О носах и замка́х

Часть III. Глава 4. История Бикни.

Глава 4. История Бикни.

- Сэр, я иду в лавку мистера Бейли,- сказала экономка, поправляя шляпку и разгоняя рукой тучу вишневого папиретного дыма.

- Хорошо, миссис Трикк,- ответил доктор, не поднимая головы и не вынимая изо рта папиретки.

- Еще я планирую зайти на почту. Вам что-то нужно?

- Нет, ничего не нужно.

- А потом я пойду в Гарь,- продолжила экономка.- Зайду в лавку ядов и отрав «Верминс», куплю стрихнин. Вечером у нас будет чудесный супчик со стрихнином по старому бабушкиному рецепту.

- Хорошо, миссис Трикк, как пожелаете…

Миссис Трикк бросила на доктора укоризненный взгляд, наделила осуждающим взглядом Джаспера, который был так же поглощен каким-то там делом и совершенно забыл о всяческой вежливости, и, оскорбленно вздернув подбородок, направилась к двери. Вот так всегда: доктор Доу сперва ее не слушает, а потом возмущается, почему это закончились канцелярские скрепки или как так вышло, что она была у мистера Питерса в «Спрутсоннс» и не захватила каракатиц.

Доктор Доу и Джаспер меж тем были крайне заняты. Они уже почти час или около того изучали добытые в кладбищенском архиве фотокарточки. Оба вооружились лупами с толстыми стеклами, доктор при этом запасся вишневыми папиретками, а Джаспер целой пачкой «Твитти».

За все время, что доктор и его племянник работали над уликой, услужливо подброшенной для них Фишем, они сделали несколько важных открытий. Каждая фотокарточка содержала в себе массу сведений: кусочек за кусочком выстраивалась шитая, словно лоскутное одеяло, картина. Перед самым началом изучения доктор сказал:

- Принеси из кабинета тетрадь для вскрытий и карандаш, Джаспер, ты будешь все записывать, чтобы мы ничего не упустили. Жаль, варитель сломан – сейчас бы мне не помешала чашка кофе с корицей…

- Итак, фотокарточка № 1,- начал доктор Доу, когда они сели в кресла у камина.- Записываешь? Хорошо. Два человека (лет двадцати-двадцати пяти). Стоят у какого-то заведения. На вывеске написано: «ДАЛОКОШШШ». Перед ними стоит механизм непонятного действия и назначения. Как бы ты охарактеризовал его для заметки, Джаспер?

- Эээммм… странный… Нет, постой! Причудливый…

Механизм представлял собой конструкцию в пять-шесть футов высотой, с заслонками и вентилями, топкой, несколькими циллиндрическими сосудами и дюжиной разномастных труб. На передней панели стояла какая-то надпись…

- Может, гравировка что-нибудь прояснит?- доктор поднес лупу к карточке.- Здесь написано… постой-ка…- он накрутил над основной линзой еще два дополнительных стеклышка, прищурился и лишь тогда с трудом смог прочесть: - «Ри… вер… ри… робб»… «Риверриробб» – что за странное название… Возвращаемся к записям. Итак, на машине стоит надпись: «Риверриробб» – то ли название механизма, то ли название компании или фабрики, которая его произвела.

- Ты думаешь, что это и есть та самая Машина Счастья?- спросил Джаспер, затаив дыхание.

- Я этого не исключаю.

- Но она не выглядит… счастливой… В смысле – она хоть и странная, но…

Доктор кивнул.

- Полагаю, все зависит от того, что она делает. Что ж, это все очевидные вещи. Давай поищем что-нибудь, что прольет хоть какой-то свет на всю эту историю…

Самой первой раскрытой зацепкой стал… нос. Доктор почти сразу узнал нос взлохмаченного человека, и все же, чтобы удостовериться, он сравнил нос с фотокарточки с носом лежащего в кабинете наверху Фиша. Носы были идентичны. Помимо них, схожими оказались и другие черты. И тогда Натаниэль Френсис Доу вынес предположение, что на фото изображен отец, или, что вероятнее (если судить по возрасту фотокарточки), дед Фиша. От этого можно было отталкиваться.

Далее логическим путем было установлено, во-первых, что место действия фото № 1 – это город Льотомн, а во-вторых, кем именно является второй, как называл их Джаспер, «персонаж».

- То есть Прилизанный, который присутствует почти на всех фотокарточках, это и есть Реймонд Рид?- спросил Джаспер, пристально разглядывая этого человека.

- Вне всякого сомнения.

Глубоко внутри у мальчика возникло странное чувство: разумеется, он никогда прежде не видел мистера Рида, но при этом отчего-то ощущал, что был с ним давно знаком. С того самого момента, как Фиш назвал им его имя, он представлял себе Реймонда Рида, пытался изобразить его у себя в воображении. Что ж, на деле это оказался ничем не примечательный с виду человек – совершенно обычный и буднично-скучный. Особенно на фоне взбудораженного носатого дедушки мистера Фиша.

- А кто такой мистер Конфетт?- Джаспер указал на название лавки «Рид и Конфетт» на фотокарточке № 2.

- Думаю, никакого мистера Конфетта не было – это просто вывеска, часть которой построена на созвучности. И, если попытаться понять логику владельца лавки, ее полностью можно расшифровать, как «Рид и его конфеты». Это кондитерская.

- Кондитерская?- разочарованно протянул племянник.

Доктор покачал головой: еще бы – Джаспер, небось, представлял себе, что в деле замешана какая-то зловещая тайная организация (помимо зловещей тайной организации «Клуб заговорщиков мистера Блохха»), и Реймонд Рид – некто вроде злого гения, сумасшедшего, но талантливого изобретателя и составителя коварных планов…

Фото № 3 практически ничего не дало, кроме, разве что, того, что являлось неким логическим звеном между фото № 2 (открытие кондитерской Рида в Габене) и фото № 4 (заключение какой-то сделки). Оно дало понять, что прошло много времени, район обнищал и обветшал.

Что касается фото № 4, то оно рассказало многое – по сути оно завершило эту историю в фотокарточках, и помог раскрыть его тайны именно Джаспер:

- Я знаю его!- неожиданно воскликнул мальчик, когда фото № 4 попало к нему в руки.- Этого толстяка с сигарой! Который жмет руку мистеру Риду!

- Что?- удивился дядюшка.- Откуда?

- Я его видел. Недавно. Это Сессил Ригсберг, основатель банка! Его портрет висит в кабинете мистера Портера. Он там такой же – точь-в-точь: и сигара, и живот, и огромные нижние веки!

- Гм. Сессил Ригбсерг, значит…- задумчиво протянул доктор Доу.- Занятно. Знаешь, что я думаю, Джаспер?- дядюшка зажег новую папиретку и откинулся в кресле.- Что мы видим на фото № 4? Помимо двух очевидных… гм… персонажей? Здесь запечатлено какое-то громкое событие, учитывая столпотворение и неприкрытый ажиотаж. Учитывая присутствие господина банкира, несомненно, это было какое-то важное дело. На фотокарточке присутствуют репортеры с фотографическими аппаратами и переносными фонографами для интервью, а это значит, что там должен был присутствовать кто-то из «Сплетни», а уже это значит, что…

- Что это событие освещалось в газете!

- Именно. И мы буквально можем прочитать, что именно произошло там в тот день.

Доктор Доу отправил запрос в газетный архив, и с племянником они продолжили изучать фотокарточки и строить различные теории. Джаспер все гадал: что банкиру Ригсбергу понадобилось от кондитера Рида? Дядюшка, в свою очередь, рассуждал на тему предназначения непонятной машины – пока что сделал вывод, что это какой-то кулинарный кондитерский станок. Но, как и все прочее, без наличия подтверждения, это предположение являлось сугубо умозаключением. И хоть доктор Доу уважал умозаключения, все же считал их непозволительной вольностью, если под ними нет твердокаменного доказательного обоснования. В практическом ключе, разумеется.

Ответ не заставил себя особо ждать – он пришел меньше, чем через полчаса. Из прихожей раздался свист – датчик приемника пневмопочты разрывался.

- Ну, наконец-то!- воскликнул Джаспер.- Это из газетного архива!

С маниакальной неспешностью доктор Доу отправился в прихожую, открутил вентиль и извлек из капсулы газетную вырезку. Вернулся в гостиную и медленными, аккуратными движениями, за которые Джаспер его возненавидел, развернул вырезку, расправил ее, дотошно разгладил все уголочки и только тогда прочитал:

«ПОСЛЕДНЕЕ ЗАВЕДЕНИЕ ДОМА № 7 ПРОДАНО!!!

Свершилось! Свершилось, дамы и господа!

Нашим читателям из Тремпл-Толл и прочих мест будет любопытно узнать, что непримиримый собственник и талантливый кондитер мистер Реймонд Рид сдался! Безоговорочно! Бесповоротно! Окончательно!

Как, без сомнения, знают наши почтенные читатели, между господином Сессилом Уортингтоном Ригсбергом и мистером Ридом долгие годы длилась борьба. У господина Ригсберга давно имелись планы на здание по адресу “Площадь Неми-Дрё, дом № 7”, и одну за другой он выкупил все лавки и квартиры в нем – лишь владелец кондитерской “Рид и Конфетт” был упорен и непоколебим. Все полагали, что мелкая сошка из Саквояжни ничего не сможет противопоставить богачу и влиятельному джентльмену из Старого центра, что она будет задавлена мощью и влиянием богатств семьи Ригсберг, но никто и предположить не мог, что все так затянется.

Мистер Рид ни в какую не соглашался продавать свое заведение, несмотря на все новые предложения, на повышение суммы, различные ухищрения своего оппонента и даже угрозы. Все вы помните историю с адвокатом господина Ригсберга, который неожиданно переметнулся к мистеру Риду, попробовав всего лишь одну его шоколадку. И все вы видели непреклонность мистера Рида, и благосклонность к нему лично главного судьи Уиндерга, только лишь которая не позволяла господину Ригсбергу применять грязные методы и расправу к мистеру Риду. Все вы слышали, как мистер Рид поклялся, что не бросит и не предаст свое дело, пока хоть один человек будет приходить к нему за шоколадом.

