О бедном мажоре замолвите слово – 3

Глава 5 Интерлюдия — Соболь

Сообщение на телефон о том, что активирован переговорный канал членов организации, Соболь получил когда вышел из лифта. Чертыхнулся едва слышно, но сохраняя на лице расслабленную и уверенную улыбку человека, который всей душой верит, будто мир принадлежит ему целиком, добрался пустующего коридора, и лишь тогда достал панель дорогой модели.

— Что там у вас? — пробормотал он.

Приложение чата открывалось с раздражающей неторопливостью, полностью игнорируя вычислительные мощности аппарата, способного моделировать биржевые схемы и просчитывать баллистические траектории. Все они уходили на безопасность: бесконечную цепочку ретрансляций через подпольные серверы по всему миру, где каждый сеанс — с новыми цифровыми отпечатками и сквозным скремблированием трафика. Все это было правильно — плата за конфиденциальность была не такой уж высокой — но раздражало неимоверно. Будто возвращало в те времена, когда соединение осуществлялось через древнюю сеть на ламповом терминале.

За это время мужчина успел вдоволь насмотреться на пустующую площадь, расположенную внутри стен Кремля и собственное отражение в стекле. Даже немного поправил прическу — одна из черных, как смоль, прядей, выбилась из общей гармонии. В его положении следить за своей внешностью было почти также важно, как уметь просчитывать собеседников.

Наконец появилось приветственное текстовое сообщение.

Комната создана. Активных участников: 5. Маски: Колибри, Лимон, Неаполь, Шут, Соболь. Собрание инициировано маской Шут.

— И на кой ляд? — ни к кому конкретно не обращаясь, вопросил Соболь, активируя вход в «переговорную комнату». Тут же сморщился — в чате уже успели накидать больше десятка сообщений.

Начиналось общение с темы Шута. Озаглавленной довольно замысловато:

«В наших рядах предатель».

— Многообещающе, — хмыкнул Соболь. И приступил к чтению.

В структуре организации он считался одним из координаторов высокого уровня. Акционером, если быть точным. Практически все операции европейской части Российской Империи должны были проходить через него, как минимум ставя в известность. А как максимум — получая его одобрение и санкцию.

Поэтому Соболь знал, что Шут сегодня должен был начать операцию по возвращению потерянной «посылки». И дал добро на это — приз был существенным и обещал значительные дивиденды после продажи его на международном рынке.

Да и репутацию «Пера» эта акция должна была немного восстановить. После того грандиозного провала, когда чертежи из секретного архива правительственного конструкторского бюро пропали во время доставки, им нужны были победы.

Иначе многие воспримут это, как проявление слабости.

Шут: Два человека из группы «Ферум» вышли на связь. Задача не выполнена. Группа фактически уничтожена.

На этом месте мужчина сбился и неверяще перечил три коротких предложения. Группа «Ферум», одна из пяти элитных отрядов организации на всю европейскую часть страны, уничтожена? Практически полностью? Да с чем они там столкнуться могли?

Также считали и другие участники собрания.

Неаполь: Что произошло? Как это вообще могло произойти?

Лимон: Вы там вообще что ли операции разучились планировать?

Колибри: Поосторожнее с обвинениями, Лимон! Шут сейчас все расскажет.

Соболь поморщился. Этих двух выскочек: Лимона и Неаполя, он переносил с трудом. Догадывался, кто скрывается за масками, и понимал, почему их пригласили в организацию. Очень уж хороший доступ открывался к прежде закрытой информации благодаря… этим чиновникам. Настолько, что им даже присвоили звание младших акционеров. Отчего они совсем берега потеряли.

Так хамить Шуту — специалисту по силовым операциям «Пера»? Такое только от незнания можно сделать! Ну, ничего. В конце концов, есть такое понятие, как расходники. После того, как Лимон с Неаполем исчерпают свою полезность, именно люди Шута придут закрывать вопрос безопасности.

Соболь слегка улыбнулся обтекаемому мысленному обороту — вот уж что привычка вращаться в высших кругах власти делает. Даже про себя размышляя, не дает ни одного способа кому-то зацепиться за слова.

