Огонек во мраке: Погоня за смертью

Глава 14

— Тайну? — в голосе Виолетты прорезалось любопытство.

— Да. Знаешь, я… — запнувшись, посмотрел на видеокамеры, что пялились на нас. — Ви, сядь поближе!

— Ага!

Тоже придвинулся к самой-самой решетке и стал шептать, прикрыв рот рукой «ковшиком». Так точно никто лишний не подслушает! Даже психи, что сидят в соседних камерах.

— Знаешь, Виолетта, у меня есть секрет. На самом деле я пробудила магию раньше, чем рассказала об этом всем! — выдохнул я единым духом.

— Правда? И во сколько лет?

— В семь! Поэтому, хоть мне сейчас уже… почти девятнадцать, я развиваю свой дар не с четырнадцати лет, а с семи. Это слегка подтачивает моё звание «гения», правда?

— Пф, не особо. Пробудиться в семь лет — это тоже гениально. И тем более стать такой сильной без ресурсов! — не согласилась со мной вампирша.

— Наверное. — ха! Ви потешила моё самолюбие, можно продолжать. — В детдоме о чём-то ценном лучше не рассказывать. Старшие отберут, а потом и побьют. Поэтому я молчала своей магии. Зато со временем, научившись ею пользоваться, уже я могла бить старших девочек и отбирать у них всякое! Ну, без злоупотребления, конечно, иначе меня быстро бы вывели на чистую воду.

— Ха-ха-ха! — фыркнула Виолетта.

— Так вот. Мой детдом был государственным, но активно привлекал деньги спонсоров. Самая большая спонсорша, баронесса Зухра Мехтурова, даже стала заместительницей директора по развлекательным мероприятиям. Заведовала поездками разными, праздниками, конкурсами и прочим. Это на бумаге. А на самом деле она подмяла под себя директрису-простолюдинку и считала детдом с девочками своей собственностью! Что же должна делать собственность? Она должна приносить деньги!

— Так она… — ахнула Виолетта.

— Да. Она торговала девочками, превратив детдом в бордель! — я брезгливо скривился, прогоняя накатившие на меня воспоминания. — Но сделала это по-хитрому. Разделила воспитанниц на две группы. В одной, поменьше, были те, которых никогда не трогали. Их кормили вкусностям, одевали в самое лучшее, что покупали спонсоры, нянечки и воспитательницы с поварихами не оскорбляли их и не воровали у них ничего. Они даже жили в отдельном крыле детдома, почти не пересекаясь с другой группой. Когда приезжали проверяющие или удочерители, то им показывали как раз этих девочек — сытых, в опрятной одежде, со смартфонами в руках. Образцово-показательные воспитанницы, обеспечивающие прикрытие баронессе.

Вздохнул, переживания накатывали на меня, заставляя вспоминать прошлое.

— А ты была… — нарушила тишину вампирша.

— Мне «посчастливилось» оказаться во второй группе. — грустно фыркнул. — нас не особо считали за людей, кормили мерзкой кашей с тушеной капустой, одевали в то, что выбросили образцово-показательные воспитанницы, а телефонов мы не видели примерно никогда.

Помолчал, собирая воспоминания в кучу.

— Именно к нам то и дело заходили удочерители, что хотели поразвлечься. Это называлось «Знакомство с потенциальными родителями». Приезжал такой себе хрен, нас всех выводили во двор и выстраивали шеренгой, после чего хрен тыкал пальцем в понравившуюся — и её отдавали ему. Или им, бывало и так.

Виолетта просунула руку ко мне и схватила за локоть, как бы поддерживая.

— Некоторым девочкам это даже нравилось. Беспросветная серость и безнадёга в детском доме контрастировала с улыбчивым дядькой, что засыпал комплиментами, дарил шоколадки и куклы, а за это приходилось просто немного его порадовать… всяким.

— Но ты же ведь говорила, что твоя маменька принимала к себе только девственниц?