Ходят слухи, что Сессил Ригсберг заплатил или запугал всех в Тремпл-Толл, чтобы никто не покупал ничего в “Рид и Конфетт”. И хоть скептики заявляют, что это попросту невозможно (ведь на это, даже при наличии ресурсов) понадобилась бы сотня лет, мы рады сообщить, что в том или ином случае эта приевшаяся всем история, наконец, завершилась.

А мы поздравляем всех, кто ставил на господина Ригсберга с победой! А тем, кто ставил против, желаем отчаиваться и отчаиваться как можно сильнее, ведь большего вы недостойны, жалкие неудачники!

Между тем наш корреспондент взял комментарий у господина Ригсберга:

“Это было неизбежно,- говорит известный богач.- Вы все слышали, что, подписывая бумаги, я говорил мистеру Риду, что его, образно выражаясь, крошечный аэростат достойно встречал удары бури и продержался достаточно долго, чтобы вызывать уважение! Но так как все уже закончено и семья Ригсберг одержала победу, я без излишнего напускного добродушия могу заявить, что все вышесказанное – ложь: у мистера Рида не было ни шанса! Он смят, размазан, уничтожен! Я победил! Дом № 7 принадлежит мне целиком! А о жалком недотепе Риде больше никто не вспомнит! Как и о его жалкой кондитерской “Рид и Конфетт”! По секрету скажу вам, что чудесный шоколад, который вы все так любили, – это вовсе не заслуга мистера Рида. Сам по себе мистер Рид – полнейшая бездарность и ничтожество! Тем временем дом № 7 будет снесен, и на его месте восстанет то, что вдохнет новую жизнь в Тремпл-Толл! Дамы и господа, я счастлив и рад объявить, что сегодняшний день можно считать днем основания семейного дела “Ригсберг-банк”…

Как именно господину Ригсбергу удалось переубедить несговорчивого мистера Рида, который, как все полагали, скорее самолично сжег бы свою кондитерскую “Рид и Конфетт”, чем продал бы ее Сессилу Уортингтону Ригсбергу, выяснить нам так и не удалось. И это навсегда останется тайной.

Мнение мистера Рида по данному вопросу вряд ли заинтересует вас, дорогие читатели, и мы не стали его узнавать…»

Доктор дочитал и добавил:

- Еще здесь фотография. Погляди, Джаспер.

На приложенной к статье фотографии был запечатлен господин Ригсберг, самодовольный и едва не лопающийся от собственной важности. Сзади понуро скрючилась фигурка Реймонда Рида.

- Дядюшка! Погляди, кто это здесь! Ты узнаешь?!

Дядюшка взял заметку, нацелил на нее лупу и вгляделся. На заднем плане, за спиной господина Ригсберга, застыл человек. У него не было той шикарной прически, что сейчас – вздыбленной кверху луковицы – и он был намного, намного моложе, но его нос, цепкие глаза и застывшая полуулыбка за годы не изменились. Это был мистер Портер, нынешний господин управляющий «Ригсберг-банка». Мистер Портер косился на мистера Рида так, словно что-то задумал.

- Разумеется, ты тут как тут,- пробурчал себе под нос доктор Доу.- Так что же вы сделали? Как вам удалось сломать Реймонда Рида?

Доктор сложил заметку, взял тетрадь, в которую Джаспер поспешно занес открывшиеся им сведения, и оценил сделанный сбоку рисунок, изображающий мистера Портера с большой головой, коварной ухмылкой и подписью: «Злодей!!!».

- Что, ж…- начал доктор, поморщившись, – он не любил все, что связано как с изобразительным искусством, так и с поспешными выводами.- Учитывая все имеющиеся у нас сведения, можно подытожить. В Льотомне жили два друга: мистер Фиш (дедушка) и мистер Рид. Вместе они основали общее дело (открыли кондитерскую). Неизвестно, как долго их дело работало и было ли оно успешным – известно лишь, что в какой-то момент Реймонд Рид забирает Машину (вероятно, какой-то шоколадный станок) и перебирается с ней в Габен. Судьба Фиша-дедушки нам неизвестна. В Габене мистер Рид открывает свою кондитерскую «Рид и Конфетт». Здесь его дело процветает, его шоколад пользуется популярностью и многими любим (что следует из статьи), но постепенно Тремпл-Толл приходит в упадок, люди больше не могут позволить себе шоколад, а здание, в котором обосновалась кондитерская, по частям скупает Сессил Ригсберг, чтобы построить на его месте свой банк. Рид держится до последнего, но в какой-то момент что-то происходит, и он уступает своему давнему противнику и продает ему свою лавку. Дальнейшая судьба Рида неизвестна (кроме, пожалуй, даты его смерти (через три дня после продажи лавки и Машины)), а на месте здания, в которой была кондитерская, появляется «Ригсберг-банк».

- А что произошло с Машиной?

- Думаю, Ригсберги заполучили Машину вместе с лавкой, спрятали ее или решили от нее избавиться. То, что тебе удалось подслушать в банке, чуть приоткрывает завесу тайны: судьба Машины напрямую связана с мистером Корнелиусом Портером, господином управляющим. Все дальнейшее уже настолько на уровне догадок, что пока что его не следует даже озвучивать.

- И Фиш, выходит, прибыл в Габен, чтобы заполучить Машину своего дедушки… а ограбления в Льотомне и здесь…

- Полагаю, он как-то узнал, что Рид продал Машину банкирам, но не знал точно, каким именно. Или же, напротив, он знал, но прочие ограбления были репетициями финального дела.

- Дядюшка!- воскликнул Джаспер.- Я вдруг понял! Мы только что ответили на тот самый вопрос, который задал нам мистер Фиш: «Что сделал Реймонд Рид?». Он продал Машину Ригсбергу.

Доктор Доу кивнул и уже собрался было что-то добавить, но тут в дверь забарабанили…

У каждого стука в дверь есть своя манера, свой характер. Можно даже сказать, своя предыстория. Это или осторожная, нежная мисс Стук, которая хочет что-то уточнить и не совсем уверена, не обременит ли хозяев своим появлением. Или скребущий старческий папаша Стук, который принял лишнего в пабе, да и вообще не уверен, в правильную ли дверь он стучится. Или наглый форменный мистер Стук: «Живо открывайте! Полиция!».

Тот же мистер Стук, что сейчас заявился в дом № 7, являлся очень нетерпеливым и, кажется, чем-то крайне озабоченным господином. То ли кто-то умирал, то ли кто-то вскоре должен был умереть, ну или… у старого генерала Грымма из дома № 9 снова разыгралось воображение, в памяти случились провалы, и он воспринял вещание с аэробакенов, уведомляющее о прекращении полетов в связи с наступлением темного времени суток, за аэротревогу. Генерал, почти столетний старичок, частенько убегал от сиделки и носился по переулку Трокар в одних тапочках, халате, с саблей наперевес, и верещал, что «Началась война! Все на сбор! На сбор! По машинам!», а доктору то и дело приходилось успокаивать его и провожать до дома.

Беда была в том, что это не мог быть старенький генерал с его вечерним обострением, так как… сейчас был отнюдь не вечер.

С окаменевшим лицом доктор Доу направился к двери. Джаспер выглянул в прихожую. Клара, негромко раздраженно жужжа, уселась ему на плечо – она не любила суету. Дядюшка бросил на племянника быстрый короткий взгляд и открыл дверь.

В дом, не дожидаясь приглашения, вбежал нервный человек в потертом зеленом пальто и очках, сжимающий в дрожащих пальцах котелок. Его рыжие волосы были мокры и всклокочены, короткая неухоженная борода стояла дыбом, а подкрученные усы – торчком.

- Док!- вскричал он с порога.

- Бикни?

- Док, они уже рядом! Они идут! Идут сюда!

- Кто идет, Бикни?

- Те люди из банка. Они уже близко! Они идут за Фишем!

Джаспер ничего не понимал. Кто именно идет за Фишем? Откуда в банке узнали, что Фиш именно здесь? И что этот странный человек здесь делает? Он как-то связан с дядюшкой? И где он слышал имя «Бикни»?

В отличие от племянника, дядюшка все понял. Он захлопнул дверь, закрыл все замки, задвинул даже тот засов, который никогда прежде не задвигал. Доктор Доу выглядел собранным и крайне сосредоточенным, словно старшая медсестра ударила в колокол хирургического театра и ему нужно было оперировать судью.

- Сколько их?

- Пять или шесть. Может, больше. Я не успел сосчитать,- взбудораженно воскликнул рыжий, неловко протирая запястьями запотевшие стекла очков.

Доктор повернулся к племяннику.

- Джаспер. Ты должен делать все так, как я скажу. Все вопросы после. Ты понял меня? Хорошо. Все стулья, кресла из гостиной, граммофон, все, что найдешь и сможешь дотащить, неси в чулан, но так, чтобы оставался проход к люку. Ты понимаешь меня?

- Вещи? В чулан? Но… зачем…

- Ты понял меня, Джаспер?

- Да, я понял, дядюшка.

- Тогда вперед.- Доктор повернулся к рыжему.- Бикни, мы с вами идем наверх за мистером Фишем. Вы поможете мне спустить его вниз.

Не прибавив больше ни слова, он направился к лестнице. Бикни покачал головой, подкрутил пальцами усы и не забыл пожать плечами, бессловесно отвечая на недоумение в глазах мальчика, после чего поспешил следом.

Джаспер, хоть и не любил выполнять задания, которых не понимал, сейчас осознавал, что бежать за дядюшкой и засыпать его вопросами не стоит. Общая нервозность и нехорошее предчувствие приближающихся неприятностей передались и ему. Он даже боялся представить, что случится, если люди, посланные из банка, обнаружат здесь Фиша.

Джаспер ринулся в гостиную… Клара недовольно взмыла в воздух и принялась кружить под потолком.

Первым в чулан отправилось кресло, на котором Джаспер только что сидел, за ним –любимое кресло дядюшки, затем стойка для обуви из прихожей, стопка газет, граммофон, и еще пара стульев. Едва не лопнув от натуги, мальчик затащил в чулан вешалку с верхней одеждой, после чего вернулся в гостиную и оглядел ее в поисках того, что еще можно было бы переместить, и задаваясь при этом вопросом, а до какой степени нужно захламить чулан?

