Огонек во мраке: Погоня за смертью

Глава 16

Херр Шмитт оказался высоким квадратным мужчиной лет шестидесяти на вид. Он напоминал какого-то актёра, что часто мелькал в сериалах про заокеанских полицейских: ноги тонкие, но торс широкий и пузатый, а руки мощные, как ноги нормальных людей, но короткие. Лысая круглая голова с длинным носом дополняла образ.

При нашем с Виолеттой появлении он поднялся на ноги, неспешно так, без суеты, и расплылся в фальшивой улыбке.

— Фрау Блютигахюгель! Рад вас видеть! Много о вас слышал! — он осмотрел Виолетту с ног до головы, увиденное ему явно понравилось. — Ох, вы пришли с вашей… дочкой? Я не знал, что у вас есть дети.

Сейчас я ему втащу! Оторву его лысую голову и пойду ею играть в боулинг!

— Это… пфы… не дочка. — даже в лёгких сумерках ресторана было видно, что Виолетта покраснела от сдерживаемого смеха. — Моя госпожа — благородная Александра Меншикова.

— Ох, прошу прощения, фройляйн! Я был введён в заблуждение вашей… ммм… вашим молодёжным стилем одежды! — на секунду сделав изменяющееся лицо, Шмитт снова заулыбался.

— Я понимаю, херр Шмитт. — мне очень хотелось спросить «Можно вас называть просто „херр“?», но я сдержался. — Рада нашему знакомству!

— И я, и я. Присаживайтесь, прошу!

Мы чинно расселись за столом, я сразу же взял меню. И уставился в него, как баран на азбуку. Ничего не понятно! Названы вроде по-немецки, так что прочитать я могу, но что такое «Волчий хвост натюрель»? Это вообще как? Настоящий волчий хвост? Или от оборотня? Или это просто куриный хребет с волосами от морковки соломкой, а называется хвостом для антуража?

Так я сидел минут пять, пялясь в меню с подходящей случаю миной, но обратиться к Виолетте или Шмитту гордость не позволяла. Тогда просто заказал десять самых дорогих блюд и чёрный чай, единственное наименование во всей книжице, что я понял.

Пока готовили и несли еду, немец развлекал нас разговорами о свежих новостях, но ничего серьёзного. Так, германский писатель выдал новую книгу, которая просто потрясающая, в берлинский зоопарк привезли трёх панд, они очень забавные, а лето в этом году удивительно жаркое, как бы глупости о глобальном потеплении оказались не глупостями.

Наконец, нам принесли еду, и я испытал шок. Порции были крошечные! Тарелки нормальные, а на них по паре ложек еды. Блин, салат «Наслаждение», заказанный мной, оказался кубиком с гранями где-то в сантиметр, поверх которого лежала веточка петрушки. Наслаждайтесь! И пусть никто не встанет из-за стола голодным!

Ну ладно, Шмитт, сам виноват! Если бы я был сытый, то стал бы очень покладистым. А так я голодный и злой! Надо было в нормальный ресторан вести, где всякие бургеры и котлеты размером с тазик подают, а не в эту дыру!

— Прекрасная готовка! Мммм! Какая палитра вкуса! — Виолетта отрезала крошечный кусочек от чего-то, напоминающего дохлого воробья в грязи, положила себе в рот и закатила глаза в экстазе.

— Да, тут прекрасная кухня! — покивал германец. — А как вам здешняя еда, фройляйн Меншикова?

— Она превзошла все мои ожидания!- честно ответил я.

Вот уж действительно, хрен я когда так плохо ел. Пара блюд вообще напоминала кисель из соплей, еле в себя запихнул — не пропадать же зря.

Германец одобрительно покивал, удовлетворённый моим ответом.

Когда всё было съедено, и мы приступили к чаю, Шмитт решил, что пора переходить к делу.

— Фройляйн Меншикова, фройляйн Блютигахюгель, давайте поговорим о благодарности, которую наши семьи, Коль и Шмитт, могут вам оказать. — активно шевеля пальцами сложенных на столе рук, начал Шмитт.

— Вы уже предоставили нам прекрасный номер в отличной гостинице. — я улыбнулся, кидая первый камешек.

— О, это просто небольшой жест, чтоб вам было комфортно! Это даже не благодарность! Вы вытащили наших детей из тюрьмы, где они находились больше трёх лет, а это стоит намного больше. Если бы мы ограничились только номером, то вся Германия считала бы нас скрягами и неблагодарными. — уверил нас толстяк.

