Огонек во мраке: Погоня за смертью

Глава 17

Начали мы не с вешалки, всё же не в театре, а с рабочего кабинета. Граф устроил его на втором этаже усадьбы, так, чтоб из широких окон можно было видеть почти все его владения с этой стороны дома.

Сначала мы с Виолеттой стеснялись, действовали осторожно, выкладывая книги из шкафов, а потом ставя их обратно. Но потом решили — а какого чёрта⁈ Так мы всё обыскивать три года будем! И стали просто вываливать их как придётся! У, сначала проверив, что это именно книга, а не замаскированный дневник, конечно.

Хозяйка дома только вздыхала, глядя на нас из коридора, а рядом с ней с несчастными лицами стояла парочка служанок — им же потом всё убирать.

Нашелся в кабинете и сейф, вделанный в стену. Графиня безропотно открыла его, не дожидаясь нашей просьбы. Там оказалось несколько стопок счетов, в основном неоплаченных, и тысячи две марок мятыми и замусоленными, но расправленными купюрами. Похоже, это налоги от арендаторов. Не слишком большая сумма, даже с учётом того, что за одну марку три рубля давали. Ну, для графа небольшая, владельца сельскохозяйственных земель. Да ещё и эти счета. Дочка покойника даже покраснела, когда я, перебрав эти «богатства», искоса посмотрел на неё.

А вот под стопками долговых обязательств оказалось второе дно — тонкая металлическая пластинка, создающая вид, что сейф внутри меньше, чем на самом деле. А под пластинкой, когда Виолетта её подняла, оказалось два чека по десять тысяч марок, выписанных неким Томасом Джефферсоном графу Кройстерклойцбергу до востребования.

— Я… я этого не видела. — удивилась Вилда Кройстерклойцберг, беря чеки в руки, даже понюхала их, будто этим могла определить подделку. — И о таком знакомом у отца никогда не слышала!

А вот мне эти чеки сказали, что я на правильном пути. В смысле — не дневник рядом, а то, что графу кто-то платил за его действия. Вот оно, доказательство! В суд с таким не пойти, конечно, но для меня этих чеков было достаточно.

Больше в кабинете ничего интересного не оказалось, и мы стали переворачивать дом. Простукивали стены, сканируя их магией, — мало ли, вдруг тайник защищён магией от сканирования? Простукивали и сканировали полы, даже потолки! Заодно и мебель проверяли, пытаясь отвинтить ножки. Парочку сломали от усердия, но что поделаешь! Тут есть плотники, исправят!

Первый настоящий тайник мы нашли в несущей колонне в дальнем углу дома на первом этаже, в кухне. Сканирование ничего не дало, а вот простукивание позволило чутким вампирским ушам услышать разницу между сплошным деревом и полостью. С полчаса провозившись, вскрыли его — и нашли там клад! В выдолбленной в древесине нише, ловко укрытой идеально подходящей деревянной крышкой, лежала металлическая шкатулка объёмом где-то в литр.

С замиранием сердца переглянувшись с Виолеттоой, я вскрыл коробку. Вилда Кройстерклойцберг жарко дышала мне в шею, приблизившись от любопытства так, что положила свою грудь мне на спину.

Крышка коробки откинулась в сторону, и нам предстало содержимое — сокровища! Золотые монеты, драгоценные камни, кольца, заколки и прочая мелочь из золота и серебра, украшенная драгоценностями.

— Первый раз в жизни нахожу настоящий клад! — выдохнула Виолетта при взгляде на содержимое шкатулки.

— А я вот не первый. — хмыкнул, потыкав пальцем монеты и драгоценности.

Ну да, несколько раз в афганских горах я искал клады, два или три раза даже находил. Но чаще ставил к стенке тех, кто таким образом пытался обмануть Российскую Империю в моём лице.

— Это… это семейные ценности моей семьи! — сразу же наложила лапу на ценности Вилда Кройстерклойцберг. И с беспокойством посмотрела на нас.

— Пф! — Виолетта только фыркнула.

Но я не стал так опрометчиво судить. Ну да, ценность у этого клада немаленькая, бесспорно, шкатулка в литр объёмом, а заполнена золотом и камнями доверху. Дав мне её в руках тяжело держать, даже на технику Суперсолдата! Но мне же не нужна слава похитителя чужих сокровищ… Да и планов убивать графиню пока что нет.

— Конечно, твоей. — кивнул я. — Но как нашедшие клад, мы тоже имеем на него право в двадцать пять процентов. Двадцать пять я и двадцать пять моя подруга. Верно же, графиня Кройстерклойцберг?

По лицу Вилды было видно, как жадность борется в ней со страхом. Мало ли, скажет «нет», и мы ей шею сломаем. Ай-яй-яй, такая неприятность, приехали к ней в гости — а она с лестницы упала! Вместе со слугами. Бывает!