И тут Джаспер вдруг вспомнил. Бикни! Точно! Это же друг мистера Клокворка, о котором он переживал, когда они с дядюшкой к нему наведались. Но что он здесь делает? Почему вдруг предупредил их о том, что сюда идут люди из банка? И почему дядюшка не удивился, увидев его?

С лестницы послышались голоса: дядюшка командовал, Бикни что-то уточнял. Вдвоем они спускали мистера Фиша, который все еще пребывал без сознания после операции по извлечению пуль: дядюшка поддерживал вялое тело в больничной рубахе под руки, а Бикни держал за ноги и медленно неловко пятился.

Мальчик замер у основания лестницы, глядя на них.

- С дороги, Джаспер!- прикрикнул доктор, и племянник ринулся в сторону.

Дядюшка и его помощник затащили мистера Фиша в чулан и усадили на один из стоявших там стульев.

- Придерживайте его, чтобы он не сполз,- велел доктор и открыл люк в полу. Внизу, где-то под домом, зажегся фонарь.

- Что у вас там? Винный погреб?- округлил глаза Бикни.

- Никаких вопросов. Только не сейчас,- раздраженно бросил Натаниэль Доу: - Я спущусь вниз, а вы подадите мне его, только аккуратно.

- Я понял, док.

И в тот же миг в дверь раздался грохот.

И это был не тот лихорадочный мистер Стук спешащего предупредить их Бикни. И даже не форменный полицейский стук. Это был грохот марки: «Я же говорил, Доу, что началась война, а вы мне не верили! Все на сбор! На сбор! По машинам!».

Клара начала носиться под потолком и жужжать на всю гостиную, словно она случайно сама себя ужалила. Джаспер испуганно уставился на дверь. Кажется, у людей, молотящих в нее, были железные кулаки.

- Откройте! Натаниэль Френсис Доу! Немедленно откройте!- велел кто-то, и Бикни, задрожав от страха, одними губами проговорил: «Это он!».

- Джаспер!- прошептал дядюшка, вырывая племянника из оцепенения.- Джаспер, приди в себя! Ты слышишь меня?! Вещи мистера Фиша! Сюда! Скорее! А вы, Бикни, помогайте…

Мальчик кивнул и метнулся к лестнице. За спиной он услышал:

- Да не вниз же головой, Бикни! В самом-то деле!

- Ой! Прошу прощеньица, док.

Когда Джаспер вернулся из кабинета со стопкой вещей мистера Фиша, выстиранных, выглаженных и заштопанных миссис Трикк, болтающаяся из стороны в сторону лысая голова грабителя банков как раз исчезала в люке.

Грохот усилился. Крики с улицы, угрожающие выбить дверь, если немедленно не откроют, усилились.

- Мы окружили дом! Вам не сбежать через заднюю дверь! Открывайте! Немедленно!

Доктор Доу меж тем без лишней суеты поднялся по ступеням-скобам, закрыл люк, после чего поставил на него стул, сдвинул кресла и небрежно накидал сверху вещей с вешалки.

Джаспера неожиданно посетила идея. Когда дядюшка вышел из чулана и уже намеревался закрыть дверь, он забежал внутрь и позвал:

- Клара! Лети! Ну же! Лети сюда!

Недоуменная и напуганная пчела, не понимая, что происходит, влетела в чулан, и опустилась на один из стульев. Мальчик велел: «Охраняй! Охраняй чулан, Клара!», – а затем поспешно выскользнул в прихожую и запер дверь.

- Бикни!- велел меж тем доктор.- Отправляйтесь наверх, в мой кабинет. Сыграете роль пациента.

Рыжий кивнул и бросился вверх по лестнице. Обычно доктор Доу терпеть не мог, когда кто-то переступает через ступень (ужаснее всего было, когда через две), но сейчас он и вовсе не обратил на это внимания.

Прежде чем открыть входную дверь и встретить лицом бурю, Натаниэль Френсис Доу на секунду замер, подтянул манжеты сюртука, поправил галстук, воротнички и отпер замки. После чего одним плавным движением потянул дверь на себя, при этом отступая в сторону.

В дом ворвались несколько человек в длинных пальто и цилиндрах. Люди эти, как ни вглядывайся, нисколько не походили на каких-нибудь громил или бандитов, которых стоило бы бояться. Нет, они выглядели, как обычные конторские служащие, господа с-восьми-до-шести, отчего-то внезапно решившие устроить сбор профсоюза Заурядных Личностей в доме № 7. Главенствовал высокий тип с короткими бакенбардами и в пенсне, чем-то похожий на рыбу, с которой сняли чешую.

- Доу? Натаниэль Френсис?- поинтересовался он официальным тоном и с совершеннейшим безразличием в голосе. Джаспер вдруг подумал, что этот человек сейчас продолжит чем-то вроде: «Возьмите формуляр, заполните графы от «8-бис» до «24» включительно, после чего пройдите в кабинет № 19 и найдите там мистера Скучча Скучниса».

- Что еще за вторжение, позвольте поинтересоваться! Кто вы такие и что вам здесь нужно?!- Дядюшка проговорил это настолько резким и злым голосом, что Джасперу на миг показалось, будто огромный черный ворон вдруг зачем-то напялил дядюшкин костюм.

- Мое имя Ратц,- представился человек в пенсне, оглядывая прихожую и гостиную за спиной доктора своими блеклыми глазами.- Я являюсь официальным представителем и уполномоченным лицом вести расследование от имения «Ригсберг-банка», площадь Неми-Дрё, дом № 7. Мы с коллегами из отдела особо важных дел нанесли вам визит (официальный) в связи с ограблением, имевшем место в «Ригсберг-банке», площадь Неми-Дрё, дом № 7.

Этот человек говорил так размеренно и использовал столько канцелярских выражений и излишних уточнений, что создавалось впечатление, будто он не ворвался только что в чужой дом, а надиктовывает годовой отчет засыпающему секретарю.

- Имеет место подозрение,- продолжил мистер Ратц,- что беглец именем Фиш, Фредерик (второе имя неизвестно), гражданин Льотомна, подозреваемый в совершении указанного ранее ограбления находится в данный момент…

Терпение лопнуло даже у такого хладнокровного человека, как доктор Доу.

- Достаточно! Я уже понял, что вы гонитесь за грабителем, но почему вы явились сюда?

- Подтверждено, что искомое лицо пострадало во время акта обмена выстрелами и скрылось в…

- Скрылось? Как и ваша лаконичность. Можно покороче?

Это было невероятно грубо, но доктор Доу уже просто не мог себя сдерживать: быть настолько занудным не выходило даже у него самого.

Джаспер не поверил своим ушам. Дядюшка грубит? И говорит кому-то «покороче»?! Племянник доктора Доу хмыкнул.

Ратц медленно повернул к мальчику голову, и тот застыл, ухмылка сползла с его губ, словно ее безжалостно сорвали с нее металлическими пальцами.

- Я догадываюсь, почему этот Фиш от вас сбежал,- добавил доктор Доу.- Он просто устал слушать ваш нескончаемый, занудный…

- Кто еще в доме?- Мистер Ратц пронзил доктора Доу игольным взглядом. Без излишних утомительных уточнений этот краткий вопрос прозвучал, как щелчок взведенного курка.

- Моя экономка ушла в лавку, и она может вернуться в любой момент. Еще, может, где-то здесь ее племянница, но я не уверен. Наверху меня ждет пациент. Вы оторвали меня от осмотра. Возмутительно!

Мистер Ратц, не сводя немигающих глаз с доктора, велел своим людям:

- Фелл, Доммер, вы наверх. Кеббит, простучите лестницу.

Оказалось, что все же порой этот человек способен не растрачивать слова попусту.

- В доме есть чердак?- спросил он у доктора.

- Да, но…

- Фирнелл, осмотрите чердак. Особое внимание уделите дымоходам. Вы знаете, что искать: подозрительные щели, канделябры со стертой пылью…

Джаспер было возмутился: за кого этот Ратц их принимает? За семейство великосветских интриганов, живущих в огромном замке, полном тайных ходов и семейных привидений? А потом он вспомнил о подземном ходе, начинающемся в чулане, и вздохнул: что ж, где-то здесь действительно могли бы обнаружиться отъезжающие панели и ложные книжные шкафы.

- И зачем бы мне укрывать грабителя банков?- яростно проговорил доктор Доу тем временем, глядя, как люди Ратца расползаются по его дому, словно насекомые.

- Действительно, господин доктор, зачем бы вам это делать?

Один из клерков по особо важным делам открыл дверь чулана, сунулся внутрь.

- В чулане сложен всякий хлам,- вставил доктор, белый как мел.- Может быть, вы еще заглянете в мой портсигар? Или поковыряетесь в жестянках от ваксы?

Джаспер напрягся, но агент банка в коморке долго не пробыл. Из чулана его выгнал полосатый жужжащий комок шерсти с полупрозрачными золотистыми крылышками, яростно надвинувшийся на него и целящийся жалом прямо ему в лицо. Клерк выскочил за порог, захлопнув за собой дверь.

- Что такое, Уисп?- мистер Ратц недовольно поднял бровь.

- Пчела, сэр. Там большая пчела. Она не выказывает…

- Это Клара!- воскликнул Джаспер, попытавшись говорить наиболее угрожающе.- Злобная пчела-убийца из джунглей Кейкута, и мы ее еще сегодня не кормили! Мы ее запираем, когда кто-то приходит. Но если хотите, мы ее выпустим!

- В этом нет никакой нужды,- безразлично проговорил мистер Ратц.- Уисп, обыщите кухню и флигель.

Доктор Доу встал на пути у этого Уиспа, но тот просто обошел его, словно внезапно выросший фонарный столб, и скрылся в двери кухни.

- Вы знаете, что подобные вторжения от частных лиц незаконны?!- скрипнув зубами, сказал доктор Доу.- Я буду жаловаться.

- Все законно, господин доктор.

- На каких основаниях вы проводите обыск в моем доме?!