— Хорошо. — ну, раз сам настаивает. — У нас нет особых каких-то запросов, и мы не намерены паразитировать на вашем чувстве благодарности, поэтому нас интересует только одно — безопасность. Сами понимаете, если против нас действует такой мощный род, как Шварцхерцы, то просить какие-либо материальные ценности просто глупость.

— Конечно-конечно. — собеседник кивнул. — Толь сразу хочу сказать — увы, но мы не сможем обеспечить вам полную безопасность в Германской Империи, кроме как на наших землях. Пока вы гостите у нас, у любой из семей, в той же гостинице, то эти псины не посмеют вас и пальцем тронуть. Но за этими пределами… Боюсь, даже в благодарность мы не имеем права разжигать войну между тремя родами.

— Понятно. — примерно такого я и ожидал. Вряд ли нам бы выделили десяток Архимагов, которые бы только и думали, как уберечь наши задницы от порки. — Но постоянная защита нам и не нужна. У нас есть дело в Германии, которое мы уладим за три, может, четыре дня. А потом уедем обратно в Россию.

— Если на такой срок… — Шмиттт задумался. — Пожалуй, на три-четыре дня мы обеспечим вам защиту даже за пределами наших земель.

— Было бы неплохо! — улыбнулась Виолетта.

— Что вы можете нам выделить? — более конкретно поинтересовался я.

— Думаю, каждая семья выделит по Грандмагу для вас. — подумав, выдал Шмитт.

— А если по два? — Виолетта наклонилась чуть вперёд, демонстрируя довольно глубокое декольте, изумрудные глаза влажно заблестели, сосредоточившись на лысике.

— Гхм. — тот не выдержал такого напора, откашлялся, поправил галстук. — Я бы и рад, фройляйн, но, увы, Грандмаги — слишком сильные маги, которых не так много даже в наших семьях. Один — максимум, что мы можем выделить. Плюс три Магистра к каждому в поддержку. Вас это устроит?

— Пойдёт. — кивнул.

Примерно на это я и рассчитывал. Сейчас две семьи, Коль и Шмитты, начнут делать подлянки блохастым, раз уж заложники освобождены. Нет, не войной а них идти, но точно хвост прижмут. Но те-то ответят! Значит, надо иметь силу, чтоб свести этот ответ к минимальному ущербу. А сила — это Магистры, Грандмаги и Архимаги. И если в отеле или у себя в поместье они могут нас защитить, пассивно так сказать, своим авторитетом, то, начни мы шнырять по Германии, они пожлобятся выделять нам непробиваемую охрану.

— Ах, херр Шмитт, с вами так приятно вести дела! — заворковала Виолетта, вводя лысика почти в транс.

Похоже, у неё скопилось много нерастраченного обаяния, которое она и обрушила на германца. А просто так, из вредности! А что чего его семья такая жлобская?

— Я… всегда… можете располагать меня… то есть мной! — залепетал тот, осоловев от напора.

Блин, даже я посмотрел на вампиршу как-то… по-новому, так она подавляла волю всех вокруг. Вот же обольстительница клыкастая!

— Херр Шмитт, а когда ваши семьи смогут нам предоставить охрану?

— А? Что? — тот непонимающе посмотрел на меня, и я пихнул Виолетту под столом ногой, от чего та укоризненно посмотрела на меня, но напор убрала. — А, охрану. Хоть сегодня. Транспорт тоже с ней будет.

— Спасибо. — я со вздохом посмотрел на выпитый чай. Пустые тарелки уже унесли официанты. Вроде и посидел в ресторане, а наесться не наелся, даже при моих габаритах. — Наверное, тогда мы вернёмся в гостиницу. Пусть охрана приедет завтра с утра.

— Ох, чуть не забыл, фройляйн Меншикова. — с силой зажмурившись, германец сбросил себя остатки обаяния вампирши. — Нашим семьям хотелось бы узнать, каким образом вы смогли вырваться из антимагической тюрьмы. Признаюсь, мы были шокированы этим! Это место считалось таким, из которого не убежишь — не менее тысячи лет так и было, с момента его постройки. А вы там и недели не пробыли, как сбежали.

— Ответ прост — у меня с собой был артефакт, в котором осталась магическая энергия даже после того места в тюрьме, где её отовсюду высасывали. — поделился я отредактированной версией. — А с магией охрана, которая была не очень-то и сильна, не была проблемой.

