О носах и замка́х

Часть III. Глава 5. В банке… ​

Глава 5. В банке…

Колокольчик с подписью «Мансарда» звенел. Нервно, раздраженно и требовательно.

Мистер Портер сидел за своим столом и глядел на него, но никак не реагировал – он словно заснул с открытыми глазами. А колокольчик все звонил и звонил. Господин управляющий банка не замечал этого. Не заметил он и стука в дверь.

- Мистер Портер, вы здесь?

Ручка повернулась, и в кабинет вошла мисс Кэрри́ди. Она недоуменно поглядела на господина управляющего, перевела взгляд на колокольчик мансарды.

- Сэр, с вами все в порядке?- спросила она, но мистер Портер все так же продолжал неподвижно сидеть, уставившись в пустоту перед собой.- Сэр?

Мистер Портер вздрогнул и будто бы очнулся от сна. Поднял на помощницу недоуменный взгляд – казалось, он не сразу понял, кто она такая и что ей от него нужно.

- Сэр, колокольчик звенит,- сказала старшая клерк-мадам.- Это… сверху.

- Я слышу его, мисс Кэрри́ди,- ответил мистер Портер настолько безразличным тоном, что даже старшей клерк-мадам стало несколько не по себе. Таким своего начальника она еще никогда не видела. Что-то случилось. Что-то плохое. Он никогда не позволял Самой ожидать его. Прежде этот колокольчик не звонил больше двух раз подряд.

- Что произошло, сэр? Машина? Это как-то связано с ней? Вы нашли ее?

Мистер Портер отвернулся. И промолчал. Колокольчик перестал звонить.

- Сэр? Что-то пошло не по плану? Вы нашли Машину у мистера Бэббита?

- Бэббита?- задумчиво проговорил мистер Портер.

Мисс Кэрри́ди взглянула на господина управляющего банка одновременно недоуменно и взволнованно. Он явно был не в себе, и она испугалась за его самочувствие. Потерянный, ушедший глубоко в свои мысли и чем-то то ли огорченный, то ли крайне раздосадованный. Выражение про «пыльный мешок» не было бы здесь к месту – мистер Портер выглядел так, словно его башней придавило. Этот человек в кресле сейчас мало походил на того, вальяжного, как кошачий король, и педантичного во всем господина, чье имя стояло на двери этого кабинета.

- Ну, разумеется, сэр,- напомнила мисс Кэрри́ди.- Изобретатель Бэббит – вас к нему направил старый паромеханик… мистер Мунк, кажется. Вы ведь все мне рассказали. Еще вчера. Неужели вы не помните?

Мистер Портер поморщился, в этот миг в нем вдруг проглянуло какое-то другое существо, настороженное и… испуганное.

- Это все неважно,- проговорил он блеклым холодным голосом.- В любом случае, у Бэббита Машины не было.

- Как это? Она ведь должна была быть там!

- Да, мисс Кэрри́ди, я целиком и полностью разделяю ваше негодование. Но ее там не было. Прямо перед моим появлением Машину у Бэббита купил часовщик Кронич из Сонн, а он, в свою очередь, передал ее некоему…- он сделал паузу,- мистеру Рипли.

Мисс Кэрри́ди вдруг почувствовала, как ее охватила тревога. Не столько от того имени, которое назвал мистер Портер, но от того, как он его произнес. Она не знала, кто это такой, откуда он взялся и как ему удалось вывести из равновесия мистера Портера. Но она сразу же поняла, что именно он является причиной нынешнему состоянию ее начальника.

- Сэр, расскажите мне все! Прошу вас! Что это за мистер Рипли?

- Я… я не знаю,- господин управляющий банка покачал головой.- Этот человек… этот… это… Машина у него.

- Вы уверены, сэр?

- Я уверен.- Мрачно проговорил мистер Портер.

- Может быть, вы тогда пошлете мистера Ратца и…

- Нет! Никакого Ратца!- яростно прорычал мистер Портер, и мисс Кэрри́ди даже отшатнулась.

- Но, сэр,- осторожно начала она, поправив очки,- насколько мне известно, не существует такого затруднения, которое не смогли бы решить мистер Ратц и агенты из отдела по особо важным делам.

Мистер Портер наделил ее долгим пристальным взглядом.

- Кхм… Вот тут-то вы ошибаетесь, мисс Кэрри́ди,- сказал он.- Хотя, признаться, до недавнего времени я и сам так полагал, но мистер Рипли… В данном случае, боюсь, мистер Ратц ничем не сможет мне помочь. Так что пусть лучше мистер Ратц ищет этого проклятого неуловимого Фиша и второй ключ.

Мисс Кэрри́ди подошла к столу и только тут обратила внимание на внешний вид управляющего банка. Прежде тот всегда выглядел безукоризненно, но сейчас его костюм был испачкан и помят. Воротник был почти оторван, торчали нитки, недоставало нескольких пуговиц. Мисс Кэрри́ди втянула носом воздух и поморщилась.