- Мы обладаем широким спектром полномочий, господин доктор,- ответил мистер Ратц,- для эффективного расследования ограбления «Ригсберг-банка» и преследования любого, кто покажется нам хоть немного подозрительным в связи с этим делом.

Доктор Доу хотел что-то ответить на это, но мистер Ратц резким движением вскинул руку, прерывая его.

- Не стоит, господин доктор. Мы все выяснили. Связались напрямую с господином комиссаром Тремпл-Толл в Доме-с-синей-крышей. И знаете что? Он не имеет ни малейшего представления о том, что, оказывается, подписывал вам какие-либо дозволительные бумаги для поиска грабителей. Единственное предписание, которое он вам выдал, устарело, так как дело по нему официально закрыто. Господин комиссар был несказанно удивлен тем, что вы расследуете ограбление банка. В то же время,- продолжил Ратц,- мы обладаем всеми требуемыми бумагами, подписанными лично господином судьей Соммом, с проставленными печатями во всех отделах Дома-с-синей-крышей и даже из Роттерхауз, главного полицейского управления Габена в Старом центре. Мистер Фолли, прошу вас.

Последний, помимо самого мистера Ратца, оставшийся в гостиной клерк по особо важным делам продемонстрировал доктору туго набитый портфель.

- Вот сколько бумаг требуется для того, чтобы получить все основания для ведения расследования, дозволенного проникновения в дома подозреваемых лиц, обысков и задержаний, но, помимо прочего, также и для того, чтобы просто задавать вопросы, хоть как-то связанные с ограблением по адресу площадь Неми-Дрё, дом № 7.

- С каких это пор нужны какие-то бумаги, чтобы просто задавать вопросы?!- возмутился доктор.

- С недавних пор и во всем, что касается этого дела. Так что, господин доктор, если у вас отсутствует хотя бы одна из данных бумаг… прошу меня простить. Надеюсь, я в полной и предельно развернутой форме ответил на ваше опротестование.

- С чего вы вообще взяли, что ваш беглец здесь?- гневно спросил доктор Доу.

- Заверяю вас, у нас имеются сведения, заслуживающие доверия. И я оставляю за собой право опустить подробности. К тому же мистер Фиш ранен, а вы – доктор. Поэтому его местонахождение здесь вполне логично. Вы лучше расскажите, пока мои люди ищут беглеца, почему вы решили встрять в это расследование?

- Обстоятельства сложились таким образом, что нельзя было оставаться в стороне. И я…- доктор выдержал паузу (несмотря на то, что всегда с подозрением относился к людям, которые в разговорах выдерживают умышленные многозначительные паузы),- оставляю за собой право опустить подробности. А еще я оставляю за собой право отправиться к господину комиссару Тремпл-Толл в ту же секунду, как вы покинете мой дом.

Мистер Ратц расстегнул одну из пуговиц пальто, засунул под него руку и достал жилетные часы на такой же внешне неприметной, как и он сам, цепочке, откинул крышку.

- Вы можете обжаловать произведенную нами процедуру у господина комиссара, можете обратиться напрямую к достопочтенному судье Сомму, а можете просто смириться. Это поливариантно.

- Поливариантно? И из какой только бездны потерянных сумбурных словарей вы извлекли этого… вот… вербального монстра?

Мистер Ратц слегка нахмурился. Он не понимал, в чем состоит суть претензии. Что касается доктора Доу, то он, благодаря своей практике, постоянно имел дело с совершенно разными людьми. И хуже личностей, которые употребляли слова, вроде «всамделишный», как тот же констебль Хоппер, для него были только те, кто изъяснялся на языке столь переусложненном, что ему место и судьба быть забытыми и сожженными в старых, никому не нужных библиотеках.

- Любые ваши обжалования ответа не получат,- продолжил мистер Ратц.- Дело касается важных персон. И важные персоны вернут свою собственность и защитят свою репутацию при любом варианте стечения обстоятельств.

- Эй! Отпустите меня!- раздалось вдруг сверху.- Ледяные руки! Уберите руки! Или хотя бы подогрейте их!

- Сэр, мы нашли кое-кого!- доложил один из агентов Ратца.

Джаспер распахнул глаза, рот и вообще все, что можно было распахнуть. Лицо доктора замерло и превратилось в маску. До сих пор он полагал, что его удивить практически невозможно. Что ж, кое-кому удалось ухватиться именно за это эфемерное «практически».

Два клерка по особо важным делам под руки спустили вниз бешено дергающегося и… совершенно обнаженного Бикни, который прикрывался собственной шляпой-котелком. Его бледная кожа сильно контрастировала с рыжей бородой и взлохмаченными волосами.

- Сэр, если вы будете продолжать кусаться, мы будем вынуждены засунуть вам в рот кляп,- сообщил один из удерживающих Бикни банковских агентов.- Это официальное уведомление и предупреждение.

- Док!- воскликнул голый человек.- Что происходит?!

- Кто вы такой? Представьтесь!- велел Ратц.

- Мое имя Бик… Биквин Банниферт! Я пациент доктора Доу! Никого не трогал! Ничего ни у кого не крал!

Доктор едва сдержался, чтобы не поднести ладонь к глазам. Кажется, Бикни не совсем понял, что значит быть пациентом, или же, наоборот, слишком уж вошел в роль и решил сыграть ее предельно убедительно, словно наутро его ждали критические рецензии во всех театральных изданиях.

- Ваш род деятельности?

- Я служу клерком в конторе… эээ… «Артурус и Клокворкс», и у меня хрюкинская чесотка! Очень заразная! Очень-очень заразная!

Клерки по особо важным делам не повели и бровью.

- Сэр, мы приносим вам свои извинения за причиненные неудобства,- сказал мистер Ратц.- Стойте смирно, не пытайтесь царапаться, вырываться, кусаться и заражать моих людей вашей чесоткой, и скоро все закончится…

Вскоре в гостиной собрались все агенты, посланные на розыски. Доктор Доу выглядел спокойным, но Джаспер знал, что он прикидывается. Мальчику даже показалось, что дядюшка как-то слишком уж резко взглянул на клерка, отправленного на чердак, словно тот и правда мог там что-то обнаружить. Но ведь мистер Фиш был спрятан в подземном ходу! Это было подозрительно…

- Докладывайте!- велел мистер Ратц.

Клерки поочередно сообщили, что в доме не обнаружено не только каких-либо подозрительных личностей, но и просто личностей. Фиша, по их словам, здесь не было. Тот самый мистер Уисп, отправленный обыскивать кухню и флигель подошел к мистеру Ратцу и что-то быстро зашептал ему на ухо. Тот никак не отреагировал, хоть и выслушал все внимательно.

«Что он такое шепчет?- испуганно закусил губу Джаспер.- Что он там нашел?»

- Вашего грабителя здесь не было и нет,- сказал доктор Доу.- Вы удовлетворены?

- Едва ли,- ответил мистер Ратц, холодно глядя на него через свое пенсне.

- И тем не менее я попросил бы вас удалиться.

- Мы удалимся, господин доктор,- кивнул мистер Ратц и спрятал часы в карман жилетки, застегнул пуговицу пальто.- Сразу же, как я вынесу вам официальное предупреждение. Итак, официальное предупреждение: вам больше не следует заниматься ограблением «Ригсберг-банка», так как вы не являетесь ни служащим данного банка, ни причастным (указанным в особом списке) к расследованию лицом. Вам понятно, господин доктор?

Доктор Доу промолчал.

- Я не могу удалиться,- машинно четко пропечатывая слова, сказал Ратц,- пока не услышу от вас подтверждение.

- Я не стану заниматься расследованием ограбления «Ригсберг-банка»,- сказал доктор.

- Вы должны быть благодарны мистеру Портеру, господин доктор,- продолжил главный клерк по особо важным делам,- поскольку он четко ограничил круг наших полномочий и предельно ясно установил вопрос воздействия. Он считает, что вы и так уже достаточно занимались этим делом, и приносит вам свои извинения за то, что ваши амбиции как частного сыщика (или кем вы себя там возомнили) в данном деле удовлетворены не будут. Надеюсь, вам ясно, что вам и вашему племяннику больше не следует задавать вопросы и обсуждать дела банка с третьими лицами. Мы и сами найдем грабителя. Мы и сами вернем награбленное. «Ригсберг-банк» не нуждается в вашей помощи.

- Госпожа Вивьен Ригсберг тоже так считает?- уточнил доктор, прищурившись.

Ратц на это едва заметно шевельнул губами и больше никак вроде бы не отреагировал, но Джаспер понял, что слова дядюшки его кольнули. У племянника доктора Доу был большой опыт в считывании эмоций у людей, которые скупы на них. И для него этот едва заметный жест был практически равнозначен гримасе.

- Хорошего дня,- сказал мистер Ратц, кивнул своим людям, и те молчаливо направились к двери.

Главный агент банка удалился последним. На пороге он обернулся, окинул быстрым взглядом гостиную, всех присутствующих, жужжащий чулан и покинул дом № 7 в переулке Трокар, закрыв за собой дверь.

Повисла тишина.

Доктор Доу, Джаспер и Бикни остались стоять на своих местах. Они не шевелились и просто продолжали смотреть на дверь. Они словно выключились, все еще не веря, что все закончилось, и нежданное явление людей, которые за канцелярскими фразами скрывают запах пороха и скрип удавки, покинули дом и убрались восвояси.

Но нет… Ратц и его прихвостни действительно удалились.

Дом молчал. Даже с улицы не раздавалось ни звука…

Казалось, ничего не произошло. Как будто сюда только что не вломился целый отряд вооруженных людей, как будто запах угроз уже рассеялся. Словно это был один из обычных сонных дней в переулке Трокар.

Ударили часы, оповещая о том, что пора пить чай. Послышался цокот каблучков, и из двери кухни появилась миссис Трикк с подносом, на котором стояло блюдо с испеченными ею утром коврижками. Судя по всему, она вернулась из лавки мгновение назад. И ничего еще не знала.

Окинув подозрительным взглядом застывших посреди гостиной доктора, мальчика и незнакомого голого мужчину, она задумчиво сказала лишь: «Кажется, здесь стало меньше мебели», – и поставила поднос на стол.

