О бедном мажоре замолвите слово – 3

Глава 22

Рандеву мы назначили на десять часов утра в сквере Голикова. Уж не знаю, кем был сей персонаж в этом мире, а территорию под то, чтобы увековечить его имя ялтинцы отвели немалую. Я бы даже сказал настоящий парк, а не сквер. Но совершенно без изысков: деревья, дорожки, скамейки. Где-то среди деревьев прятались административные здания и арт-объекты, а разок мелькнула летняя сцена, сегодня, естественно, пустая. Ну и очень много цветов — в очередной раз поразился тому, что где-то октябрь может быть таким ярким и теплым.

— Молчишь, понял? — в очередной раз напомнил я Кузовкину, который тащился за мной с видом приговоренного к казни. — Вообще не звука!

— Да, ваша светлость, — покорно вздохнул воришка, уже успевший узнать, что взял его ни кто-то там, а целый княжеский наследник.

Со стороны мы выглядели, как сановник с ассистентом. Я в костюме, очках и улыбкой на лице, шагаю впереди, за мной тащится человечек в черном с дипломатом в руках. Нет, не с деньгами, конечно же — дурак я с собой наличку такими объемами таскать! Документ, дающий доступ к обезличенному счету на предъявителя, лежал у меня в нагрудном кармане. А портфель у Кузовкина в руках, это так, для форсу. Ну и для того, чтобы наш визави на него отвлекся. Тоже дело важное.

Клейн нас уже ждал. Сидел на лавочке и с абсолютно умиротворенным видом рассматривал куст с розами. Будто впервые такую красоту увидел и попросту застыл, растворившись в красоте цветов. На наше появление никак не отреагировал, хотя я был абсолютно убежден, что засек он нас задолго до того, как мы вывернули из очередной аллеи.

— Михаил? — он обернулся к нам, когда мы приблизились шагов на пять к его лавочке. — Вас я, признаться, совсем не ждал. Что вы здесь делаете?

Играл или нет, но удивление его выглядело натуральным. Скорее всего так и было — не Господь же он, чтобы все знать. Вероятно срисовал одним из заклинаний приближение двух живых объектов, а кто это такие знать не знал. И увидев меня, выразил недоумение.

Но не растерялся, совсем нет. Наоборот, кажется, обрадовался.

— Тоже рад вас видеть, Роберт Леопольдович, — улыбнулся я светски. — Да вот, решил сопроводить одного своего знакомого, чтобы его во время сделки не обманули. Вы ведь не против?

— Отнюдь! — Клейн даже поднялся. — Напротив, Михаил, это большая удача, что вы пришли. Я вас не искал, вы не подумайте, но мои наниматели уже с ног сбились, вас разыскивая.

Я снова улыбнулся, разводя руками. Мол, ну вот такой я, ветреный и непостоянный. Сегодня во Владимире, завтра в Ялте. А потом вообще в Ниццу рвану, там говорят еще теплее, чем даже в Крыму. Врут, наверное.

— Очень жаль, — я даже изобразил гримасой, как мне неловко. — Но я ни вам, ни вашим нанимателям ничего не обещал. Так что не считаю себя должным отчитываться о своих перемещениях. И, Роберт Леопольдович, если не возражаете, давайте оставим это и перейдем к сегодняшнему делу. Документы у вас, деньги у меня…

Как я и ожидал, Клейн стрельнул взглядом в дипломат в руках Кузовкина. Мелочь, конечно, и ни на что не влияет, но всегда приятнее держать оппонента в дураках, чем раскрывать перед ним душу наизнанку.

Однако, после этого, глаза Клейна снова навелись на меня, и этот престарелый пижон виновато улыбнулся.

— В деле о документах семьи Воронцовой нет никаких сложностей, Михаил, — произнес он. — Все будет, как я сказал. Володенька отдаст мне комиссию за беспокойство, я ему, — тут он указал на желтеющий в кусте роз бок саквояжа, — бумаги. Все просто. Но вот ваше появление, как бы это сказать, немного спутало мои планы.

Тут я, естественно, подумал о том, что снова ошибся. Что Дима был не прав, и Клейн действительно прибыл в Крым не только за документами, но и по мою душу тоже. И сейчас радуется этому повороту судьбы — сам беглец явился, не надо бегать и ловить.

— Не совсем понимаю вас, Роберт Леопольдович, — нахмурился я. — Вы ведь вроде посредник, а не убийца.