- Это что, револьверный порох? Сэр, расскажите мне все, прошу вас!

Мистер Портер потер запястья, где багровели синяки, оставленные металлическими пальцами, и вдруг ему показалось, как где-то поблизости сдуваются и надуваются меха – надрывное дыхание мистера Рипли преследовало его. Он затравленным взглядом оглядел кабинет, темные углы, отдельное внимание уделил цветку в горшке. Нет, его здесь нет…

Он тяжело вздохнул и потер уставшие глаза. Даже в своем кабинете, в прежде неприступном банке, он больше не ощущал себя в безопасности.

- Сэр, если вы уверены, что Машина у этого… Рипли, вы сказали?.. как вы планируете ее забрать?

- Все было подстроено…

- Подстроено, сэр?

- Он знал, что я ищу Машину, и он выкрал ее прямо из-под моего носа.

- Но зачем, сэр? Что ему нужно?

- Ему нужны сведения. Сведения о…- мистер Портер чуть наклонился вперед и понизил голос, хотя здесь его вряд ли кто-то мог бы подслушать,- мистере Тик-таке. Вы ведь знаете, кто это, мисс Кэрри́ди?

Старшая клерк-мадам выглядела ошеломленной.

- Разумеется, сэр. Это этот человек, о котором лжецы из «Сплетни» и прочих газет сочиняют невероятные истории. Но его ведь не существует. Это все выдумки!

Мистер Портер прищурился и промолчал.

- Не выдумки, сэр?- Глаза мисс Кэрри́ди округлились.- Но газеты ведь пишут о нем больше ста лет, еще моя бабушка рассказывала мне о нем за чашкой какао. Человек, который может двигаться быстрее ветра…

- Он может не только двигаться быстрее ветра,- уточнил мистер Портер.- Но также, говорят, он совсем не стареет. Этот человек, мистер Тик-так, подчинил само время. Именно поэтому еще ваша бабушка, мисс Кэрриди, рассказывала вам о нем.

- Но как такое возможно?

- В этом городе многое из того, что на первый взгляд может показаться сущим безумием, возможно.

Мисс Кэрри́ди перевела дыхание и взяла себя в руки.

- Сэр, но с чего бы… с чего бы этому Рипли требовать от вас сведения о мистере Тик-таке? Вы… вы знаете его?!

- Нет, мисс Кэрри́ди, не знаю.

- Но отчего тогда…

- Он полагает, что я могу выяснить местонахождение мистера Тик-така. Откуда-то этому Рипли стала известна одна из самых главных тайн «Ригсберг-банка» и его хозяев. Он выяснил, что много лет назад господин Сессил Уортингтон Ригсберг прибег к услугам мистера Тик-така.

- Вы, верно, шутите…

- О, нисколько. Сессил Ригсберг не мог убедить Реймонда Рида продать свою кондитерскую. И пошел на хитрость. Мистер Рид во всеуслышание заявлял, что он не прекратит продавать конфеты, пока в Тремпл-Толл останется хотя бы один человек, который покупает их у него. И господин Ригбсерг ухватился за это, за эту мысль, за его слова. И он сделал так, что в Тремпл-Толл все до последнего человека прекратили покупать у него конфеты. Он убедил весь район, понимаете? Запугал всех и каждого. Индивидуальным путем.

- Но это невозможно!

- Невозможно. Но только если ты не обладаешь невероятной скоростью. Я не знаю всех подробностей этой сделки. Мне лишь известно, что за подобную немыслимую работу господин Ригбсерг заплатил мистеру Тик-таку очень крупную сумму денег, профинансировав какой-то его проект, и при этом обязался выплачивать пятьсот фунтов ежегодно до конца его жизни.

- И этот мистер Рипли полагает, что вы как-то отыщете мистера Тик-така? Узнаете у господина Ригсберга, где он находится?

- Он убежден в этом. Но я ничего не смог бы узнать у Старика, даже если бы захотел.- Мистер Портер тяжело вздохнул и поглядел на портрет Сессила и Вивьен Ригсберг.- Старик давно ни с кем не общается, даже со своей дочерью.

- Но разве нет никакого способа выяснить, где искать мистера Тик-така, без господина Ригсберга?

Господин управляющий мрачно поглядел на помощницу.

- Один способ есть,- сказал он.- Но он также невыполним.

- Расскажите…

- Нет, это решительно невозможно. Я в тупике, мисс Кэрри́ди. Сама точно узнает про Машину и прочие мои дела, если я попробую это провернуть.

Мисс Кэрри́ди выжидающе поглядела на мистера Портера, и тот со вздохом продолжил:

- Все личные, тайные и самые важные выплаты семейства Ригсберг содержатся в большом черном гроссбухе – банк-томе.

