Олигарх из будущего. Часть 7. Операция "Цунами"

Глава 15

- Почему вы так считаете? — удивился я. — Можно же позаботиться о методах подстраховки. Например, пояснить, что в случае моей гибели компромат будет опубликован, и получит самую широкую огласку.

— Вы не совсем понимаете ситуацию, — Белозерцев поморщился. — Смотрите, что получается. Есть некая папочка на генерала, способная разрушить его карьеру, привести к большому скандалу и уголовному преследованию. Ключ к этой папочке — вы. Ни один влиятельный человек не будет терпеть существования такого компромата. Он начнет предпринимать все что угодно, чтобы уничтожить папку и ликвидировать всех носителей информации, способной отправить его за решетку.

Из этого вытекает следующее: чтобы найти и уничтожить опасные документы, надо серьезно заняться вами. Как только озвучите, что такие бумаги существуют и продемонстрируете парочку, чтобы придать веса своим словам, вас схватят, будут пытать, колоть препаратами, пока вы не выложите, что знаете, и что не знаете, тоже. Это ставит под удар всех нас: Маркуса, его коллег, ваших товарищей и друзей, меня, не говоря уже о том, что все ваши фирмы будут разгромлены, а проекты убиты ещё на стадии подготовки.

— То есть альтернативы моей ликвидации после предъявления компромата не существует? — хладнокровно уточнил я.

— Почему же? — развел руками разведчик. — Альтернатива имеется. Связи в верхах и большой аппаратный вес. Тогда Филипп Денисович просто побоится предпринимать радикальные шаги и будет вынужден с вами договариваться. К сожалению, Михаил, у вас не наблюдается ни первого, ни второго. У меня некоторые возможности есть, но система уже прогнила, и я не могу дать гарантии, что нас защитят.

— Значит, собранный компромат, по вашему мнению, бесполезен? — я скривился. — И мне придется отдавать генералу долю в своих компаниях?

— Почему? — пожал плечами Белозерцев. — Я этого не говорил. Всё можно использовать, если с умом. Не обязательно подставляться самому и становиться врагом первого зама председателя КГБ.

— Это как, например? — заинтересовался я.

— Опубликовать документы в зарубежной прессе, раскрутить скандал на Западе, — пояснил полковник. — Наш генсек очень болезненно относится к подобным публикациям, изображает из себя демократа и либерала. Поэтому, можно быть уверенным, когда скандал наберет обороты, генерал будет уволен и уничтожен. Только делать это надо очень ювелирно. Дело в том, что эти документы — готовое основание для вербовки очень ценного агента. Поэтому важно опубликовать их, прежде чем спецслужбы об этом узнают и могут помешать. Слитая в прессу информация уже не будет иметь для них ценности. И не сможет использоваться для шантажа первого зама председателя КГБ. Тут очень важно, сработать ювелирно. Маркус умеет проворачивать подобные операции. А вам нужно потянуть время. Скажите, разговор о передаче долей его людям затронул все ваши фирмы, банк тоже?

— Нет, — усмехнулся я. — Только «Нику» и «ОСМА-авто». За банк, «НКТ-сервис», магазины, оформленные на мою маму, речь изначально не шла.

— Насколько я знаю Филиппа, после помощи в решении проблем с Братским заводом, он попробует наложить лапу на все ваши активы, — задумчиво протянул Белозерцев. — После того, как его люди начали работать с вами, он получает исчерпывающую информацию, что вам принадлежит. Уверен, у вас на фирме уже имеются «кроты», сливающие товарищам чекистам всё, до чего могут дотянуться.

— Есть такое, — хмыкнул я. — Одного даже знаю.

— Тем более. Ваш банк, когда генерал изъявил желание через своих людей стать учредителем, работал?

— Нет, не работал. Был в процессе регистрации. Только документы начали делать, — сообщил я.

— Тогда понятно, — хмыкнул разведчик. — Филипп просто о нем на тот момент не знал. О магазинах тоже. А компьютерную фирму просто не воспринимал в серьез. Она же по оборотам намного меньше «Ники» и «ОСМА-авто»?

— Намного, — подтвердил я.

— Магазины вашей мамы он, возможно, трогать и не будет. Но банк и компьютерную фирму попробует прибрать к рукам, — сообщил Белозерцев.

— Мы с ним так не договаривались, — возмутился я.

— А Бобкову наплевать, — бесстрастно ответил гэрэушник. — Посмотрите на это его глазами. Филипп первый зам председателя КГБ — один из самых могущественных людей в государстве, вы, Михаил, богатый, удачливый, но всего лишь кооператор, поднявшийся на мутной волне Перестройки. Таких как вы и ваши друзья, ещё недавно судили и сажали в колонии за спекуляцию и незаконную предпринимательскую деятельность.