— А? Что? Боже мой, Михаил, вы совершенно превратно истолковали мои слова! — сперва Клейн удивился, потом возмутился, а под конец даже рассмеялся. — Вы решили, что я тут ради вас? Что организация послала меня принудить вас к сделке? Это не так, поверьте. Я действительно не ждал вас здесь, но как же не воспользоваться выпавшим случаем.

— О чем это вы?

— Как я уже говорил, мои наниматели потеряли вас из виду, — охотно пояснил старикан. — Начали искать, но вы ведь не на рейсовом самолете из столицы отбыли, верно?

— Семейный борт, — кивнул я.

Вспоминая, как старший Шувалов, боясь, что его непутевый сын опять соскочит с лечения, настоял на полете в частном самолете. Единственное, что я вытребовал, был выход в город, как рядовой пассажир, а не вип-лицо на красной дорожке. Кстати, интересный был опыт. Никогда прежде так не летал. А, вру — с Красноярска же тоже в бизнес-джете возвращался. Что-то прямо статистика уже вырисовывается!

— Вот! — почему-то обрадовался Клейн. — Это все объясняет. Правда, не меняет желания моих нанимателей избежать вашей потери в будущем. Поэтому они и попросили меня, если вдруг я смогу вас найти, поставить вам аурную метку. Которую, конечно же, сразу сниму, как только вы закончите все дела с организацией.

О чем он говорил, я знал из памяти реципиента. Паразитарный магический агент, внедряющийся в саму структуру энергетического тела, и дающий возможность, вне зависимости от расстояния, с точностью до метра определить местонахождение носителя.

— Вы меня с племенным жеребцом не перепутали, господин Клейн? — сухо уточнил я. — С чего вы решили, что я вам это позволю.

— Ах, Михаил! — Роберт Леопольдович добродушно улыбнулся. — Ну зачем вы сразу все усложняете? Поверьте, это вам совсем не повредит, а моим нанимателям будет спокойнее.

— Да не собираюсь я никого успокаивать! Пусть идут к черту!

— Боюсь, я должен настоять, Михаил… — снова сделав виноватое лицо, произнес Клейн.

Он поднял руку, явно собираясь атаковать. Воздух между нами ощутимо уплотнился, но я продолжал стоять, не двигаясь. И когда посредник повернул ладонь к земле и резко ее опустил, ожидал чего угодно. Но не того, что Кузовкин, стоящий за моей спиной, вдруг резко вскрикнет и распластается на земле, как лягушка, которую придавили сапогом. Живой, но не способный даже пальцем пошевелиться.

— Эм-м? — протянул я. — Это вы мне так угрожаете?

А Клейн растерялся. Маска добродушного старикана слетела с него, будто спиртовой салфеткой стертая, и на лице пожилого Мастера появилось выражение полнейшего недоумения. Впрочем, он быстро взял себя в руки, и даже улыбнулся — азартно и зло.

— Вот как? — хмыкнул он. — Вы меня порадовали, Михаил! Успели выяснить, что я специализируюсь на гравитации, и сумели подготовиться? Что это? Артефакт? Дайте угадаю? Знак Пустоты? Купол Отрицания? Только ими можно нивелировать эффект «железной ладони».

— Честное слово, Роберт Леопольдович, не понимаю о чем вы…

— Да? Ну а что вы скажете на это? — сверкнув глазами выкрикнул он, и щелкнул пальцами.

Позади раздался скрежет. Я резко обернулся, собираясь встретить опасность лицом, но увидел лишь, как в нескольких метрах от меня сплющивается, будто по нему ударил невидимый кузнечный молот, фонарь уличного освещения. Некоторое время его клонило к земле, отчего и раздавался этот противный металлический звук, а потом перестало. Так он и замер, нависая над дорожкой — изломанный и перекрученный.

Повернувшись обратно к Клейну, я увидел в его взгляде уже не злое веселье, а настоящий шок.

— И «узел реальности» тоже? — пробормотал он едва слышно. — Как?

— Полагаю, речь идет о конструктах вашей школы, Роберт Леопольдович? — с самым невозмутимым видом (хотя это было нелегко), уточнил я. — «Железная ладонь» — это, вероятно, локальное искажение гравитации в заданном участке, а «узел реальности»… Нет, не могу придумать, что он делает. Подскажите?

— Разнонаправленное воздействие нескольких гравитационных потоков на одну точку, — на «автомате» выдал визави. Но тут же опомнился. — Миша, как вы это делаете?

