Олигарх из будущего. Часть 7. Операция "Цунами"

Глава 10

Пока мы решали дела с местными, в Иркутск, доехали наши группы бойцов на машинах. И сразу же выехали в Хабаровск с Сергеем во главе.

Через сутки туда вылетели мы. По предварительной договоренности в аэропорту нас встретили друзья Левона Суреновича, и сразу повезли за город в совхоз «Светлый путь», где на берегу Амура была обустроена небольшая база отдыха для работников и гостей. Хлебосольный директор совхоза, знавший Барсамяна-старшего много лет, лично приехал проведать внука старого друга и обустроить гостей. Закончилось это все грандиозным застольем с кавказским размахом. От разнообразных блюд, шашлыков, закусок, вина ломился стол, и на следующий день Я, Саня, Ашот, Вова, Денис, Олег передвигались со скоростью и грацией беременных буренок, предпочитая отлеживаться, смотреть телевизор, лениво почитывать журналы и книги из библиотеки, и ведрами пить воду, чтобы освежить пересохшие горла.

Ночью спали как убитые, утром встречали прибывших Сергея и ребят, а поздно вечером, — завершивших дела в Братске Германа, с Вохой, Тохой и остальными «афганцами».

Директор совхоза, кругленький и улыбчивый Ваган Аветисян, узнав о количестве будущих гостей, даже побледнел, прикидывая, как расселить и прокормить шоблу в два с половиной десятка здоровых крепких мужиков.

Отозвал меня и Ашота, извинился и сообщил, придется женщин из совхозной столовой привлекать на постоянной основе, продукты на базу дополнительные завозить, это займет определенное время.

Мы с Барсамяном намек поняли, переглянулись, одновременно улыбнулись, и я торжественно вручил директору пять сотенных бумажек. Аветисян сначала начал отнекиваться, мол, не могу взять, и я запихнул деньги ему в ладонь насильно. Сказал, это на продукты и премии поварихам, чтобы не ворчали. Пообещал, через день-другой мы отсюда уедем. Директор повеселел, и побежал договариваться с работницами кухни.

К приезду ребят все было организовано на высшем уровне. Большие холодильники забиты мясом, колбасами и замороженными закусками. На кухне базы отдыха появились две полные женщины за сорок и одна молоденькая девушка. Мария и Люда работали поварихами и подавальщицами в совхозной столовой, а девушка, синеглазая с толстой русой косой, Наташа, была дочкой Марии, с детства приученной готовить разные вкусности. Она с удовольствием согласилась подзаработать и помочь матери.

Пока наши парни ели, пили, отсыпались и отдыхали с дороги, Ашот, с разрешения директора оккупировал административный домик и не слезал с телефона, совершая звонки нужным людям. К нему на несколько минут забежал Саня, связаться со своими бойцами.

Вечером, во время ужина, довольный Барсамян сообщил:

— Завтра рано утром сюда дядя Степан приедет. Расскажет, что сейчас происходит, потом на прииск поедем, там на два часа собрание назначено.

В семь утра старенький скрипящий «виллис», поднимая клубы пыли, вскарабкался на невысокий склон перед нашими домиками и остановился. Иван и Артём, несшие дежурство, заметили диковинную машину издалека и сразу проинформировали всех остальных.

— Ни черта себе, — восхищенно выдохнул Сергей. — Это же «виллис МБ», американец. Их по ленд-лизу завозили. Сто процентов с войны пашет. Неужели такие ещё ездят?

— Ещё как ездят, — усмехнулся невысокий пожилой мужчина, до скул заросший черной с нитями серебряной седины, бородой. — Неубиваемая машинка. Если руки не из задницы выросли.

Он неторопливо спрыгнул на землю, захлопнул дверь, двинулся к расплывшемуся в улыбке Ашоту.

— Ну здравствуй, племянничек!

— Дядя Степан, — Барсамян пылко бросился в распахнутые объятья. — Четыре года вас не видел, с восемьдесят пятого!

Пока родственнички обнимались, хлопали друг друга по плечам, я с ребятами скромно стоял в сторонке.

Наконец, сияющий как новогодняя елка, Ашот подвел родственника к нам.

— Знакомьтесь, это дядя Степан. Его отец и мой дед — двоюродные братья.

— Очень приятно, — я первым пожал руку гостю. Здоровенная, похожая на ковш лопаты ладонь, казалось, состояла из одних ороговевших мозолей. В руке дядюшки чувствовалась недюжинная сила, но мою ладонь пожали аккуратно.