- Я его видела, сэр! Неоднократно! Книга с гербовым вороном на обложке! Я его видела у…

- Джеральда Ладлоу, личного секретаря Вивьен Ригсберг,- кивнул мистер Портер.- Он никогда не расстается с этой книгой, и только у него есть к ней доступ. Говорят, лишь он может ее открыть… Но вся трудность заключается даже не в этом, а в том, что мистер Ладлоу ни на шаг не отходит от госпожи Ригсберг. Так что, боюсь, у меня просто нет возможности выяснить нужные мистеру Рипли сведения. Эту книгу невозможно достать так, чтобы Сама все не узнала… Что? Что такое, мисс Кэрри́ди?

Мистер Портер недоуменно поглядел на свою помощницу, которая застыла на месте, невидяще глядя куда-то в сторону.

- Сэр, я… я знаю, что делать…

- Мисс Кэрри́ди, я ведь сказал, что это…

- Это невозможно, да. Но я действительно знаю, что делать. Сэр, вы хотите получить вашу Машину, или нет? Просто доверьтесь мне.

Мистер Портер кивнул. Он знал, что решительности этой женщины мало что может составить конкуренцию. Разве что, ее исполнительность и находчивость. Но те две крошечные колючие искорки, что появились в глубине ее глаз, были чем-то новым, незнакомым.

- Вот только, боюсь, вам моя идея не понравится, сэр,- сказала мисс Кэрри́ди…

…Мансарда располагалась прямо над кабинетом мистера Портера и представляла собой вытянутый зал с теряющимся в потемках потолком. Два больших круглых окна, выходящих на площадь Неми-Дрё, были зашторены и не пропускали дневной свет внутрь.

Почти все пространство в мансарде занимал длинный стол вишневого дерева, за которым обычно заседал управляющий совет банка. Сейчас все стулья выстроились по обе его стороны, как солдатики в полосатой черно-золотой форме, а на самом столе практически ничего не было, кроме двух механических устройств на обоих его концах.

Возле дальнего от двери устройства в кресле восседало бесформенное фиолетовое облако, вырастающее из папиретки «Мотифф» на длинном тонком мундштуке. Где-то внутри этого облака обреталась неимоверно важная дама, глава банка с площади Неми-Дрё, № 7, Вивьен Ригсберг.

- Вы ведь знаете, Портер, насколько ценно и дорого мое время, не так ли?!- спросило облако у стоящего перед ним на столе прибора, и, проникнув в раструб, вопрос, смешанный с шипением и помехами связи, прошел по трубе под столешницей и добрался на другой конец стола, где выбрался из воронки-горловины второго прибора.

- Да, мэм,- ответил господин управляющий банка, сейчас выглядящий, как приютский мальчик-сирота. Замерев и склонившись к столу, он был вынужден говорить прямо врожок переговорной трубы стоящего прямо перед ним устройства – приближаться к мадам Ригсберг было запрещено всем, кроме мистера Джеральда Ладлоу, чья унылая фигура замерла возле кресла хозяйки.

- Сколько я должна звонить в колокольчик?! Неужели у вас были более срочные и важные дела, чем разговор со мной?!

- Мадам, я… был всецело поглощен розыском пропавших денег и грабителей, когда вы…

- Вы – бездарность, Портер!- раздалось из рожка.

Подобная дистанционная беседа могла бы показаться чем-то абсурдным, но только тому, кто не был знаком с госпожой Ригсберг. О, ее характер был более зубаст, чем черная акула, а ее нрав… Чтобы понять, что это была за дама, достаточно будет заметить лишь, что хуже обычных помешанных – безумцы, наделенные властью и привыкшие, что мир кругом принадлежит сугубо им. Вивьен Ригсберг, которую служащие банка с трепетом называли «Сама», делала что хотела, и порой даже самые снисходительные личности не могли назвать ее выходки как-то иначе, кроме как «сумасшедшими капризами». Если бы Габен срочно нуждался в эксцентричности, можно было бы подключить к мадам Ригсберг специальную машину по откачке, и она минимум неделю могла бы питать весь город. Главное правило при общении с мадам звучало так: «Держись от нее подальше!». Вызвать ее неудовольствие было проще простого, при этом в половине случаев для него не было никаких рациональных причин.

- Вы считаете, что я просто кекс, как обожаю прилетать сюда?- продолжила мадам. Помимо прочего, она любила употреблять выражения и высказывания собственного изобретения, и порой понять, что именно она имела в виду в той или иной ситуации, было сложно даже зная контекст.

- Вы считаете, что мне больше нечем себя занять, кроме как сидеть в этой каморке целый день и звонить в проклятый колокольчик?!

Мистер Портер сглотнул и покосился на стоящих у него за спиной двух восьмифутовых автоматонов в черных костюмах и черных цилиндрах. Это были личные телохранители мадам. Своим молчаливым холодом и давящим присутствием они напомнили управляющему банка мистера Рипли.

