Оракул с Уолл-стрит 6

Глава 15 Топор войны

Частный кабинет в ресторане «Альбертина» на Мерсер-стрит утопал в сигаретном дыму. За круглым столом красного дерева сидели двое самых амбициозных людей в нью-йоркской мафии.

Лаки Лучиано — тридцатитрехлетний глава семьи и с недавнего времени приближенный Массерии, элегантный в своем сером костюме от портного с Пятой авеню, медленно вращал в руке стакан с виски. Напротив него сидел Альберт Анастасия, массивный сицилиец с холодными серыми глазами и шрамом на левой щеке, полученным в одной из уличных драк молодости.

Было половина седьмого вечера. За окнами уже стемнело, и электрические фонари освещали пустынные улицы Сохо. Официанты получили приказ не появляться в кабинете, а владелец ресторана, старый итальянец по имени Карло, лично стоял у входной двери, не пуская посторонних.

— Альберт, — тихо сказал Лучиано, отпив из стакана, — вчерашняя встреча в «Гаронне» показала одно. Старик Массерия слишком мягок для этой игры.

Анастасия тоже отпил виски и поставил стакан на стол с глухим стуком:

— Чарльз, ты видел, как он пресмыкался перед этим сицилийским ископаемым? Марранцано плюнул ему в лицо, а Джо Босс все еще надеется на мирное решение.

— Именно поэтому нам нужно взять инициативу в свои руки, — Лучиано наклонился вперед, понизив голос. — Покушение на Стерлинга дало нам идеальный предлог. Теперь у нас есть моральное право нанести первый удар.

Анастасия усмехнулся, обнажив золотой зуб:

— Ты предлагаешь начать войну без санкции Массерии?

— Я предлагаю создать такую ситуацию, при которой Массерии не останется выбора, кроме как объявить войну. А когда война начнется…

Лучиано не договорил, но оба понимали подтекст. Войны не переживают все боссы, а те, кто остается, получают территории погибших.

— Конкретно что ты имеешь в виду? — спросил Анастасия, достав из кармана пачку сигарет «Camel».

— Завтра утром люди Марранцано, то есть, якобы люди Марранцано, нападут на наши склады в доках Бруклина. Ограбят, подожгут, убьют несколько наших солдат.

Анастасия прикурил сигарету от настольной зажигалки:

— Якобы люди Марранцано?

— Именно. Мои ребята переоденутся, изобразят нападение людей старика. У меня есть точная информация о том, как выглядят его боевики, какое оружие используют, даже особенности говора.

— Откуда такие подробности?

Лучиано улыбнулся:

— Стерлинг предоставил полные досье на всех людей Марранцано после допроса пленников. Очень любезно с его стороны.

Анастасия задумчиво покачал головой:

— Хитро. Но что, если кто-то из наших поймет, что это инсценировка?

— Поэтому в операции будут участвовать только самые надежные люди. Те, кто понимает выгоду смены руководства, — Лучиано достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги. — Вот список. Все они получат щедрую компенсацию за молчание.

Анастасия изучил имена:

— Хорошие ребята. Но как мы объясним Массерии, откуда у нас такая подробная информация о нападавших?

— Скажем, что выжившие свидетели узнали нескольких людей Марранцано. Джино Торелли работал в доках рядом с людьми старика, он может опознать их даже в темноте.

— А если Массерия потребует показать этих свидетелей?

Лучиано затушил сигарету в хрустальной пепельнице:

— К сожалению, все свидетели погибнут при пожаре на складе. Очень печально, но в таких операциях не оставляют живых.

Анастасия расхохотался:

— Черт возьми, Чарльз, ты дьявольски умен. Значит, у нас будет повод для мести, но не будет свидетелей, которые могли бы опровергнуть нашу версию.

— Именно. А когда Массерия узнает о нападении, он будет в такой ярости, что немедленно санкционирует ответную атаку. Война начнется по его приказу, формально.