И продолжил чтение.

Шут: Первый этап операции прошел штатно. Ломщик был изъят для проведения блиц-допроса о местонахождении «посылки». Однако почти сразу же за группой началась погоня. Судя по докладам командира, их вели очень профессионально, не давая оторваться или затеряться. Предполагая, что на ломщика установили маячок, бойцы тщательно обыскали его, но это не дало никаких результатов. Более того, к преследованию довольно быстро подключились все активные полицейские силы города, включая «грифонов». Тогда командир принял решение воспользоваться резервным путем отхода.

Соболь нахмурился. Плохо, очень плохо. Таких вот резервных путей было не очень много. И каждый обошелся организации в небольшое состояние. При этом, считался одноразовым, ведь при использовании практически всегда светился и больше не мог служить своим целям.

С другой стороны, использование резервного пути отхода всегда позволяло спасти отступающую группу. Что же сейчас пошло не так?

Шут: По каким-то причинам оторваться не удалось. То есть, сперва командир группы сообщил, что все прошло удачно, и они углубляются в канализационные коммуникации. Однако, примерно через час, их «маяки» погасли, что возможно только при полном прекращении жизнедеятельности. Несколько позже на связь вышли два бойца «Ферума». Командир отправил их выбираться отдельно, другими маршрутами, чтобы они не задерживали группу. И именно им удалось спастись.

Лимон: Как такое возможно? Получается, полиция знала про операцию?

Неаполь: Мне одному кажется, что это была мышеловка? Шут, легавые развели тебя!

Колибри: Неаполь, последнее предупреждение! Следим за словами, коллеги! Шут, ты считаешь, что у нас слив?

Шут: У меня нет других объяснений. Судя по тому, как вели группу «Ферум» и тому факту, что полиции было известно о резервном пути отхода, это единственный логичный вывод.

Лимон: Абсурд!

Неаполь: Поддерживаю. Это невозможно!

Шут: предлагаю временный режим изоляции.

Колибри: Согласен, тоже об этом думал. Дождемся Соболя — ему решать.

На этом месте сообщения заканчивались, однако маски так и оставались в «переговорной». Высказав свои соображения и ожидая решения высшего акционера, которого специально пригласили к обсуждению проблемы.

Соболь задумался. С одной стороны, он был согласен с предложением Шута и Колибри. Изоляция позволит минимизировать последствия неудачной операции, и даст время тщательно проверить ряды организации на наличие осведомителя. С другой же — партнерами это будет воспринято, как очередной щелчок по носу, снижение репутации, и, как следствие, доходов.

Если говорить по простому, там, где «Перо» раньше могло давить авторитетом и самостоятельно выставлять цену на похищенную информацию, после такого придется торговаться и уговаривать покупателей. Товары станут «горячими», желание их приобрести — низким, доходы упадут, и, как следствие, Совет Акционеров начнет искать виноватого.

И ведь найдет. Всегда находил!

Соболь: Шут, статус «посылки» на текущий момент?

Шут: Неизвестно. Ломщик оставался без сознания все время отхода. Допрос не проводился. Предположительно, сейчас ломщик под защитой полиции.

Соболь: Операцию против «Ферума» проводил «Ковчег»?

Шут: Все указывает именно на это. Слишком быстрая реакция и наряд привлеченных сил. Простым полицейским организовать подобное было бы затруднительно. Если не сказать большего.

С опытом Шута Соболь спорить не собирался. Если он считает, что в ситуацию вмешались эти фанатики из «Ковчега», то придется отступить. В последнее время, их деятельность очень мешала «Перу».

Соболь: Повтори сжато предпосылки к операции?

Сам он прекрасно помнил с чем именно к нему «пришел» Шут. Но собирался выслушать доводы еще раз. Хотя бы для того, чтобы проверить себя — не ошибся ли, давая санкцию на силовую операцию в столице?