- Где мистер Ратц, Портер?- прозвучало меж тем из трубы.

- Позвольте уточнить, он вам нужен из-за истории с театром, мадам?

- Именно!

Упомянутая история с театром произошла всего два дня назад. О ней много судачили в клубах и салонах, ее даже освещали в прессе. Как и всегда в таких случаях, речь шла о скандале. Вивьен Ригсберг считала себя оскорбленной стороной, была решительно настроена отомстить, а для этого ей нужен был банковский цепной пес. Что касается мистера Портера, то он полагал, что наказание какого-то своевольного господина, который не поприветствовал дымное облако по имени Вивьен Ригсберг в фойе «Гранд-гранд-театра» перед спектаклем, совсем не то, на что следует тратить столь ценный ресурс, как глава отдела по особо важным делам. К тому же он считал, что его личные дела намного важнее личных дел хозяйки банка.

- Боюсь, в данный момент мистер Ратц занят поиском грабителя, посмевшего вторгнуться в…

- Вы знаете, что такое срок годности, Портер?- перебило его шипение из переговорной трубы.

- Да, мадам, я осведомлен…

- Срок годности, Портер,- снова перебила мадам Ригбсерг,- это когда годность превращается в негодность! Ваши действия, или, вернее, ваше бездействие указывает на то, что вы пришли в негодность, Портер!

- Нет, мадам, прошу вас, я…

- Молчать! С каких это пор, вы, Портер, стали настолько отвратительным собеседником? Только ваших нелепых оправданий мне не хватало!

Мистер Портер хотел было что-то ответить, но тут в дверь раздался яростный стук, и в мансарду влетела мисс Кэрри́ди, профессионально отыгрывающая взбудораженность. Господин управляющий банка знал эту женщину не первый день, и ни за что бы не поверил в то, что она потеряла самообладание, если бы не был осведомлен о том, что некоторые склонные к паранойе личности называют емким словом «подоплека».

- Мадам! Мистер Портер!- воскликнула мисс Кэрри́ди, подлетев к столу.

В одно мгновение ярко осветились едва теплящиеся лампы в глазах автоматонов-телохранителей, головы из вороненой стали беззвучно, но с тем угрожающе повернулись к старшей клерк-мадам.

- Мисс Кэрри́ди!- возмущенно проговорила мадам Ригсберг.- Уж от вас я не ожидала подобного поведения. Оно вас совершенно не пирожит! Что стряслось?

- Мадам! Неслыханное дело! Я…

- Говорите же!

Старшая клерк-мадам покрылась румянцем и затрусила перед лицом кистью на манер веера – так, словно у нее в легких закончился весь воздух. «Великолепная женщина!» - подумал мистер Портер.

- Я… я сама не могла поверить, когда мне доложили…

- Говорите, мисс Кэрри́ди!

- С-с-суду… выплатили…

Из переговорной трубки раздался поток непрерывного шипения – и было непонятно: это помехи связи, или же закипает сама госпожа хозяйка банка.

- Чччччто? Это невозможно!

Удивление и неверие мадам Ригсберг были понятны, учитывая, что, согласно устоявшемуся положению дел, ссуду в банке на площади Неми-Дрё выплатить было попросту невозможно. Всякий раз, как какой-нибудь безнадега приближался к погашению заветной суммы, совершенно не чудесным образом возникал какой-то неожиданный процент из тех процентов, которые при составлении договора указываются микроскопическим шрифтом в самом низу листа невидимыми чернилами. А если же происходило чудо, и безнадеге удавалось погасить и этот самый процент, в тот же час, словно призрак из гардероба, выплывала пеня за пропущенные сроки или какой-то налог, указанный в сноске, или из-за какого-то биржевого угла выпрыгивал неожиданный скачок акций, влекущий за собой… да, в общем, все, что угодно… Но чаще всего все обстояло намного проще. Когда безнадеге оставалось около трети до окончательного погашения, заботливые клерки банка убеждали его взять новую ссуду на закрытие предыдущей и… «У вас еще останутся деньги на покупку кусочка счастья. Чего вы хотите? Есть то, о чем вы мечтаете, но вам все время не хватает?». И таким образом весь процесс превращался в нескончаемую череду ссуд и выплат, из которой было никак не выбраться. За всю историю банка еще никому не удавалось полностью выплатить ссуду. То же, о чем сообщила старшая клерк-мадам, было беспрецедентным событием. И, скорее всего, в деле была замешана как минимум чья-то ошибка, а как максимум – подлость конкурентов.

- Вот видите, Портер!- возмущенно воскликнула мадам Ригсберг.- Что творится в банке под вашим управлением! Сперва ограбление! Теперь вот это! Вы хотите нас разорить?! Быть может вы подосланный агент наших конкурентов?! Может быть, вы работаете на «Скряггс»?

