Олигарх из будущего. Часть 7. Операция "Цунами"

Глава 17

— Естественно, у Рокволда тоже возникает вопрос, — продолжил разведчик. — Несколько покушений и попыток похищения, а Вы живее всех живых, цветете и пахнете, а вот враги, взорваны, расстреляны, пропали без вести. Одновременно, какие-то люди, очень профессионально атакуют региональных главарей и предприятия Синдиката по всему миру, захватывают огромные суммы наличных, золото, обнуляют банковские счета. Совпадение? Возможно. Но уж больно нехорошее для вас. Любой специалист, умеющий системно подходить к анализу информации скажет, что таких совпадений просто не может быть. Не нужно недооценивать Дэниэля Рокволда и других руководителей Синдиката, там вполне хватает умных людей, умеющих сопоставлять данные и делать правильные выводы.

Полковник замолчал.

— И? — я поднял бровь. — Что из этого следует? На меня начнется охота?

— Именно, — авторитетно подтвердил Белозерцев. — После этих событий в глазах Рокволда ваша опасность перевешивает выгоду от возможного сотрудничества. Последней каплей, подозреваю, послужил визит Баруха. Скажите, он тоже входит в руководство Синдиката?

— Мне об этом ничего неизвестно, — признался я. — В досье, как вы знаете, никаких сведений о Барухе не было.

— Знаю, — кивнул полковник. — Я в постоянном контакте с товарищами из «штази», получаю всю необходимую информацию. Как разведчик, многим бы пожертвовал, чтобы узнать, о чём разговаривали Барух и Рокволд. Подозреваю, на этой встрече было принято принципиальное решение избавиться от вас. Операция по взятию НПЗ под свой контроль, будет проводиться не с вами, а уже с другими людьми. Но Рокволд всё-таки хочет получить всю вашу базу данных, собранных по советским нефтяным заводам и их руководителях. Слишком много времени и средств вложил. Поэтому, у меня есть для вас хорошая новость. Ликвидировать сразу вас не будут. Понаблюдают, дождутся, пока вы передадите базу Рокволду, и только потом попытаются устранить.

— Спасибо, — с нескрываемым сарказмом поблагодарил я. — Вы меня успокоили.

— Не за что, — таким же тоном ответил Белозерцев. — Вы собираетесь в Штаты?

— Конечно, — кивнул я. — Первоначальные капиталы мы собрали. Пора переходить к активной фазе плана по тряске американских элит.

— Правильно мыслите, — чуть улыбнулся полковник. — Давно пора.

— У вас есть мысли, что дальше делать с Рокволдом? — поинтересовался я.

— Есть, — просто ответил Виктор Иванович. — Но вы должны понимать, расправиться с ним, так просто, как с Майерсом не выйдет. Это «старые деньги», с несколькими поколениями предков, владевшими самым крупным нефтяным трестом-монополистом в США. Даже сейчас одним звонком он может вас и все ваши фирмы стереть в труху. Учитывайте это.

— Учитываю, — вздохнул я.

— Кстати, вы доверяете его внучке и Хэлловею? — хитро прищурился Белозерцев. — Я бы на вашем месте этого не делал. В досье много интересных моментов, заставляющих задуматься, а те ли они, за кого себя выдают.

— Тоже об этом думал, — признался я.

— С учетом той информации, которую вы получили от Маркуса, обратите внимание ещё на некоторые моменты. Мадлен не задала вам ни одного вопроса о покушении на Майерса. Хотя именно он должен вертеться у неё в голове. Не кажется ли вам её поведение неестественным?

— Кажется, — кратко ответил я.

— Идем дальше. Смотрите, что получается. Мадлен — девушка умная. Она видит, за вами имеется силовой ресурс и профессионалы, спасшие от покушений и похищения в Америке. Это же происходило, практически, на её глазах. Правильно?

— Правильно, — кивнул я, ожидая продолжения.

