Олигарх из будущего. Часть 7. Операция "Цунами"

Глава 9

— Ты знаешь, кто я? — поинтересовался пожилой худощавый мужчина в серой потертой куртке и кепочке, сдвинутой на лоб.

— Конечно, — улыбнулся Джек. — Хриплый, вор, пахан щипачей.

— Это хорошо, — старый вор искоса глянул на Джека, потом на автоматчиков. — Твоё погоняло мы услышали. Поясни теперь, кого представляешь, кто из людей за тебя может слово сказать?

— Японца Славу знаю, — усмехнулся главарь «смоленских», — Его бывшего пахана — Монгола, Резо. Абхаза тоже. С ним уже договорено, что я на район сажусь.

— Понял, — вор уважительно кивнул. — За Японца и Монгола слышал. Они в свое время по всей стране гремели. Абхаза видел на одном сходняке — авторитетный товарищ, нам простым бродягам не чета. Вопросов больше не имею.

Хриплый несколько секунд помолчал и веско прибавил:

— У меня вопросов нет. Пока. Но у Петрухи и Киселя могут появиться. Это они Пахома на район ставили.

— Появятся вопросы — отвечу, — усмехнулся Джек. — С тобой и твоими пацанами непоняток не будет?

— Не будет, — с достоинством подтвердил старый вор. — Если фуфло не толкаешь.

А ты, Князь, что скажешь? — Джек перевел взгляд, седовласого мужчину с тяжелой челюстью.

Опытный катала, вернувшийся в город, после отъезда комитетчиков и прокурорских, хмыкнул и ответил:

— А я пока, воздержусь. Станешь на район, будем разговаривать.

— Стану, — весело подтвердил Джек. — Уже, считайте, стал. С Петрухой и Киселем перетрут. Они сильно лажанулись, когда Пахома сюда поставили, он совсем берега потерял.

— Вот когда от людей подтверждение будет, тогда потолкуем, — дипломатично ответил содержатель городских катранов.

— Позицию понял, — кивнул Джек. — До следующего понедельника у тебя время есть. Можешь связаться со своими старшими и обкашлять тему. Не будет ответа в понедельник, извини, разговаривать будем по-другому. Твои катраны на моей земле работать перестанут.

Князь скривился, бросил быстрый взгляд на качка, «смоленских» сзади и буркнул:

— Посмотрим.

— А вы что скажете?

— Я как Князь, — спокойно ответил Балда. — Пока повременю немного, подожду, что люди скажут. Подтвердят, ты на район стал, буду отстегивать с каждой тачки, базара нет. Не подтвердят, воевать с твоими церберами не буду. Старый уже стал, надоело в крови пачкаться. Гаражи, инструменты свои продам, с города свалю.

— Принято, — кивнул Джек. — Тогда срок тебе, чтобы обозначиться, тоже до понедельника.

Пахан угонщиков кивнул.

— Что молодежь ответит? — Джек с интересом глянул на Вареного и Калгана. Первый был ближником Пахома, второй, правой рукой отдыхающего в московском СИЗО Литовца, в отсутствие главаря, оставшийся «на хозяйстве».

«Молодые» напряглись и быстро переглянулись. В силу возраста и отсутствия опыта, Калган и Вареный были резкими и дерзкими. Хотели заработать авторитет, и оба не отличались большим интеллектом.

— Короче, Джек или как там тебя, — нагло начал Вареный. — Тут непонятка выходит. Уж больно вы вовремя появились, когда мусора Литовца, Чибиса и Пахома подмели. И тут ты нарисовался из Москвы во всем белом. Рот раззеваешь на чужую поляну.

Вареный замолчал, воровато стрельнул глазками, на качка и парней, стоявших позади мужчины в черном пальто.

— И? — вопросительно поднял бровь главарь «смоленских». — Продолжай, я тебя внимательно слушаю. Предъявить что хочешь?

— Я могу за него ответить, — вмешался в разговор Калган. — То, что ты больно вовремя выскочил как чертик из табакерки. Вопрос возникает, может ты вообще «мусорской»?

— Я тебе чуть позже отвечу, — Джек недовольно поджал губы, глянул на Варёного. — У тебя тоже такой вопрос?

— Именно, — оскалился Варёный. — И не пугай своими торпедами, не надо, мы уже пуганные. Ничего ты нам не сделаешь, всех здесь не завалишь, последствия будут серьезными, тебя падаль мусорская в параше утопят.