- Мадам, прежде, чем делать какие-то поспешные выводы, нам следует изучить бумаги, все проверить, я уверен мы что-нибудь придумаем, чтобы безнадега вновь встал в очередь у касс.

- И вы думаете, что я вам поверю на слово?

- Мадам,- вставила мисс Кэрри́ди,- прошу простить мне мою дерзость, но я не думаю, что это вина мистера Портера! У меня есть несколько кандидатов на роль провинившегося! Я составлю для вас список – полагаю, их позорное изгнание из этих стен принесет вам удовлетворение. А пока что… может быть, вы лично спуститесь вниз и ознакомитесь с ситуацией?!

- Что?! Нет! Ни в коем случае, мисс Кэрри́ди, неужели вы забыли, что я просто ненавижу это отвратное место! К тому же согласно нынешнему модному сезону, истинные модные леди не должны спускаться ниже третьего этажа!

- Разумеется, мадам. Но если не вы, то… кто?- мисс Кэрри́ди бросила быстрый взгляд на ее помощника.

- Джеральд!- велела Вивьен Ригбсерг.- Отправляйся вниз, составишь компанию мисс Кэрри́ди. Поможешь ей справиться с… затруднением. После чего вернешься и доложишь!

- Слушаюсь, мадам. Будет исполнено.

- А вы, Портер, останетесь здесь! Мы еще не закончили!

- Да, мадам.

Джеральд Ладлоу и мисс Кэрри́ди удалились, а мисс Вивьен Ригсберг продолжила поджаривать и распекать подчиненного до хрустящей корочки:

- Вы очень разочаровали меня, Портер! В словаре под определением «Разочарование для всецело положившихся на него великолепных господ» должна стоять ваша фотокарточка, Портер!

- Да, мадам.

- У вас даже «да, мадам», облезлое и похожее на крысу, Портер! Если бы мисс Кэрри́ди так за вас не заступалась, я бы подумала о вашем немедленном спуске на лифте в один конец, Портер. Но, пожалуй, мы перенесем это на конец месяца! Я дам вам немного времени, чтобы исправить все.

- О, благодарю, мадам!

- Не спешите радоваться, Портер,- грозно проскрипела переговорная труба.- Если вы не вернете украденное, не схватите грабителя и не восстановите репутацию банка, я буду вынуждена вас уволить.

- Я поспешу разобраться со всем, мадам, как можно скорее. Первым делом я займусь безнадегой, который выплатил ссуду, и…

- Нет! Этим уже занимаются мисс Кэрри́ди и мистер Ладлоу. Вы лучше займитесь поисками моих денег!

- Слушаюсь, мадам.

- Подумать только, а когда-то вы были хитры, коварны и бескомпромиссны. Настоящий волк в великолепном костюме, для которого светская мода не пустой звук. Вы размякли, Портер. Держите…

На дальнем конце стола раздался громкий щелчок, и в тот же миг под столом что-то зашуршало. Капсула пришла к приемнику со стороны мистера Портера всего за мгновение. Господин управляющий банка с тяжелой душой открыл ее и извлек карточку, на которой стояло одно лишь слово, пропечатанное кроваво-красными чернилами: «Бесполезен».

И тут мистер Портер ощутил, что срок его годности действительно почти истек. Сердце вздрогнуло, дыхание перехватило… его игра, длиною в целую жизнь, подходила к концу…

…Сухая и цепкая, как воронья лапа, рука дернула рычаг, и лифт «Отисмайер» начал медленно подниматься.

Из вестибюля и зала на первом этаже все еще был слышен гомон служащих банка, которых не смог мгновенно вернуть к работе даже колокольчик, в который прежде, чем зайти в лифт, позвонила мисс Кэрри́ди. Невероятное происшествие нарушило работу обычно такого слаженного механизма. И все же вот-вот замещающая мисс Кэрри́ди мисс Паттнерс вновь позвонит в колокольчик, и дамы вновь займут места за своими столами и прекратят наконец напоминать птиц, в клетку которых ударила молния.

А всего три часа назад некий безнадега и сам не понял обрушившегося на него вдруг внимания. Служащие банка сгрудились вокруг него, а одна из клерк-дам даже прикоснулась к его плечу, желая убедиться в его реальности. В одночасье тот, кто только что сливался с обстановкой чуть более, чем полностью благодаря своей никчемности и ничтожности, вдруг превратился в некое подобие диковинной мартышки в штанишках.

- Что-то будет…- говорили клерк-дамы.

- Это невероятно! Неслыханно! Фантасмагорично!- восклицали они.