Анастасия поглядел в окно, за которым виднелись огни гавани:

— И что потом? Допустим, мы втянем старого дурака в войну с Марранцано. Как это поможет нам избавиться от самого Массерии?

Лучиано тоже поднялся и присоединился к нему у окна:

— Войны опасны, Альберт. Особенно для стареющих боссов, которые любят лично руководить операциями. Несчастные случаи происходят постоянно.

— Когда? — коротко спросил Анастасия.

— Когда представится удобный момент. Может быть, через месяц, может через два. Главное, чтобы это выглядело как удачная операция противника.

Анастасия кивнул:

— А Марранцано?

— Старый сицилиец тоже не переживет эту войну. У меня есть кое-какие планы на его счет, — Лучиано вернулся к столу и налил себе еще виски. — Но сначала нужно устранить Массерию. Один босс за раз.

— Какова моя роль в завтрашней операции?

— Ты будешь командовать обороной дока. Когда нападение начнется, ты организуешь сопротивление, но, к сожалению, не сможешь предотвратить потери.

Анастасия усмехнулся:

— Понимаю. А что с уликами?

— Мои ребята оставят на месте несколько вещей, принадлежащих людям Марранцано. Пистолет с инициалами одного из его солдат, портсигар, может быть, записную книжку с адресами.

— Где ты достанешь эти вещи?

— У нас еще остались трофеи с того неудачного покушения на Стерлинга. Франко Коломбо и его люди оставили достаточно улик в своем автомобиле.

Анастасия откинулся на спинку кресла:

— Хорошо продумано. Но скажи честно, Сальваторе, какова конечная цель? Ты хочешь стать новым босом Синдиката?

Лучиано медленно покачал головой:

— Не босом, Альберт. Эпоха единоличных боссов заканчивается. Я предлагаю создать совет из равных партнеров, где каждый контролирует свою территорию, но важные решения принимаются коллективно.

— И кто войдет в этот совет?

— Ты, я, Костелло, Профачи, возможно, кто-то из чикагских ребят. Люди, которые понимают, что будущее за организацией, а не за старомодными феодальными войнами.

Анастасия задумчиво потер шрам на щеке:

— А Стерлинг? Он слишком много знает, чтобы остаться в стороне.

— Стерлинг будет полезен новой организации. Его финансовые способности стоят целой армии. К тому же, у него есть связи с правительством и финансовыми воротилами, которые могут пригодиться.

— Ты уверен, что ему можно доверять?

Лучиано улыбнулся:

— Альберт, доверие — это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Но Стерлинг прагматик. Он будет сотрудничать с теми, кто обеспечит ему максимальную прибыль и безопасность.

Анастасия встал и направился к двери:

— Значит, завтра утром в семь часов мои люди будут готовы к «обороне» дока номер семнадцать. А твои «нападающие» подготовят достойный спектакль.

— Именно. И помни, Альберт, завтра все изменится. Мы делаем историю.

Когда Анастасия ушел, Лучиано остался один в прокуренном кабинете. Он подошел к окну и долго смотрел на огни Бруклинского моста. Завтра начнется война, которая изменит лицо американской мафии навсегда. Но мало кто знал, что эта война началась не с покушения на Стерлинга, а с амбиций двух молодых главарей, решивших переписать правила игры.

Рассвет встретил Бруклинские доки густым туманом, поднимающимся от ледяной воды залива.

Склад номер семнадцать компании «Итальянский импорт» стоял в самом дальнем углу портового района, между железнодорожными путями и заброшенной фабрикой консервов. Серое четырехэтажное здание из красного кирпича служило одним из главных перевалочных пунктов для контрабандного алкоголя, поступающего в город из Канады.

Альберт Анастасия приехал к складу в половине седьмого утра на черном Cadillac в сопровождении четырех телохранителей. Массивный сицилиец был одет в тяжелое шерстяное пальто и черную шляпу-федору, под которой скрывались настороженные серые глаза. В правом кармане пальто лежал заряженный револьвер Smith Wesson.38, а в левом — латунные кастеты, которые он никогда не снимал.