— Она сливает вам разговор деда с Барухом, говорит, что Рокволд осторожно выпытывал у неё, насколько серьезно она с вами встречается. Дальше, дает информацию, что у вас будут требовать базу данных по нефтеперерабатывающим заводам. Догадываетесь, к каким выводам, она вас подталкивает?

— Догадываюсь, — криво усмехнулся я. — Что добрый дедушка хочет меня ликвидировать. И переживает, что внучка плохо это воспримет.

— Правильно, — довольно кивнул полковник. — Это первый напрашивающийся вывод. Какой второй, не столь очевидный, можете сказать?

Я немного подумал и потрясенно выпалил:

— Вы хотите сказать, что она пытается натравить меня на своего родного деда и ликвидировать его моими руками? Не верю! Она не может быть таким чудовищем!

— Не нужно эмоций, — хладнокровно посоветовал Белозерцев. — Михаил Дмитриевич, я понимаю ваши чувства. Она вам небезразлична. Но поверьте старому, много повидавшему разведчику, подготовившему и участвовавшему в десятках сложнейших оперативных комбинаций по всему миру: эмоции и чувства — идеальный инструмент для работы с людьми. Порой, за пеленой влюбленности или ненависти трудно разглядеть и понять настоящую картину происходящего. А теперь вспомните, что вы прочитали в досье о Мадлен и Хэлловее, сопоставьте это с её последними действиями. Ну как, складывается картинка?

— Складывается, — выдохнул я. В горле внезапно образовался колючий ком, перекрывающий доступ воздуха. Внезапно стало трудно дышать. Я дрогнувшей рукой, ослабил узел галстука, расстегнул воротник и глубоко вздохнул.

— Я попросил ребят из «штази» проверить два момента, — невозмутимо продолжил полковник. — Когда получим результат, можно точно сказать, чем руководствовалась Мадлен Рокволд, сообщая вам о подозрениях.

— Хорошо, — кивнул я. — Держите меня в курсе.

— Обязательно, — серьезно кивнул разведчик.

— И да, — я встал и протянул руку Белозерцеву. — Спасибо.

— Не за что, — усмехнулся полковник. — Это моя работа. Лучше Маркуса поблагодарите, если бы не он, я бы с вами даже разговаривать не стал.

— Обязательно поблагодарю, — пообещал я. — Виктор Иванович, можете не переживать. Свои обязательства выполню в полной мере. Ваши близкие могут выбрать любое безопасное место на земном шаре и жить в своё удовольствие. Лично позабочусь о том, чтобы они ни в чем не нуждались.

— Надеюсь на это, — серьезно кивнул Белозерцев. — Кстати, в ваш американский офис интересные люди пришли, сотрудничество предложили. Баркли кое-что раскопал. Он считает, это всё похоже на классическую подставу. Пока Гарри волевым решением притормозил сделку, несмотря на недовольство вашего американского директора. Прилетите в Нью-Йорк, он сам вам обо всем расскажет.

— Ладно, — согласился я. — Послушаю, какая каша там заваривается. Как вам работается в банке?

— Нормально, — усмехнулся Виктор Иванович. — С Олегом Владимировичем общий язык нашел. Мне вообще такие люди как он импонируют: десантник, отличник боевой и строевой подготовки, прямой, открытый, готовый всегда заслонить грудью друга. Утром ему большой трактат вручил о предполагаемой структуре службы безопасности. Расписал штат сотрудников, количество подразделений, самые важные направления работы. Пришлось литературу специальную брать у своих коллег о капиталистической экономике, принципах функционирования банковских учреждений и возможных угрозах, адаптировать всё под наши условия. Надо признать, дело новое, мы в совершенно другой среде работали, глубоко в экономические отношения не погружались. Кое-что я и так знал, представлял, что надо делать, многие вещи пришлось с нуля изучать, чтобы понимать, как структуру выстраивать.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Работайте, Виктор Иванович, стройте службу безопасности. Не сомневаюсь, она станет одной из лучших в Москве, а может быть и во всей стране.