Когда мисс Кэрри́ди и мистер Ладлоу только спустились на первый этаж, клерк-дамы мгновенно разлетелись по своим насестам, но их шепотки и недоуменные взгляды, которыми они одаривали друг дружку, так и не прекратили своих поползновений. Подчиненные мисс Кэрри́ди очень редко видели хоть какие-то эмоции на ее обычно неподвижном, заледенелом лице, а мистера Ладлоу, личного помощника Самой, они видели и того реже… Они вытягивали шеи и пытались понять, как старшая клерк-мадам будет решать… затруднение.

Сама же мисс Кэрри́ди, хоть и выглядела возмущенной и чуть-чуть шокированной, все же быстро взяла себя в руки. Вместе с мистером Ладлоу они уселись за стол мисс Кэрри́ди и принялись изучать бумаги о ссудах ничего не понимающего безнадеги, сжимающего свой потертый котелок дрожащими пальцами.

Мисс Кэрри́ди подошла к вопросу со всей возможной ответственностью. Она знала, что этого человека нельзя выпускать из здания, пока выход не будет найден…

Прошло два с половиной часа… Папки на столе старшей клерк-мадам уже напоминали колонны и поднялись едва ли не под самые своды зала, несчастная мисс Паттнерс сломала каблук и вывихнула руку, таская все новые и новые документы из банковского архива, а шеи клерк-дам затекли, словно их оковали трубами водостоков. Даже банковские часы устали идти…

Мистер Ладлоу, потеющий и яростно пыхтящий, то и дело одаривал испуганного безнадегу гневным взглядом из-под очков. Он уже полагал, что придется докладывать Самой, что ничего не вышло, и первая ссуда за всю историю существования «Ригсберг-банка» успешно погашена и… и это было бы просто ужасно, ведь подобный прецедент пошатнул бы репутацию банка намного сильнее недавнего ограбления. Мистер Ладлоу давно служил при мадам Ригсберг, он привык предельно точно определять ее настроение сугубо по жестикуляции мундштуком с папиреткой, и он видел, что, когда она отправляла его в конторский зал, мундштук и сама госпожа вместе с ним были в ярости, более того, они были испуганы – после ограбления позиции мадам во главе семейного дела чуть дрогнули, а выплата ссуды должна была существенно упрочить позиции ее кузена, Сеймура Ригсберга, который уже не первый год прикладывает тонны усилий, чтобы ее сместить…

Разумеется, мисс Кэрри́ди знала обо всем этом, и в своих целях она ловко использовала страхи той, кто одним своим именем пугает весь Саквояжный район. А мисс Кэрри́ди, в свою очередь, очень переживала за дело мистера Портера. Он должен получить свою Машину, считала она. И ее долг помочь ему в этом, ведь… ведь… Признаться, старшую клерк-мадам мало, что восхищало в этой жизни, но мистер Портер… Его решительность, его безжалостность, его ум… Она мало что знала о его жизни до того, как он стал управляющим, но все же она была старшей клерк-мадам банка, как никак, – она бы и дня не продержалась на своей должности, не обладай наблюдательностью и способностью делать верные выводы.

Она знала, что мистер Портер не такой, как эти богачи из Старого центра, она понимала, что его положение – это заслуга сугубо его разума, хитрости и жестокости. Он подходил этому банку лучше, чем кто бы то ни было, – так считал он сам и с этим справедливо соглашались многие. Именно его заслуга в том, что это место стало тем, что оно есть для этого города.

Банк Ригсбергов часто сравнивают со спрутом, чудовищем, что обладает сотнями щупалец, которые оплели Тремпл-Толл, и правдиво было бы отметить, что мистер Портер – это его сердце. Сердце, которое заставляет эту громадину двигаться, ползти, питаться… Но на деле мало кто знает, что у этих монстров обычно два сердца. И второе, качающее по всему телу и выплевывающее кругом чернила, скрытое от глаз и невероятно опасное, нельзя было недооценивать. Вивьен Ригсберг – непредсказуема. Она в любой момент могла выкинуть что угодно, и работать под ее началом – это истинная каторга. Прежде, долгие годы, мистеру Портеру удавалось блуждать с завязанными глазами по усеянному битым стеклом карнизу над пропастью, а иначе службу под началом Самой и не назвать. Но в последнее время это стало делать все труднее: странные, сумасшедшие прихоти Вивьен Ригсберг, капризный управляющий совет банка, еще и не стоит забывать об амбициозных подчиненных, которые неустанно пытаются выслужиться и подсидеть его. Ограбление произошло очень некстати. Муни из Грабьего отдела и Выдри из Биржевого, должно быть, уже пускают слюни, каждый представляя себя в кресле мистера Портера, но им придется подавиться своими слюнями. Она, мисс Кэрри́ди, не позволит им воспользоваться временными трудностями господина управляющего. Она поможет ему заполучить его Машину, а он не сможет не оценить ее верность, исполнительность и изобретательность. Ее план был прост: создать проблему, с блеском решить ее и оказаться здесь, в этом лифте, с мистером Ладлоу наедине.

