определенно перестраховывался. Но по-другому никак. После смерти Джо Босса ситуация стала слишком непредсказуемой. Марранцано объявил охоту на всех, кто не вписывается в его представления о «традиционных ценностях». А мы, определенно, не вписываемся.

Наш автомобиль остановился у служебного входа в здание бывшей текстильной фабрики «Mohawk Mills». Выцветшая вывеска едва читалась на фоне кирпичной стены, покрытой инеем.

Второй Packard остановился в пятидесяти ярдах позади нас, третий впереди. Из машин не выходили, но я знал, что под темными пальто моих людей скрываются пистолеты Colt.45 и автоматы Thompson.

— Джентльмены, — сказал я, застегивая пуговицы на двубортном пальто из шерсти кашемир, — если через полчаса я не подам сигнал, действуйте по плану «Красный код». Никого не щадить. Хотя, шучу конечно. Это федералы, с ними нельзя шутить. Просто ждите.

Маккарти кивнул, его серые глаза оставались невозмутимыми:

— Понятно, мистер Стерлинг. Харрис тоже прибыл с охраной?

— Федералы предпочитают действовать по-своему, — ответил я, открывая дверцу автомобиля. — Но агент Харрис понимает серьезность ситуации.

Узкая лестница с облупившейся краской на перилах вела на четвертый этаж. Мои ботинки из телячьей кожи скрипели по металлическим ступеням, а дыхание превращалось в белые облачка в холодном воздухе. Запах машинного масла, сырости и угольной пыли напоминал о временах, когда здесь кипела работа и сотни швей создавали ткани для всего Восточного побережья.

На площадке четвертого этажа я постучал условным сигналом в потертую дубовую дверь, три коротких стука, пауза, еще два.

— Входите, — раздался знакомый голос с легким акцентом Среднего Запада.

Помещение представляло собой бывший административный офис с высокими потолками и чугунными батареями, которые уже много лет не давали тепла. Единственное освещение обеспечивала керосиновая лампа на деревянном столе и слабый свет, проникающий через оклеенные газетами окна.

У дальней стены, спиной к двери, стоял мужчина в темно-синем пальто и черной фетровой шляпе. Когда он повернулся, я увидел знакомое жесткое лицо специального агента Роберта Харриса.

Квадратная челюсть, пронзительные серые глаза за стальными очками, тонкие губы, сжатые в привычную линию сдержанности. Левая рука в кожаной перчатке лежала на столе, на ней недоставало двух пальцев, напоминание о войне. Военная выправка чувствовалась в каждом движении, от поворота плеч до четкого шага при движении.

— Мистер Стерлинг, — произнес он, не протягивая руки для приветствия, — вижу, вы приняли серьезные меры предосторожности. Три автомобиля, охрана. Впечатляет.

— Мистер Харрис, — ответил я, снимая шляпу и кладя ее на единственный стул в помещении, — после смерти Массерии ситуация стала критической. Марранцано объявил охоту на всех «ненадежных элементов», и я возглавляю этот список.

Харрис достал из внутреннего кармана пальто пачку сигарет, извлек одну и прикурил от металлической зажигалки. Глубоко затянулся, выпустил дым через нос:

— Расскажите подробности. Что именно изменилось за последние дни?

Я открыл портфель и достал папку с документами, разложил их на столе под светом керосиновой лампы:

— Сальваторе Марранцано намерен провозгласить себя боссом всех боссов. Он хочет реорганизовать весь Синдикат по старосицилийским образцам времен его молодости.

— Что это означает практически?

— Жесткая иерархия, беспрекословное подчинение, возврат к феодальным методам управления. Никакой демократии, никаких переговоров. Только приказы сверху вниз, — я указал на один из документов. — А главное, зачистка всех, кто не вписывается в его представления о «чистоте крови» и традиционных ценностях.

Харрис подошел к столу, внимательно изучил бумаги. Его глаза быстро сканировали строки, отмечая ключевые детали:

— И вы попали в этот список?

— В первые строчки. Марранцано считает, что у меня слишком много влияния для «простого финансиста». Подозревает связи с федеральными органами, слишком тесные отношения с американизированными элементами вроде Мэддена и Лучиано.

Я достал из портфеля еще один документ, машинописный лист на бланке одного из ресторанов Марранцано:

— Это список людей, подлежащих «устранению в первоочередном порядке». Мое имя стоит третьим после Оуни Мэддена и Мейера Лански.

Харрис взял список, пробежал глазами по именам, нахмурился:

— Откуда у вас этот документ?

— У меня есть источники в организации Марранцано. Томми Маккарти создал отличную разведывательную сеть. У нас есть информаторы среди официантов, поваров, водителей. Люди, которых старые сицилийцы не замечают, считая их «невидимой прислугой».

Агент затушил сигарету в стеклянной пепельнице, оставшейся со времен работы фабрики:

— Что конкретно вам угрожает?

— Скорее всего, планируется нападение на мой особняк. В течение сорока восьми часов будет принято решение. Марранцано получил подкрепление, к нему прибыли киллеры позавчера на пароходе «Сицилия» из Палермо. Вместе с его боевиками это составляет достаточную силу для штурма.

