Охотник на демонов

Глава 29

Глава 29

Воротынский среагировал первым. Я не успел и выдохнуть, как его рука, подобно плети, хлестнула воздух, высвобождая короткое, гортанное заклинание. В тот же миг в меня полетели ледяные стрелы.

Инстинкт сработал молниеносно. Я выставил перед собой воздушный щит. Удар был похож на град, обрушившийся на деревянную крышу — глухой, частый стук ледяных игл, которые разлетались на миллионы осколков, осыпая меня холодной, колкой пылью. Щит под напором заклинаний, начал прогибаться.

Стало ясно: на расстоянии он разорвет меня на части. Мой щит не выдержит второй такой залп. Мой единственный шанс — подобраться вплотную, в зону, где сработает моя антимагия.

— Проблекс! — применил я заклинание.

Мир вокруг мгновенно потерял свою четкость, смазавшись в единый поток света и цвета. Звуки арены превратились в протяжный гул, словно я погрузился под воду. Для меня время растянулось, замедлило свой бег. Я видел, как напряглись мышцы на лице Воротынского, как его губы уже начали складываться в новое заклинание.

Но для него я был лишь размытым силуэтом, вспышкой. Ноги наполнились не легкостью, а силой сжатой пружины.

Рывок — и вот я уже рядом. Дистанция, которая казалась непреодолимой, исчезла в одно мгновение.

И тут я активировал зону тишины!

Как я и рассчитывал, моя антимагия сработала.

Заклинание, готовое сорваться с его губ, угасло, не родившись.

Но он не был обычным магом, он был охотником. Где каждый бой может закончиться смертью.

Увидев меня прямо перед собой, он не растерялся. С кошачьей ловкостью он уклонился от моего первого выпада, отпрыгнув в сторону. И в следующее мгновение наши мечи сошлись с оглушительным, вибрирующим лязгом, высекшим сноп золотых искр.

Началась настоящая рубка. Клинок Воротынского, тонкий и изящный, казалось, жил своей жизнью. Он порхал, словно бабочка, но жалил, как оса, выписывая в воздухе серебряные дуги и пытаясь найти малейшую брешь в моей обороне. Мой же меч был грубее, прямее. Я отвечал на его финты мощными, сокрушительными ударами, вкладывая в них всю свою силу, заставляя его отступать под этим напором. Мы кружили по песку, и каждый наш удар отдавался гулкой вибрацией в костях.

Я видел, что простой силой его не взять. Он был слишком быстр, слишком ловок и слишком опытен. Если дать ему время, он меня вскроет. Я чувствовал, как он читает меня, предугадывает мои движения на шаг вперед.

Нужно было его обмануть.

С яростным ревом я замахнулся для мощнейшего удара в торс, вкладывая в движение всё тело. Он предсказуемо начал уходить в глухую оборону, готовясь принять удар на свой клинок, а после контратаковать. Но в последнюю долю секунды, когда наши мышцы уже были напряжены до предела, я резко изменил траекторию. Мое тело, подчиняясь воле, нырнуло вниз, в глубокий присед. Меч Воротынского со свистом рассек воздух прямо над моей головой, а мой клинок, как молния, прочертил кровавую дугу по его голени.

Он не ожидал такой подлости.

Воротынский отпрыгнул назад, из его горла вырвалось болезненное, сдавленное шипение. Он схватился за ногу, из которой уже хлестала кровь, окрашивая песок арены в багровый цвет. На его аристократическом лице проступила гримаса боли, смешанной с упрямством и злостью

— Готов продолжать? — спросил я, тяжело дыша. В ответ он лишь скрипнул зубами. Боль смыла с него налет высокомерия, оставив лишь чистую, первобытную ярость. Не обращая внимания на рану, он рванул на меня.

Но теперь я был быстрее, ведь рана мешала и ослабляла его. Теперь время играло на моей стороне.

Я больше не блокировал — я уклонялся, позволяя его клинку проходить в сантиметрах от моего тела, и в ответ наносил короткие, но глубокие порезы по его рукам и торсу.

Отойдя на два шага, он внимательно за мной наблюдал, давая себе передышку, и снова ринулся в бой. Он сделал обманный финт, и его меч, сверкнув, полоснул меня по плечу. Я слишком поздно понял его замысел. Расслабился.