И столько было в его словах растерянности, что мне даже жалко деда стало. Привык, понимаешь, считать себя чуть ли не Брюсом Всемогущим, а тут — осечка за осечкой.

— Шарм, — я откинул несуществующие локоны с плеча и сдул с рукава невидимую пылинку. — Древняя кровь…

— Не говорите ерунды! — вдруг вскипел Клейн. От манерного пенсионера не осталось никакого следа. — Что ж! Я не хотел вам вредить, но вы упорствуете! Пусть это будет на вашей совести, Миша!

Воздух вокруг одаренного загустел настолько, что можно было вбить в него гвоздь и повесить пальто. Примерно так он даванул меня своим даром в нашу первую встречу. Сразу стало понятно, что шутки кончились, и на смену заклинаниям приходит чистая мощь высокого ранга. Мне совсем неиллюзорно стало страшно. Хотя и удалось сохранить самообладания.

Маг — теперь это был именно он, а не смешной старикан, любящий зубоскалить и пить из фляжки — шагнул ко мне, и даже земля содрогнулась. Я отступил, понимая, что бежать от него — только умереть уставшим, и вместо этого попробовал защититься. Ясно, что всем мои «щиты», «ветерки», «порывы» и даже «лезвия» Мастеру, что слону дробина, но делать-то что-то следовало.

И плевать, честно говоря, на нагрузку на энергоканалы! Сейчас он меня так приложит, что ни меня, ни соответственно каналов, попросту не останется.

Клейн сделал второй шаг, вытягивая ладонь к моей груди… и вдруг споткнулся. Это было так неожиданно, что я даже хохотнул — чисто на нерве. Маг ожег меня яростным взглядом, поднял ногу… и поскользнувшись, упал на спину.

Тотчас пропало давящее ощущение чужой силы. Послышалось ворчание, за ним ругань, и несколько секунд спустя Роберт Леопольдович, немного помятый и взъерошенный, поднялся на ноги. К моему удивлению, больше не запуская молнии из глаз, а довольно хохоча.

— Псифор, Миша? Только сейчас понял! Ха — ха-ха! Вы притащили на встречу псифора? А я все в толк взять не могу, что ж я мажу-то! Господи, как бодрит-то! Это потрясающе, Миша, потрясающе!

Я продолжал стоять столбом, не зная, как реагировать на очередную смену паттерна этого человека. Но готовый, в случае необходимости, призвать «щит», чтобы хотя бы немного смягчить его неминуемый удар.

Но секунда шла за секундной, Клейн смеялся и стучал себя по бедрам, и атаковать не спешил. Более того, он словно забыл о моем существовании, как и о бедолаге Кузовкине, который наконец смог подняться с земли, и теперь стоял с перепуганным лицом, но к счастью сухими штанами, отряхиваясь от земли и мусора.

Наконец, он вернул себе обычное выражение лица, и медленно приблизился. Даже руки держа перед собой и показывая, мол, все в порядке, не надо меня опасаться.

— Это ведь Дима, да? — блестя глазами, как молодой, спросил он, остановившись в полутора метрах. — Скажите правду, Михаил, уважьте старика!

— Да, — кивнул я. Хотя и не понимал, как человек, которому я позвонил сегодня утром, и услышавший от него только «ни о чем не волнуйся» смог это сделать с целым Мастером. Аника пыталась объяснить, но Клейн же Мастер. А это не комар чихнул!

— Потрясающе! Вы — большой молодец! Переиграли меня! Знаете, как давно это никому не удавалось? Очень, очень давно, Михаил! А вам удалось! Да еще и Дима! Ха! Вот уж не ожидал, что кому-то удасться выскрести его из под камня. Как вы это сделали, а? Клянусь, я никому не скажу. Профессиональное любопытство.

— У всех есть свои секреты, — ответил я, пожимая плечами.

— Бог умеет шутить! — Роберт Леопольдович погрозил небу пальцем. — А Клейн умеет понимать знаки. Передавайте наилучшие пожелания Диме. Надеюсь, мы с ним встретились в последний раз.

Он окончательно пришел в себя, и вновь стал тем, кого я уже привык видеть — сумасбродным пенсионером, в котором, по моему, в равной степени, смешались корни германского и еврейского народов. Даже фляжку вытащил, и предложив ее сперва мне, но получив отказ, надолго к ней приложился.