— Допустим, — вздохнул я. — Что вы предлагаете?

— Тяните время, — посоветовал разведчик. — Выдвинет новые условия, возмутитесь, скажите, что теперь это придется согласовывать. Найдите предлог для поездки в командировку, чем длительнее, тем лучше. А Маркус и его ребята будут организовывать операцию по сливу компромата. Думаю, изначально, через какую-то небольшую, но скандальную газету, связанную с левыми. А потом надо сделать так, чтобы поднялась волна, и статью начали цитировать влиятельные СМИ. В принципе, технически, вариант не сложный и вполне реализуемый.

Я недолго задумался.

«Белозерцев все логично разложил по полочкам. Скорее всего, так и будет. Его предложение моим целям не противоречит. Действительно, лучше не рисковать, не показывать генералу компромат, если закусит удила, меня, действительно, ликвидирует. Поэтому будем действовать так, как советуют профессионалы. Тем более первого зама председателя КГБ Белозерцев лично знает, значит, понимает, как тот будет действовать в подобных ситуациях».

Я поднял глаза на полковника, кивнул:

— Хорошо, ваше предложение принимается. Так и будем делать…

Генерал приехал из командировки на следующий день, сразу перезвонил мне, попросил приехать на конспиративную квартиру. Разговор длился добрых два часа. Начал Бобков с претензий. Высказал недовольство, почему до сих пор не готовы новые учредительные документы с долями комитетчика и Гусинского. Подобные сценарии работы с подчиненными я выучил наизусть ещё в прошлой жизни. Стандартная тактика «я — начальник, ты дурак», надавить на зависящего от тебя человека, заставить его оправдываться, почувствовать себя виноватым, а потом заставить пойти на уступки или взять на себя новые обязательства.

Я спокойно ответил, ещё не все ребята приехали. После Братска, многие рванули отдыхать, разъехались по своим делам, навестить родственников или просто решили попутешествовать, посмотреть Иркутскую область — мы партнеры и сильно давить на них я не могу. Филипп Денисович помолчал, потом вкрадчиво заметил: банк и «НКТ-сервис» тоже придется включить в список, и дать его людям такие же доли. Слишком серьезные предприятия, чтобы оставить их вне поля зрения государства.

В этот момент мне на ум пришла легендарная фраза из «Кавказской пленницы»:

«А ты не путай свою личную шерсть с государственной»!

Я невольно улыбнулся. Бобков это заметил, пришлось отвечать на вопрос, что меня развеселило.

Потом в атаку перешел я. Начал в свою очередь давить на генерала. Объяснил: своими новыми претензиями на доли «НКТ-сервиса» и «ОСМА-банка», он серьезно осложнил процесс. Вряд ли моим соучредителям понравится, когда кто-то на ходу начнет изменять первоначальные условия сделки в свою пользу. У них возникнут закономерные вопросы: «Какого хрена мы должны дополнительно отдавать доли в „ОСМА-банке“ и „НКТ-сервисе“? Мы об этом не договаривались».

После часа препирательств, каждый стоял на своем. Я почувствовал: высокопоставленный чекист может взорваться и смягчил пилюлю, сходив за «дипломатом», оставленным в прихожей. Вернулся с толстым конвертом, который торжественно вручил генералу.

— Это вам за помощь с Братском.

Пятьдесят тысяч рублей оказали на Филиппа Денисовича волшебное впечатление. Он посветлел ликом и даже начал улыбаться. Я, воспользовавшись, потеплевшим отношением, все же продавил отсрочку на решение всех проблем. Договорились так, я встречаю Мадлен, сопровождаю её по Москве, одновременно уламываю товарищей дать людям генерала доли банка и «НКТ». Затем улетаю в Америку, решаю давно назревшие вопросы, и когда вернусь, должен получить окончательное согласие соучредителей, и подписать все документы о передачи части собственности. На этом и расстались. Бобков остался немного недовольным, но мне было плевать — жизненно необходимую отсрочку выбил.

По дороге обратно, я смотрел на проплывающие виды вечерней столицы. Дул осенний ветер, взметая остатки листьев, холодно мерцали огни в окнах высотных зданий. Прохожие, подняв воротники курток и пальто, быстрым шагом спешили домой. Одинокая молодая парочка у парапета, за которым виднелись темные воды Москвы-реки, привлекла моё внимание. Высокий крепкий парень одним движением стащил с себя длинное пальто, набросил на девушку в легкой курточке, зябко обхватившую себя ладонями. Девчонка притянула ухажера и двое влюбленных застыли в поцелуе под сенью давно сбросивших листву черных деревьев.