— Ага. Потому что очень рано научилась убивать! — я хохотнул. — Первый раз меня выбрали, когда мне было одиннадцать. Не знаю, чем уж понравилась пузатому уроду такая мелочь, как я, но тем не менее. Оплатив сеанс «знакомства», он посадил меня в свою машину, германскую «Веро́нику», и повёз куда-то, рассказывая, как хорошо мы проведём время. Когда мы немного отъехали от детского дома, я просто остановил ему сердце магией.

— Ох!

— Никто особо не придал этому значения. Толстяк был уже не первой свежести, ну что поделаешь. Будущий родитель переволновался, сердце не выдержало, машина просто съехала в кювет, не устраивая аварий. Да и начальник автоинспекции захаживал в детдом по этим же делам. Как и глава районной полиции. — я сплюнул. — Потом были ещё отец и сын, что привезли меня домой и внезапно отравились, перепутав минералку с уксусом. Какой-то купец, утонувший в ванной. А последним «потенциальным родителем» была женщина. Они, кстати, женщины в возрасте, были самыми жестокими, любили избивать девочек до переломов. Хуже были только благородные.

— Как ты только оттуда выбралась! — вздохнула Виолетта.

— Да, мне повезло. А вот воспитаннице на год старше не повезло. Однажды её решил взять благородный, а потом даже вернул. Обычно после такого никто не возвращается, но тут почему-то вернули. Через неделю. Ей отрезали пальцы на руках, выбили все зубы и вырвали язык, а всё тело было покрыто ранами от ударов, мы так поняли, палкой и хлыстом. Лицо же было изуродовано сигаретными ожогами — их тушили об щёки, губы, нос, лоб. В детдоме она просто сидела и плакала, а потом пропала. И нашлась через три дня в самом дальнем углу подвала, она каким-то образом смогла вскрыть себе бритвой горло. А может, ей помогли. Не знаю.

— Какой ужас!

— Ага. Меня, кстати, больше не трогали. Все мои «потенциальные родители» по стечению обстоятельств умерли, а баронессе не нужно было терять клиентуру, так что меня перестали показывать желающим. Правда, мне удалось подслушать, что после того, как мне исполнилось бы шестнадцать, баронесса сплавила меня бы в настоящий бордель, были у неё такие планы. Ну, я и готовила побег к этому сроку. К счастью, в четырнадцать мне пришлось проявить свою силу, а потом, мне ещё пятнадцати не было, меня удочерила Нина Фёдоровна.

— Тебе так повезло, Саша!

— Я знаю. — кивнул, хоть Виолетта меня и не видела. — Но знаешь… Я так ничего и не сделала! Я никак не помогла другим девочкам, что остались там! К Нине Фёдоровне было бесполезно обращаться, простолюдинки без дара были ей безразличны, как благородной. А что я могла сама? Написать заявление в полицию? Ну, пришли бы полицейские из районного участка, глава которого ходит к баронессе Мехтуровой за девочками. Проверяющие из министерства или ещё откуда-то? Так им бы дали на лапу, и все резко бы ослепли. Никому не интересны проблемы простолюдинок-сирот. Да и я сидела под замком три года, а потом училась.

Я снова замолчал, просто сидел и сжимал ладошку Виолетты, просунутую ко мне сквозь решетку.

Так что ты, Ви, не одна такая, кто должен был что-то сделать, но… не сделал. Я точно такая же, как ты… Даже если я эту суку убью — то будущее девочек радушным не будет. Куда они пойдут, получив славу малолетних шлюх? Да всё туда же, в бордель! А так у них есть хотя бы шанс, хот какая-то анонимность… По крайней мере, я так себя успокаиваю.

— Я понимаю. — тихо проговорила Виолетта. — И спасибо тебе, Саша. На самом деле приятно значит, что не одна я трусливая и глупая.

— Ха-ха-ха! Да, это обнадёживает.

