О бедном мажоре замолвите слово – 3

Глава 16

В Гурзуф поехали на все той же выданной мне в личное безраздельное пользование машине из «Волны». Удобно, конечно, так можно и привыкнуть. Водитель услышав адрес никаких эмоций не проявил, мол, мне без разницы, как рабочее время проводить — хоть книжку читать, хоть баранку крутить — и просто тронул машину в нужном направлении.

От Ялты по трассе действительно оказалось совсем недалеко ехать, минут двадцать по широкой, но довольно извилистой дороге. То есть, это я сначала так думал, что она извилистая, пока мы в сам Гурзуф спускаться не начали. И там в полной мере понял значение этого слова.

Поселок сверху выглядел совсем крохотным, всего разок мелькнув яркими крышами между деревьев где-то на склоне горы. Но ехать по нему пришлось минут пятнадцать — серпантинный спуск больше напоминал кардиограмму тяжело больного человека. Прямо, направо, налево, прямо — я уже минут через три потерял направления движения. То ли мы продвигались, то ли уже обратно ехали — никак не понять.

Да еще повороты настолько крутые, что даже медленно ведя машину, водитель заставлял нас из стороны в сторону качаться, как китайских болванчиков. Как местные тут ездят, вообще? Дальность видимости крохотная, дорожки узкие, две машины едва-едва способны разъехаться. А по обеим сторонам — дома, заборы, подпорные стены от оползней. Как по ущелью катишь.

Вот он настоящий южный колорит, подумал я тогда. Разноразмерные домики лепились к склонам так тесно, что казалось, что владелец одного, выйдя на балкон, может позавтракать с другим, живущим через дорогу. Даже в Ялте посвободнее.

— Интересно, — хмыкнула Аника, наблюдая за видами из окна. — Этот Дима специально тут поселился? Чтобы отваживать непрошенных гостей такой вот дорогой?

— Очень на то похоже, — усмехнулся я.

И сразу же нахмурился, напрягаясь. Впереди, блокируя обе узкие полосы, стоял черный, вкруг тонированный ультра-пацанский внедорожник, на крыше которого еще и что-то вроде решетчатого подиума-багажника располагалось. С мощной фарой на подвижной турели.

Рядом с машиной крутилось человека четыре, насколько я мог судить из салона — кавказцы. Ничего не имею против этих ребят, они реально разные бывают. В том же Питере я и с парочкой воров был знаком из горцев. И с коллегами, которые надежностью превосходили бетонную стену бункера.

Но вот что я знал абсолютно точно: черный тонированный джип, снаряженный будто бы на охоту, и четверо гортанно орущих ребят с фигурами борцов, перегораживающие дорогу, это очень и очень плохой знак. Особенно после того, как на набережной встречаешь опасного человека, которого тут не должно быть.

Мы как раз вывернули из-за поворота и шли на спуск, так что от резкого торможения всех в салоне сильно качнуло. Водила сразу же сильно нажал на клаксон, разрывая наступающий вечер резким сигналом.

— Михаил? — тут же прилетело от Аники сзади. Голос ее был встревоженным.

Без продолжения, но его и не требовалось. Девушка, как и я, сразу же заподозрила, что появление кавказцев не случайно. И связано — наверняка, иначе и быть не может! — с недавним столкновением с посредником Клейном. А раз они так быстро появились, да еще и прямо на нашем пути, мой телефон прослушивают. Без вариантов.

Подтверждая подозрения, позади нас резко затормозила еще одна машина, какой-то бежевый пикап. Молча — водитель, в отличие от нашего, на клаксон жать не спешил.

Зажали! Черти, ну надо же, как ловко сработали! Точно вели!

— Из машины! — отрывисто бросил я, сам открывая дверь и выскакивая наружу.

Сидеть в салоне в такой ситуации, совсем не вариант. А вот на улице хоть какие-то возможности появлялись. Оружия нет, пистолет я еще во Владимире сдал, убывая в отпуск, но имелась магия. Пусть и не ультимативная, чтобы уж совсем ничего не бояться, но все же не такая ущербная, как прежде.