Мистер Ладлоу… Невероятно отвратительный человек. Похожий на слепую пещерную рыбу без чешуи, одетую в тесный безвкусный костюм. Его голова будто перерастала прямо из шеи, отчего казалась, что она вылезает из норы. В жирных потных складках подбородка затерялся галстук-бабочка. Картину дополняли бледная, покрытая сероватыми пятнами кожа и несколько сальных прядей над висками. И как только Вивьен Ригсберг терпит его рядом с собой целыми днями?! Даже мисс Кэрри́ди, к столу которой являлись самые жалкие и презренные субъекты в городе, не могла не испытывать омерзение, глядя на мистера Ладлоу, сидя с ним рядом за столом в зале или, как сейчас, сидя рядом на лифтовом диванчике «Отисмайера». От него тошнотворно пахло потом и почему-то скипидаром. А еще он все время плотоядно косился на нее, будто только известная доля приличий сдерживает его от того, чтобы наброситься на старшую клерк-мадам и облизать ее с ног до головы своим мерзким мокрым и зловонным языком.

- Должен сказать, мисс Кэрри́ди,- проговорил вдруг мистер Ладлоу,- вы довольно неплохой выход придумали из сложившейся ситуации.

Мисс Кэрри́ди улыбнулась, принимая похвалу и сдерживая рвотный позыв.

- Находить выходы – это моя работа, мистер Ладлоу.

- Стеклянный глаз, подумать только! И как же ловко вы привязали его к статье о неоправданных тратах во время седьмой «нерастратной» выплаты! Как вы вообще заметили этот его глаз? До того, как он вытащил новую собственность банка из глазницы, я и подумать не мог…

- Я всегда первым делом обращаю внимание на глаза,- сказала мисс Кэрри́ди.- В них всегда все видно. Я безошибочно узнаю, для чего именно безнадеге нужна ссуда, сугубо по глазам. И даже, когда они лгут о том, что, мол, хотят помочь своей больной матушке, заплывшие марью глаза курителей дурмана из Гари выдают их с головой.

- Ваша наблюдательность и ваша отчетность, мисс Кэрри́ди, делают вам честь. Уверен, мадам Ригсберг будет приятно послушать о том, какой изобретательный выход вы нашли…

- А еще через меня ни разу не проскочил пустокарманник. Как вы знаете, им только повод дай взять ссуду и попытаться сбежать. Надеюсь, мадам Ригсберг будет и это приятно услышать…

- Вполне вероятно, мисс Кэрри́ди.

Старшая клерк-мадам мысленно одернула себя: «Не так грубо… нужно мягче…». Со всей возможной безразличностью в голосе она заметила:

- Боюсь подумать, что было бы, если бы не этот глаз… Газеты уж точно раструбили бы по всему Габену о выплаченной ссуде в «Ригсберг-банке».

- И господин Скряггс из «Скряггс» непременно ухватился бы за это,- шумно перекатив слюну во рту, проговорил мистер Ладлоу. Старшая клерк-мадам кивнула: главному конкуренту Ригсбергов только повод дай.

Мисс Кэрри́ди вдруг что-то вспомнила и открыла папку, которую держала в руках.

- Вас что-то беспокоит?- спросил мистер Ладлоу.

- Что вы думаете об этих цифрах?- спросила мисс Кэрри́ди и, принявшись рассуждать о скользящем проценте и налогах на стеклянные глаза, чуть пододвинулась к помощнику Вивьен Ригсберг и указала ему на одну из многочисленных колонок с цифрами.

Мистер Ладлоу приблизился и прочитал… вернее, попытался прочитать. Он не сразу понял, что слова старшей клерк-мадам странным образом сливаются в единое, неразборчивое месиво, а его собственные глаза слипаются, голова тяжелеет. Зато он сразу же ощутил парфюм мисс Кэрри́ди: нежный, едва уловимый, словно осенний туман. Что-то цветочное, опасное, как прячущийся в листве шип розы… но с тем обволакивающее, оплетающее…

Он повернул голову и поглядел на мисс Кэрри́ди. Ее лицо было так близко… Эта женщина, холодная, но прекрасная. Строгая, конторская, идеальная… Ее глаза поверх очков глядят прямо ему в душу.

- Мисс Кэрри́ди?- враз пересохшими губами проговорил личный помощник мадам Ригсберг.

Мисс Кэрри́ди одними губами прошептала:

- Да, Джеральд?

И от того, как она произнесла его имя, мистер Ладлоу ощутил, как к его лицу подступает жар.

- Вам дурно, Джеральд?

- Я… вы… - только и произнес зачарованный шармом, или, вернее, флёром, мисс Кэрри́ди помощник Вивьен Ригсберг, и его взгляд окончательно затуманился, подернувшись легкой пурпурной поволокой.