Я выговорился, и мне показалось, что мне даже как-то легче стало. Прям смешно! Раньше глупо шутил, бывало, что у женщин один мозг на всех, а тайные они могут хранить только коллективно. А вот сейчас рассказал свою маленькую душевную тайну — и вроде как полегчало от того, что её несут двое, а не я один. Но никому об этом рассказывать не буду! А то ещё про меня так пошутят…

Но тайны тайнами, а надо отсюда выбираться. Что-то мне совсем не улыбается превратиться в кого-то типа вон той молчаливой психички, что слюнявит палец и что-то пишет им на стенках своей камеры. Бррр, хорошо, хоть во рту чернила ищет! А могла бы и в задницу палец макать… И хорошо, если в свою, а не требовала бы помощи психа из камеры рядом.

Так, раз этот герцог Шварцхерц или как там тут главный, то его и надо за соски дёргать. Но сначала придётся подёргать охранников. У меня же телефона с номером германца нет, тут только через псин этих передавать.

— Эй, вы, там! За экраном! Позовите герцога Шварцхерца! Мне надо с ним поговорить! — встав посреди своей камеры, я стал кричать в смотрящую на меня линзу. — У меня дело к герцогу Шварцхерцу! Мне надо с ним поговорить!

Так я стоял и кричал часа три, пока покакать не захотелось. Потом ещё с час кричал, но всё бестолку. Только поесть принесли. Как раз вовремя.

— Ты! Да, ты, блохастый! — я попытался схватить оборотня за шесть сквозь решетку, но тот ловко увернулся. — Мне нужно поговорить с герцогом Шварцхерцем! Я российская дворянка, я из княжеской семьи! Если меня не выпустят, то у вас точно будут проблемы!

— Закрой рот, если не хочешь остаться голодной! — прорычал волк и ударил когтями по решетке, заставив меня отпрянуть. — Боишься, когда страшно! Хорошо!

— Каждый от неожиданности бы дёрнулся… Передай мои слова герцогу! Это важно!

Горло саднило от стольких часов крика, да и вообще, так что я улёгся на шконку и стал отдыхать.

Конечно, я вчера или позавчера, под землёй не очень понятно, сколько времени прошло, тем более лампы светят тут постоянно, не гаснут, так вот, я говорил с герцогом. Но я неправильную тактику избрал. Раз уж это волки, то они любят драться. Надо попытаться развести их на поединок, взяв на «слабо». Если получится. А уж потом можно будет выдвигать всякие условия.

Отдохнув и поспав, я снова стал выкрикивать свои требования, пугая психов. И это осталось единственным моим достижением за несколько часов выкриков! Так обидно…

Но всё же меня заметили. Когда нам принесли поесть, в коридор с камерами зашел охранник в броне и с автоматом, неся в руках открытый ноутбук. На экране была открыта программка видеозвонка с изображением герцога Шварцхерц — он сидел в каком-то кабинете с флагами и камином чуть в стороне.

— Мне передали, что ты хотела меня видеть. — сообщил герцог с экрана, равнодушно глядя куда-то в сторону от меня. — Я слушаю.

— Я Александра Меншикова! Из княжеского рода Меншиковых! Гений рода, очень ценный! Меня обязательно будут искать, и у вас будут неприятности, когда меня найдут тут!

— И это всё? — разочарованно скривился германец. — Что за банальность! Не беспокойся обо мне, девочка, тебя тут не найдут! А если и найдут… Хах! В камерах рядом с тобой герцогская внучка и герцогский сын. И их родные знают, где они. Угадай, почему же не пытаются вытащить?

Вот блин…

— Я требую поединка чести! И вы, и я дворяне! А дворяне решают свои разногласия дуэлью! Я требую, чтоб вы выполнили заветы предков! Выставите своего дуэлянта, я сражусь с ним! Если я одержу победу — то вы отпустите меня и Виолетту!

— А если нет? — хмыкнул герцог.

— Тогда можете не выпускать. — ничего не придумав, буркнул я.

— Так я и так могу не выпускать. — германец зевнул, прикрыв рот кулаком, показывая, что он и в грош не ставит мои слова.

— Но…

— Хватит! Ты и твоя подружка сгниёте в моей тюрьме! Смирись! Хотя можешь не смиряться, мне плевать. Ты всё равно никогда больше не увидишь солнечного света, «дворянка». Отбой связи.

