Олигарх из будущего. Часть 7. Операция "Цунами"

Глава 28

В зале ожидания меня встретили Орловски с Тедом, Баркли с Оливейрой, и сверкающий улыбкой директор «А-Альянса». После кратких приветствий, меня повезли в отель — отдыхать. Расставаясь с Гарри в холле гостиницы, я кратко напомнил о целях своего визита и завтрашней утренней поездке на Нью-Йоркскую товарную биржу. Завтра должен быть один из самых великих дней в нашей жизни, новообразованная компания француза «Шеро ЛТД» и хэдж фонд, если всё пройдет как надо, сорвут многомиллионный джек-пот, подтверждая репутацию француза, как финансового гения с необыкновенным чутьем на прибыль.

Нашим оффшорам, которые по первоначальной задумке, тоже должны были участвовать в комбинации, ещё в Москве, через Белозерцева дал команду, провести сделки раньше. Они не должны были сработать одновременно с фирмами Шеро, являясь его инвесторами. Такая слаженность в будущем могла вызвать обоснованные подозрения американских спецслужб…

Когда чернильная мгла ночи начала рассеиваться, сменяясь серым полумраком рассвета, я уже был на ногах. Принял бодрящий холодный душ, выпил чашечку крепкого кофе, наблюдая за светлеющим небом и разноцветными огнями рекламы, отражающимися всполохами в окне. Эмоции распирали. Я хорошенько выспался, чувствовал себя бодрым, энергичным и готовым к великим свершениям. Руки подрагивали от возбуждения и осознания переломного момента, но внутри крепла уверенность — всё должно пройти, как задумано.

Ровно в шесть утра заверещал тебефон.

— Мы на месте, — сухо сообщил Баркли. — Орловски с ребятами тоже. Будут ждать вас в холле, возле номера.

— Отлично, — ответил я. — Через десять минут выйду.

Мы с Баркли и Оливейрой устроились в бронированном «континентале», тройка телохранителей уселись в следующем сзади белоснежном «линкольн-таун-каре».

— Гарри, наши компании завершили сделки? — поинтересовался я.

— Да, — кивнул Баркли. — Сделали всё, как вы сказали. Позавчера скинули нефтяные фьючерсы.

— По какой цене?

— Тридцать семь с половиной за баррель.

— Отлично, — усмехнулся я. — Учитывая, что они были приобретены за семнадцать. Какая прибыль по сделкам?

— Три миллиона двести пятьдесят тысяч на двоих, после выплаты налогов, — сообщил Баркли. — Миллион семьсот — «Симмонс энд сонс», больше полутора — «АйДи кэпитал».

— Молодцы, — похвалил я. — Вложились не сильно, как я и рекомендовал. У нас есть такая поговорка «Жадность фраера сгубила». Нахапали бы больше, привлекли к себе внимание. А так заработали неплохо, и особо не засветились. У нас всё готово?

— Да, — кивнул Баркли. — В семь Шеро прибудет на биржу. Будет лично контролировать операции своих «медведей». Как только цена перейдет барьер, начнет сбрасывать фьючерсы. Вам по идее даже присутствовать не нужно. Мы бы все сделали сами.

— Хочу это видеть собственными глазами, — улыбнулся я. — Не могу пропустить исторический момент, один из самых ключевых во всей операции. Официально мы едем, смотреть, как работает наш сотрудник, старина Макконел. Он, кстати, тоже прикупил нефтяных фьючерсов. Немного, тысяч на двести, но надо признать, в чутье ему не откажешь.

— Дело ваше, — пожал плечами Гарри. — Хотите, посмотрите.

Некоторое время мы молчали, я смотрел на мелькающие в окне улицы Нью-Йорка, думал о своем. Оливейра управлял «континенталем», периодически поглядывая в зеркало и фиксируя движущийся следом за нами белоснежный «линкольн».

— Мы почти приехали, — нарушил молчание Баркли. — Вон видите, напротив небоскреба здание в полтора десятка этажей с пристройкой, в половину дома? Это легендарная и одна из самых старых фьючерсных бирж Америки — «Хаймекс». Она была основана более ста лет назад, в тысяча восемьсот восемьдесят втором году. Номер один в мире по торговле нефтяными фьючерсами.

Я с любопытством глянул на здание. Первые лучи поднимающегося солнца осветили стеклянный фасад, играя бликами на зеркальной поверхности. Возле входа, несмотря на раннее утро, стояло несколько человек.