Мисс Кэрри́ди повернула ручку на панели управления лифтом, и тот встал. Мистер Ладлоу не заметил этого, продолжая пустым взглядом глядеть на старшую клерк-мадам. Его водянистые глаза из-за круглых стекол очков казались просто огромными.

- Джеральд… вы мне позволите?- Мисс Кэрри́ди кивнула на толстую черную книгу, которую прижимал к себе мистер Ладлоу.

- Для вас… что угодно,- сказал он и протянул банк-том старшей клерк-мадам.

Мисс Кэрри́ди взяла его и поморщилась, отметив вездесущего ворона Ригсбергов.

- Хм… так и думала… замок.- Она постучала длинным острым ногтем по окантовке замочной скважины.- Как открыть?

- О, мисс Кэрри́ди… вы такая удивительная женщина!- Мистер Ладлоу протянул к ней руку, вероятно, пытаясь коснуться ее лица.

- Нет, мистер Ладлоу!- строго сказала мисс Кэрри́ди.- Сейчас не до того! Как открыть проклятую книгу?

- Ммм… держите, мисс Кэрри́ди, для вас что угодно…

- Что?- помощница господина управляющего изогнула бровь и перевела удивленный взгляд с восторженного лица Ладлоу на его руку.

- Ну, разумеется,- сказала она, прищурившись.

Указательный палец на правой руке мистера Ладлоу чуть отличался от прочих – он был немного грубее и ноготь на нем был подстрижен не так, как другие. Мистер Ладлоу стриг ногти криво, почти до самого мяса, в то время как этот был подстрижен безукоризненно.

Мисс Кэрриди вытащила из-под манжеты рукава своего платья шелковый платок и, проглотив вставший в горле ком, аккуратно взяла мистера Ладлоу за руку. Взялась за палец…

- О, мадам…

- Молчите, мистер Ладлоу.

Помощник Вивьен Ригсберг шумно сглотнул и кивнул.

На ощупь отличающийся от прочих палец был влажным и мягким. Поморщившись, мисс Кэрри́ди провернула его набок, что-то едва слышно щелкнуло, и две верхние фаланги пальца отделились. Они представляли собой нечто вроде полого футлярчика, под которым обнаружился вправленный прямо в обрубок ключ. Очень старый черный ключ.

- Открывайте! И пошевеливайтесь…

- Все, что угодно для…

- И соблюдайте тишину.

Мистер Ладлоу продолжил открывать и закрывать рот, но при этом не издавал ни звука. Механическими движениями он просунул ключ на конце своего пальца в замочную скважину в центре книги, и в тот же миг тот с жужжанием закрутился на встроенном в палец колесике. Внутри книги что-то клацнуло не менее дюжины раз, прежде, чем она наконец открылась…

Мисс Кэрри́ди развернула к себе банк-том и принялась его листать. Длинные острые ногти замелькали, стремительно переворачивая страницы.

- Любопытно…- пробормотала старшая клерк-мадам, не прекращая листать.- Но не то… И это любопытно… О, «Гренада»! Кто бы сомневался, что мы и в этом участвуем… Так, «Лейпшиц и Лейпшиц», «Спрутсоннс» – понятно… Оу, «Ворбанк»… Не стоило, мадам, вам заключать с ними сделку, уж поверьте… Вы по сравнению с «Ворбанк», как улитка в сравнении с… марелльлибленом, который пожирает улитки. Где же ты?.. Где же ты?.. Ты должен быть здесь… Тик… так…

Пальцы вдруг прекратили лихорадочный бег, а взгляд мадам замер. Глаза сузились. Она нашла… Никаких имен, лишь отметка о выплате. Очень странная отметка. Она перелистнула на ту же дату, но через год… та же выплата… Это он… Тик-так. Она нашла! Адрес… разумеется, промежуточный, но с этого можно начать… Мистер Портер будет ею доволен!

- Мисс Кэрри́ди…

- Да?

- Что-то… что-то мне дурно. Все плывет перед глазами…

Мисс Кэрри́ди захлопнула банк-том, поспешно вернула палец на место, а книгу втиснула в руки мистера Ладлоу.

- Да, вам стало дурно внизу, мистер Ладлоу,- сказала она наигранно сочувственным тоном.- Это из-за духоты… Эти безнадеги так воняют…

- Мы едем, или стоим?

- Мы едем, мистер Ладлоу,- сказала мисс Кэрри́ди и незаметным движением запустила рычаг. Дрогнув, лифт продолжил подъем.

- Вам скоро станет лучше. Уверяю вас, головокружение пройдет, стоит нам подняться в мансарду.

- Да… да… поскорее бы вернуться к мадам.

Мистер Ладлоу спохватился и покрепче прижал к себе книгу учета.

Мисс Кэрри́ди улыбнулась уголком губ. Она поднесла платок, который до сих пор держала в руках, к губам и прошептала в него:

- Скоро, дорогая, очень скоро…