— Вы совершенно правы, госпожа. — наконец решилась графиня. — Без вас я бы никогда его не нашла! Так что справедливо было бы отдать вам ваши доли!

— Виолетта, держи, пусть пока у тебя побудет. — я отдал шкатулку вампирше. — Потом поделим.

— Без проблем! — Виолетта радостно улыбалась, прибирая к рукам сокровища под горькие вздохи Вилды.

Ну что ж, уже не зря прокатился.

Второй тайник обнаружился в подвале, в самой дальней комнате. Едва его не пропустили! Небольшая ниша в стене была закрыта аж двумя стенами, будто сперва её спрятали за стенку, а потом кто-то построил ещё одну поверх первой, не подозревая о тайнике. Тем не менее, сканирующая магия помогла найти что-то не понятное, и мы быстро расковыряли стену, отставив в сторону банки с компотом и солёными патиссонами.

Содержимого этого тайника оказалось почти таким же, только шкатулка была плоской, как планшет, и сделана из золота с магическими рунами поверх неё, для сохранения и нетленности содержимого.

— Дорогая штука. — прокомментировала Виолетта, вертя в руках планшет. — Такие делали очень давно, лет так тысячу назад, потом секрет печатей и чернил утратили.

— Вскрывайте скорее, фройляйн! — нетерпеливо потребовала Вилда, тенью следующая за нами.

Хмыкнув, Виолетта стала взламывать печать, а я облокотился спиной о стену и задумался. Нет, в этом планшете точно не дневник или мемуары графа — слишком уж глубоко упрятано, да и видно по кладке, что в последние несколько сот лет сюда никто не заглядывал. Но мы уже обыскали буквально всё в доме! Даже мебель простучали! Неужели я ошибся? Проклятье!

— Ого! — выкрикнула Виолетта, достав из планшета несколько листов выделанной кожи и читая их. — Невероятно!

— Что там? — вяло поинтересовался я.

— Эти документы… это же указы Вильяма Второго, прославленного императора Германской Империи! И он тут приказывает такое! Волосы дыбом встают! Если бы эти бумаги увидели бы свет вовремя — то вся история Германии пошла бы по совсем другому пути!

— А что, сейчас уже совсем поздно?

— Ну да, эти приказы устарели лет так девятьсот назад. — Виолетта разочарованно выдохнула и отдала верхний лист Вилде, чтоб та почитала.

— Пф, ну тогда и говорить не о чем. Отдай графине, это её наследие.

— Но за такие письма на аукционах могут дать миллионы! Это же невероятный старинный документ, написанный рукой самого Вильгельма Второго, прославленного императора Германской Империи! Да они дороже, чем всё это крошечное графство вместе с графиней и крестьянами! — с укором посмотрела на меня вампирша.

— Ну и ладно, сама тогда договаривайся с фройляйн Кройстерклойцберг о них. Мы так-то за другим пришли.

— Ладно. Поняла! — недовольно надула губки Виолетта и пихнула планшет с письмами графине. Та радостно вцепилась в него, прижала к груди, будто от этого зависела её жизнь.

Время подходило к полуночи, так что мы легли спать. Мне казалось, что я долго не смогу уснуть, терзаясь вопросами, но нет, только лёг — и сразу как отрубился. А утром проснулся от криков — Виолетты и Вилды. Вздохнул, оделся, вышел из комнаты. А в общей гостиной, слегка потрёпанной после вчерашнего обыска, эти две клуши делили золотишко.

— Это найдено в моём родовом гнезде! Тут вообще всё принадлежит мне! Хватит с вас одних монет! — ярилась графиня.

— Пф, если бы не мы, то ты никогда бы даже не понюхала это золото! Так что было бы справедливо, даже если мы забрали бы всё! Что так, что так ты в одинаковых условиях! — фыркала на неё вампирша.

— Забрать всё⁈ А ничего не разорвётся у вас от жадности⁈ — аж задохнулась Вилда.

— У меня попа уже давно пополам треснула, мне уже нечего бояться, хо-хо-хо! Давай побрякушки и камешки! — Виолетта подтащила к себе шкатулку.

— Хрен тебе! Сейчас имперские власти позову — и вас вообще из страны выгонят, грабительниц! — дернула на себя графиня.

— Я триста лет прожила в Германской Империи, так что ещё кого это из страны выгонят, малолетка!

— Ха-ха-ха, триста лет! Рассказывай кому-то другому свои сказки, старуха!

— Что вы тут разорались, чтоб вас все демоны ада за зад кусали⁈ — вылил я на них своё раздражение.

— Саша! Эта… графиня, хотя я сомневаюсь, что в ней есть хоть капля благородной крови, хочет нас обдурить! И наши доли сокровищ выдать только золотом, без камней и драгоценностей! — Виолетта ткнула пальцем в германку.