— Постараемся, — усмехнулся Белозерцев.

Ресторан «Седьмое небо». Останкино. Золотой зал.

Мадлен заворожено глядела в огромное окно-стену, любуясь видами столицы с высоты птичьего полета. В другом конце зала за одним столом, сидели два моих и два её телохранителя. Американцы оживленно осматривались, мои ребята вяло ковырялись ложками в салатах.

— Здорово! Этот зал крутится? — спросила девушка, наблюдая за медленно меняющейся панорамой.

— Как и два других «Медный» и «Серебряный», — подтвердил я. — Совершает полный оборот вокруг своей оси, примерно, за сорок минут. Ты же хотела посмотреть что-то необычное, романтическое? Вот я и показал.

— Даже не представляла, что у вас такое чудо имеется, — сообщила она, продолжая разглядывать город.

— А что ты представляла? — улыбнулся я. — Думала, мы тут все в тулупах и шапках-ушанках ходим, в землянках живем, на санях с медведями ездим? Как в ваших голливудских боевиках Союз показывают?

— Ну не это, — на секунду смутилась внучка миллиардера. — Думала, всё скромно, серо, тускло. Нам много разного рассказывали, говорили в вашей стране ужасная нищета, диктатура, ничего красивого, кроме Кремля, где правительство находится, нет. Когда Перестройка началась, стали больше о Советском Союзе показывать, но меня это не интересовало.

Девушка на секунду запнулась, лукаво блеснула глазками и добавила:

— Пока в моей жизни не появился ты, Майк.

— Спасибо. Всю жизнь мечтал вызвать интерес у внучки миллиардера, — усмехнулся я.

— Чего ты такой колючий, Майк? — остро глянула девушка. — Не рад, что я приехала?

— Почему? — я на секунду смутился.- Рад, конечно. Не обращай внимания. Сегодня был напряженный день в офисе. Пришлось разгребать проблемы. Ещё не отошел.

— Серьезные проблемы? — участливо поинтересовалась внучка миллиардера.

— Не особо, — вздохнул я. — Но из равновесия немного выводят.

— Жюльен тут конечно, не очень, — сменила тему Мадлен, начав ковыряться вилочкой в пиалке с закуской. — В наших ресторанах готовят намного лучше. Волованы с черной икрой неплохи. Но вот остальное…

Девушка брезгливо поморщилась, ткнула вилочкой на бутерброды с колбасой и стоящий рядом салат «Столичный».

— Такое я бы даже своей прислуге постеснялась давать, — фыркнула она. — Такое впечатление, их в фастфуде для работяг готовили. Вообще не понимаю, задумка шикарная, вращающийся зал, панорамный вид на город, очень красиво. Почему нельзя сделать хорошую кухню и предлагать вкусные блюда?

— Во-первых, потому что ресторан государственный, — усмехнулся я. — Подход совершенно другой, чем у частника. Во-вторых, здесь только разогревают еду. Готовить нельзя по правилам противопожарной безопасности.

— Как у вас всё сложно, — хмыкнула Мадлен.

— Как есть, — я, извиняясь, развел руками. — Хоть вращающийся зал и виды города понравились?

— Зал и панорама? — переспросила девушка, я кивнул.

— Они великолепны. Если бы ещё и кухня была нормальной, я была бы в полном восторге!

— Увы, — печально вздохнул я. — Нет в мире совершенства.

— Нет, — согласилась внучка миллиардера. — Зато есть много красивых и удивительных мест. Давай, как-нибудь улетим на Канары или в Доминикану? Тебе понравится. Лазурный океан, чистая водичка, белый песочек, пальмы — настоящий рай на земле.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — В принципе, можно. Но сначала надо тут и в Америке всё наладить, самая горячая пора пошла — раскрутка проектов.