— Джино, — обратился он к худощавому мужчине лет сорока в рабочей одежде, — что у нас в складе?

Джино Торелли, бригадир докеров и давний союзник семьи Массерии, достал из кармана записную книжку:

— Шеф, вчера поздно вечером пришла большая партия. Триста ящиков виски из Монреаля, сто ящиков джина из Торонто. Плюс двадцать бочек рома с Багамских островов.

— Общая стоимость?

— По нашим оценкам, около ста двадцати тысяч долларов. Сегодня вечером должны были начать развозку по спикизи в Манхэттене.

Анастасия кивнул. Склад номер семнадцать был одним из самых прибыльных объектов в их системе. Потеря такого количества товара нанесла бы серьезный удар по финансам Синдиката, идеальный повод для объявления войны.

— Сколько людей внутри? — спросил он.

— Пятеро охранников ночной смены, плюс трое грузчиков, которые пришли рано. Все наши, проверенные.

— Хорошо. А где Марко и Паоло?

Торелли указал на два фургона, припаркованных у боковой стены склада:

— Там. Ждут сигнала для отправки первой партии в город.

Анастасия достал из кармана золотые часы, подарок от Массерии за долгую и преданную службу. Стрелки показывали шесть сорок пять. Через пятнадцать минут должна начаться «операция возмездия» Лучиано.

В этот момент из тумана показались силуэты шести мужчин в темных пальто и шляпах. Они двигались осторожно, держась в тени портовых кранов и штабелей контейнеров.

Впереди шел Сальваторе «Салли Бернс» Лукания — один из самых надежных людей Лучиано, специалист по диверсиям и поджогам. За ним следовали пятеро отборных бойцов, переодетых в стиле людей Марранцано.

— Анджело, ты видишь их? — тихо спросил Анастасия своего помощника, молодого сицилийца с острыми чертами лица.

— Да, шеф. Шестеро, как и планировалось. Видимо, собираются атаковать с фронта.

— Отлично. Помни, мы сопротивляемся, но не слишком эффективно. Нужно дать им время сделать свое дело.

Нападающие достигли угла склада и остановились. Салли Бернс достал из кармана пистолет, новенький Walter PP, трофей, отобранный у одного из людей Марранцано во время недавней стычки. На рукоятке были выгравированы инициалы «F. C.» — Франко Коломбо, что должно было не оставить сомнений в том, кто организовал нападение.

Первый выстрел прозвучал в семь ноль две по местному времени. Пуля разбила окно на втором этаже склада, где располагался импровизированный офис. Тут же раздались крики охранников внутри здания и топот ног по деревянному полу.

— Нападение! — заорал Торелли, выхватывая пистолет из-под рабочей куртки. — Все к оружию!

Анастасия сделал вид, что организует оборону, но его команды были запоздалыми и путаными. Трое его телохранителей заняли позицию за автомобилями, но их огонь был нарочито неточным.

Люди Лучиано действовали профессионально. Двое обошли здание с тыла и начали поливать склад из автоматических пистолетов Томпсона, «чикагских пианино», как их называли на улицах. Длинные очереди прошивали тонкие стены, заставляя защитников прятаться за стальными стеллажами с товаром.

Салли Бернс и еще один боевик ворвались в здание через боковую дверь. Внутри их встретил Пино Марнетти, молодой охранник семьи Массерии.

Парень попытался поднять дробовик, но опоздал на долю секунды. Две пули попали ему в грудь, отбросив назад в штабель ящиков с виски.

— Пино! — крикнул кто-то из глубины склада.

Но помочь было некому. Остальные защитники были прижаты к полу шквальным огнем с улицы.

Нападавшие действовали быстро и методично. Один из них бросил зажигательную бомбу в груду деревянных ящиков. Огонь мгновенно охватил содержимое, спирт горел ярким синим пламенем, наполняя воздух едким дымом.

— Они поджигают склад! — закричал Торелли, пытаясь пробраться к выходу сквозь дым и пламя.