— А этот артефакт…

— Простите, но он завязан на мою ауру и в чужих руках всё равно не сработает. Уникальная находка в Карельских руинах, я там была на учебной практике в начале лета. — сразу же срезал я его предположения.

Буду всё валить на орех, не стоит местным знать, что у меня слегка иная методика развития Дара. Кстати говоря, я вот совсем не проверял, может ли орех забрать и использовать кто-то другой. Вдруг может? Но это же моё желание! Проверять я, конечно, не буду, но вопрос интересный.

— Печально. — вздохнул германец. — Ну и, если вы не против, фройляйн, не расскажите о том странном существе, что вы сотворили? Признаюсь, германские маги считаются неплохими химерологами, но подобная тварь даже для нас в новинку.

— Признаюсь, я сотворила её по наитию. — подбирая слова, проговорил я. — У меня не было ничего, кроме небольшого запаса магической силы и тел охранников. Пришлось импровизировать.

— У вас неплохо получилось. — ухмыльнулся Шмитт. — Если вы не хотите выдавать свой секрет, фройляйн Меншикова, то мы можем его у вас… купить. Я слышал, вы недавно порвали со своей семьёй, так что можете быть стеснены в средствах. Как и тот артефакт, что смог выдержать антимагию. Пусть он настроен на вас, но исследовать его это не помешает.

Видимо, тут мы и подошли к самой сути нашего разговора. Ладно артефакт, у которого нельзя высосать заряд. Но химера, которая водиночку может уничтожать низших оборотней! Думаю, у германских семей немалый интерес к подобному, потому что оборотни тут обрели немалую силу, особенно, когда собираются в стаи. А так запускаешь подобную тварь к ним — и количество будет играть против них, ведь химера будет только становиться сильнее, поглощая плоть оборотней.

— Увы, херр Шмитт, я и правда не смогу повторить то, что сделала. Я бы и рада вам всё рассказать, деньги мне не помешают, но я просто не могу. Шедевр, единожды созданный, но который я теперь не в силах повторить.

Нет уж, пусть секрет подобных химер останется при мне. Не стоит в этот мир приносить слишком много зла из моего.

— Да, так бывает. — недовольно пожевав губы, кивнул германец. — Ну что ж, тогда, пожалуй, я откланяюсь. Не смею вас задерживать, фройляйн, — можете остаться наслаждаться здешней едой или вернуться в гостиницу. И за оплату не беспокойтесь.

Как-то он так сказал гадко, что я почувствовал себе приживалкой, объедающей добрых людей.

— Благодарю, херр Шмитт. — тем не менее ответил я.

— Ах, надеюсь, мы ещё увидимся! — послала в германца последнюю порцию обаяния Виолетта.

Споткнувшись, германец вышел из ресторана.

Мы тоже долго сидеть не стали и вернулись в гостиницу.

Селивёрст Меншиков с удивлением смотрел на письма, которые ему прислали наёмные отряды из Германии. Отказ, отказ, отказ, одни отказы! Они же согласились прихлопнуть эту дуру! Так почему сейчас все отказываются от миссии⁈ Проклятые трусы! «В связи с изменившимися обстоятельствами, вынуждены отказать в выполнении вашего задания». Что значит «изменившиеся обстоятельства»⁈ Вот же!

Селивёрст зло сплюнул.

Ну и ладно! Германские трусы решили умыть руки? Плевать! Пусть только эта пигалица недомерочная вернётся в России — тут ей и конец!

Утром за нами приехала охрана — минивен и два автомобиля сопровождения. Приехавшие сообщили, что будут при нас в течение следующих четырёх дней, и отвезут нас куда угодно в пределах Германской Империи. Я и сказал, чтоб нас отвезли к усадьбе графини Кройстерклойцберг. Нас усадили в минивен, легковушки пристроились от него сзади и спереди, и мы помчались к цели.

— Саша, ты так и не сказал, что ты там хочешь сделать. — полюбопытствовала Виолетта, отвлёкшись на секунду от взгляда в окно.

— Подсказку. — хмыкнул я и пояснил, поймав недоумённый взгляд вампирши. — Я знаю таких людей, как граф Кройстерклойцберг. Он одинок, жена умерла при родах, единственная дочь уехала и живёт далеко. А он сам живёт в деревне, посреди полуграмотных, по его мнению, фермеров-простолюдинов. Выходит иногда поболтать с ними, посмотреть, как коровы доятся и рожь колосится. Но он не чувствует в них достойных собеседников. Та и вообще, это же простолюдины, как они могут понять чувства и чаяния благородного? И что тогда начинают делать такие типы, запершись у себя в доме?