— Брокеры, — Гарри, поймал мой взгляд и ответил на невысказанный вопрос. — Уже собираются, ждут открытия биржи. Сегодня будет тяжелый день для них. Ходят слухи, что после захвата Саддама Кувейта, и начала операции США, пожар войны может распространиться на Аравийский полуостров. Нефтедобыча в Саудовской Аравии может оказаться под угрозой атак террористических группировок, тайно финансируемых и снабжаемых оружием Ираном. Хомейни, а затем его приемник Хаменеи со своим окружением не могли простить шейхам поддержку Саддама во время ирано-иракской войны. Готовятся чужими руками создать проблемы конкурентам.

— Я даже знаю, кто распространяет эти слухи, — хмыкнул я.

Баркли тонко улыбнулся, но промолчал.

Из прошлой жизни я знал, что оккупация Ираком Кувейта, и последующая американская военная операция «Буря в пустыне» вызовет то, что в мире назовут «нефтяным шоком», а именно: кратковременное увеличение цен, с семнадцати до тридцати шести долларов за баррель. В середине октября читал в каком-то экономическом журнале, цена на день-два достигнет пика — сорока шести долларов, после чего начнется постепенное снижение к довоенным показателям. Чтобы ещё больше разогреть эти слухи штази провели спецоперацию. Сделали целое театрализованное представление, записали видео в балаклавах с угрозами саудитам, организовали пару небольших взрывов рядом с месторождениями, чтобы на волне паники ещё больше поднять цены на «черное золото».

В эти дни я прилетел в Америку, чтобы сорвать большой куш и запустить следующий этап задуманной операции. После посадки генерала и исчезновения его прихвостней, никаких вопросов со свободным передвижением по миру у меня не возникло. Все проблемы разрешениями и визами в Европу и Америку успешно решали связи Белозерцева, мои деньги и репутация большого бизнесмена…

Мы припарковались в ряду автомобилей, рядом со зданием биржи.

— Не хило живут брокеры, — присвистнул я, обозревая стоящие автомобили. Рядом с нами стояла зализанная с низкой посадкой бордовая «Ferrari Testarossa», напротив небесно-голубой «Lamborghini Countach», чуть дальше «Porsche 911 Turbo», за ним белоснежный «Rolls-Royce Camargue», в середине восьмидесятых считавшийся одной из самых дорогих машин в мире. Примостившаяся с краю спортивная «Mazda RX-7» на фоне суперкаров и элитных седанов, казалась бедной родственницей.

— «Черное золото» всегда было ликвидным товаром, — усмехнулся Баркли. — На фьючерсах, если грамотно играть на подъеме или понижении цен можно заработать большие состояния. Кроме того, их покупают многие компании, занимающиеся производством нефтепродуктов, чтобы застраховать себя от скачков или падений стоимости. На другой товарной бирже «Комекс», подмявшей под себя всю торговлю цветными металлами, в том числе золотом и платиной, машины не хуже. Эд, Шеро, наши ребята там тоже активно работают. Будет желание, можем прокатиться, посмотреть.

— Не сейчас, — отрезал я. — Может, как-нибудь потом…

В холле, уже октрывшейся биржи, нервно прохаживался Эд Макконел. Увидел нас, лицо посветлело. Старый брокер радостно улыбнулся и двинулся навстречу.

— Доброе утро, мистер Елизаров, мистер Баркли, — Макконел обменялся с нами рукопожатиями, вежливо кивнул охранникам. — Рад видеть вас здесь. Пойдемте, ко мне в кабинет. Там большое панорамное окно, вы сможете всё увидеть собственными глазами. Пропуска заказаны ещё вчера.

С охраной биржи никаких проблем не возникло. Проверили наши документы, выдали пропуска и пожелали удачи. Телохранителей попросили подождать нас в холле. Вовнутрь с Макконелом, пропустили меня, Баркли и Оливейру.

Кабинет Макконела оказался достаточно просторным, с внушительным столом из красного дерева, настольными принадлежностями и из коричневой кожи, глобусом-баром и небольшим шкафчиком. Среди расставленных на полках книг, я рассмотрел Наполеона Хилла, Карнеги, литературу, посвященную биржевой торговле.

Расположенный внизу торговый зал, было хорошо видно в большом панорамном окне, занимавшем всю стену.

— Мы не будем видны снаружи? — поинтересовался я. — У меня впечатление, словно мы выставлены на всеобщее обозрение, как рыбы в аквариуме.

— Ни в коем случае, — сразу ответил брокер. — Это один из ВИП-кабинетов для серьезных людей, управляющих группами «быков» и «медведей». Стекло с односторонней зеркальной тонировкой. Мы видим зал во всех подробностях. Нас никто разглядеть не может.