— Понятно, — процедил мужчина в пальто и резко встал. — С вами разговора не получилось.

— И не получится, — ухмыльнулся Вареный, ободренный тем, что на него никто не кинулся. — Вали из Братска и района со своими мусоренышами, пока целый, а здесь мы сами разберемся без москвичей сопливых.

Ладонь Джека молниеносно метнулась к горлышку «Пшеничной». Движение было настолько стремительным, что никто не успел среагировать. Стеклянная бутылка с размаху обрушилась на шишковатую башку Вареного и с печальным звоном разлетелась, брызнув стеклом. Бандит грохнулся на стол, и медленно сполз, вниз цепляясь ладонями за скатерть. Отчаянно зазвенели падающие фужеры и бутылки, разлетелись осколками падающие на поляну тарелки.

— Мля, — ошарашено пробормотал Калган, наблюдая за лежащим среди груды разбитой посуды приятелем.

Через мгновение он получил ребром ладони по горлу, захрипел, схватился за глотку и тяжело повалился на землю.

Джек пружинисто перескочил стол, оттолкнувшись полуботинком от деревянной поверхности, заставив Князя и Балду испуганно отшатнуться вместе со стульями, а Хмурого резво отпрыгнуть в сторону. Оказался рядом с хрипящим Калганом, добил его мощным ударом каблука в голову.

Затем быстро глянул на медленно поднимающегося и держащегося за окровавленную голову Вареного, резко развернулся на сто восемьдесят градусов, нога взметнулась вверх и по дуге обрушилась в челюсть подручного Пахома. Глухой стук удара и Вареный полетел лицом вниз, прямо в пожухлую осеннюю траву.

Молниеносная, отточенная вертушка вызвала восхищенный ропот у «смоленских», Балда изумленно выдохнул, Хриплый выругался.

Трое бойцов, сопровождавших авторитетов, и устроившихся на другом конце поляны, напряглись, вскочили со стульев, но застыли дулами автоматов.

— Чего дергаетесь шестерки? — Джек с усмешкой глянул на охранников. — Тоже поучаствовать хотите? Так я не против. Можете попробовать меня побить втроем одного. Если получится, никто вас не тронет, можете спокойно уезжать. Слово даю.

— Отвечаешь? — неуверенно спросил самый здоровенный, лысый и бугрящийся мышцами громила.

— Отвечаю, — кивнул Джек, снимая пальто и бросая его бойцу сзади. — Только одно условие. Все стволы и холодняк перед боем ребятам сдадите. Я буду драться голыми руками — вы тоже. Всё по-чесноку. А Макс вас обыщет, чтобы подлянки не было. Добазарились?

— Добазарились, — хмыкнул здоровяк. — Черт с вами, шмонайте, раз ты так хочешь в голову получить.

Троицу быстро обыскали, забрали старенький «макаров», «наган» и три ножа.

— Чисты, — заявил Макс, отступая.

Первым к Джеку зашагал здоровяк, поднимая руки в боксерскую стойку, Двое остальных бойцов переглянулись и двинулись следом за бритым.

Главарь «смоленских» дожидаться, пока они до него дойдут, не стал. Резко прыгнул вперед. Выдвинутый вперед большой палец влетел в глазницу амбалу, тот взвыл, схватился за лицо, получил короткий сильный удар между ног, взвизгнул, и, скрючившись в три погибели, шлепнулся на траву.

Второго Джек хлестанул вытянутыми вторыми фалангами пальцев по сонной артерии. Бандита шатнуло в сторону, глаза начали закатываться, чтобы не рухнуть, он отшагнул в сторону, оперся ладонями о деревянную стену домика, приходя в себя. Оскалившись, третий прыгнул на главаря «смоленских» выбросив вперед здоровенные лапищи в отчаянной попытке ухватить воротник рубашки, подмять и завалить. Сразу получил ребром стопы точно в солнечное сплетение, отлетел на пару метров, и остался лежать с выпученными глазами, схватившись за живот и пытаясь выдохнуть.

Джек хладнокровно влепил ребром ладони по затылку бойца, опирающегося на стену. Тот влетел головой в бревна, всхлипнул и тихо сполз вниз.