Анджело, помощник Анастасии, получил пулю в плечо, не смертельную, но достаточно серьезную, чтобы выглядеть убедительно. Он упал за Cadillac, зажимая рану и проклиная нападавших.

Через восемь минут после начала боя склад номер семнадцать превратился в пылающий ад. Языки пламени вырывались из всех окон, а взрывы горящего алкоголя сотрясали весь район. Черный дым поднимался в небо, видимый за мили в округе.

Салли Бернс, выполнив задание, подал сигнал к отступлению. Нападавшие исчезли в тумане так же быстро, как и появились, оставив после себя только мертвых, раненых и пылающие руины одного из самых прибыльных объектов Синдиката.

Анастасия встал из-за укрытия, тяжело дыша и изображая ярость:

— Суки! Наши парни сгорели заживо! — Он пнул ногой пустую гильзу. — Торелли, есть живые свидетели?

Джино, закопченный и израненный, покачал головой:

— Пино мертв. Марко и Паоло сгорели в фургонах. Остальные охранники… — Он указал на пылающий склад. — Их больше нет.

— А нападавшие? Ты кого-нибудь узнал?

Торелли кивнул, как и было заранее условлено:

— Да, шеф. Видел Салли Торо и Луку Бардо, людей Марранцано из Бронкса. Точно их видел, они работали рядом с моими ребятами в прошлом году.

Анастасия как будто в ярости ударил кулаком по капоту Cadillac:

— Старый ублюдок! Массерия был прав, с ними можно говорить только на языке пуль!

Вдалеке уже слышались сирены пожарной команды и полицейских машин. Анастасия быстро осмотрел место боя, убедившись, что все улики на месте. Рядом с телом Пино лежал портсигар с гравировкой «S. M.» — Сальваторе Марранцано. Чуть дальше валялась записная книжка с адресами в Бронксе, принадлежавшая одному из людей старого дона.

— Джино, — сказал Анастасия, садясь в машину, — немедленно едешь к Джо Боссу. Докладываешь все, что видел. Каждую деталь.

— А что с полицией?

— Ничего не видел, ничего не знаешь. Обычное дело, банда неизвестных налетчиков. Понял?

Торелли кивнул и поспешил к своему грузовику. Через полчаса весть о нападении дойдет до Массерии, и босс всех боссов придет в такую ярость, что война станет неизбежной.

Анастасия последний раз взглянул на пылающий склад и усмехнулся. Лучиано оказался прав, иногда для того, чтобы изменить мир, нужно сначала его поджечь.

Кастелламарская война началась.

Дорога до дока номер семнадцать заняла двадцать пять минут. Мартинс вел Packard осторожно, зимние дороги были скользкими от растаявшего снега, а туман делал видимость практически нулевой. О’Мэлли сидел рядом со мной, периодически поглядывая в зеркала заднего вида, проверяя, не следует ли за нами хвост.

Когда мы приблизились к портовому району, в воздухе уже чувствовался запах гари. Черный дым поднимался столбом в серое небо, а отсветы пламени пробивались сквозь туман. Сирены пожарных машин и полицейских автомобилей создавали какофонию звуков, эхом отражавшуюся от стен складских зданий.

— Босс, — сказал О’Мэлли, когда мы остановились в двух кварталах от места происшествия, — похоже, дело серьезное. Такой дым бывает только от больших пожаров.

— Или от больших взрывов, — добавил я, глядя на оранжевое зарево над крышами. — Патрик, идем пешком. Машину оставляем здесь, подальше от любопытных глаз.

Мы прошли последние три квартала по узким улочкам между складами и заброшенными фабриками. Воздух становился все гуще от дыма, а запах горящих материалов был настолько сильным, что щипало глаза. Пожарные уже развернули свои шланги, но было очевидно, что склад не спасти.

У импровизированного полицейского кордона нас встретил Фрэнк Костелло. Обычно безупречно одетый консильери Массерии выглядел взволнованным, его серый костюм был запылен, а лицо покрыто копотью.

— Уильям, наконец-то, — сказал он, пожимая мне руку. — Ситуация хуже, чем я думал.