На дороге мы с Ворониной оказались одновременно, сразу же двинувшись в разные стороны. Не то чтобы тут было куда — с одной стороны высоченный кирпичный забор, а с другой подпорная стенка, переходящая в стены двухэтажного особняка. Но хоть сектора противникам растянем, и то что-то.

Из задней машины никто выходить не спешил, там, насколько мне удалось разглядеть через лобовое стекло был всего один человек. А вот от перегородившего дорогу джипа к нам сразу же двинулось два горца. Безоружные, насколько я мог судить. И очень активно размахивающие руками.

— Эй, зачэм сигналишь, а? — закричал один.

— Самый нэтэрпэливый, да? — вторил ему другой.

Я на всякий случай уже создал небольшой щит перед собой, а второй такой же, повесил перед Аникой. Спасибо дорогой частной медицине — сейчас прежде неподъемные усилия были совершены легко, и практически на автоматизме. Надесь и в драке не подведут.

— Вы дорогу загородили, — смещаясь бросил я. — Нам проехать надо.

— Эй, сэйчас проедешь, да!

— Нэмного подожди, князь закончит и всэ поэдут, а!

После его слов я бросил взгляд на оставшуюся пару мужчин у джипа. У одного из них в руках с удивлением опознал гитару, а у второго, в парадном военном мундире — здоровенный букет цветов.

Так, что происходит⁈ Это что, такая конспирация для публики? Как у Антонио Бандероса с футляром от контрабаса?

В этот момент наш водитель, а следом и тот, что в пикапе, еще раз нажали на клаксоны. Пронзительно-возмущенные гудки загуляли по узкой дороге, и двое странных мужчин у машины тут же повернулись в нашу сторону. А до этого даже внимания не обращали.

— Эй, вот зачэм, да?

— Просил жэ по-братски, а! — тут же замахали руками двое ближних.

Высокий молодой грузин в парадке вручил букет своему спутнику с гитарой и решительно зашагал к нам.

— Все, князь идет… — как-то грустно выскочило у одного из тех, кто преграждал нам дорогу.

— Ой, что будэт сэйчас, а!

Я уже ни черта не понимал, но к перед приближением «князя» приготовил в спрятанной за спиной руке «лезвие». Буквально сегодня днем «научился» этой техники воздушников. Если на умном — кинетический режущий импульс. В памяти моего предшественника это колдунство звучало как «генерация узконаправленного, высокоскоростного ламинарного потока кинетического солитона», чтобы это все не значило. Что куда более важно — у заклинания была дальность действия до двух до десяти метров, и проникающая способность, способная развалить до трех миллиметров стали. Самое то в таких вот обстоятельствах.

Военный остановился как раз в паре метров. Настоящий молодой орел — высокий, стройный, с гордой осанкой и широкими плечами. До этого, пока он двигался, я невольно отметил его невероятную пластичность, словно у здоровенного и очень опасного кошака.

И красивый, чертяка — я такое про мужиков крайне редко могу сказать. Не слащавый вылизанный и проэпилированные качок, а знающий себе цену молодой офицер с отличной фигурой и приятным лицом. Смуглая кожа, ярко выраженные скулы, черные брови. И глаза — черные, сверкающие. Вот просто: «что за лев этот тигр!»

А еще на груди мундира у него неброско сверкали наградные планки, сообщая, что звания этот парень получал не в кабинетах, а на поле боя. Я немного их умею читать благодаря памяти реципиента, и сейчас видел, что у горца два боевых ранения, спасение товарища и какой-то очень серьезный штурм.

— Почему вы мне мешаете! — строго и в отличие от своих людей без малейшего акцента произнес он, вперив в меня гневный взгляд.

Не, нормально? Мы. Ему. Мешаем. То есть, это не он перегородил дорогу, заставив народ выстроится в пробку, а мы его от важных дел своим истошным бибиканьем отвлекаем. Каков наглец!

Когда я понял, что это не засада, облегчение длилось недолго. Уже через секунду я до глубины возмущался поведением горца. Желая не просто высказать ему все, что думаю, а еще и морду набить.

— Уберите свою машину с дороги, уважаемый, — на остатках спокойствия произнес я. — Это вы мешаете людям, а не они — вам.