***

Мебель вернулась на свои места в гостиной и прихожей, а мистер Фиш переместился обратно в кабинет доктора. Миссис Трикк все подготовила для чаепития, после чего удалилась, ворча о том, что ее следует предупреждать о приходе гостей. За ней жужжа полетела и Клара.

Сиреневый чай, который пил Джаспер, по вкусу был как газета. Во рту словно чернила расплывались – какие-то… лекарственные чернила. Мальчику этот чай не нравился, но дядюшка велел пить его ежедневно, мол, он очень полезный. И Джаспер пил, поскольку с сиреневым чаем ему позволялось уминать неограниченное количество печенья «Твитти». Может, дядюшка и верил в то, что обыграл его, но на деле Джаспер сам обыграл дядюшку. Любимое печенье уж точно стоило какой-то чашки этого унылого напитка.

Но сейчас, когда они сели за стол, он даже не заметил гадкого чайного вкуса, как не обратил и внимания на пачку «Твитти», услужливо открытую для него миссис Трикк.

- То есть, выходит, ты не просто так рассказал Бенни Трилби про Фиша?- спросил он.

Доктор Доу поморщился, попробовав кофе с корицей, приготовленный экономкой, и бросил тоскливый взгляд на сломанный варитель.

- То, что все статьи касательно происшествия в банке выходят из-под пера сугубо мистера Трилби,- сказал он,- с самого начала показалось мне странным. Я присмотрелся и почти сразу же понял, что сам их оттенок, те подробности, о которых мистер Трилби писал, он мог узнать только напрямую от кого-то в банке. Кто-то там намеренно передавал ему сведения. Разумеется, был крошечный шанс, что он вызнал все сам, но… полагаю, наличие на площади Неми-Дрё № 7 мистера Ратца и его агентов это исключает – мимо них не проскочил бы даже такой проныра, как наш репортер. В общем, я предположил, что Бенни Трилби не просто так получает материал для своих статей, и ему платят эксклюзивами за то, что он сообщает в банк все слухи, которые могут навести их агентов на грабителей.

- И как всегда вы оказались правы, док!- усмехнулся Бикни и шумно отпил из своей чашки.

Рыжий воришка бросил в кофе шесть кубиков сахара: видимо, рафинад в его обычной жизни встречался не часто. Бикни сжимал чашку обеими руками так, будто боялся, что ее у него отберут, его непоседливый взгляд бродил по предметам обстановки, словно прицениваясь. При этом он вздрагивал всякий раз, как били напольные часы в углу.

Этот человек с самого начала показался Джасперу странным – вспомнить только его выходку с «переодеванием в пациента». Разумеется, как только агенты банка удалились, Бикни привел себя в надлежащий вид – если, конечно, чем-то надлежащим можно назвать еденную молью полосатую темно-зеленую кофту и дырявые зеленые штаны. Но затем он зачем-то забрался на крышу, после чего потребовал запереть щель для писем во входной двери на ключ. Очень странный тип…

- С этим ограблением с самого начала что-то было не так,- говорил меж тем доктор Доу.- Мистер Фиш должен был убраться из города сразу же, как только удачно провернул столь сложное и опасное дело, но он остался в Габене, остановился по соседству с ограбленным им местом. Это наводило на мысль, что еще не все закончено, и ограбление было лишь частью чего-то большего. А потом, когда мы встретили его в апартаментах Доббль, он озадачил нас своим непонятным посланием.

- Но ты же все время был против того, чтобы мы расследовали тайну послания Фиша!- воскликнул Джаспер.- Ты не верил, что она к чему-то приведет!

- Скажем так,- покачал головой доктор,- склоняясь к тому, что послание Фиша – это уловка и попытка отвлечь нас, я не исключал и того, что в этом послании кроется ответ на то, отчего он остался в Габене, когда мог скрыться еще в ночь ограбления. Итак, мистер Фиш отправлял нас к господам Ригсбергам, то есть в банк.

- Так ты изначально собирался узнать у Портера, что сделал Реймонд Рид?- удивился Джаспер.

- Но не так, как это сделал ты,- не упустил случая кольнуть племянника доктор.- Нужно было действовать тоньше. Но в итоге да – я планировал заставить его действовать. Именно для этого я и сообщил мистеру Трилби имя подозреваемого в ограблении, чтобы он передал то, что узнал, своему контакту в банке (коим без сомнения являлся мистер Портер), а уж тот, переполошившись, как-нибудь выдал бы, что именно происходит. Мы так или иначе в итоге узнали бы, что мистеру Фишу нужно от Ригсбергов, Джаспер. Но при этом никто не подозревал бы нас, ведь за рычаг, образно выражаясь, дернули бы не мы, а Бенни Трилби. Но, когда мы пришли в банк…

- Да-да, я повел себя, как глупый болтливый ребенок,- угрюмо проворчал Джаспер.

- И все же твоя несдержанность принесла свою пользу. Во-первых, реакция мистера Портера подтвердила, что хотя бы отчасти послание Фиша правдиво. Во-вторых, это спровоцировало господина управляющего действовать быстрее, хоть и не так, как я это планировал. А в-третьих, нельзя забывать и о сегодняшнем вторжении.

- Что?- удивился Джаспер.- Но какая польза от того, что они сюда ворвались, обыскали дом и запретили нам участвовать в расследовании?

Доктор Доу пожал плечами, бросил быстрый взгляд на широко улыбнувшегося Бикни и сказал:

- Теперь мы знаем, кто именно нам противостоит. Эфемерные банковские тени, разъезжающие на бесшумных черных экипажах и заставляющие людей исчезать, обрели плоть. И как доктор скажу тебе, что всякая плоть может быть надрезана скальпелем. Мистер Ратц и его клерки из отдела по особо важным делам… Да, эти личности невероятно опасны, но теперь, когда мы видели их лица, когда говорили с ними, мы понимаем, с чем столкнулись, и даже можем попытаться обыграть их. Тень обыграть невозможно, но вот человека…

- Ну, док, я бы не спешил с выводами,- вставил Бикни.- Я видел этого Ратца в деле. С ним лучше не связываться…

- Боюсь, мы уже связались,- сказал доктор Доу.- Да, Джаспер? Я вижу, ты что-то хочешь спросить.

- Но как со всем этим связан мистер… эээ… Бикни?

Бикни почесал бороду и поправил очки.

- Просто Бикни,- уточнил он и пояснил: - Мы давно с доком знакомы. Он иногда меня штопает, когда я… кхм… расхожусь во мнениях с некоторыми типами, с которыми лучше не спорить, а в ответ я помогаю ему там и сям, когда нужно прошвырнуться в Фли или что-то достать или передать. Док – очень приметный цепочник, и есть места, где ему лучше не появляться лично. Вот я и сную туда-сюда за небольшое жалованье и парочку бесплатных швов в случае чего. Только никому ни слова. У меня, знаешь ли, репутация. Я не работник, а честный карманник. Если в Саквояжне кто-то прознает, что я исполняю чьи-то поручения, мне не будет доверия. Так вот пару дней назад док передал мне, что нужно понаблюдать за одним газетником, ну я и понаблюдал…

Бикни подмигнул Джасперу, но тот возмущенно вспыхнул:

- Я ничего не знал! О том, что мы, оказывается, следим за Бенни Трилби.

- Но ты ведь также действовал тайно, Джаспер,- напомнил доктор, и Джаспер хмуро прикусил губу – все-то он тебе припомнит.

- Не переживай, парень,- хмыкнул Бикни.- Можешь мне поверить, когда я расскажу, что я видел и узнал, у тебя волосы на пятках дыбом встанут. А я такого понаузнавал, что… в общем, док, мне требуется прибавка к жалованью.

Несмотря на наглость воришки, доктор Доу кивнул и сказал:

- Я учел, что дело может оказаться рискованным и обернуться неприятностями. Поэтому я кое-что заказал для вас в УПППГ.

- Это то, что я думаю?!- изумленно воскликнул Бикни, на что доктор еще раз кивнул и, достав из портсигара вишневую папиретку, закурил.

Джаспер ничего не понял – что такого важного мог дядюшка купить для Бикни в управлении пневмопочты?

- Полагаю, пришло время послушать, что именно вы узнали, Бикни,- сказал меж тем доктор Доу, и Бикни взял из блюда коврижку, надкусил ее и начал свой рассказ…

…Этот ваш газетник в дурацкой бабочке – хитрый и изворотливый малый, и это говорю вам я, тот, кто хитрость ест на завтрак. Никогда не задумывались, как так выходит, что рожу Трилби в Саквояжне знает каждая крыса, но при этом он как-то умудряется быть и там, и здесь – и услышать, и подслушать, и подсмотреть? Этот хлыщ порой идет на такие уловки, что обзавидовались бы многие шушерники. Вы бы видели, док, какие у него есть штуковины для вынюхивания и скрытности, вы бы не поверили, что такие существуют.

Ну и задачку вы мне задали! Мне вообще очень повезло, что газетник, несмотря на его нюх, оглядываться не шибко привык, иначе к нему было бы не подступиться. Методы Трилби заключаются в лазаньи по крышам, карабканьи по карнизам, проникновении через дымоходы и котельные. Везде у него есть свои люди, а не-свои сразу меняют сторону, стоит им немного приплатить или хотя бы пообещать оплату – часто и этого хватает. Но и без взяток Трилби преспокойно выуживает сведения: вы бы видели, с какой наглостью он влезает в чужие туфли! Только лишь за те несколько дней, что я за ним наблюдал, он около дюжины раз прикидывался знакомым, другом, даже родственником, и ему верили! Я едва сдержался, чтобы не поаплодировать его мастерству коварного втирателя в доверие, когда он убедил одну миссис, что он, дескать, ее супруг.

Обретается Трилби возле Семафорной площади, в нескольких кварталах от Неми-Дрё и редакции «Сплетни», но дома бывает редко – вечно при деле, вечно стаптывает каблуки. Самая, видите ли, работящая мышь в Саквояжне. Стоит за ним пристально понаблюдать, и сразу становится ясно: человек занят своим делом.