— Эй, стойте! — выкрикнул я.

Но никто не обращал на меня внимания. Охранник в броне захлопнул ноутбук и молча вышел, следом за ним убрался оборотень, захлопнув бронированную дверь.

Вот урод! Все тут уроды!

Ну и ладно! Не хотите по-хорошему? Я могу и по-плохому! У меня есть магия, но вы об этом не знаете, блохастые. И в этом ваш самый большой просчёт, который станет последним!

Нужно только придумать, что делать конкретно. Ну вот вырвусь я из камеры, перебью тех, кто за бронестеной. Если, конечно, смогу через неё пробиться — мало ли, что за чары на ней и из каких материалов сделана. И? Снаружи, думаю, десятки, если не сотни оборотней и магов, которые только и ждут, как бы мне зад откусить. А мне мой зад дорог, даже если он маленький и незаметный! И улететь не получится, Архимаги тоже умеют летать, даже быстрее меня.

Значит, их надо чем-то отвлечь. Чем-то довольно угрожающим, чтоб забыли обо мне и Виолетте на достаточное время, за которое мы уберёмся на безопасное расстояние. Только чем? У меня есть только моя магия, а она, так сказать, прямого действия, а не отложенного. Впрочем, если использовать руническое письмо… Хм, хм, вспоминается мне одна старая история, когда я охранял горе-учёных, решившихся на странный эксперимент. Не думал, что те знания мне пригодятся.

— Саша. — послышался шепот Виолетты.

— Что? — я спрыгнул с нар и прильнул к той части стены, где лучше всего переговариваться.

— Спасибо, что попыталась.

— А? да не за что. Не получилось же.

— Всё равно спасибо. Я и не думала, что ты захочешь мне помочь. Я же твою кровь пью, втравила тебя в это всё и вообще… Я в курсе, как люди к вампирам относятся. А ты хотела и меня вытащить…

— Ой, да перестань! — я протянул руку к вампирше и потрепал её за плечо. — Мы точно выберемся отсюда, вот тогда можешь меня всячески благодарить. А пока просто наблюдай.

— Нам отсюда не выбраться, Саш… В моё время тут не было бронестены, да и охрана была из одного человека. А сейчас…

— Не волнуйся, что нам мешает — то нам и поможет! Ха-ха-ха!

— Ты это, Саша. — в голосе Виолетты мелькнуло сочувствие. — Не сходи с ума так рано. Хорошо?

— Да тьфу на тебя!

Я вернулся к нарам, сел и стал ждать кормёжки. Ждал, ждал, пока не уснул. Разбудил меня лязг решетки — это вошедший со жратвой оборотень постучал миской, чтоб я проснулся.

— Вставай давай, бери жрачку. — прорычал монстр.

— Угу. — я и забрал, но отставил её на пол и повернулся к оборотню, схватив того за лапу. — Милый. А другую еду тут не раздают?

— Ыыыыы? — прорычал удивлённый оборотень.

— Ты же знаешь, я тут уже… столько дней! А я не привыкла так долго оставаться… без мужчины! — боги, каких трудов мне стоило произнести эту ересь.

— Ыыыыы! — оскалился оборотень.

— Ты же… мужчина? — погладил его по шерсти.

Не очень приятные ощущения, будто металлическую щётку гладишь, которой краску с металла счищают.

— Конечно! — завилял хвостом мой тюремщик.

— Так может… ты мне поможешь с моей проблемой? — я добавил в голос столько обворожительности, на сколько был способен.

— Нет проблем! Поворачивайся задом ко мне и снимай одежду! — фыркнул оборотень, подмигивая.

— Что? Здесь? — я скривил недовольное лицо. — Не хочу делать это на глазах психов.

Кивком головы указал на камеры, где сидели немые арестанты.

— Нам запрещено вас выпускать. — с разочарованием прорычал блохастый.

— Пф, а то что? У меня же нет магии! — я пожал плечами, мол, и так же понятно. — Или ты на самом деле не мужчина? И боишься девочку в два раза меньше тебя ростом?