— Это Михаил Елизаров, он будет вместо Аслана, дед тебе должен был рассказать, — торопливо зачастил Барсамян-младший.

Я чуть усмехнулся. Обычно самоуверенный, дерзкий и как пуля резкий товарищ, общался со старшим родственником подчеркнуто уважительно, даже немного волновался. Всё-таки некоторые традиции в кавказских семьях стоило перенять и нам, например, подчеркнутое уважение к своим старшим. Ты можешь быть миллионером, большим человеком, но перед пожилым родственником, седым учителем или стариком, по-прежнему, глупый мальчишка, обязанный внимательно слушать и высказывать свое почтение. Иначе люди не поймут.

— Я уже понял, — усмехнулся Джаланян. — Так вот ты какой, Михаил Елизаров.

— Да я такой, единственный и неповторимый, — шутливо ответил я. — А что? Не соответствую?

— Наоборот, — сообщил Степан, внимательно рассматривая меня с ног до головы. — Я тебя таким и представлял.

— Вот это, Саня, рядом с ним Олег, слева Сергей, Денис и Вова, — представил друзей Ашот. — А это дядя Степан.

— Чего стоим? — вмешался я, когда все перездоровались. — Пойдемте в нашу столовку, перекусим, там и переговорим обо всем.

— Пойдемте, — согласился Джаланян. — Только спиртного не пейте и желудки сильно не набивайте. Сегодня предстоит трудный день.

— Знаю, — вздохнул я. — Ашот уже говорил.

Когда мы уже рассаживались за столами, в столовую колобком закатился взволнованный Ваган Аветисян.

— Ай, какие люди, Степан-джан приехал, — запричитал он. После непродолжительных объятий и вопросов о родственниках директор совхоза удалился, напоследок сурово бросив улыбающимся поварихам.

— Смотрите, чтобы все хорошо было — очень уважаемых людей кормите.

За большим столом в углу, образованным из нескольких сдвинутых, и сразу заботливо накрытым Марией белой скатертью, уселись я с Ашотом, Саня, Олег, Сергей, Денис, Вова, Герман с Вохой и Тохой. Ленинградцы и наши бойцы разместились в противоположном конце зала, метрах в двадцати от нашей компании.

Минут десять Ашот и Степан переговаривались о своем, а проворные руки поварих расставляли бутылки с газированной водой, бутерброды и закуски.

Когда женщины обслужили столик нашей охраны и удалились на кухню, Сергей, проводив их взглядом, уточнил:

— Надо в два часа быть на месте?

Степан кивнул.

— Через сколько времени мы туда доедем?

— Часа два, примерно, — сообщил Джаланян. — Только учитывай, Савва уже готовится впрячься. Он и Серый своих бойцов расставили, людей Таранова подключили. Всё дороги к поселку под контролем — везде человека три-четыре стоят. Чтобы внимания не привлекать, шифруются по-разному. Где машины остановили, типа авария, где пикник устроили, где мясом торгуют.

— А чего так? — удивленно поднял бровь я. — Опасаются, что Аслан подмогу позовет?

— Не исключают такого варианта, — вздохнул дядя Ашота. — Аслан, в принципе, один на льдине, его отец со своим тейпом вдрызг разругался, когда замуж русскую взял. Но человек уважаемый, авторитетный и друзей у него много. Поэтому Савва, Серый и Таранов подозревают, кто-то может за него впрячься. Тем более, что денег у Аслана хватит, чтобы серьезную бригаду подписать. Если человек или парочка просочиться попробуют, остановят, с большой группой воевать не будут, но сразу полетят в Теремок к паханам докладывать.

— Теремок, это что? — уточнил Саня.

— Поселок такой среди тайги, ещё Вася Серый отгрохал, когда паханом был. Городок целый, десяток домов построил, бревенчатой стеной огородил. Крепость в былые времена напоминает. Когда Савва Васю сменил, тоже туда со своей пристяжью переселился. Хоромы дубовые, дома просторные двухэтажные, настоящие дворцы. Бичей окрестных повылавливали. Они там вместо рабов, живут в бараках, пашут за миску поганой жрачки, — хмуро пояснил Степан. — Иногда между ними гладиаторские бои для прикола устраивают. До смерти. Выживший большой кусок мяса получает. По рассказам периодически девок туда тащат, нетяжелого поведения. Сивый, который в бега подался, рассказывал, изредка привозят совсем юных. Бьют, мучают, если отказываются фантазии братвы удовлетворять. При этом не всегда девки продажные, могут загулявшую по глухим местам прихватить. Одну такую до смерти забили, потому что сопротивляться начала. Она так кричала, что у Сивого чуть крыша не поехала. А девчонку ту, по его словам, в болоте утопили, чтобы следов не осталось. Совсем от шальных денег и золота крыша поехала. Сивый тогда и рванул оттуда, уж насколько он матерым был, но с понятиями, от такого и ему не по себе стало. Я беглецу спрятаться помог в отдаленной заимке, а потом и тихонько на дорогу вывел, оттого все это и знаю.