Мне удалось составить примерный распорядок дня газетника. Утром, между девятью и десятью часами, он приходит в кафе «У Мо» на Площади. Там он пьет кофе, ест блинчики с сиропом и подслушивает то, что обсуждают за соседними столиками почтенные жители Тремпл-Толл. Туда же, на приемник пневмопочты кафе, ему приходят послания – данные от его осведомителей. Он изучает их и следует по одному из «сюжетов» (он так это зовет – сам слышал). «Сюжеты» частенько заводят его на вокзал (там всегда происходит что-то интересное), в Дом-с-синей-крышей (у наглеца есть даже костюм констебля, который он прячет в тайнике, сделанном в кирпичной стене неподалеку), и даже в Гарь (свары профсоюзов и фабрикантов – всегда в цене). Чаще всего за день он раскручивает один-два «сюжета» – правдивые новости требуют сил, времени и подхода – это вам не придумывать громкие заголовки и заниматься сочинительством, нужно отдать ему должное. Ближе к утру завод у Трилби садится, и он возвращается на Неми-Дрё, где в полном одиночестве (если не считать редакционного сторожа и его глухого пса) печатает свои статейки, лазит по архиву. В половине девятого утра в редакцию приходит господин редактор, и Трилби сдает ему готовую статью, выслушивает критику, как всегда отказывается назвать источники информации и сократить количество знаков, яростно сражаясь за каждый символ, после чего отправляется в кафе «У Мо», с которого все начинается заново. Спит Трилби лишь в обед, за столом в редакции – часа ему вполне хватает. Обедает, полдничает и ужинает газетник на ходу – насколько я понял, многие торговцы подкармливают его бесплатно – ради того, чтобы не оказаться в разделе «Ни за что не ешьте у…».

«Обрати особое внимание на всех подозрительных личностей, с которыми он будет связываться, Бикни»,- сказали вы мне, док. Ха! Да буквально трое из четырех типчиков, с которыми Трилби перебрасывается словом, выглядят так, что я на них и собаку натравливать не стал бы – ну, собаку жалко. Но как только я увидел… гм… этого господина, все сомнения отпали. Это как из толпы «пустышек» выцепить цепочника – сразу все становится ясно. Но вы и сами видели его, док: жуткий, жуткий тип. С таким связываться… ох… «Мистер Ратц», так его величал газетник. Уж сколько я повидал злыдней в этом городе, можете мне поверить, док, но этот тип – худший из них. Все забалтывает, заговаривает своими занудными конторскими фразочками, и оп – а ты уже ножкой в петельке – сцапали тепленьким, и никуда не денешься. Так с виду не скажешь, но мой наметанный глаз им обмануть не удалось: оружия у них много. Хоть и выглядят люди Ратца, как конторщики, но ведут себя и двигаются, как «башмачники», то есть наемные убийцы.

Газетник встречался с Ратцем и его людьми несколько раз. И из того, что мне удалось подслушать, подтвердилось то, что он их сверчок.

После того, как вы решили спровоцировать Трилби и сообщили ему про Фиша, он заметушился так, словно его ужалили. Первым делом он доложил своим нанимателям о том, что ему стало известно. После чего взвел все свои пружины и отправился на поиски. Он побывал в Доме-с-синей-крышей, где выяснил, что к делу причастен нюхач Граймль. Разумеется, он знал, что в конторе Граймля была полиция – не зря она находится через стену от редакции, но прежде он не придавал этому значения, считая, что Граймль и его дела внимания не заслуживают. Теперь же все переменилось. Он проник в контору нюхача, прошушерил ее как следует и выяснил, что Граймль является страстным поклонником певички из кабаре, Фифи Фуантен – мадам из тех, что пудрят не только собственное личико, но и чужие мозги, если вы понимаете, о чем я, док. А в Саквояжне все знают, что даже тюрьма не всегда является препятствием, чтобы хотя бы глазком глянуть на этих обольстительных… кхм… да. В общем, Трилби понял, что Граймль ни за что не упустит возможности побывать на ближайшем вечере в «Трех Чулках», ну а остальное уже закрутилось само собой. Он сообщил Ратцу, и тот вместе с несколькими своими агентами прибыл в кабаре к указанному времени. Там они и схватили Граймля, выцарапали из скрюченных пальцев парочки переодетых фликов, ваших старых друзей, Бэнкса и Хоппера с вокзала. Конечно, я уверен, что это были они. Как я их узнал? Я вообще не знаю, кого они пытались обмануть: флику прикидываться шушерником, это как крысе из бойцовых ям – господином судьей. В общем, Дылда и Толстяк остались ни с чем, а прихвостни Ратца связали Граймля, мешок – на голову и в черных экипаж засунули.

Тут-то я впервые и оказался на распутье – и за кем продолжать следить? Дылда и Толстяк тоже в деле – видимо, ищут свою выгоду. Ратц схватил Граймля, и уже посыпал перцу на хвост Фишу, а Трилби… Вы, док, велели следить за ним, ну и я продолжил прикидываться его тенью. И нет, это не потому, что это был самый безопасный вариант…

В любом случае, это приводит нас к событиям вчерашнего дня. Именно тогда все завертелось.

Вчера утром, Трилби, как и всегда следуя своему распорядку, отправился в «У Мо». Но только он уселся за столик, а я только занял свой пост снаружи у окна, когда хозяин передал ему пришедшее послание. То, что в нем было сказано, переполошило газетника, он сорвался с места так резко, что едва не забыл шляпу на столе. Взял кэб и двинул… куда бы вы думали?.. в Фли, в наш расчудесный Блошиный район.

Но от меня так просто не ускользнешь. Я, по секрету вам скажу, хорошо умею исполнять «пиявку». Вы не знаете, что это, док? Ладно, расскажу. Это мастерство цепляния за экипажи, которым должен обладать каждый шушерник, иначе в Саквояжне ему нелегко придется. Нужно уметь прицепиться к экипажу так, чтобы ни извозчик, ни пассажиры ничего не заметили. Я овладел этим полезным навыком настолько безукоризненно, что меня не замечают даже флики у своих тумб, мимо которых проезжает экипаж…

Так вот Бенни Трилби перебрался по мосту Ржавых Скрепок через Подошву, и тут-то я напрягся. Блошиный район был как-то слишком подозрительно тих. Что-то готовилось.

Экипаж Трилби без приключений добрался до сломанного Носатого моста. Там его уже ждали. Я вижу, вы киваете, доктор. Все верно: это были мистер Ратц и его прихвостни – клерки по улаживанию особо важных дел. Там их было около дюжины. Все вооружены до зубов – оружие держали наготове. Дело близилось швах.

Я успел спрятаться. И то, что произошло вскоре, признаюсь вам, было настолько жутким, что даже боязно вспоминать и… мне требуется еще одна коврижка, чтобы немного унять нервы. Можно? Благодарю…

Итак, в черном экипаже конторщиков сидел связанный человек с мешком на голове – это был схваченный накануне нюхач Граймль. После краткой беседы с мистером Ратцем, мешок с его головы сняли, руки нюхачу развязали, после чего самого его вытолкали из экипажа. Нетвердой походкой Граймль двинулся вниз, на берег канала. Он спустился под основание разломанного моста и остался там.

Я как ни пытался, все не мог разобрать, где же Фиш? Я думал: неужели он на какой-то барже из тех, знаете, что напоминают островки лома на канале, но поблизости их совсем не было…

Ратц расставил своих людей там и здесь. Сам с оружием наготове притаился у старого сигнального столба. Бенни Трилби остался наблюдать за всем с почтительного расстояния и приготовил свой блокнот.

Оттуда, где я укрылся, было плохо видно, что Граймль делал на берегу. Но вскоре под мостом загорелся фонарь. Все тут же застыли, приготовившись.

Спустя какое-то время что-то начало происходить. Я бы и не заметил, если бы Ратц не ткнул рукой, указывая на канал и привлекая внимание своих людей. Над гладью воды торчала изогнутая труба с линзой на конце. Это был перископ! Он вертелся, кого-то высматривая, пока не натолкнулся на Граймля. Несколько мгновений ничего не происходило, после чего перископ опустился. Черная вода в канале забурлила, и на поверхность поднялось что-то, что я сперва принял за большущую уродливую рыбину. На деле это была небольшая субмарина. Сказать, что у меня челюсть отпала, значит, значительно преуменьшить и оскорбить мою непоседливую челюсть.

Не подозревая о засаде, акванавт открыл люк. Из рубки выбрался человек в полосатом пальто и цилиндре. Он крикнул:

- Эй, я тут уже думал изловить парочку сточных сомов – так проголодался! Где тебя носило?!

И в следующий миг маскировка была сброшена. Из укрытий показались люди Ратца. Сам же предводитель клерков по особо важным делам вышел вперед, взяв Фиша на мушку.

- Что?! Засада?!- пораженно воскликнул Фиш. Кажется, его действительно застали врасплох. Он что-то достал из люка и продемонстрировал всем присутствующим. Я сперва не понял, что это было, и только потом до меня дошло, что это… кроличья лапка! Он презрительно выставил ее, удерживая кончиками пальцев, и провозгласил:

- Снова неудача! Ты в очередной раз подвела меня! Всё! Моё терпение лопнуло, испытательный срок прошел, лапка! Снова провал! Снова засада! Уволена!- и с величайшим разочарованием на лице вышвырнул кроличью лапку за борт.

- Оставьте ваши глупости!- воскликнул тогда Ратц.- Сдавайтесь, и не будете убиты на месте, мистер Фиш.

- На каком еще месте?!- крикнул грабитель банка.- На вашем месте? Или на вот этом вот месте, где я имею счастье находиться? Поскольку на вашем месте я бы не подходил ко мне, если не хотите потом собирать себя по кусочкам.

- Мистер Фиш! Я не советую вам шутить с нами! Вы окружены! Если вы попытаетесь забраться обратно и погрузиться, мы будем вынуждены открыть огонь и потопить ваше судно! Это официальное уведомление! Если же вы намерены опротестовать его, то советую вам это предпринять в отдельном порядке. Желательно в письменной форме.