Острая, обжигающая боль пронзила тело. Я почувствовал, как по руке потекла горячая, липкая кровь.

Воротынский, увидев свой успех, попытался меня добить. Но боль лишь взбодрила меня. Собрав силы, я перешел в атаку заставляя его отступить, а после, резко развернувшись, с разворота ударил ногой прямо в живот. Удар выбил из него остатки воздуха и сил. Воротынский окончательно рухнул на пропитанный кровью песок.

Я, тяжело дыша, кружил вокруг поверженного врага. Но он и не думал сдаваться. Упертый, как и говорила Лиса. Из его ран и порезов сочилась кровь, но он снова пытался встать, опираясь на свой меч.

Как только Воротынский, дрожа от напряжения, оперся на клинок, я мощным ударом ноги выбил оружие из его ослабевшей руки.

«А дальше то чего?» — пронеслось в голове. «Не убивать же мне его?»

Но тут раздался оглушительный рёв сирены возвещая об окончании боя. Тяжело дыша, я поднял левую руку вверх, приветствуя ликующую толпу. Правая рука, на которую пришелся удар, нещадно ныла, а плечо горело огнем.

— Как мы видим Дамы и Господа, победа осталась за Зверем, он уверенно стоит в отличии от своего противника. И это уже вторая победа этого удачливого новичка. Но скоро мы увидим, будет ли ему сопутствовать удача и дальше. Или это всего лишь совпадение. Но сейчас он победитель! Слава победителю! Слава Зверю!

Тут же по арене пробежал крики зрителей.

В этот момент на арену выбежали те же двое санитаров, что и в прошлый раз. Они деловито подхватили Воротынского. Один из них, заметив мою рану, подошел ко мне. Он без лишних слов протянул небольшой флакон с золотистым, мерцающим зельем, внутри которого переливались крошечные искорки света.

— Выпейте, — коротко бросил он. — Ускорит регенерацию. Я сделал глоток. Жидкость оказалась ледяной и невероятно горькой. Спустя мгновение по руке пробежал холодок, словно по венам пустили жидкий лед. Я почувствовал, как края раны на плече начали зудеть и стягиваться, а пульсирующая боль стала уходить.

Развернувшись, я пошел в раздевалку, где принял душ и переоделся.

Вернувшись к столику, где меня ждала Лиса. Причем весьма довольная, будто это она только что выиграла поединок и растоптала Воротынского.

Не успел я сесть, как к нам подошёл довольный Строганов. На этот раз его улыбка была искренней.

— Ну, Зверев, я знал, что ты не подведёшь! — он крепко пожал мне руку. — Это было невероятно красиво!

Я лишь кивнул принимая похвалу.

Строганов усмехнулся:

— То, что ты сделал с Егоркой, стоит многого. Мне было приятно это видеть! Ты оказал мне услугу.

И Кирилл протянул мне небольшую карточку с номером: — Держи. Это мой личный. Если вдруг что-то возникнет… если понадобится помощь, не стесняйся, звони.

Я был ошеломлён, но взял карточку. Он подмигнул мне и, кивнув Лисе, ушёл.

— Вот это поворот, — Лиса опешила. — Я вас мужиков никогда не пойму, то готовы глотки друг другу грызть, а потом раз и друзья.

Я пожал плечами.

— Возможно, и такое. В любом случае, это хороший контакт.

Перекусив, мы направились к выходу. Я забрал свой выигрыш в кассе, чувствуя приятную тяжесть в руке. Но как только я отошел, Лиса тоже подошла к окошку.

— Знала, что ты не подведешь меня Саня, — и она подмигнула мне.

Получив свой выигрыш, она с довольным видом спрятала деньги в сумочку, и мы вышли на ночную улицу.

— Давай, «Зверь», до завтра, — голос Лисы стал нежным, с какой-то новой, игривой интонацией. Она легко коснулась моего плеча. Сев в свою изящную машину, она послала мне воздушный поцелуй и умчалась в поток ночных огней.

Я же оседлал «Цербер». Глядя на удаляющиеся огни «Авроры», я поехал в сторону общежития, чувствуя себя королем сегодняшнего вечера.

Припарковав мотоцикл, я поднялся в свою комнату. Тишина после рева арены казалась оглушительной. Я достал из кармана выигрыш.