— Я никого не боюсь! — взорвался яростью оборотень, в мужественности которого я усомнился.

— Тогда отведи меня туда. — я указал глазами на бронестену и хихикнул. — Можем даже все месте покувыркаться, я не против!

— Ыыыыыррррр! — развернувшись, оборотень быстро ушел, громко хлопнув бронедверью.

— Саша. Ты что⁈ — послышался голос вампирши. — Это же мерзко!

— Успокойся, Ви, всё просто прекрасно! Расслабься и получай удовольствие! — отмахнулся в ответ.

Минуты через три дверь открылась, зашел оборотень с ключами в руках, подошел к двери моей камеры и открыл её. Я тут же подскочил к нему, а он схватил за руку и потащил за бронестену.

— Шикарно! — прощебетал я, когда увидел за перегородкой на столе бутылку коньяка и несколько бутербродов. — Но, мальчики, вас же начальство не наругает?

— Не беспокойся, шлюшка, никто ничего не увидит. Так бывает, хе-хе, когда камеры случайно выключаются. — фыркнул один из людей, уже раздетый до трусов. — Давай быстрее в позу!

— Ох, не стоит так торопиться! Поверьте, я вас всех обслужу по высшему разряду! — шалависто хихикнул и шагнул к мужчине.

Оборотни защищены от магии, так что не стоит ею разбрасываться — та, что их убьёт, разворотит тюрьму и похоронит всех нас под землёй. Так что только физика.

Техника Суперсолдата — форсаж!

Голого охранника я встретил ударом ноги в живот. Сложившись пополам, он отлетел в стену, шмякнулся так, что лопнула кожа, и кровь забрызгала каменную кладку. Один готов.

Оборотни, а их было двое, ещё не поняли, что произошло, но уже зарычали и выпустили когти. Второй охранник, только раздевающийся, бросился к автомату. Я мгновенно переместился к нему одним рывком и ударил кулаком в голову, помогая себе огнём — пламенная струя ускорила кулак вдвое. Да, физика работает и в магии, а реактивная струя есть реактивная струя.

Резко пригнулся, пропуская над собой удар когтистой лапы, кувыркнулся между ног оборотня, вскочил и со всей силы ударил ногой ему по гениталиям. Болезненно взвизгнув, монстр схватился за промежность и рухнул мордой вперёд. А я болезненно зашипел. Проклятая металлическая шерсть, всю ногу в кровь разодрала!

Второй оборотень прыгнул ко мне и с рыком стал размашисто атаковать лапами, выпустив когти сантиметров по десять длиной. Я отпрыгивал назад, пропуская удары. Взорвался монитор, сметённый когтями, стол улетел в стену и разбился в щепки, металлический шкаф для оружия разорвало пополам, рассыпав патроны по полу.

Нна! Подпрыгнул, уворачиваясь от когтей, и ударил ногой в нос, ускорившись реактивной струёй. На секунду ошеломлённый оборотень отшатнулся, а я, оттолкнувшись от потолка, свалился ему на морду размером с рыло хорошей свиньи. Размахнулся и вогнал сложенную копьём руку в глазницу, пробив череп и разворотив мозг. Сразу же отпрыгнул в сторону, волк на рефлексах замахал лапами, царапая свою морду и срывая с неё кожу клочьями, но это была уже предсмертная агония. Оборотень с шумом рухнул на пол, а я прыгнул к первому, что уже приходил в себя после генитального нокдауна. Отбил рукой протянутую ко мне лапу, снова болезненно поморщившись, запрыгнул на загривок и, схватившись за челюсти, разорвал пасть монстра.

— Фуууух! — облегчённо выдохнул, глядя на валяющиеся трупы.

Надо бы проверить, все ли удовлетворены моими талантами! Попинал их по головам, но нет, все мертвы. Мои босые ступни противно шлёпали, наступая в натёкшую кровь, да и вообще я был весь в ней — одна рука почти по плечо в ней, вся грудь, живот и лицо забрызганы вонючей кровью оборотней и усыпаны прилипшей шерстью. Ну и гадость!