- Как… много… занудства, мистер Зануда!- вскрикнул Фиш.- Вы что, пытаетесь меня усыпить своим монотонным бредом?! Так вот: я неусыпляем! И еще! Я непотопляем! В смысле, моя подводная лодка, ну, вы поняли…

- Мистер Фиш, если вы не подойдете к вопросу благоразумно, мы будем вынуждены…- договорить Ратц не смог, поскольку Фиш громко расхохотался, и в тот же миг раздался крик:

- Вот вы и попались ду'ачины,- и кто-то (я не видел кто) поджег шнур.

Берег, остатки Носатого моста и заметная часть самого канала содрогнулись…

Дальнейшее описать подробно я затрудняюсь, поскольку в тот миг я находился в не очень-то подобающем виде и к тому же не отличался способностью оценить происходящее. Если попросту и без стыда, скажу вам, что я рухнул на землю и закрыл голову руками, потому что произошло именно то, во что Артур, мой друг мистер Клокворк, велел мне ни за что не встревать: накал страстей и едва ли не боевые действия…

Начали греметь взрывы. Цепочкой стали срабатывать заложенные на берегу динамитные связки. Все громыхало. Повсюду был огонь. Вероятно, все блохи Фли разбежались прочь, спасаясь от этого кошмара.

В создавшейся сумятице мало что можно было разобрать. Стреляли. Кто-то кричал. Я, разве что, понял, что люди Ратца палят, чтобы припугнуть Фиша. И судя по всему, он знал, что требуется им живым. Его полосатое пальто прекрасно было видно в дыму.

Я не знаю, как Фиш оказался на берегу, и заметил лишь, что он уже был там – бежал в сторону моста. И в какой-то момент начали происходить такие вещи, что я уж решил, что мне мерещится из-за всех этих взрывов. Я даже не поверил своим глазам. Он согнул колени и прыгнул. Всего за два невероятных прыжка он запрыгнул на мост. Представляете? С земли – на торчащую балку, а с нее уже и на сам мост. Нет, Джаспер, я не представляю, как он это сделал! И да, это было просто невероятно!

Судя по всему, взрывы затронули также и то, что было на улице наверху, поскольку люди Ратца не смогли помешать Фишу сбежать. Но я-то оставался сверху и видел, что произошло.

Фиш разгреб кучу мусора, и оказалось, что под ней все это время скрывалась готовая к отправлению дрезина, стоявшая на старых трамвайных путях. Беглец вскочил на нее, двумя движениями запустил и покатил прочь, в сторону узких переулков и тесных ходов в квартале Тупиков.

Ратц быстро пришел в себя, если он вообще способен терять самообладание и контроль. Он запустил в небо красную сигнальную ракету, после чего что-то крикнул, отдавая приказы – я точно не слышал, что именно.

Сам Ратц и два его агента запрыгнули в экипаж, еще один клерк-убийца забрался на место машиниста, и агенты банка пустились в погоню. Бенни Трилби был с ними. Этот хлыщ, хоть и был перепуган происходящим, но при этом не мог позволить себе сбежать с места действия столь бурным образом развивающихся событий.

И тут я понял, что если они сейчас уйдут, то я нескоро смогу отыскать газетника.

Вероятно, все мысли Ратца и его прихвостней были направлены на то, чтобы угнаться за беглецом, и поэтому они меня не заметили. Одна быстро и ловко исполненная «пиявка», и вот я уже еду следом за грабителем банка позади экипажа, забитого опасными типами.

Фиш удалялся довольно резво. Знатно они ему хвост-то пообжарили. Машинист пустил экипаж агентов по особо важным делам на максимальных оборотах, и не сорваться мне удалось лишь чудом. С его стороны так гнать через Тупики было слишком рискованно, ведь это место узкое, как карман скряги, а проезды там запутанные и замусоренные. Но, видимо, ему было не привыкать, поскольку экипаж совсем ненамного отставал от улепетывающей дрезины Фиша. При всем этом из боковой трубы черного экипажа вырывался красный дым. Сильный, зловонный красный дым. Это был след, специально предназначенный для пособников Ратца – он был готов к тому, что погоня возможна…

В какой-то момент окошки экипажа откинулись в стороны и из них высунулись агенты банка. Они принялись палить вслед Фишу из своих шестиствольных револьверов.

Фиш свернул со старой ветки на действующую – единственную в Фли – и направил дрезину в сторону канала. Вместо того, чтобы затеряться в глубине трущоб, он зачем-то двинулся обратно в Тремпл-Толл, но на мосту Ржавых Скрепок его планы были жестоко нарушены трамваем, возвращавшимся в Саквояжню. Он встал на станции, высаживая завсегдатаев харчевни «Подметка Труффо», которая коптит небо на мосту, и Фишу не оставалось ничего иного, кроме как бросить свою дрезину. Он соскочил на землю и ринулся через мост. Экипаж Ратца продолжил преследование, а его люди продолжили стрелять. Кажется, кто-то из них даже задел Фиша. Может быть, это был сам Ратц – не могу сказать точно. Но на этом удача от преследователей так же отвернулась. Ну, вы знаете, док: эта удача – сегодня здесь, завтра там.

Фиш затерялся где-то в узких переулках, между заброшенными приканальными фабриками, пакгаузами и складами. Экипаж остановился, и я успел забраться под него – в самый последний момент, и только чудом меня не обнаружили. Мистер Ратц запустил в небо еще одну сигнальную ракету, указывая своим сообщникам место остановки, и принялся руководить.

Он сообщил мистеру Трилби, что у него недостаточно людей, чтобы составить поисковую сеть и прочесать весь берег, и ему не остается ничего иного, кроме как организовать штаб и подойти к вопросу тактично… эээ… да, наверное, вы правы, док… тактически, а не тактично. Хотя я разницы особо не вижу.

Бенни Трилби тогда сказал, что с него пока что хватит погонь и перестрелок и что пороховой дым уже скрипит у него на зубах. Он удалился. И я удалился следом за ним.

Газетник шворкнул с берега с такой прытью, словно где-то объявили о скидках на подзорные трубы. Я думал, что он вернется на Неми-Дрё, но он направился прямиком сюда. Да-да, сюда, док. В переулок Трокар № 7. Кажется, он сложил два и два и понял, что Фиш у вас прячется. Он стал ошиваться поблизости, заглядывал в окна, следил. Я хотел вас предупредить, но не знал, как это сделать незаметно.

Трилби приставил ухо к двери, достал из сумки какое-то приспособление и прощупал им дверь, после чего надел свои эти странные мушиные очки, подсоединил к ним тонкую гнутую трубку с окуляром на конце и просунул эту самую трубку в щель для газет. Я думал подкрасться и схватить его за шиворот (понимаете, у меня большой опыт по части хватания за шиворот, хоть, в основном, хватают сугубо меня), но я хотел разузнать, что этот пронырливый хмырь станет делать, а еще мне было любопытно поглядеть на его методы – не сказать, что я подумал: «О, можно позаимствовать пару-тройку полезных уловок!», – вот я и не говорю.

В общем, какое-то время Трилби наблюдал за происходящим за дверью через свой «подглядыватель» и вдруг удовлетворенно хохотнул и даже потер ручонки – ну ни дать, ни взять муха, увидевшая сахарную крошку. По его реакции я понял: он обнаружил, что искал – думаю, тогда-то он и увидел самого Фиша. Я полагал, что он сразу же отправится доложить Ратцу и уже придумывал, как ему помешать это сделать, но он продолжил наблюдение. Трилби обошел дом, зашел сбоку. Вы знаете трубу возле ваших этих кустов колючих? Ну, ту, которая еще толстая и ржавая, как мамаша Горбин из Фли? Так вот газетник надел какие-то перчатки, дернул шнуры на башмаках и… у меня тогда глаза на лоб полезли… стал забираться по трубе, и в самом деле как какая-то муха! В воровских кругах ходят невероятные истории о подобных штуковинах, чтобы лазить по трубам. Трубы ведь повсюду, а это значит, что, владея подобными приспособлениями, можно всюду забраться. В общем, Трилби забрался по трубам на крышу. Ваш покорный слуга влез на соседний дом – мне было проще: попался ржавый трап, ведущий к старой причальной площадке. Вероятно, там когда-то швартовали воздушный шар.

Забравшись на крышу, уж пусть простят меня ваши соседи, я увидел, что Трилби вовсю шныряет по вашей. В руках он держал катушку, а на голове у него, помимо его очков, было еще одно странное приспособление из коллекции его невероятных штуковин, похожее на две медные консервы, надетые на уши, и к ним вел проволочный провод, моток которого газетник держал в руках. Он опустил конец провода с надетым на нем рожком, ну, знаете, как у клаксонов, в дымоход, из которого шел дым. Видимо, это была гостиная. Трилби не кашлял и даже не плевался. Лишь надул щеки и стойко терпел, и время от времени кивал, кажется, поддакивая тому, что подслушал. Я себя едва сдержал, чтобы не взять какой-нибудь камешек и не сбить его, точно дрозда с ветки.

Простоял газетник с этой штукой там почти двадцать минут, а может, и час – не знаю, у меня нет часов. В общем, очень долго. Я уж думал, он там угорел от дыма. Но вот, в какой-то момент он смотал свою проволоку и спустился с крыши таким же образом, как и поднялся, – по трубе.

К дому подъехал кэб. Трилби притаился в узком проходе между вашим домом и соседским, и почти сразу же из дома вышли вы. Когда вы сели в кэб, он исполнил «пиявку», ну а мне не оставалось ничего иного как погнаться следом за вами. Повезло еще, что в Саквояжне движение не ахти, и я почти даже не выдохся, хотя, по правде, в тот день я вообще набегался так, что на всю жизнь хватит.

Кэб отвез вас на Чемоданное кладбище – я уж было решил: помер Фиш, и вы к похоронщикам отправились все обустроить, – но Бенни Трилби не стал ехать на кладбище вместе с вами, он спрыгнул у ворот и двинул куда-то в сторону Семафорной площади. Меня все порывало отправиться следом за вами и предупредить, но что-то внутри подсказывало, что это еще не конец, и полезнее будет – продолжать следить за этим изворотливым типом. К тому же я терпеть не могу кладбища, мертвецов и все с этим связанное. А предупреждение, подумал я, я могу вам всегда отправить и по пневмопочте. Это потом уж до меня дошло, что у меня совсем нет денег, а те, что вы выдали мне на расходы, закончились еще утром в «Пирожковой Патти Пи».