Я развернул на столе схему, нарисованную от руки на листе картона:

— Три базы противника: дом на 47-й авеню в Квинсе, ресторан «Неаполь» в Бронксе, склад в Ред-Хук районе Бруклина. В каждой от шести до восьми человек, плюс оружие и боеприпасы.

Харрис изучил схему, его указательный палец проследил расположение зданий:

— Ваши источники надежны?

— Абсолютно. Вчера Маккарти лично провел рекогносцировку всех трех объектов. Подтвердил количество людей, тип вооружения, распорядок дня. У нас даже есть информация о том, кто из них имеет легальные документы на пребывание в стране.

Я достал третий документ, список:

— Мистер Харрис, из двадцати четырех человек в организации Марранцано только шестеро имеют законные основания находиться в Америке. Остальные нелегальные иммигранты, которых можно арестовать по первому требованию.

Агент внимательно изучил список.

— Откуда такие подробные досье?

— Работа Маккарти и его людей. Томми знает толк в слежке, не зря служил в военной разведке во Франции. За две недели мы собрали полную информацию о каждом человеке Марранцано.

Харрис прошелся по помещению, его ботинки стучали по деревянному полу, покрытому слоем пыли. Останавливался у окна, смотрел сквозь газетную бумагу на серый зимний пейзаж Бруклина:

— Что конкретно вы предлагаете?

— Аресты по иммиграционным нарушениям.

— Сколько человек?

— Двенадцать-пятнадцать. Этого достаточно, чтобы сорвать планы атаки, но недостаточно, чтобы вызвать подозрения в предательстве изнутри.

Харрис вернулся к столу, сел на край, внимательно посмотрел на меня:

— А что получает Бюро взамен?

Я открыл портфель полностью, достал толстую папку с документами:

— Полную картину финансовых операций организации Марранцано. Банковские счета, источники доходов, связи с европейскими поставщиками оружия и наркотиков. Плюс схемы отмывания денег через сеть ресторанов и импортные компании.

— Продолжайте.

— Информацию о планах других семей. После устранения Массерии начинается передел сфер влияния. Лучиано, Мэдден, Костелло, все строят планы по захвату освободившихся территорий. Я нахожусь в центре этих переговоров.

Харрис взял одну из банковских справок, изучил цифры:

— Суммы впечатляют. Откуда такая подробная финансовая информация?

— Вы забыли, что я казначей Синдиката, мистер Харрис. Через мои руки проходят все крупные операции. У меня есть доступ к счетам, документооборот, планы инвестиций. После смерти Массерии мои полномочия только расширились.

Агент встал, подошел к окну, долго смотрел на промышленный пейзаж за стеклом:

— Условия операции?

— Рейды должны выглядеть как рутинная проверка документов иммиграционной службой. Никаких упоминаний о федеральном расследовании или антимафиозной операции.

— Временные рамки?

— Завтра утром, между шестью и семью часами. В это время большинство людей Марранцано находятся на базах, но старик лично отсутствует, он предпочитает ночевать в своем частном доме в Лонг-Айленде.

Харрис повернулся ко мне, в его серых глазах читалась профессиональная заинтересованность:

— А ваше алиби?

— Публичная презентация в моем банке. Тема: «Восстановление экономики после кризиса». Начало в восемь утра, присутствуют клиенты, журналисты, представители других финансовых учреждений. Минимум сорок свидетелей моего присутствия.

— О’Мэлли?

— Будет присутствовать на презентации в качестве моего помощника. Плюс часть охраны останется в банке на виду. Железное алиби для всех ключевых фигур моей организации.

Агент вернулся к столу, собрал документы в аккуратную стопку:

— Мистер Стерлинг, такая операция потребует координации между несколькими федеральными ведомствами. Иммиграционная служба, таможня, возможно, казначейство.

— Время поджимает, мистер Харрис. Если Марранцано нанесет удар первым, мы потеряем уникальный источник информации о внутренних операциях организованной преступности.

— Не говоря уже о том, что потеряем ценного агента под прикрытием, — сухо заметил Харрис.

— Именно. А восстановить такую позицию будет невозможно. Новое руководство Синдиката не доверит финансы постороннему человеку.

Харрис закурил новую сигарету, глубоко затянулся:

— Предположим, операция проходит успешно. Что дальше?

— Марранцано теряет возможность полномасштабного наступления, но остается достаточно сильным. Начинается новый этап борьбы за власть. Лучиано, Мэдден и Костелло попытаются поделить наследство Массерии. Марранцано будет сопротивляться, но уже не сможет диктовать условия.

Я закрыл портфель, встал со стула:

— Мистер Харрис, у Бюро появится беспрецедентный доступ к информации о новой структуре организованной преступности. Я буду присутствовать на всех переговорах по переделу сфер влияния.

Агент долго молчал, обдумывая предложение. Пепел с его сигареты падал на пыльный пол, а где-то вдалеке завывала сирена пожарной машины:

— Хорошо, — сказал он наконец. — Операция получает зеленый свет. Но у Бюро есть условия.

— Слушаю.