— Слушай, я понимаю, ты родственник Ашота, — прищурился Саня. — Но ты нам без тормозов по ушам не ездишь? Серый был вором, а Савва сейчас вор. То, что ты описываешь, беспределом называется, за подобное на пику сразу без базара ставят. Свои на клочья порвут, отпарафинят по самые гланды. Это ещё в лучшем случае.

— Ты что, Саня, офонарел такое говорить, да? — возмущенно вскинулся Ашот. — Дядя Степан не врет!

Джаланян поднял ладонь и Барсамян-старший обиженно замолчал, недовольно нахмурившись.

— Я сам за себя отвечу, Ашот, — тихо, но твердо заявил Степан. Глянул на Саню и процедил, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Серый сам на кокаине сидел и Савву на него подсадил, ещё когда в паханах ходил. Говорил уже и ещё раз повторю: у них давно мозги потекли от шальных денег, безнаказанности, королями себя чувствовали. А тут ещё и кокаин. Я не знаю, парень, отчего ты решил, что все воры живут по закону. Нет, не все. Тут зон хватает разных, каторжан тоже, многие далеко не уезжают и по поселкам расселяются. Поверь человеку, который с зэка и блатными уже треть века общается. Среди них разные есть, и закон чтущие, и твари беспредельные, и петухи позорные, и ссученные на ментов работающие. В Хабаровске Тимоха сидит, а в Магадане — Нил. Авторитетные воры. Слыхал о таких?

Саня кивнул.

— Они с Серым дружили, сейчас нормально общаются и Савву сюда посадили, когда Вася авторитет после сходки в Магадане подрастерял. В Теремок приезжают, им баньку топят, девок подкладывают, лавэ на общак щедро отсыпают. Наезжать на Серого и Савву они точно не будут. Но и впрягаться по полной перед обществом за серьезные косяки не станут.

— Слушай, Степан, у меня другой вопрос возник, — вмешался в разговор Сергей. — Эти ублюдки беспределят, даже по вашим понятиям. Людей похищают в рабство, работать за помойную еду заставляют, девок насилуют, убивают. Так ведь получается?

— Так, — настороженно кивнул Джаланян.

— Так почему вы здоровые мужики ничего не делаете, чтобы это прекратить? Хорошо, в милицию обращаться вам не по понятиям, каждый второй старатель сидел, каждый третий вышел из местной зоны или связан с арестантами. Да и сами золотишко в темную добываете, светиться не хотите, понимаю. Но хоть что-то делать могли? Например, ворам сообщить, какая херня здесь происходит, чтобы они Савве по ушам дали. А девчонки? У них же родители есть, родственники? И все молчат, даже заявления не пишут? Странно всё это.

— Ничего странного, — усмехнулся Степан, прищурился, глянул остро на Сергея, и неожиданно спросил, как кнутом ударил:

— Мент?

— Бывший, — хмуро ответил начальник СБ. — Опером на земле работал.

— Оно и видно, — хмыкнул Джаланян. — Ментовская масть теперь на тебе всегда, как клеймо.

— Ближе к делу, — мрачно попросил Сергей.