В общем, Бении Трилби держал путь к себе домой. Квартирка его располагается в одном из этих домов-горбунов на Семафорной площади, знаете, облезлые, что твой пес… а, у вас нет пса? И был бы, он не был бы облезлым? Ну, в общем, вы меня поняли… Я вообще Семафорную площадь не люблю. Злые люди там обитают, и много приезжих, да и просто полным-полно хмурых, неразговорчивых типов. В общем, пустырь, дымарь и хмарь, вы и без меня знаете.

Газетник Трилби живет в доме № 5. В шумном дворе-колодце постоянно кто-то шныряет, орут местные хозяюшки, бегают дети, скрипят старики – так что я не опасался привлечь чье-нибудь особое внимание. Трилби скрылся в своей квартирке в конце проходного коридора, и я притаился у двери и стал ждать. Ждал-думал, что он туда и обратно, но нет – засел, как крот в норе. И я понял, что нужно вызнать, что же он замыслил. А этот тип просто не может не замысливать.

Не буду раскрывать вам секреты своего мастерства, скажу лишь, что при помощи зеркальца, веревки и собственной смекалки мне удалось проникнуть сперва в котельную, а после и в кухню этого газетника. Разумеется, я остался незамеченным.

Бенни Трилби принялся за дело. Хотя, казалось бы, что до этого он и так был занят до состояния пара из ушей, но сейчас его… кхм… деятельность изменилась, словно один Бенни Трилби, хитрый, пронырливый слизняк, передал пост другому Бенни Трилби, бумажному червю. Он копался в папках, что-то выписывал, что-то пересылал пневмопочтой, отправляя капсулу за капсулой. При этом он конспектировал. Или, вернее, надиктовывал то, что выяснил.

Да, у него стоит дома такая престранная штуковина. Я хоть и повидал различных чудны́х механизмов с Артуром, но такого я прежде не видел. Это было отдаленно похоже на автоматона, только без ног – он стоял на столе. Дергающаяся на пружине голова, вмонтированные в корпус валики и цилиндры и две руки, которые сразу же отпечатывали то же, что надиктовывалось на цилиндр. Что-то вроде механического помощника. Автоматон-секретарь, говорите? Ну, наверное. В общем, Бенни Трилби говорил с ним, называл его Реджинальдом, подробно сообщая все, что произошло с момента, как он покинул «У Мо».

Не буду вам пересказывать еще раз все события. Скажу лишь, что его слова подтвердили мои опасения: он видел здесь, в этой самой гостиной, Фиша, а потом подслушал через дымоход кое-что из ваших планов. Я все думал, отчего же он не побежал сразу же к Ратцу, чтобы доложить обо всем и выслужиться. Но вскоре он и сам ответил на этот вопрос: закончив наговаривать, Трилби принялся обсуждать произошедшее со своим… эээ… автоматоном-секретарем, словно со старым другом.

- Сведения имеют свою стоимость, Реджинальд,- сказал он.- И это отнюдь не условная стоимость. Она может понижаться и повышаться – в связи с обстоятельствами и сопутствующими факторами. И, соответственно, при должном умении можно сделать так, чтобы их стоимость возросла. От поимки Фиша в данный момент я не получу никакой выгоды и, если его поймают прямо сейчас, имеющиеся у меня сведения обесценятся. Но в случае, если именно я приведу Ратца к беглецу, их цена тут же возрастет, и с каждым часом безуспешных поисков она будет расти еще больше. А если мы напишем мистеру Портеру, что хоть Фиш и был почти у нас в руках, но, несмотря на крайний профессионализм Ратца, ушел, разъяренный Портер пришпорит Ратца, и сведения, где именно Фиш скрывается, будут стоить еще дороже. «Отложенная новость», Реджинальд. Ты ведь не станешь подавать на стол пирожные перед жарким?

Признаюсь, я мало, что понял. Кроме того, что пока он ничего Ратцу сообщать не собирается. Бенни продолжал рассуждать:

- Ратц должен как следует подкоптиться, и сейчас его поиски не должны увенчаться успехом, нужно отвлечь его, отманить от дома доктора Доу и даже от мысли, что беглец может там прятаться. Я написал ему, что мой осведомитель уверяет, будто видел бегущего человека в полосатом пальто в районе парка Элмз, Пыльного спуска и дворов-колодцев на берегу канала. Да, он будет разозлен, Реджинальд, когда никого там не найдет. Возможно, даже придет в ярость. Но он ничего мне не сделает. Откуда я знаю? Да просто потому, что, когда придет время, я сообщу ему, где его беглец скрывается на самом деле. Ну а то, что не сработали первые наводки… не могу же я за них отвечать. Ведь и сам Ратц не с первого раза схватил Фиша (и вообще его пока не схватил). Верно, Реджинальд?

Пока Бенни Трилби рассыпался своими планами перед автоматоном, ему пришел ответ по почте.

- Ну, надо же!- он извлек из цилиндра какую-то бумажку.- Вот ведь хитрый доктор! Что ж, мистеру Ратцу будет любопытно узнать, что официально доктор Доу никоим образом не относится к расследованию ограбления банка. А как убедительно он себя подавал, как уверенно себя вел! И мальчишка ему подыгрывал. Ууммм, да не хмурься, Реджинальд… Я помню, что доктор Доу сообщил мне о том, кто ограбил банк – так ведь я ему сполна отплатил подробным рассказом об ограблении. Я ему ничего не должен. А вот мистер Ратц оценит…

Разобравшись с пересылками, газетник уселся за печатную машинку и принялся перепечатывать полученные данные, все приговаривая: «Время идет – цена растет!». Насколько я понял, в итоге он планировал выбить себе интервью с кем-то из Ригбсергов. И когда я говорю «с кем-то из них», я подразумеваю с самой Вивьен, ну или со Стариком, если получится.

Разумеется, я не мог покинуть пост – кто знает, что этот тип мог выкинуть, какая мысль могла прийти в его изворотливую голову. Хотя я и хотел сообщить вам все наискорейшим образом, тем не менее, я решил остаться. И это не потому, что под мерный перестук клавиш печатной машинки я уснул в чулане у Трилби (объевшись его сгущенкой). Ну ладно! Вы меня раскусили! Ваш этот взгляд, док! Кусючий! Но и вы должны меня понять: я не привык столько… работать. Все как-то навалилось, а в чулане был такой удобный мешок, полный дохлых мух.

В общем, я проснулся, а уже было утро. А Трилби все печатал, представляете? И когда я уже решил, что мне суждено состариться в этом проклятом чулане, Трилби натянул свой котелок, подхватил сумку, что-то буркнул Реджинальду и куда-то потуфлил. Ну и я за ним. Все дальнейшее произошло очень быстро, ну вы и сами можете догадаться. Газетник прибыл на берег канала, где его встретил разъяренный Ратц. И скажу я вам, док, таких людей лучше не злить. Знаете, песенку про Джонни, который играл со спичками? Не знаете?! «Джонни поджег маму, Джонни поджег папу, Джонни поджег братика, Джонни поджог Джонни…» Так вот этот Трилби затеял рискованную игру, но все прошло именно так, как он планировал: ярость мистера Ратца как рукой сняло, стоило ему услышать о местонахождении Фиша. Я даже боюсь представить… хе-хе… что с газетником сделает этот жуткий тип, когда тот попадется ему под руку: они ведь так и не нашли здесь своего беглеца.

В общем, я понял, что больше следить за Трилби незачем, и что будет большая беда, если они найдут здесь Фиша. Я бросился прямиком сюда, чтобы предупредить вас. Вот и вся история…

…Бикни замолчал и схватил с подноса последнюю коврижку.

Доктор Доу и Джаспер переглянулись.

- Так вот, зачем вы требовали запереть на ключ щель для газет!- догадался Джаспер.

- Да, я должен был убедиться, что газетник не подслушает и не подсмотрит.

- А что вы делали на крыше?- спросил мальчик.

- Мышеловки,- радостно улыбнулся воришка, подкручивая свои рыжие усы.- Но я посоветовал бы вам поставить капкан марки «Зубб и Клыкк» или «Грызютчс». Сам я не раз лишь чудом из таких выбирался.

Доктор Доу кивнул.

- Вы правы, Бикни. Учитывая навыки и приспособления, имеющиеся в наличии у мистера Трилби, следует себя обезопасить.

- Можете смазать трубы жиром!- добавил Бикни.- Или машинным маслом! Пусть попробует забраться!

Доктор Доу поджег очередную папиретку и задумчиво потер виски.

- Итак, мистер Ратц… и клерки из отдела по особо важным делам… Зловещие и неведомые банковские силы обрели лицо. Или, вернее, лица. Я должен поблагодарить вас, Бикни. Вы явились как нельзя вовремя. Рад, что могу положиться на вас.

- Этот мерзкий Ратц ищет мистера Фиша, чтобы выпытать у него, где Машина?- спросил Джаспер.

- Полагаю, что так.

- Но ведь у мистера Фиша нет Машины! Иначе зачем им искать его, так?

- На самом деле мы не знаем, чем завершилось ограбление «Ригсберг-банка»,- напомнил доктор Доу.- Быть может, Фиш все-таки заполучил Машину. Но факт остается фактом: Фиш им очень нужен.

- Портер хочет заполучить Машину себе…- разгневанно сказал Джаспер.- Он хочет ее использовать. Это гадкий, гнусный человек! Он будет ее использовать как-нибудь по-злодейски! Это точно! Мы должны помешать ему! Мы не можем допустить, чтобы он заполучил Машину!

- Я с тобой совершенно согласен, парень,- раздался вдруг голос от лестницы.

Все присутствующие в гостиной, не сговариваясь, вздрогнули, и обернулись.

У основания лестницы, держась обеими руками за столбик, стоял не кто иной, как Фредерик Фиш собственной персоной. Он был бледен, как и прежде, лыс и носат, тяжело дышал, да и вообще выглядел очень нелепо в своей полосатой больничной рубахе.

- Мы не можем допустить, чтобы он заполучил Машину.