— Что произошло? — спросил я, глядя на пылающие руины того, что еще утром было одним из самых прибыльных объектов Синдиката.

— Нападение людей Марранцано. Около семи утра, шестеро вооруженных мужчин. Альберт организовал оборону, но они действовали профессионально. Автоматическое оружие, зажигательные бомбы, скоординированная атака.

Мы подошли ближе к месту происшествия. Пожарные все еще боролись с огнем, но здание было потеряно. От четырехэтажного склада остались только обгоревшие стены и груды дымящихся обломков.

— Потери? — спросил я.

— Трое убитых, четверо раненых. Пино Марнетти, Марко Ди Лука, Паоло Сантини, все хорошие ребята, преданные Семье.

Костелло указал на обгоревшие остатки двух фургонов у боковой стены:

— Марко и Паоло сгорели заживо в машинах. Не успели выбраться.

Я обошел периметр, внимательно изучая место происшествия. Мой опыт работы с финансовыми мошенничествами научил меня замечать детали, которые не видят другие.

И здесь я сразу увидел несколько странностей.

Во-первых, позиции обороняющихся. Анастасия и его люди располагались так, что имели отличные позиции для стрельбы, но почему-то не использовали их эффективно. Множество неиспользованных укрытий, плохие углы обстрела, словно кто-то специально выбрал наименее выгодную тактику.

Во-вторых, характер повреждений. Пули в стенах сгруппированы очень аккуратно, но большинство попаданий пришлось в места, где никого не было. Профессиональные стрелки с автоматическим оружием не могли так промахнуться.

В-третьих, улики. Вернее, слишком много улик. Портсигар с инициалами, записная книжка, даже пистолет с гравировкой, все это лежало на виду, словно кто-то специально разбросал для опознания.

— Уильям, — подошел ко мне Альберт Анастасия, держа забинтованную левую руку на весу. — Видишь, что творят эти ублюдки? Без предупреждения, без объявления войны.

— Альберт, ты уверен, что это были люди Марранцано? — спросил я, внимательно глядя ему в глаза.

— Абсолютно. Торелли лично опознал Салли Торо и Луку Бардо. Плюс вот это, — он показал мне портсигар с гравировкой. — Принадлежит самому дону Сальваторе.

Я взял портсигар и осмотрел его. Дорогая работа, серебро высокой пробы, выгравированные инициалы. Но серебро было слишком чистым для вещи, которая побывала в перестрелке и пожаре. Никакой копоти, никаких царапин от падения.

— Альберт, — тихо сказал я, возвращая ему портсигар, — я понимаю твою боль. Марранцано переступил все границы.

В этот момент к нам подошел Лаки Лучиано. Элегантный капо выглядел соответствующе возмущенным, но в его темных глазах я заметил что-то еще. Удовлетворение? Или просто усталость от долгой игры?

— Уильям, — сказал он, протягивая руку для рукопожатия, — ужасная трагедия. Массерия в ярости. Он уже отдал приказ о мобилизации всех наших людей.

Наши взгляды встретились, и на долю секунды между нами пробежала искра понимания. Лучиано знал, что я понял. Я знал, что он знает. Но оба мы понимали правила игры, иногда молчание дороже правды.

— Сальваторе, — ответил я, крепко пожимая его руку, — справедливое возмездие неизбежно. Марранцано получит то, что заслуживает.

— Именно, — кивнул Лучиано. — Старые сицилийские методы требуют соответствующего ответа.

Мы еще немного осмотрели место происшествия, поговорили с выжившими свидетелями, выслушали их показания. Джино Торелли клялся, что лично видел людей Марранцано, мог описать их до мелочей. Другие подтверждали его слова.

Идеальная инсценировка. Каждая деталь продумана, каждый свидетель подготовлен. Лучиано превзошел самого себя.

— Джентльмены, — сказал я наконец, — я подтверждаю, что это были люди Марранцано и так и доложу мистеру Массерии. Как казначей Синдиката, рекомендую немедленную мобилизацию всех финансовых ресурсов для ведения военных действий.