— То, что надо, — усмехнулся я.

— Ну и как вам? — горделиво подбоченился Макконел, показывая на торговый зал.

— Нормально, — я пожал плечами, — Биржа как биржа.

— Вы ничего не понимаете, — возмутился Эд. — Это храм финансов и больших денег, невиданных возможностей и стремительных падений. Здесь за считанные минуты зарабатываются огромные состояния и проигрываются десятки миллионов. Неверная ставка может уничтожить жизнь и сделать банкротом, правильный расчет тренда — поднять на вершину финансовую вершину. Никто из брокеров не выдерживает игру в долгую. Они глушат себя лошадиными дозами кофе, успокаивают натянутые нервы спиртным или ещё чем-то похлеще. Эта работа сжигает людей без остатка, азарт и эмоции в процессе игры на понижение или повышение бьют через край. Здесь в мире цифр, графиков и высоких амбиций путь к большим деньгам лежит через километры сожженных нервов и искалеченных судеб неудачников, рискнувших буквально всем. Но и награда для победителя достойна — по-настоящему большие деньги, позволяющие подняться над толпой и жить в своё удовольствие. Главное, иметь аналитический ум и чутье, правильно уловить ценовые тенденции.

— Да вы прямо поэт, мистер Макконел. Так вдохновенно вещаете, что я заслушался — иронично улыбнулся я. — Сразу видно, любите свою профессию.

— Люблю, — честно признался Эд, и грустно, с ностальгией вздохнул:

— Эх, молодежь. Если бы вы знали, какие битвы титанов разыгрывались в этом зале, какие драмы и трагедии происходили. Никакому Шекспиру не описать такие страсти.

— Верю, — кивнул я.

Тем временем возле огромных экранов-мониторов, начали собираться брокеры, занимая места возле компьютеров, раскладывая свои ноутбуки, переговариваясь и обсуждая будущие торги.

— Кстати, о работе, — оживился Макконел. — У меня есть свежий инсайд от надежных людей. Цена на нефть, скорее всего, опять прыгнет вверх. Говорят, в Саудовской Аравии напряженная обстановка, может полыхнуть вооруженный конфликт.

Мы с Баркли, пользуясь тем, что брокера отвлек Оливейра, незаметно переглянулись. Хорошо сработали «штази», раз даже такая биржевая акула как Эд, поверила в угрозу нефтяным аравийским вышкам.

— И что вы предлагаете?- спросил я.

— Прикупить ещё фьючерсов,- воодушевленно ответил старый брокер. — Потом когда цена скакнет вверх ещё раз, продадим и останемся с прибылью. Я разговаривал с Майком Адамяном, он выделил полмиллиона для последующих закупок. Но предупредил: окончательное разрешение — за вами.

— С чего вы взяли, что цены поползут вверх? — уточнил я, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули нотки сарказма.

— Знающие люди сказали, ходят такие слухи, — сообщил Макконел. — Они почти всегда выдают верные инсайды. Пару раз ошибались, было, но в девяносто из ста случаев, попадали в десятку.

— Нет, — отрезал я. — Мы не будем так рисковать. Сегодня все фьючерсы скинем. Не сразу, а когда они дойдут до пика.

— Откуда вы знаете, когда будет пик? — скептически осведомился Макконел.

— Есть чутье и везение, — усмехнулся я. — Вот сегодня и проверим, насколько они верные.

— Это несерьезно, — надулся старый брокер.

— Увидим, — дипломатично ответил я.

— Вы — босс, — пожал плечами Эд. — Но тогда я снимаю с себя всякую ответственность за упущенную прибыль.

— Договорились, — усмехнулся я.

Внезапно ожили и зажглись большие экраны. На них побежали какие-то цифры, начали формироваться графики. Народ в торговом зале замер и устремил взгляды на экраны.

— Сессия открылась, — заворожено прошептал прилипший к окну Макконел. — Сейчас начнется ад.

Синие стрелки на экранах медленно поползли вверх.

Народ внизу засуетился. Брокеры что-то кричали, поднимали руки вверх, возбужденно бегали и снимали трубки внутренних телефонов. Людское море штормило. Взволнованный шум в зале, с каждым подъемом стрелочки, усиливался, перерастая в грохочущую дикую стихию. Разочарованные вопли участников, играющих на понижение, накатывали волнами, на мгновение замолкали и снова взрывались бушующим людским штормом, прорывающимся сквозь толстые стекла ВИП-кабинетов.

— Восходящий тренд, — восторженно пробормотал приникший к стеклу Макконел. — Сорок один с половиной. Будем продавать или подождем немного?