— Вы просили по четверти от клада, я с вами согласилась. Не понимаю, в чём проблема. — Вилда выпрямилась, будто палку проглотила, и с некоторой опаской посмотрела на меня.

Хех, вот дура. Это не на меня надо так смотреть, а на Виолетту. А то вдруг окажешься с клыками в шее, после этого хрен ты когда получишь хоть золотой из клада.

Впрочем, похоже, блеск золота застил глаза им обеим.

— Графиня, вчера мы говори о четверти для меня и моей спутницы — и ничего не было сказано о том, что это только золотыми монетами. Ведь так?

— Так, но…

— А мне неинтересно слушать какие-то «но». — посмотрел на Вампиршу. — Виолетта, дели всё на четыре части, чтоб всего было одинаково, потом мы заберём себе любые две. Чтоб было по-честному. Поняла?

— Да! — вампирша заулыбалась и с насмешкой посмотрела на сдувшуюся графиню.

— Фройляйн Вилда. — я сел рядом с графиней, не обращая внимания на её явное нежелание такого. — Что-то вы нам недопоказали.

— Я отдала вам свой дом на разграбление, чего уж боле? — сделала страдальческое лицо германка. — Если хотите, можете проверить и сараи с коровниками, воля ваша. Мне нечего скрывать!

Вроде не врёт. Можно попросить Виолетту её зачаровать, конечно, но не факт, что она на самом деле что-то знает, а нас просто за нос водит. Да и вампирша как пить дать захочет под зачарованием обчистить графиньку до нитки, просто из вредности, а мне её таки даль. К тому же, она действительно может пожаловаться властям, а те может много чего сделать, с иностранцами-то. Ну, как минимум со мной, даже Коли со Шмиттами не помогут.

Ладно. Попытаюсь ещё раз.

— Вилда, скажи, а ты ничего не выкидывала из отцовских вещей? Не продавала?

— Нет. — она покачала головой и чуть нахмурилась, вспоминая отца. — Я ещё почти ничего не разбирала…

Твою мать! Значит, я ошибся, и граф не оставлял после себя записей? Это фиаско!

— … но некоторые арендаторы, которые тут всю жизнь прожили и знали отца с пелёнок, попросили у меня кое какие вещи. В память об отце! Молочнику я отдала три стула из библиотеки, а хозяин таверны взял себе его сигары. Ну и ещё всякое другое. — как ни в чём не бывало продолжила девушка.

— Да что ж ты! — я едва удержался, чтоб не матернуться

Я-то ищу, что я пропустил, и уже разочаровываюсь, а эта дура, оказывается, полдома уже раздала местным бомжам!

— А что? Вы искали в доме — я не препятствовала!

— Хорошо, хорошо! Давай обзванивай всех и проси принести отданное обратно!

— Но я дала слово, что эти вещи они могут взять!

— Да и хрен с ними, я проверю и всё, твоя честь никак не пострадает!

— Ладно… — недовольно поджав губы, графиня взяла телефон и стала совершать звонки.

Вскоре удивлённые и обескураженные крестьяне натащили целую гору хлама, которую с присущей германцам педантичностью расставили у входа в усадьбу. И остались стоять там же, поглядывая на нашу охрану. Видимо, одновременно удивлялись ею и негодовали, что какие-то типы распоряжаются на землях их графа. Охранники отвечали им тем же, смотря на этих простолюдинов как на грязь под ногтями. К слову, у крестьян и правда были грязные ногти, что так-то неудивительно.

— Разгони их, не надо им видеть, чем мы занимаемся. — шепнул я на ухо графине.

Та стала с улыбками обхаживать своих подданных, что-то говорила им, гладила по плечу, и те начали уходить группками обратно в деревню.

Так! А теперь можно заняться хламом!

Кастрюли и тому подобное я сразу же отмёл прочь, вряд ли граф карябал мемуары гвоздиком на их дне. Туда же и всё небольшого размера. Выпотрошил коробку с сигарами, но та оказалась просто коробкой, хотя и довольно красивой. А когда дело дошло до стульев из библиотеки…

Простукивая первый же стул, обнаружил съёмную панель сбоку на сиденье. Несколько секунду искал, где же нажать, чтоб она открылась, но потом просто выломал рукой. За панелью оказался небольшой скрытый ящичек, в котором лежал планшет для письма, новый, в дорогой коже и с перьевой ручкой, крепящейся сбоку. Ту же была и чернильница, в которое ещё плескались остатки чернил.

— Наконец-то! — облегчённо выдохнул я, вынимая обеими руками планшет.

— Это оно? То, что ты искала? — дышала мне в ухо Виолетта. Во второе сопела Вилда.

— Наверное.