— Не… не честно по зенкам и шарам бить, — у третьего наконец получилось вдохнуть и выжать несколько слов. — Не по-пацански это.

— А нападать на одного втроем по-пацански? — насмешливо осведомился главарь «смоленских».

Третий стиснул зубы и промолчал.

— Теперь отвечаю по предъяве. Первое, к мусорам, прессу вашего Пахома и других беспредельщиков я и мои пацаны никакого отношения не имеем, — сообщил авторитет. — Мне рассказали о творящемся здесь беспределе, предложили взять район под себя. Я согласился. А что там у вас в местных терках происходило, и как так совпало, не в курсе. Мне вообще ваши сложности глубоко по барабану. Работаете? Работайте себе дальше, если под меня пойдете, но простых людей по беспределу не ломать, последнее не отнимать, не дам. Никого просто так не калечить, узнаю, кто-то девчонку изнасиловал, руки и ноги поломаю. Стариков не обижать, влюбленные парочки не трогать. За порядком буду внимательно следить. Услышу, что у пенсионерки последние гроши забрали или фронтовика обворовали, лично гланды вырву.Мне, главное, тишина и спокойствие на районе и в городе. Чтобы порядок был, люди трудились, работали, детей растили. Если какой-то фраер сам решил в картишки деньги спустить, в наперстки бабки проиграть, или за карманами не смотрит — базара нет, лохов надо наказывать. Хорошее бабло куется в тишине, нам лишние проблемы с ментами не нужны. Вопросы есть?

— Нет вопросов, — хмуро буркнул Хриплый. — Понятно всё.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Джек. — Тогда аривидерчи, братва.

Главарь «смоленских» развернулся и направился к автомобилям. Качок ухмыльнулся, весело подмигнул местным авторитетам, кинул своим, начавшим рассаживаться по машинам.

Автомобили развернулись, с хрустом давя разбитую посуду и разломанный стол. Вся процессия машин «смоленских» двинулась прочь, прощально стрельнув песком из-под колес на ошеломленных и растерянных братских бандитов.

На следующий день их ожидало новое известие. Три крупных кооператива, открытых на алюминиевом, отопительном и лесозаготовительном заводах, родственниками руководителей отказались платить братве, мотивируя тем, что на днях заключили контракт с охранной фирмой «Бастион». Посланцы вышли на директора, высокого рослого блондина Германа, налаживавшего работу своей структуры. Разговор закончился тем, что троих братков, без церемоний выкинули за пределы охраняемой территории. Попытка подкараулить и искалечить директора палками и кастетами окончилась плохо. Восемь молодчиков с разбитыми рожами были вынуждены спасаться бегством, бросив автомобили и оставив на месте три нокаутированных тушки. Когда братва вернулась на место побоища, тачки напоминали искореженные куски железа. На следующий день всех бандитов, участвовавших в драке, арестовала милиция. Оказывается, из окна большого частного дома, арендованного директором «Бастиона», велась съемка нападения не видеокамеру. Как пояснил сотрудник запечатлевший атаку братвы на охранников, они по приказу директора, всегда возят камеру с собой, для фиксации провокаций и нештатных ситуаций, так проще общаться с органами. Когда он заметил подозрительных людей и машины, сразу начал снимать на всякий случай и не ошибся. Правда, по какой-то странной причине, момент, когда автомобили братвы превращали в хлам, в объектив не попал. Как объяснил тот же сотрудник, когда нападение отбили, опасность миновала, и он снимать перестал. Дальше запускал всех своих на участок, помогал загонять машины директора и «Бастиона», и за автомобилями бандитов не следил.

После фиаско братва попритихла. Вареный попытался выйти на контакт с первым секретарем, чтобы осторожно пробить обстановку и понять, что происходит. Первый секретарь общаться с бандитами не пожелал. Робкое прощупывание новых «бугров с погонами» вызвало шквал обысков, облав и посадки самых инициативных в «обезьянники» под разными предлогами. Бандитам популярно объяснили: больше в городе и районе они банковать не будут. Князь и Балда, по поручению «общества» переговорили с Джеком о компании «Бастион» и его директоре, получили категорический ответ: к ним не лезть, ребята под комитетчиками и очень крутыми погонами…

Уголовники, не желающие работать с Джеком, начали покидать район. Часть приняла правила и перешла под «смоленских». Оставшиеся сидели тише воды, ниже травы…