— Итак, к нашим делам, — произнес он, словно бы между нами и не было никакого конфликта. И он не пытался меня сперва расплющить, а потом против воли повесить аурную метку. — Документы Воронцовых, забирайте.

Он вытащил из под куста саквояж, и протянул его мне. Я открыл, проверил — да, какой-то древний манускрипт с арабской вязью, и кожаный футляр с исписанными от руки листами. Вроде он.

— Это они, не сомневайтесь, — правильно поняв мои сомнения произнес Клейн. — Я, знаете ли, живу за счет своей репутации, Михаил, чтобы так глупо из-за сущей мелочи ее разрушать.

— Что помешало бы вам сделать копии? — на всякий случай уточнил я.

— Спаситель сохрани, Миша! — укоризненно протянул Роберт Леопольдович. — Как вы себе это представляете?

— Копировальная техника? Фото? — невинно улыбнулся я. — Вам было бы это выгодно, даже копии стоят денег.

— Речь не о способах, а о последствиях! — покачал он пальцем перед моим носом. — Ну, положим, сделаю я это, и что? Покупатель, узнав, что оригиналы я отдал хозяину, но смог снять копии, тут же потеряет ко мне доверие. Ведь если я способен на нарушение нейтралитета в отношении продавца, значит это возможно и по отношении к нему. Следите за мыслью, Михаил?

— Думаю, да, — я извлек из внутреннего кармана пиджака конверт. — Тогда, вот ваша комиссия.

— Оставьте, — отмахнулся старик, даже не взглянув в сторону трех миллионов. — Тот урок, который мне сегодня преподали, стоит гораздо дороже. Давно меня так изящно не щелкали по носу. Еще раз, мое уважение. Однако, хочу вас предупредить, по дружески. «Перо» — не та организация, к которой стоит относиться снисходительно.

«Перо»?

— Это они ваши наниматели? — название организации я услышал впервые. И понятия не имел, что это за очередная шарашкина контора. Если подумать, то слишком много их развелось в последнее время. Месяца не прошло, а я знаю про «Ковчег», этих несгибаемых патриотов, способных идти по трупом ради блага Родины, и теперь вот про какое-то «Перо».

— Торговцы информацией, — пояснил Клейн. — Сами себя они называют акционерами. Про них мало кто знает, хотя их людьми пронизано не только общество в империи. В своем роде — международный консорциум.

— И вы с такой легкостью мне об этом говорите? — поднял я бровь.

— Вы заслужили, — хмыкнул Роберт Леопольдович и снова глотнул из фляжки. Чуть понизив голос, он добавил. — Поосторожнее с ними, Михаил. И, если позволите дать совет — бросайте полицию. Там вы прекрасная мишень. И окружены людьми, которым «Перо» сможет причинить вред, если не сможет дотянуться до вас. Одиночество — достойный щит, поверьте.

Я кивнул, принимая его слова к сведению. Но соглашаться не спешил. С одной стороны, старикан прав, и на службе я как мишень, при стрельбе по которой могут пострадать невиновные. С другой — где я ей не буду?

— Спасибо.

— Не за что. Что ж, с делами мы, кажется, покончили. Пора и прощаться, что скажете?

Вместо ответа я протянул ему руку. Этот странный дед мне нравился. Даже несмотря на то, что работал на противника.

— А от мальчишки избавьтесь, — шепнул он мне, на миг приблизившись. — Гнилая душа, а видел и слышал много.

Снова ничего не ответив, я улыбнулся и стал смотреть, как Клейн уходит прочь. В последний момент вспомнив о важном, я крикнул ему вслед.

— А что с меткой, Роберт Леопольдович? Мне ждать нового человека, который попытается ее поставить?

Он остановился, бросил взгляд на меня в полоборота.

— Я скажу, что попытался. Но не смог этого сделать. А там уж пусть сами решают, — хитро улыбнулся он.

Мне осталось только головой покачать. По сути, он сказал, что прикроет меня перед «Пером». Мол, если уж Мастер не смог заставить Подмастерье, то кто же нужен для этой миссии? Ну, дед!

— Это поможет, — кивнул я.

— Тогда и вы мне помогите напоследок, Михаил, — Клейн повернулся полностью. — Чем вы привлекли на свою сторону Диму. Он много лет вне игры, а тут вдруг прикрывает вас, как во времена моей молодости. В чем секрет?

— Коробка дорогого ассамского чая, Роберт Леопольдович, — правду ведь говорить легко и приятно, да? — Я не шучу.