— Первое. Никаких самодеятельности. Вы не предпринимаете активных действий без согласования с нами. Второе. Еженедельные отчеты о всех переговорах и соглашениях между семьями. Нам нужна полная картина новой структуры власти. Третье. Если ситуация выйдет из-под контроля, вы немедленно сообщаете нам. Никаких попыток решить проблемы самостоятельно.

Я покачал головой.

— Мы уже обсуждали все это. Я не ваша марионетка. У меня полная свобода действий. Я сам решаю, когда и где выйти на связь, как действовать дальше. Вы же получаете самое ценное — информацию.

Харрис затушил сигарету, подошел ко мне:

— Тогда последнее условие, мистер Стерлинг. Эта операция засекречивается на высшем уровне. Никто, кроме директора Гувера, Толсона и меня, не должен знать о вашей роли.

— Вот это в интересах всех сторон, — согласился я.

Мы пожали друг другу руки. Кожаная перчатка Харриса была холодной, но рукопожатие — крепким и уверенным:

— До связи, агент Стерлинг.

Когда дверь за агентом закрылась, я остался один в холодном помещении. Потушил керосиновую лампу, собрал оставшиеся документы.

Туман поднимался от ледяной воды Ист-Ривер, окутывая промышленные районы Бруклина серой пеленой. В половине шестого утра улицы пустовали, только редкие грузовики развозили молоко и свежий хлеб по магазинам, а рабочие ранней смены спешили к воротам фабрик.

Специальный агент Роберт Харрис сидел в черном Ford Model A на расстоянии трех кварталов от ресторана «Неаполь» в Бронксе. Рядом с ним устроился агент Джеймс Коннолли, молодой ирландец из Бостона с острыми зелеными глазами и копной рыжих волос под черной фетровой шляпой. На заднем сиденье лежали дубинки, наручники и папки с ордерами на арест.

— Роберт, — тихо сказал Коннолли, глядя на карманные часы, — до начала операции остается пять минут. Все группы получили инструкции?

Харрис кивнул, проверяя револьвер Smith Wesson.38 в кобуре под левым плечом:

— Вчера вечером я провел личные встречи с руководителями всех групп. Инспектор Мерфи координирует действия в Бронксе, агент Дэвис в Квинсе. Начинаем ровно в шесть утра по всем объектам одновременно.

— А как узнаем о результатах других групп?

— После завершения операции встречаемся в условленном месте — кафе «Ирландская роза» на 149-й улице. Мерфи и Дэвис приедут туда с отчетами не позднее восьми утра.

Коннолли достал из кармана пальто небольшой блокнот в кожаном переплете:

— Напомни детали прикрытия.

— Рутинная проверка документов Службой иммиграции. Анонимные жалобы горожан на подозрительную активность в итальянских заведениях. Никаких упоминаний о федеральном расследовании или связях с организованной преступностью.

Харрис посмотрел на часы. Без двух минут шесть. В это время в роскошном особняке на Пятой авеню Уильям Стерлинг должен завтракать и готовиться к публичной презентации в своем банке. Алиби, которое защитит его от любых подозрений.

— Время, — сказал Харрис, заводя двигатель.

Автомобиль медленно тронулся по заснеженной Webster Avenue в направлении ресторана «Неаполь». Двухэтажное кирпичное здание с выцветшей вывеской «Autentica Cucina Italiana» стояло на углу 183-й улицы, между парикмахерской и магазином спортивных товаров.

Инспектор Томас Мерфи из Службы иммиграции и натурализации был ветераном с двадцатилетним стажем. Высокий мужчина с седеющими усами и проницательными голубыми глазами, он участвовал в десятках рейдов по выявлению нелегальных иммигрантов.

Но сегодняшняя операция казалась особенной. Слишком детальные инструкции, слишком точная информация о местонахождении подозреваемых.

Мерфи стоял в дверном проеме табачной лавки напротив ресторана, наблюдая за вторым этажом здания. Рядом с ним укрылись агенты О’Рейли и Джонсон, еще трое ждали сигнала в переулке за рестораном.

— Томми, — шепнул его помощник, агент Фрэнк О’Рейли, — в окнах горит свет. Кто-то рано встает.

Мерфи достал из кармана пальто бинокль Carl Zeiss, оставшийся еще с времен войны. Навел на окна второго этажа, отрегулировал фокус. В одном из окон мелькнула тень, мужчина в белой рубашке и жилете наливал кофе из металлического кофейника.

— Минимум трое на втором этаже, — пробормотал он. — Первый этаж пока темный, но это ничего не значит.

Мерфи взглянул на свои карманные часы. Ровно шесть утра. Время действовать. Он поднял правую руку, показал кулак остальным агентам. Сигнал к началу операции.

— О’Рейли, ты идешь к черному входу с Джонсоном и Келли. Блокируете пути отхода. Остальные со мной через главный вход.

Инспектор поправил значок Службы иммиграции на лацкане пальто, проверил револьвер Colt Police Positive в кобуре. Документы для ареста лежали во внутреннем кармане, восемь ордеров на людей без права пребывания в стране.

Ну все, пора.