В Иркутске меня, Сергея, Дениса и ребят встретили прямо в аэропорту. После бурных приветствий, Ашот с друзьями, прибывшие раньше, повезли нас устраиваться в гостиницу «Интурист». В разгар перестройки, отель для иностранцев, куда простым людям было сложно попасть, стал вполне доступным кооператорам или людям с толстым кошельком. Во всяком случае, поселили нас в хороших номерах без каких-либо проблем. Обсуждать свои вопросы в номерах или ресторане «Интуриста» мы всё же не стали. В местах, где до недавнего времени, а возможно и сейчас работает КГБ, это было дуростью. Выехали перекусить в кафе недалеко от Центрального рынка. Его держали земляки Ашота и старые знакомые деда. Они закрыли заведение на «переучет» и организовали для нашей компании, отдельное пространство за ширмой, не просматриваемое снаружи. Барсамян клятвенно заверил: люди надежные, проверенные, с дедом дружат, место спокойное, никаких проблем не предвидится.

Официанты быстро организовали мясную нарезку, бутерброды, поставили графин с апельсиновым соком, минеральную воду, и бесшумно удалились из зала, чтобы не мешать разговаривать.

— Так ребята, подведем итоги. С Братском все получилось, отлично, — я обвел взглядом рассевшихся рядом товарищей. — Алюминиевый завод наш. Пахома и его бандитов убрали, выйдут они не скоро. Сейчас в городе и районе закрепляется Герман, с частью своих ребят. Он будет работать с властью и людьми, становиться среди местных своим. В конце поездки, когда будем на подъезде к Хабаровску или в городе, он к нам присоединится. Часть его бойцов уже туда едет. С криминалитетом работают «смоленские». Их задача навести порядок, сделать жизнь людей безопасной, взять под контроль всех отвязанных, чтобы в будущем у нас никаких проблем не возникало. С первым секретарем и директором БРАЗа мы тоже переговорили. Они признали свои ошибки, будут помогать, чем могут. Теперь нам осталось разобраться с Серым, Саввой, попробовать договориться с местным коммерсантом, Вовой Тарановым, и взять все точки золотодобычи Аслана под себя. Это задача сейчас самая важная. Для наших планов нам нужны большие суммы в валюте, а постоянный её приток, по моей задумке, обеспечит золото. Теперь я хочу послушать, Ашота. Как там дела у Аслана? Живой ещё?

— Живой, да, — сообщил Ашот. — Плох, но ещё держится. Сказал, нас дождется, чтобы власть передать. Сам ходить уже не может, на коляске возят, но пока разговаривает, с трудом, правда, и людей своих контролирует. Не так жестко как раньше, но его слышат и слушаются. Братва Саввы и Серого уже вокруг шныряет, смотрит, как дела. Со старателями аккуратно разговоры заводят, чтобы после смерти Аслана к ним перешли, обещают, всё нормально будет. Пугают, те, кто откажется, в тайге сгинут. У людей веры к ним мало, но слушают, куда деваться. Просил передать, чтобы мы были готовы ко всему. Савва, Серый и Вова Таранов считают все месторождения и старателей Аслана своими, уже посчитали и поделили будущую прибыль. Так просто они не уступят. Прольется кровь, да.

— Это понятно, — задумчиво протянул я, и повернулся к Денису и Сергею. — Машины с ребятами выехали? Надеюсь, не пустые?

— Не пустые, — лаконично подтвердил Денис. — Всё необходимое в тайниках. Лично проверял. Ещё и Герман со своими ребятами тоже пустыми не будут. Там такие спецы имеются, похлеще меня. Один Воха половины нашей команды стоит. Я уже о командире не говорю, он вообще уникальный спец.

— Аслан деду предлагает собрать людей на одном из приисков, — добавил Ашот. — Там в тайге, небольшой поселок выстроили, несколько домиков срубили, чтобы людям работать было комфортнее, и поляна рядом имеется просторная. Предлагается на ней собрать старателей к нашему приезду. Аслан скажет, хочет сделать важное объявление. Вот тут мы и появимся, он тебя представит, заявит, ты и твои ребята его дела принимаете. Но надо к этой встрече хорошо подготовиться, да.

— Думаешь, будут провокации? — прищурился я.

— Обязательно будут, — убежденно ответил Барсамян.