— Предаваться сексуальным извращениям? — предположила Виолетта.

— Ну, бывает и такое. — не мог не улыбнуться. — Но чаще всего они кропают мемуары!

— Точно!

— Ага. А тут наш граф нашел какое-то дело, что приносит ему деньги и заставляет куда-то ездить. Если все эти его вылазки подобны той, что он сделал в Польское княжество, то он должен считать их важными и заслуживающими, чтоб потомки знали о них. Поэтому, я уверена, возвращаясь с вылазок, он кропает свои мемуары, надеясь, что внуки-правнуки прочитают и будут гордиться своим предком.

— Нууу, может быть. Но как-то всё на тоненькую.

— Согласна. Но это единственный вариант узнать, кто же виноват в смерти моих родных.

Машины неслись по отличному шоссе со скоростью километров в сто пятьдесят, притормаживая лишь там, где были резкие повороты. Так что до нужного места мы прибыли всего через два часа, сопровождаемые любопытными взглядами деревенских — нечасто у них бывают подобные кортежи.

Вилда Кройстерклойцберг, дочка убитого графа и нынешняя хозяйка усадьбы и окрестных земель, вышла встречать нас, когда мы только подъехали к её воротам. Видимо, деревенские успели отзвониться ей и сообщить, что к ней гости.

— Добрый день. Чем обязана вашему визиту? — с некоторой тревогой посмотрела на нас девушка, потом нахмурилась, глаза их округлились, узнавая. — О, а вы же… вы… вы были на поминках моего отца.

— Добрый день, графиня. — я кивнул. — И вы совершенно правы. Но нам нужно было ещё раз увидеться с вами, чтоб решить кое какие вопросы.

— Вопросы? — девушка посмотрела на окружающую нас охрану, которая вышла из машин и перекрыла периметр вокруг нас. — Мой отец был вам должен? Простите, я сейчас немного стеснена в средствах…

— Нет, он не был нам должен. По крайней мере не деньги. — мне было жаль эту девушку, оставшуюся в одиночестве, да ещё и проблемы ей на голову свалились, но её отец убил мою семью. Хрен с ней, пусть немного помучается. Я же её не собираюсь убивать!

— Тогда что?

— Я хотела бы почитать его мемуары, которые он писал в последнее время.

— Мемуары? — удивилась графиня. — Но мой отец ничего подобного не оставлял.

Проклятье! Неужели я оказался не прав? Да ну, я точно уверен! Ну не мог такой сноб не оставить послания потомкам!

— Графиня, вы же не будете возражать, если мы немного обыщем вашу усадьбу? — я с нажимом посмотрел на неё. Снизу вверх было непросто так делать, но я старался!

— Обыскать? — её лицо сначала вырази недоумение, а потом стало слегка спесивым. — Госпожа, я не знаю ничего ни о каких мемуарах. А уж ваше желание вторгнуться в мой дом и вовсе оскорбительно! Я германская аристократка! И если вы ещё посмеете хоть…

Она не договорила. Я выпустил свою силу наружу, и вокруг девушки вспыхнуло ярчайшее пламя, поднявшееся на десяток метров вверх. Она вскрикнула, сжалась, даже не пытаясь со своей силой ученика противостоять моему огню. Спесь мгновенно выветрилась из её взгляда, оставив после себя только испуг и панику.

— Я повторю свою просьбу, графиня, — вы же не против, чтоб мы обыскали вашу усадьбу? Только это. Нам очень нужны записи вашего отца! — шагнув сквозь пламя, я подошел вплотную к девушке, окутанный алым ореолом.

— П-пожалуйста! Будьте как дома! — только и смогла ответить графиня.

— Ох, я вам очень благодарна!

Пламя опало, послушное моей воле, а след за ним и Вилда.

— Пошли, Виолетта. — я махнул рукой вампирше. — Пошарим в графских закромах.

— Вряд ли они достойны так называться. — фыркнула Виолетта, с презрением глянув на дом и его хозяйку. — В моей семье такой дом подошел бы разве что для слуг, а не для благородного семейства. Но, так уж и быть, Саша, я войду в эту халупу. Только ради тебя!

Охрана, кстати говоря, вообще не собиралась нам помогать, просто рассредоточилась вокруг дома. Ну и ладно, ну не надо, сами справимся. Уж я тут каждый уголок обыщу, но найду ниточку, что позволит мне идти дальше!