— Я же не говорю, что полетим завтра, — вздохнула девушка. — Сама сюда вырвалась на несколько дней, чтобы передать твоих сотрудниц из рук в руки, повидать тебя, посмотреть, где живешь. Скоро надо лететь обратно, запускать оборудование, продвигать новые линии одежды и наш бренд «Мадлен Ли». Кстати, с мистером Макконелом, твоим фондовым брокером мы уже договорились о фотосессии, на техасском ранчо.

— Старикан, сумел продавить свою идею с перевозом красоток к себе под крылышко? — улыбнулся я. — Вот же неугомонный.

— Он здесь ни при чём, — сообщила Мадлен. — Девочки рассказали об идее Макконела. Хотели пошутить, а мне она неожиданно понравилась.

— Только главбуха с собой туда не забирайте с его коллекцией бренди, даже если будет напрашиваться, — попросил я. — Эти два старых дружка-развратника напьются, и такое там устроят, Содом и Гоморра всем невинной вечеринкой дошколят покажется.

— Не буду, — весело пообещала внучка миллиардера. — Но если Ник в гости к другу заедет, ничего поделать не смогу, это ранчо Эда. Он своё бунгало и территорию бесплатно для съемок предоставит, как я могу выдвигать условия?

— Если на выходные и под твоим бдительным присмотром, пусть приезжает, — отмахнулся я. — Главное, чтобы на работу выходил и свои обязанности выполнял. Как бухгалтер Дженнингс очень хорош, мы без него, как без рук. Можешь на рандеву с собой Джессику взять, нашу секретаршу. Она эффектно выглядит, тоже может в съемках поучаствовать. И желание шалить у старичков точно отобьет. Они её острого язычка побаиваются.

— Слушай, Майк, а ты не думал, переехать в Америку? — внезапно спросила Мадлен. — Тут у тебя все равно не будет таких возможностей, как у нас. И вообще, люди с большими капиталами, по большей части, граждане мира. Живут там, где у них больше возможностей и комфорта. Там мы постоянно будем вместе. Я помогу тебе стать одним из нас, частью американской элиты. Познакомлю с миллиардерами, арабскими шейхами, семьями европейских монархов.

— Извини, но это невозможно, — вздохнул я. — Пойми простую вещь. Как бы там у вас хорошо ни было, для меня всё чужое. Тут я родился, вырос, мама моя здесь, и, уверен, она никуда не поедет. Друзья, компаньоны, опять же, никуда не собираются. Тут всё своё родное, каждый раз, когда приезжаю из командировок, душой отдыхаю. А в любой другой стране — чужое. Тратить десятки лет, чтобы полностью ассимилироваться в ином обществе? Это не для меня. Да и все равно, будут считать чужаком, «понаехавшим».

Я немного помолчал, давая девушке осознать сказанное, и веско добавил:

— К тебе я всегда смогу прилететь и провести время, а ты — ко мне. С нашими деньгами и возможностями — это вообще не проблема. И бизнес можно так вести, делегировать полномочия местным менеджерам и присматривать за ними. А дом, он у тебя один, другого не будет.

Мадлен недовольно поджала губы, но промолчала. Опять глянула в окно, задумалась.

— Слушай, а давай к вашей речке прокатимся с бутылочкой шампанского, — неожиданно предложила она. — Постоим, посмотрим на ночной город, выпьем. Будет что вспомнить.

— Давай, — кивнул я. — Подожди немного.

Я встал и подошел к столику с охранниками.

Американцы с интересом глядели на меня. Наши ребята невозмутимо ждали приказа.

— Максим, спустись вниз, скажи ребятам на «шевроле», пусть смотаются на ближайший рынок, купят большой букет роз, пятнадцати вполне хватит. Спрячь их багажник, чтобы никто из американцев не видел, когда скажу, достанешь.

Макс кивнул.