Шут повторил. Про активацию маяка с носителя информации, который уже почти месяц считался потерянным. Про то, как специалисты успели запеленговать точку его активации — буквально за несколько секунд до того, как его экранировали. Про розыскные мероприятия, длящиеся почти двое суток, которые наконец привели к фигуранту — ломщику, что и произвел активацию маяка. И про те усилия, которые пришлось приложить, чтобы отыскать этого сверхосторожного сукиного сына.

Да, отметил про себя Соболь, тогда он сделал все правильно. И Шут все сделал правильно. Вот только, похоже, что это с самого начала была не вполне их операция. А наоборот — их втянули в чью-то чужую.

Шут: Нам удалось постфактум опознать человека, с которым проводил встречу ломщик. Это Михаил Шувалов, старший сын князя Шувалова.

После этого сообщения в чате надолго замолчали — оно буквально произвело эффект разорвавшейся бомбы. Соболь поймал себя на мысли, что ему очень хочется написать:

«Шувалов? Ты уверен? Как это возможно?»

А вот Неаполь с Лимоном демонстрировать выдержку не стали. И именно эти вопросы и задали. Снабдив каждый огромным количеством восклицательных и вопросительных знаков.

Шут: Неизвестно. Можно предположить два варианта. Первый — ломщик встречался с Шуваловым, чтобы продать «посылку». И второй — использовал дружеские связи с Михаилом, чтобы получить защиту влиятельной семьи за переданную ей технологию.

И оба этих варианта для организации неприемлемы!

Соболь уже с трудом сдерживал эмоции. Только одного из Семи в их делах не хватало. Черт, почему Шут решил напасть на ломщика именно в тот момент, когда тот встречался с княжичем? Хотя, понятно почему — сделал это, как только выследил. И не вполне понимал, что является собеседником ведомого объекта.

Соболь: Он успел передать носитель?

Шут: Активации маяка не было. Обыск при отходе тоже не дал результатов. Имелся планшет, вероятно, ломщик показывал на нем демонстрационные образцы технологии. Но при штурме он был уничтожен.

То есть, у Шуваловых ничего нет? Что ж, это меняет дело. Тогда, пожалуй, временная изоляция действительно может помочь. Даже если князь сейчас поднимет шум по поводу нападения на своего сына, предъявлять претензии ему некому. Бойцы «Ферума» отлично залегендированы и никак не связаны ни с одной из имперских сил. Рыть можно до второго пришествия!

Соболь: Подтверждаю временную изоляцию на срок в две недели. Все операции свернуть, активность снизить, переговорные процессы прекратить или снизить до необходимого минимума. Не предпринимать никаких действий направленных на поиск «посылки» или сбор информации по ней. Лимон, Неаполь — вам это хорошо понятно.

Лимон: Понял вас, Соболь.

Неаполь: Без вопросов.

Сразу вслед за этим система связи показала, что обе маски разорвали соединение с «переговорной». Вслед за ними ушел и Колибри. Спустя минуту в чате остались лишь Шут и Соболь.

Последний из них прекрасно понимал, что его решение нанесет серьезный удар по организации. Который выльется в серьезные финансовые потери. Но знал также и то, что при вмешательстве одного из Семи, последствия будут гораздо хуже.

Шут: Что-то еще, Соболь?

Опытный специалист по тайным и силовым операциям не спешил покидать конференцию. Словно бы почувствовав, что разговор будет иметь продолжение.

Соболь: Да. Я хочу, чтобы твои люди немного понаблюдали за Шуваловыми. Издали, не вмешиваясь и, не дай боже, не нападая. Просто наблюдение и анализ.

Шут: Хочешь понять, в каком статусе здесь княжеский род?

Соболь: Очень! Если получится доказать, что Шуваловы начали свою игру, я смогу на своем уровне использовать это.

Шут: А что ломщик?

Соболь: Приглядывай. И не в коем случае не форсируй, даже если маяк носителя вдруг снова активируется. Связь по данному вопросу каждые двенадцать часов… Если не возникнет новых обстоятельств. И найди слив. Начни с этих двоих…