У того сразу в глазах бешенные искры загорелись. И еще какой-то радостный злой азарт. Будто он уже давно искал на ком бы сорваться, а тут — такая оказия. И в руке тут же вспыхнуло пламя. Крохотный огонек, предвестник зарождающегося пульсара.

— А то что?

Я повел свободной от «лезвия» кистью, сбивая его заклинания «ветерком». Ну а что, я тоже умею понтоваться. Не мастер, но Подмастерье.

— А то я сердится начну.

Устраивать драку с магом посреди дороги я не очень хотел, но этот тип меня реально выбесил! Ладно бы подошел, извинился, мол, машина сломалась, сейчас все решим, так нет! Еще и наезжать пытается!

— Воздушник, — оскалился грузинский аристо, принимая боевую стойку, и зажигая сразу два «пульсара».

Точно — обрадовался драке.

«Ненавижу огневиков!» — с тоской подумал я.

Как так вышло, что вся свита горца вдруг взяла нас в кольцо и начала азартно улюлюкать, я вообще не понял. Вмешиваться они, судя по всему, не собирались, но точно планировали выступить зрителями на этом внезапной образовавшемся магическом батле.

Один из них даже бережно, под локоть, попытался увести Анику подальше, чтобы она не пострадала невзначай. Но та, вырвавшись, решительно шагнула вперед, и бесстрашно замерла между нами. Глядя прямо в лицо растерявшемуся от такого поворота грузина.

— Отойдите, сударыня, — произнес он нерешительно. По его лицу было видно, что вмешательство его раздражает, но грубить женщине он не осмеливается.

— Вы что сюда, серенады приехали петь, князь? — спросила она, еще больше удивив его своей реакцией. — Скажите, кто вас учил ТАК ухаживать за девушками?

— Эм-м? — окончательно поплыл горец.

— Знаете, такое ухаживание лично меня заставило бы только вылить вам на голову ведро с водой. Вон с того балкончика, — Воронина безошибочно нашла взглядом особняк, возле которого и стоял джип офицера. — Так вы свою избранницу только напугаете.

— А как надо? — полностью сбитый с толка завороженно спросил он.

— Отгоните машину, дайте людям проехать и я все подробно вам объясню. Такой видный офицер просто обязан уметь правильно демонстрировать свои намерения противоположному полу.

Глаза грузина вспыхнули, но уже не гневно, а радостно. Про меня и нашем несостоявшемся поединке, он уже и думать забыл.

— Да! — князь чуть по струнке перед Аникой не вытянулся. Повернулся к одному из своих людей — Джан, быстро!

— Да, батоно! — тот сразу же сорвался с места и помчался к джипу.

У меня глаза на лоб полезли. Как? Как она это сделала? Грузин уже собирался атаковать меня, а она его парой фраз из барса в котенка превратила! Что за женская магия?

Между тем, затор на узкой дороги рассосался за пару минут. Джип проехал чуть вперед и прижался в небольшом кармане у чьего-то дома, наш водитель протянул свою машину чуть дальше и тоже нашел место, где встал никому не мешая. А там уже и остальные разъехались.

Мы же втроем прижались к забору, чтобы не мешать движению. Грузин первым делом представился.

— Князь Гия Орбелиани, из Багратиони, — поклонился он Ворониной, а в мою сторону коротко качнул головой.

Из Багратиони — это значит какая-то боковая ветка царского грузинского рода, насколько я из памяти Михаила мог почерпнуть. Понятия не имею, близкая ли, дальняя ли родня Кахетинским владыкам, но птица высокого полета, в любом случае. Не круче Шуваловых, с другой стороны. Мой род у подножия трона стоит, а грузины — не более, чем вассалы императора. Это, кстати, я не понтуюсь, а просто понятные табели о рангах привожу.

Мы в свою очередь тоже назвались. Аника представилась своим обычным, не графским именем. Когда настала моя очередь, грузин бросил на меня заинтересованный взгляд — встретились, блин, два князя на узенькой дорожке!

— Прошу простить за эту сцену, — продолжил говорить Орбелиани в адрес Аники. — Но прошу понять — я влюблен!