— Тут всё просто. За воров я уже всё твоему другу рассказал. Нил и Тимоха Савву прикроют, пока к самим предъявы не пойдут. Своих старателей они в кулаке держат, пару борзых в тайге где-то прикопали, теперь никто и не пикнет. Местных, которые с золотодобычей не связаны, не трогают, они им и даром не нужны. Что касается бичей, они бичи и есть. Сами по себе, скитаются по Дальнему востоку, Сибири. Нигде не прописаны, никому и даром не упали. Их вроде не существует. За таких людей никто тельняшки рвать не будет. Если бы девок с окрестных поселков трогали, мог бы замес реальный быть, люди здесь серьезные, с биографией, стволы у многих охотничьи, и кое-что посерьезнее ещё с гражданской припрятано. Профур дубасят, которые за бабки своим телом торгуют? Тоже не причина для серьезной разборки, сами знали, на что шли. Девок обычных, ту же убитую, с других мест привезли, дальних поселков, они здесь не жили. Вся братва Саввы, кто в этом участвовал, помелом не машет, молчат как партизаны. Никто из местных толком не знает, что в Теремке происходит. У Сивого крыша от увиденного поплыла, я ему свалить помог, потому и он на эмоциях поделился. И последнее, насчет заявлений в ментовку. Ты правильно все понял, насчет людей и их биографий. Для них это западло. Но если бы и нашлись желающие заявы накатать. Кому их писать? Здесь мусора и власти, так или иначе баблишко с золотодобычи имеют, все прикормлены, при деле. И Асланом, и Саввой. Лишний шухер никому не нужен. Рубить сук, на котором сидит, никто не будет. Дальше цепочка идет в большие города, много серьезных людей, которые сами бабки с золотишка получают. Лично некоторых знаю, Аслан знакомил. Они вмешиваться в наши разборки не станут, и тишину обеспечат, если бабло будут, как прежде, получать. Об этом я уже с кое-кем провел переговоры. Сказали, ваши проблемы. Кто останется хозяином, с тем работать продолжим. Я ответил на твой вопрос, опер?

— Ответил, — кивнул мрачный как туча Сергей.

— У Саввы, сколько людей? — спросил Герман.

— Десятка полтора с ним в Теремке живет, — охотно ответил дядя Ашота. — Это его ближние. На подхвате ещё десятка два, примерно, в ближайших деревнях. У местных баб, под крылышками пригрелись. Всё вроде. Если с Саввой, Серым и их окружением разобраться, они не полезут — тупые быки, заточенные на простые команды.

— Теремок этот далеко находится? — вкрадчиво поинтересовался Лайтнер.

— В тайге, — буркнул Степан, — Могу провести тропами так, что никто не заметит. Вам зачем?

— Да так, — Герман прищурился и глянул на меня. — Есть одна идейка. Сперва я её с Мишей и товарищами обсужу.

— Обсуди, обсуди, — кивнул Степан. — Не возражаю. Если этих уродов валить надумаете, люди только рады будут. Савва и Серый у всех в глотке сидят, и наших, и тех, кто под ними ходят.

— Оружие у них какое имеется? — с каменным лицом спросил Герман.

— Да всякое, — охотно ответил Джаланян. — Обрезов несколько, с десяток охотничьих ружей, в основном двухстволок, «ТТ», «макаров», даже «парабеллум» имеется. Ещё автоматы есть, старый «калаш» 7,62 и шмайсер. Гранату немецкую видел, такую с длинной деревянной рукоятью, ещё со времен Великой Отечественной — Сивый ею хвастался. Ну и холодняка, как полагается, навалом, даже сабли есть. Может ещё что-то по мелочи быть, я не в курсе.

— Понятно, — хмыкнул Герман. Переглянулся с Денисом, Вохой и Тохой и снова повернулся к Степану.

— Они с оружием постоянно разгуливают?

— Нет, — качнул головой золотоискатель. — Пистолеты, да, при себе носят. Савва, Серый и Викинг всегда заряженные. Винтовки охотничьи в машины берут, могут шмайсер или калаш с собой прихватить, для устрашения, но это редко бывает. Обычно всё в доме у Саввы лежит в специальном схроне или в избушке, рядом с воротами, где охрана тусуется.

Разговор прервал длинный протяжный гудок автомобильного клаксона. Лайтнер, Воха, Тоха напряглись и непроизвольно сунули руки под свитера и гольфы, к поясам. Серега медленно полез в карман, Денис кошачьим движением бросил ладонь под мышку, к сумке-кобуре с «ПМ», нацепленной сразу, по приезду на базу отдыха.

Саня подскочил к окну, выглянул, дал отмашку насупившимся охранникам, окружившим вылетевшую на поляну и резко остановившуюся «девятку», из которой, поднимая руки пустыми ладонями вверх и сверкая обаятельной улыбкой, медленно выбирался высокий крепкий парень. — Это Артур приехал. Миш, помнишь, я тебе о нем рассказывал?

— Которого ты сюда посылал, пробить обстановку? — уточнил я, увидел кивок и подтвердил:

— Помню.