Вынув планшет, я сразу же ушел с усадьбу. Ну не при охранниках же читать признания графа! Выгнал всех из гостиной, оставив одну Виолетту и напросившуюся Вилду — та впервые проявила прям настоящую жесткость, заявив, что это записи его отца, и она имеет право знать, совершал или он что-то постыдное или порочащее его и её честь. Подумав, я не стал отказывать. Пусть знает.

Примерно половину дневника, а это оказался именно дневник, я пропустил. Там было всякая бесполезная информация, типа урожайности, рассуждений о месте германского дворянства в жизни мира и тому подобного. А вот записи за полгода до сегодня уже меня интересовали куда больше, ведь это тот срок, о котором рассказывали крестьяне — когда граф стал уезжать и у него появились деньги. Но потом понял, что начинать надо ещё раньше, потому что увидел знакомое имя — Томас Джефферсон.

'Сегодня я решил съездить во Франкфурт, поговорить с моим давним другом, который мог бы помочь со сдачей моих дальних земель в выгодную аренду. Но, видимо, на одного друга у меня стало меньше, потому что у него не нашлось времени на меня.

Огорчившись, я решил выпить пару стопочек шнапса в баре, куда иногда заглядываю.

И там встретил удивительного человека! Он назвался Томасом, был родом из Британии, но оказался на удивление порядочным. Он будто читал мои мысли! Мы с ним хорошо поговорили, Томас согласился со мной, что французы — поганые лягушатники, русские — грязные варвары, а итальяшки — паршивые мужеложцы! Я будто с самим собой общался!

Когда я уходил, мы обменялись контактами, что ещё встретиться. Я даже забыл о своей утренней неудаче.'

«Снова встретился с Томасом. Достойный человек! И щедрый! Когда я обмолвился, что у меня некоторые неприятности с деньгами, он не стал унизительно одалживать мне их, а предложил небольшую работу. Необременительную и никак не порочащую честь дворянина и аристократа! Сказал, что сам не может её выполнить, так как не местный, и уже долго искал, кто бы мог сделать для него любезность. Я, конечно же, не отказался, да и работа лёгкая. И германцы не боятся хорошо поработать, засучив рукава! Плата же оказалась весьма достойной!»

«Чувствую себя наконец-то человеком! Благодаря той работе, что мне предлагает Томас, я смог обновить усадьбу и приусадебные постройки, сделать те мелочи, что уже нужно было сделать, но на которые всё не хватало денег. Я даже подумываю о том, чтоб устроить первый за много лет приём! Надеюсь, дочка будет рада этому!»

«Проклятье! Как я мог так попасться⁈ Проклятые деньги проклятого бриташки!»

«Сегодня я хотел убить Томаса Джефферсона, которого раньше так уважал. Потому что он оказался шпионом! Подлым шпионом проклятой Британии! Но так и не смог… Не потому, что оказался слаб, а потому, что уже увяз! Прости меня, дочка, твой отец предал Германию!»

«Обдумав всё, я пришел к выводу, что не всё так плохо. В чём-то Томас даже прав. Германия слишком сильно подружилась с восточными варварами! Император не понимает истинного духа нашей нации! Германия должна править миром, а не отдавать всяким грязным свиньям своих дочерей в жены! Разве же плохо, что мои действия заставят эту связь стать слабее? Я — патриот Дойчленда! Верный сын своего отечества!»

'Я чувствую, что моя жизнь подходит к концу. Не знаю, откуда он придёт, но он уже близок. Никогда не думал, что умру так рано… Но моя смерть неизбежна! Я слышу уже её шаги!

Вилда, дочка! Если к тебе придут из Российской Империи и скажут, что твой отец — убийца, то… попытайся исправить то, что я сделал. Потому что это так и есть! Я думал, что я действую во имя Великой Германии, убедил себя в этом, но на самом деле так и остался марионеткой Британии! Я заказал этим вшивым полякам убийство женщины, которую даже не знал. А потом увидел в новостях, что её убили вместе с дочерьми, невинными молодыми девушками! Такими же, как ты… Мне показалось, что я убил тебя! И для меня всё вмиг изменилось… По заданию Британии я уничтожил поляков, но за мной уже идут, те две странные девушки, что вцепились мне в глотку на базе наёмников. Поздно! Смерть придёт за мной раньше!

Дочка, помоги им, искупи мои грехи!

Я люблю тебя и любил твою маму! Прощай, моя маленькая Вилдочка!'

— Папа! — графиня заливалась слезами, читая его дневник.

А я перебирал бумаги, что нашлись на последней странице. Это было досье на Томаса Джефферсона, британского шпиона, который втянул разорившегося графа в свои делишки. И даже была информация, кто же хозяин этого Томаса.

— Ви, ты же говорила, что твоя сестра успела перебраться в Британию? — я посмотрел на вампиршу.

— Угу. — та кивнула, глядя мне в глаза.

— Настало время нам её проведать. Готовься, мы едем в Британию!