Мне стоило большого труда не закатить глаза и не хлопнуть себя ладонью по лбу. Влюблен, черт тебя дери! Я тут непонять чего уже напридумывал, решил, что у меня на телефоне прослушка, а мы влетели прямиком в засаду. На деле же налетели на романтичного горца, который решил — рассказать кому, не поверят же! — спеть под окном предмета своего воздыхания серенаду. Серенаду, Карл! Кто так делает, вообще?

«Грузины», — сам себе на вопрос и ответил.

— Главное, что мы во всем разобрались, — милостиво улыбнулась Воронина. Подхватила офицера под локоть и повела прочь от меня, продолжая говорить на ходу. — Но поверьте, ваш метод ухаживания, ужасен, князь. Таким шоу девушку можно лишь напугать, а никак не заставить обратить на вас внимание. Лучше сделать…

Я остался стоять, где был, и вскоре перестал улавливать слова Аники по мере того, как они с князем от меня удалялись. Мог бы подслушать — «линзу» я теперь тоже мог выдать, но смысл? Во-первых, что я там такого нового узнаю? А во-вторых — интимное это дело. Вон и Воронина бедного влюбленного прочь от меня увела, чтобы не смущать.

Через пять минут они вернулись. Орбелиани лучился улыбкой и с видом прилежного ученика чиркал что-то в небольшом блокноте.

— И небольшой букет, — записал он уже передо мной. — Аника, не знаю, как вас благодарить!

— Купите тортик, — отмахнулась начальница.

— Самый огромный из тех, что удастся найти на этом побережье! — тут же провозгласил князь, вскинув руку. Мне даже показалось, что где-то на заднем плане зазвучали барабаны и хор грузинов.

— Я о чем вам только что говорила, Гия? Важен не размер, а своевременность!

— Своевременность! — тут же записал тот в блокнот. — Еще раз благодарю! — повернувшись уже ко мне, грузин снова коротко кивнул. — Князь, простите меня великодушно. Проклятый характер, влюбляюсь и теряю голову. Буду рад продолжить наше случайное знакомство при других обстоятельствах. С вами и с вашей очаровательной спутницей.

'Знал бы ты сколько ей лет, Гия, — усмехнулся я про себя. Вслух же выдав нейтральное: — Конечно, князь. Почту за честь.

Перед уходом Обрелиани вручил нам свою визитку — бархатистая черная бумага и золотое, естественно, тиснение. После чего умчался готовится к штурму неприступной твердыни по новым тактическим наставлениям. Эх, молодежь!

Мы же с Ворониной чуть спустились по дороге, уселись в ожидающую нас машину, и продолжили путь.

— Что это было, вообще? — задал я не отпускающий меня вопрос. — В смысле, как ты поняла, что нужно делать?

— С Георгием-то? — усмехнулась девушка. — Да ладно тебе, что там догадываться, у юноши все на лице было написано. К тому же… Когда-то за мной пытался ухаживать один из его дальних родственников, тоже князь, и ты не поверишь — тоже из Багратиони. Только не Орбелиани, а Мухрани. Короче, я будто в прошлое на этого пацана глядя провалилась. Настолько похожие мальчишки!

Аника немного мечтательно улыбнулась, а я, пожалуй, впервые, задумался о том, каково ей такой живется. Шестидесятилетний бывший ухажер, которого он встретила на вечеринке у Дани, и которого она помнит еще безусым пацаном. И этот вот вояка, ласково названный мальчишкой. Тяжело, наверное, смотреть на мир, который стремительно меняется, а ты будто стоишь за толстым стеклом и только смотришь.

— То есть, ты сразу поняла, что перед нами не засада, а… — я выразительно покрутил рукой, пытаясь подобрать слова, — сватовство?

— Ну, не сразу, — дернула та плечом. — Но потом, когда увидела Гию с цветами и второго мальчика с гитарой, да. Это же юг, Миша. Тут постоянно такие страсти кипят.

— Приехали, — сообщил в это время наш водитель. — Вон тот дом. Я чуть дальше проеду, а то здесь совсем негде встать.