— И пусть ребята пару бокалов достанут для шампанского. Можно в мой офис заехать, Матвеевич выдаст, или дать денег по дороге в любом магазине или кафе, чтобы у себя нашли. Даже, если не продают, всё решит цена вопроса. Вот, передашь им для расходов, — я достал из кармана сотенную купюру и вручил водителю. — Думаю, этого с головой хватит. Гостья романтики хочет, а мы, как мужчины, должны исполнять желания прекрасных дам.

— Сделаем, — солидно кивнул водитель. Поднялся, отодвинув стул и, сопровождаемый взглядами американских бодигардов, пошел к лифту. Я вернулся за столик.

— Никуда не торопишься? — уточнил у Мадлен.

— Нет, конечно, — пожала плечами мисс Рокволд. — Я же к тебе приехала.

— Тогда давай закажем ещё пару бутылок шампанского, одну откупорим здесь, другую возьмем с собой. А к ним волованы с черной икрой, раз они неплохи. Пока мои ребята будут ездить за бокалами, посидим здесь, поговорим. Ты не против?

— Как я могу быть против? — ослепительно улыбнулась Мадлен. — За, конечно…

За оградой чернела Москва-река. Мимо, сверкая разноцветными огнями, проплыл прогулочный теплоход. Свет, льющийся из фонарей и домов на набережной, мягкими желтыми бликами играл на темной водной поверхности.

— Красиво, — задумчиво произнесла Мадлен, поднимая бокал. — Давай, выпьем, как у вас говорится, на брудершафт, за нашу встречу.

— Подожди минутку, — попросил я и повернулся к замершим неподалеку охранникам.

— Максим, букет!

— Сейчас! — пообещал водитель и метнулся назад к «чайке». Через минуту бегом возвратился, протягивая мне огромный букет бордовых роз. — Вот.

Бордовые бутоны пламенели в надвигающемся сумраке, я протянул цветы Мадлен.

— Это тебе с самыми искренними пожеланиями.

— Спасибо, — девушка приняла букет, на секунду приникла лицом к бутонам. Глубоко вдохнула аромат, мечтательно прикрыв глаза. Снова глянула на меня с новым выражением.

— Не ожидала, честно. Думала, не дождусь.

— Надо верить в лучшее, — улыбнулся я. — Дождалась же.

Сверкающая мигалками «Скорая», проезжающая мимо, вдруг резко остановилась. Из открывшейся двери «рафика» выпрыгнула знакомая фигурка в белом халатике, накинутом на курточку.

«Вот же, мать вашу»! — досадливо пронеслось в голове. Ещё не толком не разглядев медсестру, я уже всё понял, каким-то шестым чувством.

— Нет, не трогайте её, пропустите, — рявкнул американским охранникам, выдвинувшимся навстречу.

— Не поняла, что происходит? — ледяным голосом поинтересовалась Мадлен.

— Потом объясню, — досадливо бросил я.

Девушка в белом халате приблизилась. Свет фонарей упал на лицо и окружил фигурку золотистым сиянием. На меня с холодным прищуром глянули знакомые зеленые глаза.

— Так и знала, что у тебя кто-то есть, — холодно процедила Влада. — Подозревала, не верила, убеждала себя, это не так, ты приезжаешь редко, потому что занят работой. Рассталась с тобой, а душа болела, сомневалась. Но Бог всё-таки есть, теперь вижу — сделала всё правильно. Ну что же? Свет вам да любовь!

Резко кольнуло сердце и в легких стало не хватать воздуха.

— Ты не права, — выдавил я.– Абсолютно не права. Давай, раз так уже произошло, встретимся, всё выясним и поговорим, как взрослые люди.

— Не о чем разговаривать, — девушка поморщилась, как от зубной боли. Резко повернулась и, цокая каблучками по мостовой, пошла к «Скорой», навстречу выпрыгнувшему следом мужчине в таком же белом халате.

— Так всё-таки, что это было? — не менее холодным тоном поинтересовалась Мадлен.

— Ничего, — я глубоко вздохнул и повернулся к американке. — Девушка, оставшаяся в прошлом.