Пустил огненную волну, сжигая всю чужую кровь и прочий мусор. Так-то лучше!

— Виолетта! — приоткрыв бронедверь, я высунул из-за неё голову. — Не хочешь присоединиться ко мне? Хи-хи-хи!

— Фууууу! — скривилась вампирша. — Саша, если хочешь сходить с ума — то и сходи! А я заниматься сексом с мерзкими тварями не намерена!

— А мне кажется, ты будешь рада сюда попасть. — фыркнул я и подмигнул.

— Иди ты! — но тут она слегка нахмурилась и стала принюхиваться. — Почему пахнет кровью оборотней?

— А ты приди и посмотри!

Пошарил среди обломков стола ногой, нашел упавшие ключи, высунулся из-за бронедвери и бросил связку Виолетте. Та неловко поймала их, удивлённо посмотрела, но быстро сообразила и стала открывать свою камеру.

— Ну ничего себе! Как ты смогла⁈ — Виолетта с шокированным видом смотрела на убитых.

-пусть это будет мой маленький секрет. — я протянул ей руку. — На. Пей скорее, тебе надо тоже иметь хоть немного магии.

— Но… откуда она у тебя?

— От верблюда! Давай быстрее, охрана наверху может в любой момент всполошиться!

Пока Виолетта высасывала из меня кровь, я вспоминал последние рунические связки, которые надо было сделать. Так, вроде всё учёл, ничего не пропустил. Ну и отлично.

— Хватит! — я выдернул руку из жадных губ вампирши. — Мне надо работать. А ты лучше забаррикадируй чем можешь шахту лифта, если хоть немного задержишь охрану, то уже хорошо.

— Сделаю всё, что смогу! — Виолетта кивнула и пошла к дверям лифта.

Я же стал рисовать руны на стенах коридора, используя вместо чернил кровь оборотней и людей. Быстро, быстро, быстро! Надо успеть! Но при этом ничего не пропустить! Минут через десять стены были покрыты рунами, но этого не хватало, и я перешел на потолок, слегка взлетев. Виолетта копалась у выхода, приваривая пальцем с огоньком весь доступный металл к дверям сюда.

— Они уже тут! — вдруг вскрикнула она, отскакивая.

Я бросил взгляд туда — лифт гудел, не в силах раскрыть дверь, и в неё стали стучать с той стороны. Очень настойчиво — металл стонал, выгибался, поддаваясь напору нечеловеческой мощи. Вот наваренный вампиршей кусок железа вспучился четырьмя бугорками, они лопнули, высунулись когти и стали дёргаться, расширяя разрыв.

— Ви, отходи. Ты ничего уже не сделаешь. Быстрее!

Та, с сомнением оглядываясь, убежала к камерам.

Быстрее, быстрее, последние руны! Я работал как сумасшедший, снова измазавшись головы до ног в крови. Моя рука, пишущая руны, мелькала с такой скоростью, что человеческий глаз бы её даже не рассмотрел. Да! Сделано! Я успел дописать последнюю руну, когда вся защита на лифте лопнула, выпуская в коридор полдесятка оборотней. Следом за ними по шахте спускались на верёвках автоматчики в броне и шлемах.

Я быстро отбежал к Виолетте, глядя на вторгшихся через распахнутые бронедвери.

— Хах! Знаешь, Ви, когда-то армия пыталась создать боевых химер. — стал я пояснять свою работу, не вдаваясь в подробности, что это было в другом мире. — Но, увы, слишком уж получившиеся химеры были неуправляемыми. Сильными, опасными, смертоносными. Но инстинкты быстро перевешивали у них разум, поэтому они могли кинуться на своих же, не разбираясь, где друг, а где враг.

— И к чему это ты? — пискнула вампирша.

— А к тому, что всё же некоторое время управляемости у нас есть. Просто не надо его зря терять. Но сейчас — наслаждайся!