— Сколько нам потребуется? — спросил Костелло.

— Для полномасштабной войны против Марранцано — около двухсот тысяч долларов в месяц. Оружие, боеприпасы, взятки полиции, компенсации семьям погибших.

Анастасия свистнул:

— Солидная сумма.

— Война дорогое удовольствие, — ответил я. — Но территории Марранцано принесут нам гораздо больше прибыли в долгосрочной перспективе.

Мы попрощались и разъехались. По дороге обратно О’Мэлли молчал, глядя в окно на проплывающие мимо здания.

— Патрик, — сказал я наконец, — что ты думаешь о сегодняшнем нападении?

Ирландец повернулся ко мне:

Босс, я не специалист по военным операциям, но кое-что показалось странным, — О’Мэлли задумчиво покачал головой. — Как говорил старый добрый Йейтс: «Все рушится; центр не выдерживает». Все рушится, и что-то мне подсказывает, что сегодня мы стали свидетелями не просто нападения, а начала конца старого порядка.

— Ты это о чем?

— Слишком много удачных совпадений для нападавших. Словно они знали точное расположение охраны, время смены, даже где хранится самый дорогой товар.

— Хорошее наблюдение. Что еще?

— Анастасия опытный боец. Но сегодня он действовал как новичок. Плохие позиции, запоздалые команды, неэффективное использование людей.

Я кивнул. О’Мэлли был не только преданным телохранителем, но и наблюдательным человеком. Его военный опыт позволял видеть тактические ошибки.

— Патрик, запомни сегодняшний день. То, что мы видели, изменит расстановку сил в Синдикате. И нам нужно быть готовыми к переменам.

Мы вернулись в офис около полудня. Мисс Говард встретила меня с озабоченным выражением лица:

— Мистер Стерлинг, вас срочно разыскивает мистер Прескотт. Звонил три раза за последний час.

— Соедините меня с ним немедленно, — сказал я, проходя в кабинет.

Через минуту в трубке раздался взволнованный голос Чарльза Прескотта:

— Уильям, наконец-то! У нас проблемы. Серьезные проблемы.

— Что случилось, Чарльз?

— Утром в «New York World» вышла статья Элизабет Кларк. Заголовок «Тайные связи Continental Trust с европейскими банкирами». Она раскрыла все — коррупцию в банковском надзоре, подкуп чиновников, связи с европейскими финансистами.

Я почувствовал, как холодеет кровь. Элизабет опубликовала материал под своим именем, не дождавшись моего плана по перенаправлению обвинений на «Herald Tribune». Я не успел из-за войн мафии.

— Насколько подробно она все описала?

— Очень подробно. Имена, даты, суммы переводов. У нее есть документы, которые я никогда не видел. Откуда она их взяла?

— Это неважно. Какова реакция?

— Continental Trust уже подала иск о клевете против газеты и лично против мисс Кларк. Они требуют миллион долларов компенсации и публичных извинений.

— А что говорят в банковском надзоре?

— Молчат. Но я слышал, что начинается внутреннее расследование. Уильям, я слышал, ты с ней знаком. Надеюсь, это не коснется нашей фирмы? Если хотя бы половина обвинений подтвердится…

Прескотт не закончил фразу, но и так было понятно. Если обвинения подтвердятся, Continental Trust окажется в центре крупнейшего финансового скандала десятилетия.

— Спасибо за информацию. Я свяжусь с вами позже.

Я положил трубку и откинулся в кресле. План защиты Элизабет провалился, но, возможно, это даже к лучшему. Прямая атака часто эффективнее обходных маневров.

Теперь Continental Trust придется защищаться на два фронта, против обвинений в прессе и против возможного правительственного расследования. А я получу время для подготовки контрудара.

За окном начал накрапывать дождь, смывая последние остатки снега. Кастелламарская война началась поджогом склада. Война с Continental Trust — публикацией газетной статьи.

И в обеих войнах мне предстояло играть ключевую роль.