Неожиданно накатила щемящая тоска.

«А ведь Влада права», — внезапно осознал я. — «Вечная суета, деньги, деньги, деньги, глобальные проекты. Так и верчусь как белка в колесе, катаюсь по стране, летаю в Америку, разбираюсь с бандитами, а жизнь проходит. Даже с нею отношения какие-то не такие, в последнее время. Приезжаю поздним вечером с букетом цветов, уезжаю утром и опять пропадаю надолго. Как-то не по-людски выходит».

Безумно захотелось увидеть девушку, увидеть зеленые колдовские глаза, зарыться лицом в роскошную копну русых волос.

— Макс, — негромко позвал водителя.

— Да? — откликнулся он, продолжая следить за дорогой.

— Тут недалеко вроде рынок есть, и цветочные киоски вечером ещё работают. Давай туда заскочим.

— Как скажете, Михаил Дмитриевич, — пожал могучими плечами Максим.

Через полчаса, приобретя у говорливого кавказца роскошный букет из семи бордовых роз, я подошел к находившемуся возле рынка телефонному автомату. Сидевшие неподалеку двое пьяных мужичков с полупустыми бутылками «Жигулевского», увидев меня, оживились, встали и вразвалочку двинулись навстречу. Заметили, развернувшуюся и остановившуюся напротив «чайку», оценили могучую фигуру, вылезшего из машины водителя, сразу же расстегнувшего куртку и сунувшего руку к поясу, побледнели и незаметно улетучились.

Я взял трубку, положил в монетоприемник взятый у водителя медную двухкопеечную монетку, услышал длинные гудки и набрал номер Влады.

Девушка взяла трубку почти сразу.

— Алло.

— Добрый вечер. Проезжал недалеко от тебя и захотел заглянуть в гости. Можно? Я очень соскучился.

— Привет, Миша, — сухо поздоровалась девушка. — Спасибо тебе огромное, что всё-таки нашел немного времени в своем напряженном графике на звонок старой знакомой. Я уже волноваться начала, может с тобой случилось что. Впрочем, это уже не важно. Отвечаю на твой вопрос. Нет, нельзя.

— Почему нельзя? — мой голос против воли дрогнул. — Сильно устала после дежурства или уже ложишься спать?

— Нет, я не устала, спать буду не скоро, и вполне свободна сегодня. Просто не хочу. Такой ответ устроит?

— Да какая разница, — устало выдохнул я. Настроение стремительно катилось в пропасть. В первое мгновение хотелось разобраться, узнать, что произошло, извиниться, что некоторое время не давал о себе знать, но секундный всплеск эмоций, желание объясниться сменило угрюмое безразличие и горькое ощущение очередной потери.

— Ладно, настаивать не буду, — глухо ответил я. — Пусть будет так. Спасибо за всё, мне было с тобой хорошо, действительно хорошо. Прощай.

Трубка со стуком легла на железный рычаг. Я распахнул дверь телефонного автомата и вышел наружу. Налетел порыв ветра, резко ударил в грудь, обволакивая холодной воздушной струей. Я поморщился, поправил воротник пальто, шагнул к машине. Остановился, и решительно направился к остановке. Букет, жалобно хрустнув прозрачной пленкой, влетел в зев урны, розы раскидало по круглым бортикам, и пламенеющие в вечернем сумраке бутоны совершили маленькое чудо: превратили емкость для отходов в цветочную клумбу.

Я криво усмехнулся, развернулся и пошел к машине. Уселся сзади, подождал, пока стоявший возле автомобиля и присматривавший за мной водитель устроится на своем месте.

— Всё в порядке, Михаил Дмитриевич? — сочувственно спросил Максим, глянув в зеркало заднего вида. — Просто вы так выглядите… Не очень хорошо. И цветы дорогие выбросили.

— Всё в полном порядке, — бесстрастно сообщил я. — Лучше не бывает. Давай-ка Макс, вези меня домой. Хватит поездок и впечатлений на сегодня.

* * *

В зале ожидания Шереметьево, как всегда было многолюдно. Среди наших людей мелькало много иностранцев. Мимо меня прошла оживленно что-то обсуждающая на хинди стайка туристов из Индии с экзотическими чалмами на головах, парочка азиатов идущих навстречу, вилась вокруг тележки с чемоданом, толкаемым носильщиком.