Тем временем оборотни расширили проход и ринулись к нам, яростно зарычав при виде валяющихся в крови собратьев. Но только они вбежали в обрисованный мной коридор, как руны на стенах и потолке вдруг задёргались и стали прыгать на них, как клещи на собак. И быстро ползать по телу, забираясь в пасти, уши, ноздри, задницу. Оборотни свалились на пол, стали в ужасе пытаться сбросить их с себя, в рунах было мало материального. Вскоре все руны всосались внутрь оборотней, и те спазматически корчились на полу.

А потом стали сползаться вместе и соединяться в единый ком. Как фигурки из пластилина, которых мнёт маленький ребёнок. Несколько секунд — и посреди коридора шевелится жуткий, покрытый шерстью ком плоти, из которого торчат лапы, хвосты, пасти.

Ринувшиеся за оборотнями люди остановились, словно на стену натолкнулись, растерянно водили автоматами между нами и горой плоти, не зная, что опаснее. А потом уже стало поздно!

Лапы и пасти вдруг выстрелили из химеры, как языки хамелеонов, когти вонзились в плоть людей, пасти вгрызлись в них зубами. Заорав, бойцы стали стрелять по химере, но пули застревали в шерсти и отскакивали от толстой шкуры. Хах, в этом химера полностью переняла свойства оборотней! Пасти и лапы втянулись обратно в химеру, подтягивая с собой и людей, и вот они уже исчезли в теле монструозного существа. Вскоре к лапам и мордам, торчащим из химеры, присоединились человеческие руки, ноги и головы…

— Ты! Химерик! — громко выкрикнул я, подойдя поближе к монстру.

— Стой! Не подходи! — побледнев от ужаса, Виолетта пыталась удержать меня, держа за руку.

— Да не волнуйся ты. — цыкнул я на вампиршу. — Химерик! Съешь это и укрепи себя изнутри!

Я указал на бронестену. Химера некоторое время волновалась, глядя на меня десятками глаз, а потом послушно вытянула руки и лапы, схватилась за бронестену и с натугой вырвала её из стены. Потом поломала на куски, наваливаясь всем жутким телом, и всосала куски в себя.

— Молодец! А теперь иди наверх и ешь. Там ещё много плоти для твоего роста! — похвалив своё создание, я указал на лифт.

Химера мигнула сразу всеми глазами, что у неё были, вырастила ноги под собой и довольно быстро направилась к шахте лифта. А там, вонзая когти лап в стенки шахты, стала подниматься наверх.

— У меня мурашки по спине бегут при виде этого чудовища! За триста лет жизни никогда не видела ничего более пугающего! — дрожащим голоском проблеяла Виолетта.

— Ты держись меня, ещё не такого увидишь. –фыркнул ей. — Ладно, надо выбираться. Пока местный будет химерой заниматься, мы успеем свалить. Ты как — восстановилась?

— Да, у тебя не кровь, а божественный нектар!

— Я знаю. — скромно улыбнулся. — Тогда пошли.

— Не… бросайте… нас… — раздался жутковатый голос.

Открыв рот от удивления, я обернулся — это психи из камер тянули к нам руки, а из их глаз текли слёзы.

— Вот чудо! Немые заговорили!

— Заберите… нас… с собой!

— Да проклятье!

Мне не хотелось возиться с ними. Но и бросать их будет совсем бесчеловечно, будто я снова бросаю девочек из приюта в беде. Ладно, хрен с вами, возьму! Тем более они из каких-то герцогских родов, может, из этого что-то и выгорит.

— Ви, бери её, а я парня возьму.

Открыли камеры, подхватили пленников, благо, они были истощавшими и лёгкими, и вылетели через шахту лифта наружу. Там уже все двери выдавила химера, так что ничто не мешало нам убраться из этого не слишком гостеприимного места. Что мы и сделали.

Оглянувшись напоследок, я успел заметить, как созданная мной химера, ещё больше разросшись, атакует красивый трёхэтажный особняк, обрушивая часть постройки.

Ну, я хотел сделать всё по-хорошему. Надо было со мной соглашаться, а не показывать своё высокомерие!