Я засунул их в свой импровизированный тайник и рухнул на диван, закинув руки за голову. Победа была сладкой, но она не решала главной проблемы. Я посмотрел на коммуникатор. Столько времени прошло с моего визита к Волконскому, а от него ни слуху, ни духу. Он обещал позвонить, как только найдет решение, но тишина затягивалась.

Мое проклятье никуда не делось. «Проблеск» и Антимагия — это конечно хорошо, но наделает меня полноценным магом. А что, если Волконский не найдет ответа? Я не могу просто сидеть и ждать. Должны быть и другие варианты.

Я все еще критически уязвим для любого мага, который не позволит мне подойти. Что мне делать дальше? Как решить вопрос с этим проклятым дефектом?

И в памяти всплыл недавний разговор. Совет Лисы: «С этим лучше поговорить с Кайлом. Он у нас ходячая библиотека».

Да, Кайл. Мысль о нем стала спасательным кругом.

С утра было все привычно, умыться душ и на новое дежурство.

Кайл, как обычно, с утра был полностью поглощен отчетами и статисткой за предыдущие сутки. Он сидел, ссутулившись над монитором, и его пальцы стучали по клавиатуре.

Я долго мялся, перебирая в голове варианты, как начать разговор. Наконец, я решился зайти издалека.

— Кайл, извини, что отвлекаю, — начал я, подойдя к его столу. — Тут вопрос возник, который давно меня интересует.

Он медленно откинулся на спинку скрипучего кресла, устало потер переносицу и устремил на меня свой проницательный взгляд.

— Ну, выкладывай, Зверев. Пока не начался очередной апокалипсис.

— Демоны к нам прорываются постоянно. А возможно ли… к ним попасть? В их мир?

Кайл посмотрел на меня, как профессор на нерадивого первокурсника.

— В Академии этой темы не касались? — с легкой иронией спросил он.

— Вскользь, — пожал я плечами. — Говорили, что категорически запрещено, билет в один конец. Но сильно не углублялись.

— Потому что это русская рулетка с шестью патронами в барабане, Зверев, — ответил Кайл. — Во-первых, ты никогда не знаешь, когда и где появится разрыв. Это нестабильный разрыв ткани реальности. Он может схлопнуться через минуту, а может висеть час. — А во-вторых, и это главное, — никто не знает, что там. Предположим, тебе фантастически повезло. Ты прошел. Как ты вернешься обратно? Будешь сидеть и ждать, надеясь, что именно в этой точке через сто лет откроется новый портал? Магистры прошлого пробовали. Никто не вернулся. Ни единой весточки.

— Понятно… — Я сделал паузу, чтобы разрядить обстановку, и перевел разговор на главную тему. — А вот ещё один вопрос… Моё проклятье. Мой дефект. Волконский не смог помочь. Может, ты знаешь еще какой-нибудь способ вырвать это из меня? Пусть даже… не совсем традиционный.

Кайл снова усмехнулся, но на этот раз в его усмешке сквозила горечь.

— Нетрадиционный… Если совсем нетрадиционный, то это к церковникам. Но я бы тебе не советовал. И это еще мягко сказано.

— Почему? — искренне удивился я. — Они же вроде как раз по этой теме?

— У них свои взгляды на этот счёт, — Кайл снова посерьезнел, его взгляд стал жестким. — Слишком уж они фанатичные. Для них есть только черное и белое. Для них твой «дефект», твое проклятье — не просто магическая аномалия. Это клеймо, демоническое наследие. Он подался вперед. — Они не будут «лечить» тебя, Зверев. Они будут «очищать». А их методы очищения… поверь, ты не захочешь их испытать. В лучшем случае, они объявят тебя одержимым и запрут в своей самой глубокой келье до конца жизни. В худшем — попытаются выжечь «скверну» огнем и молитвой. В буквальном смысле.

— Спасибо, капитан, — тяжело вздохнул я.

Слова Кайла ледяным грузом осели в душе. Он был категорически против. Он был прав в своих опасениях. Но что мне оставалось? Жить всю жизнь бойцом ближнего боя, который будет отлетать от любого мага, сумевшего удержать дистанцию?

Нет. Это был не мой путь.

Отчаяние — странная штука. Оно заставляет цепляться за самые гнилые соломинки.

Церковники. Опасные, фанатичные, непредсказуемые… но они были единственным вариантом, который я еще не пробовал.

В голове уже начал зреть новый план.