— Подождем, — сразу ответил я.

Пол схватился за трубку внутреннего телефона.

— Митч, пока ничего не покупай, и не продавай тоже, — он вопросительно глянул на меня.

Я согласно кивнул.

— Я помню, что мы договорились, да, в курсе, — Эд повысил голос. — Обстоятельства изменились. Сегодня будем сбрасывать фьючерсы. Нет, это не безумие, а решение руководства. Знаю, но они решили так, а я на них работаю. Хорошо, посмотрим. Будь на телефоне, я скажу, когда продавать. Окей.

Пока он разговаривал, я отвел Оливейру в сторону.

— Сходи к Шеро, напомни, пусть сбрасывают фьючерсы, как только цена поднимется до сорока шести — сорока семи за баррель, больше не ждут. Всё понял?

Латиноамериканец кивнул.

— Да.

— Действуй.

Оливейра, пользуясь тем, что Макконел и Баркли слелили за графиками на экранах и взволнованно гомонящим залом, тихо выскользнул за дверь.

Синие стрелочки на экранах продолжали движение вверх. Народ неистовствовал. Седой господин утирал градом катящийся по лбу пот, обреченно опустив голову, двое брокеров истерично орали друг на друга. Ещё несколько человек, тряся пачками бумажек, пытались громкими воплями перекричать беснующихся в экстазе и отчаянии людей. Казалось, ещё немного и толпа сойдется в грандиозном побоище, круша на своем пути столы, стулья, растаптывая в пыль компьютеры.

— Сорок три с половиной, — сообщил Макконел и вопросительно глянул на меня

— Ждем, — я добавил в голос стали. — Я скажу, когда скидываем.

Синие стрелки продолжали ползти вверх. За это время в зале среди участников разыгрывались настоящие драмы, всплески отчаяния и агрессии, порванные в клочья бумаги, сменялись торжествующими воплями триумфа, радостно вскинутыми вверх ладонями и бурными объятьями.

— Сорок шесть, — объявил Макконел. — О, уже сорок шесть с половиной.

— Продавайте, — дал команду я.

Эд рванулся к внутреннему телефону. Трясущимися руками сдернул трубку с рычага.

— Митч, продавай, — заорал он. — Да! Поднимай своих «медведей», пусть скидывают фьючерсы, немедленно! Продавай, я сказал, черт тебя возьми! Быстро, твою мать!

Пока он общался с брокером, синие стрелочки на экране рванули вверх, достигли сорока семи с половиной.

За несколько минут синие стрелки ещё дернулись вверх, дойдя до сорока восьми, и замерли.

Гул в зале замолк, брокеры заворожено следили за графиками, ожидая дальнейшего скачка.

Заверещал телефон.

— Да, — Макконел схватил трубку. — Скинул? Отлично, Митч, то, что надо.

— Смотрите, — оживился Баркли, следящий за большими экранами. — Цена падает. Уже сорок семь двадцать. Получается, мы успели.

Эд рванул к панорамному окну, чуть не споткнувшись о ковер. Замер у стекла, всматриваясь в экраны зала. Появившиеся красные стрелки поползли вниз.

— Мать вашу! — изумленно пробормотал он. — Цена падает. Майк, как вы угадали⁈ Я просто в шоке.

— Говорил же, — усмехнулся я. — У меня хорошее чутье.

Дверь тихо приоткрылась. В кабинет скользнул невозмутимый Оливейра. Макконел буквально прилипший к стеклянной поверхности его даже не заметил. Латиноамериканец кивнул, сложил колечком указательный и большой палец — «Окей».

Я усмехнулся.

«Отлично. У Шеро всё получилось, идем дальше».

Примечания:

Фьючерсы — контракты на будущие поставки определенной продукции по фиксированной цене. Своеобразная страховка для участников рынка, позволяющая себя защитить от взлетов и падений цен на сырье или определенных товаров. Используются брокерами не только как страховка, но и для получения прибыли в результате игры на разнице первоначальной и последующих цен.

«Быки» — группы брокеров, занимающиеся скупкой активов. Обычно делают это в ожидании дальнейшего роста стоимости и последующей перепродажи по более высокой цене.

«Медведи», — группы брокеров, продающие активы на восходящем пике стоимости. Они ожидают падения цен, чтобы выкупить их обратно, или просто получают максимальную прибыль от спекулятивной сделки: «купил подешевле — продал подороже».

Брокеры могут быть одновременно, и «медведями» и «быками», играя как на повышение, так и на понижение разных позиций.