Максим и ещё один охранник — Антон, ограждали меня плечами от потоков туристов. Сергей, с ещё одним безопасником скромно держались сзади, присматривая со стороны.

Знакомые фигурки Анны, Маши и Алены, в сопровождении Мадлен я увидел издалека. Дизайнер и технолог медленно лавировали между потоками пассажиров, толкая вперед чемоданы на колесиках. Анна вместе с Мадлен налегке шли следом, придерживая висевшие на плечах сумки и искательно поглядывая по сторонам.

Я раздвинул в стороны телохранителей и двинулся навстречу. Первой меня заметила Мадлен. Лицо мисс Рокволд вспыхнуло радостью.

— Майки! — с детской непосредственностью завопила она, бросилась вперед и повисла на моей шее.

— Привет, — улыбнулся я, подхватывая внучку миллиардера за талию и целуя в щеку.

— Ну, Майки, — обиженно протянула девушка. — Это как-то по-детски получилось. Ты что, не рад меня видеть?

— Очень рад, — серьезно ответил я. — Но целоваться у всех на виду в общественном месте у нас не принято.

— А мне плевать! — заявила упрямо мисс Рокволд. Личико девушки приблизилось к моему, губы соприкоснулись. Целовалась Мадлен яростно и страстно, охватив шею предплечьями и прижавшись всем телом, так, что у меня мурашки пошли по коже, закружилась голова, и я на некоторое время выпал из окружающей реальности. Бурные аплодисменты заставили меня аккуратно отстраниться. Я изумленно глянул по сторонам. Группа иностранных туристов азартно хлопала в ладоши, окружающий народ: молодые девчонки, зрелые мужики, супружеские пары, встречающие и прилетевшие в аэропорт, тоже присоединились и начали активно аплодировать, сверкая улыбками. Седая дама европейской внешности даже прослезилась от избытка чувств, и аккуратно промокнула бледные щечки белоснежным платочком.

— Вот видишь, что ты наделала, — шепнул я в розовое ушко.

— Плевать, — повторила девушка. — Я выше условностей.

— Кхм, кхм, — смущенно кашлянули сзади.

Мы повернулись. В двух шагах от нас стоял мужчина. Серое элегантное пальто с черной крошкой, кожаные перчатки, шея обвязана тонким черным шарфом.

— Мисс Рокволд, мистер Елизаров, — джентльмен в пальто, учтиво наклонил голову. — Меня зовут Дэвид Джонс. Я руковожу службой безопасности московского филиала «Чейз Манхэттен банк». Мистер Рокволд попросил встретить вас в аэропорту и проследить, чтобы не было никаких проблем. На выходе уже ждет машина. Мы отвезем вас в гостиницу «Националь». Там снят номер «люкс» для вас и апартаменты попроще, для вашей охраны. О вашем багаже, оставленном в дипломатической зоне, мы тоже позаботимся.

— Минутку, Майкл, я сейчас с мистером Джонсом пообщаюсь, потом к тебе подойду, — пообещала Мадлен.

— Ладно, — согласился я.

Пока Мадлен разговаривала с начальником службы безопасности, я подошел к девчонкам и дружелюбно поздоровался:

— Привет, красавицы.

— Добрый день, Михаил Дмитриевич, — с достоинством ответила Анна.

— Здрасьте, — пискнула Маша и густо покраснела.

— Добрый день, — приветливо кивнула дизайнер.

— Как все прошло?

— Прекрасно, — сообщила Анна, девчонки энергично закивали. — Девочки запустили новую линию одежды для бизнес-леди: костюмы, которые можно носить на работе, торжественных мероприятиях, деловых встреч, вечерние платья для светских событий. Пока все вещи для нас шьют другие предприятия, но скоро будем делать сами, оборудование уже закуплено, сейчас запускается и тестируется. Даже на телевидении были. Мадлен, надо сказать, очень пробивная и энергичная девушка. По кабельным и центральным каналам несколько наших роликов крутят. Ваша идея привлечь талантливых, но не знаменитых фотографов и девушек из высшего общества для рекламы тоже прекрасно сработала. Сейчас вокруг нашей совместной компании поднялся ажиотаж. Мадлен и девочки по десять-пятнадцать интервью в неделю раздавали, несколько раз для модных журналов фотографировались. Девочки «Вог», «Космополитан», «Элле» с собой захватили, можете глянуть. Два из трех номеров журналов, на момент нашего отлета ещё не вышли в продажу, Мадлен их заранее передали.

— Обязательно гляну, — улыбнулся я.